"СЭ ТВ" представляет четвертую часть премьерной авторской программы Евгения Дзичковского "В конце тоннеля с...". Первым гостем обозревателя "СЭ" стал известный телекомментатор Василий Уткин.
Дзичковский: – В начале беседы, ты сам затронул тему о критике коллег, у любого человека есть право на критику. Мы говорили о праве. Теперь о причинах. Это борьба за чистоту профессии? Зачем это делать?
Уткин: – Борьбой за чистоту я бы это не назвал. Как сказал один выдающийся физик, когда его спросили, почему он разводит карпов, а не собак или кошек, он сказал, что не собирается за свой счет отапливать вселенную. Борьба за чистоту профессии в своем роде бессмысленна. Скорее есть возможность сформулировать, что ты сам в это вкладываешь. У меня к этому процессу была вполне очевидная эволюция. Когда я начинал комментировать, страстно хотел по этому поводу почитать. У меня была довольно непростая ситуация. Уже был известным человеком, уже два года вел программу, которая выходила на федеральном канале. Кто увидел спортивную программу, сразу сказал – комментатор. А я же не был комментатором. Я вообще не знал, как это сделать. Меня это очень мучило. Потом, когда я понял, что нашел какую-то свою манеру, постарался у себя в голове это методически сложить. Я очень хорошо понял, когда я написал для уже несуществующей газеты "Футбол-Ревю" большой материал в трех частях "Записки о комментарии" – так называлось, мы потом с Никитичем часа два об этом говорили, он это где-то нашел и сказал, что я вот про это думаю иначе. Диалог о профессии очень важен, в любой среде.
– Диалог?
– Диалог. В том числе и медиасрач.
– Кто вторая сторона диалога?
– Вторая сторона диалога возникает регулярно из любого пространства. Это разговор с коллегой, вопросы на конференции в интернете, это может быть все что угодно.
– Речь все-таки о публичной критике коллег. Тебе не кажется, что это согласно известной присказке "плевок в колодец"?
– Нет.
– Но это же сообщество, в котором ты сам находишься или ты над сообществом или в стороне.
– Откуда взялось слово "медиасрач"?
– Я его не рожал, не знаю.
– Ну откуда-то оно взялось. Вот такое мы непоседливое сообщество.
– Ну а часто сталкиваешься с критикой в свой адрес за, скажем, те же ответы в конференции? За разделение читателей на известную категорию и прочих. Ведь тебя как-то щадят в этом вопросе. То ли не хотят связываться, то ли считают, что в своем сообществе надо быть более сдержанными в публичных высказываниях.
– Внутри нашей редакции у нас бывают самые разнообразные разговоры. Так было и есть, к сожалению, сейчас в меньшей степени, потому что мы меньше времени совместно проводим на работе. Люди уже обросли семьями, воспитывают детей, приезжают на матчи, после сразу уезжают. Но когда мы собираемся все вместе, мы обязательно об этом говорим. И о коллегах в том числе. И я не вижу в этом, если это не является сплетней о личной жизни, а является высказыванием о качестве проделанной работы, о своем взгляде на эту работу, этим необходимо делиться.
– Тебя критикуют?
– Да.
– Кто последний раз критиковал? Публично.
– Публично, я не слежу за этим специально.
– Так не припомнишь?
– Я не помню, честно. Я просто не уделяю этому большого внимания. Последний раз… По-моему, Александр Бубнов. Он сказал, что я дилетант в футболе. Ну, господь с ним. Во-первых, я занимаюсь телевидением, а не футболом.
– Две серии заметок про Бубнова, скетчи. Ты их сам придумываешь?
– Сказать по совести, это в твиттере выходит.
– Там переиначен известный анекдот про Чака Норриса.
– Про Чака Норриса я не помню, я не смотрел фильмы с его участием. Мы обсуждали с товарищем фильм "Неудержимые-2" со Сталлоне, и там появился Чак Норрис. И когда товарищ сказал, что Чак Норрис это гомерически смешно. Оказывается, есть клуб любителей юмора Чака Норриса, который каким-то особенным образом шутит. Но моя любимая история другая. О том, что Александр Бубнов покупает на рынке десяток яиц по схеме 4-2-3-1, а вот жарит уже 4-3-3, потому что он прагматик. Я все это сочинил и написал только потому, что Александр Бубнов человек и Александр Бубнов персонаж медиа-пространства – это разные сущности. И поскольку он уже стал мифом, такой миф существует и здесь. Александр Бубнов в интернете живет своей отдельной жизнью. Я к нему отношусь абсолютно индифирентно, никогда не слушаю, что он говорит. Ну, конечно, я не буду закрывать уши, когда я сел в такси, а там работает "Радио-Спорт", когда он там вещал.
