СВОЯ КОЛОНКА
Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ
Испанский тренер Виктор Муньос покинул "Терек". Одни склонны видеть в этом стяжательство иностранца, другие - деловую нецивилизованность клуба. А мне кажется, что сам факт скоротечного расставания с испанцем мало о чем говорит.
Тренеры рвут отношения с клубами сплошь и рядом - в том числе по финансовым соображениям или из-за несогласия с клубной политикой. Что тут удивительного? Кто-то кого-то хотел обмануть? Не думаю. Скорее всего, имело место недоразумение, недопонимание на каком-то этапе. В конце концов размолвка вполне характеризует степень заинтересованности "Терека" в Муньосе и Муньоса в "Тереке". Хотел бы клуб оставить именно этого тренера - пошел бы ему навстречу. Хотел бы испанец во что бы то ни стало получить работу в Грозном - и смирил бы гордыню.
Не срослось, бывает. Это как ситуация с неисправным самолетом. Пассажиры гневаются, бухтят, если рейс задерживается из-за внезапно обнаруженной поломки. Но, поостыв, отдают себе отчет: пусть лучше поломку найдут на земле, а не в воздухе. Так же и с Муньосом: пусть лучше скажет "адиос" в начале января, чем в начале марта. Если на то пошло, Муньосов много - "Терек", с точки зрения его руководителей, один. А вот, с точки зрения тренера, не имевшего работы в последнее время, так не скажешь. Ему еще придется помыкаться в поисках рабочего места.
Другое дело - сам чеченский футбольный проект образца 2011-2012 годов. Вот он интересен. И даже загадочен. Что за изменения произошли в подходе к позиционированию грозненского клуба? Что за новые люди и новые деньги влились в "Терек"?
По словам клубного вице-президента Хайдара Алханова, финансировать команду отныне будет не только "Фонд Ахмата Кадырова", но и структура чеченского бизнесмена Булата Чагаева. В начале зимы Алханов называл ее "Совамерикэнтрейд", теперь появилось упоминание о "Дагмара Трейдинг". Формально разница небольшая: ни та, ни другая организация интернет-поиском не отслеживаются. Ряд ссылок указывает на существование офиса "Дагмары" в Женеве - не более того. Однако это внутреннее дело чеченской стороны - были бы деньги.
В то же время в наличии у "Терека" серьезного финансирования не возникало сомнений и раньше. Озвученный Алхановым прошлогодний бюджет - 21 миллион долларов - уже неплох для провинциальной команды. Теперь он увеличится на 20-30 процентов. Полет не зенитовский, конечно, но в целом прилично.
А вот как трактовать другие слова Алханова, сказанные в начале зимы? Про то, что "в "Терек" теперь можно не звонить - ни из клубов, ни из областных администраций". А также про то, что "мы для себя под конец этого года твердо решили: со стороны "Терека" никаких договорняков не будет. Клянусь!". И про новые турнирные задачи, конечно. Судя по слову "теперь" в первой цитате и по фразе "под конец года" во второй, речь идет не просто о декларациях, а о каком-то поворотном моменте, о переоценке ценностей, если хотите.
В этом месте позволю себе развить следующую мысль. Те, кто был в Грозном, знают: город после войны резко похорошел и продолжает строиться. Понятно, что держится этот процесс не только на деньгах, но и на политической воле властей. Задачи в республике умеют ставить жестко. Но при этом никто не заставляет строителей самих искать цемент и кирпичи. Вот стройматериалы, вот проект, вот сроки - и попробуйте только не успеть.
Нечто похожее могло произойти и в футбольном строительстве. Если в Чечне считают, что "Терек" - спортивная витрина республики, и если эту витрину хотят сделать по-настоящему привлекательной, то там не постоят за покупкой хорошего футбольного цемента с кирпичом и за наймом толковых строителей. В этом смысле совершенно неважно, Муньос будет руководить стройкой или, скажем, Кристоф Даум. Главное, чтобы этот человек взял на себя обязательство выполнить поставленную задачу. И выполнил.
Как бы только понять теперь, что это за задача такая?
Войти в пятерку, шестерку и так далее при том немного феодальном укладе, что царит в "Тереке", не так уж сложно. И методики давно отработаны. А вот стать настоящей спортивной витриной Чечни - честной, принципиальной командой, бьющейся не столько за место, сколько за имя и за зрителя, куда труднее. Тут придется перестраивать не кадры и не финансы - сознание.
Хотя российский футбол на такую перестройку, если она действительно произойдет, откликнется с радостью. По крайней мере российский болельщик.