– Свободна ли наша спортивная пресса от политики, от клубных денег, от клубного давления?
– Нет, конечно, нет.
– Она не свободна, как везде, или она несвободна только вот как в России?
– Это… журналистика в России так или иначе делит все те невзгоды, которые в журналистике России происходят. В спортивной журналистике есть своя очень важная особенность. Вот, допустим, едет президент страны. Все, кто в состоянии, посылают съемочную группу, пишущих колумнистов, есть такое понятие "кремлевский пул". А в спорте ситуация другая. Вот как если бы телевизионная кампания купила права показывать поездки президента. То есть она вступила в партнерские отношения. Конечно, у нас есть партнерские отношения с лигой профессиональной. А как еще. Так во всем мире заведено. Спортивная журналистика в этом смысле более корпоративна, чем любая другая по этому определению.
– Ну потому что сообщество замкнуто, да и пресс с одних и тех же сторон.
– Да, это заложено.
– Раз уж зашла речь про пул, я вспомнил историю, связанную с пулом президентским, только это было в Германии. Президент Германии и пул. Люди из пресс-службы попытались отодвинуть из пула человека, который покритиковал президента в ходе одной из поездок. Причем покритиковал не просто, а больше, чем это принято. Его выдворили из пула, собралась эта компания куда-то лететь, и все журналисты – пул отказался, и президентская служба с извинениями вернула этого журналиста, и они все вместе вылетели. У них там немножко другие партнерские отношения.
– Это действительно другая история. По этому поводу мне всегда вспоминается простейшая байка про то, как сделать британскую лужайку – 300 лет поливать и так примерно все и будет. Я не вижу здесь нового пути.
– Я почему еще спросил, все-таки "НТВ-Плюс" владеет кампания, в которой тесно сплетено личное и государственное, частное. Насколько это осложняет, затрудняет, помогает, мешает?
– Это просто неизбежность, это данность. Как себе представить, допустим, чтобы частная спортивная пресса принадлежала человеку, который вообще никакого отношения к спорту не имеет. Это же нереально. И зачем ему иметь этот актив? Конечно, это упрощенная точка зрения, но смысл понятен.
– Может быть, с точки зрения бизнеса ему выгоден этот актив. Может, он просто хочет на нем заработать.
– И это тоже, мы же коммерческая организация "НТВ-Плюс". Мы в убытке сейчас, ну а что делать, убытки бывают.
– Не думаю, что владельцы "Мурзилки" или "Пионерской правды" имеют отношение к магазину игрушек. Они решают свои какие-то вопросы.
– Безусловно. В данном случае у нас есть российская практика. В конце концов у вас ведь тоже почему-то сменился главный редактор на днях.
– Разница в чем? Есть отношения по линии начальник-подчиненный, а есть отношения по линии государства и профессиональный журналистский бизнес. Вот об этом речь.
– Я не могу сообщить принципиально ничего нового. Мне кажется, что это проблема очевидная, но мы от нее страдаем меньше, поскольку та череда отставок, пертурбаций, которые произошли за год в общественно-политической прессе, журналистике и телевидении, это более показательные вещи. У нас такого не происходит.
– Происходит. Дней десять назад Константин Генич написал, что его отстранили от комментария матча "Анжи".
– Это полная неправда.
– То есть, он соврал?
– Нет, он не соврал. Он просто очень эмоциональный человек. У нас на данный момент есть договоренность с футбольной лигой о том, что клуб может попросить не ставить одного комментатора на свои матчи. Этим правом никто не пользуется.
– Это как судьям. Им все время давали отвод, клубы могут давать отвод комментаторам.
– Скорее это такая декларативная вещь. Клубы были удручены тем, что… А почему выбрали в качестве вещателей нас, а не ВГТРК. Там было одно существенное различие. ВГТРК предлагал, кстати, по нашей старой схеме – мы забираем у вас права, а дальше как хотим, так и воротим. А в данном случае мы уже скорее подрядчики. Лига может сама хозяйствовать, сама продавать канал в разные сети, сама наполнять его рекламой на определенных условиях, естественно. То есть они получили возможность влияния. Их удручало то, что они не могут ни на что повлиять. И была сделана услуга, которая в данный момент является дипломатической. Повторяю, в данный момент у нас ни один клуб этим не пользуется.
– То есть, все комментаторы могут потенциально комментировать все команды премьер-лиги?
– У нас есть, конечно, свои собственные определенные принципы. Но в случае с коллегой Геничем это полная ерунда. Я думаю, что он просто услышал от представителей "Анжи", болельщиков какой-то нелицеприятный диалог и соответственно он немножечко расстроился.