Неполный год работы с "Динамо" вывел одного из лучших тренеров России на новую высоту.
Станислав Черчесов: "На установке процитировал Штирлица: "Запоминается последнее!"
Евгений ЗЫРЯНКИН
Бытует расхожее мнение, будто в зрелом возрасте, тем более за 50, человек не меняется. Каким вышел из молодости, таким и останется до конца дней, законсервированный в рамках знаний и сознания. Это типичное заблуждение. Не меняется лишь тот, кто ничему не учится, не постигает нового, в том числе того, что идет вразрез с ранее известным и заставляет пересматривать взгляды. Тот, кто не обогащает обретенный ранее опыт, не постигает мир вокруг себя и не переоценивает свое место в нем. Про такого и придумали поговорку, связанную с горбом и кладбищем.
Мудрые, глубокие люди, особенно если они профессионалы в какой-либо отрасли, не могут не меняться по определению – потому что постоянно растут. Они максимально любознательны и открыты для потоков информации; детально вникают в происходящее; внимательны и наблюдательны по отношению к людям и рабочим процессам. Они впитывают умные мысли других и генерируют собственные. И учатся, учатся – каждый день, каждый час, у всех, кто может научить, и во всем, где можно научиться. Благодаря чему растут и меняются, даже в 50. И не только умом, но и характером.
Станислав Черчесов в большом футболе уже тридцать лет. Почти весь этот срок он отмотал на наших глазах, и кажется, что все эти годы был таким, как сейчас: спокойным, рассудительным, ироничным, с горделивым блеском в глазах и заметной самоуверенностью, "прямой спиной" в высказываниях. Но если разложить его путь на отрезки и всмотреться в каждый по отдельности, сразу обнаружится: Черчесов постоянно менялся – и как тренер, и как личность.
Он был скромным, неприметным молодым человеком в бесковском "Спартаке", запомнившимся разве что прямой причастностью к катастрофической игре чемпионского, между прочим, сезона-87 с "Жальгирисом". Отлучившись на год в "Локомотив", вернулся возмужавшим, целеустремленным, понимающим, сколь высокая ответственность на него возложена. И вовсе не был самоуверенным.
Он ведь тогда, в 89-м, сделал почти невозможное: сменив в воротах культовой команды легендарного вратаря, с ходу завоевал доверие и уважение и впредь уже не терял его. Пильгуй после Яшина, Диего Лопес после Касильяса, Вудс и Симен после Шилтона, де Хеа после ван дер Сара, да и Таккони после Дзоффа не смогли этого достичь. Черчесов после Дасаева – смог.
В "Спартак" Станислав возвращался потом еще трижды. Всякий раз в новом качестве. Когда в 95-м Романцев призвал его защищать команду, попавшую в полосу невзгод, Черчесов предстал надежным и немногословным мужчиной, решающим серьезную задачу, и помог красно-белым, переживавшим не лучшие времена, выиграть шесть матчей из шести в Лиге чемпионов. В 2002-м он тоже ехал в Москву спасателем, но обнаружил лишь развалины великого клуба и раздражался, злился, не в силах что-либо изменить. Тогда мы впервые увидели Черчесова нервничающего. И пусть не смирившегося – это не в его духе, – но явно расстроенного и неуверенного.
Директором в "Спартак" был назначен совсем иной Черчесов. Он словно пришел к себе домой, как хозяин после длительной командировки, наводить порядки и устанавливать власть. Вот как раз тогда в нем и проявилась самоуверенность, граничащая с надменностью и бравадой. Обстоятельства тому сопутствовали: став вскоре главным тренером, Черчесов до последнего тура вел борьбу с "Зенитом" за золото, и хотя титул достался питерцам, мог втайне считать себя некоронованным королем. И крупным полководцем, который с отрядом разномастных бойцов бросил вызов и дал бой могучему газпромовскому войску, целиком и сплошь состоящему из сборников.
Тем больнее было падение. Проиграв следующим летом все, что можно, и рассорившись едва ли не со всем миром, Черчесов получил отлуп от семинского Киева, тут же – отставку и надолго пропал с экранов радаров. Удалился в свой австрийский скит учить новые уроки и работать над ошибками.
Не поменяться за это время он не мог. Падение в "Спартаке" обтесало в нем немало острых углов. И когда Черчесов вернулся в российский футбол, он был уже другим. Очень похожим на самого себя вратарской поры: надежным, ответственным, спокойным, трезвомыслящим. И вместе с тем – не только мудрым, а умудренным. Постепенно улетучивалась из фраз бравада – неотъемлемое свойство непризнанности, желания выглядеть лучше, выигрышнее, почетнее в чужих глазах. Лидерство с "Тереком", а затем и с "Амкаром", а особенно поставленная этим командам игра, надежная и целеустремленная, как сам Черчесов, автоматически принесли ему статус сильного тренера, который нет необходимости доказывать словесно и пропихивать в массовые умы.
Вполне естественно, что за восемь месяцев в "Динамо" он тоже успел вырасти и измениться. Немало повлияла на это и детективная история со "Спартаком", крепко разочаровавшая Черчесова и в то же время подкинувшая сильнейший стимул стать еще лучше – чтобы впредь уже ни у кого не было в нем сомнений. Но основным двигателем прогресса, и человеческого, и профессионального, стал все же статус нынешнего "Динамо". При всем уважении к "Спартаку" и "Тереку", клубы такого уровня, какого достигли сейчас бело-голубые, Черчесов еще не тренировал. Этот фактор как минимум удвоил все качества, определяющие его облик и сущность: вдумчивость, трудолюбие, здравый рассудок.
А еще – и это главное наблюдение по итогам года – он впервые стал восприниматься, да и, похоже, сам себя почувствовал, частью большой команды, а не отдельной, обособленной личностью, как когда-то в воротах, будучи не таким, как все, как позже в директорском кресле, сидя выше всех, или на тренерском мостике, стоя над головами.
Эти изменения, разумеется, небольшие, не кардинальные. Невооруженным глазом, без внимательного наблюдения, их не узреть. Но они весьма значительны для человека, которому уже за 50, и очень значимы в работе. Почему-то есть подозрение, что прошлогодний Черчесов – а тем более тот, что возглавлял "Спартак", – не добился бы с этим звездным "Динамо" и половины нынешних успехов. Шесть побед в группе Лиги Европы, место в тройке лидеров чемпионата страны, между газовым гигантом и чемпионской конницей, концептуально выстроенная игровая модель, в которой органичны и маэстро, и трудяги. Обратите внимание, ни одна бело-голубая звезда не требует особой роли, не тянет на себя постельных принадлежностей, все готовы исполнять задачи, необходимые для общего блага, для достижения общей цели. Возможно это лишь в том коллективе, где точно так же ведет себя начальник. В данном случае – тренер. Тренер, у которого сформировался и не менялся штаб после ухода из "Спартака" – Ромащенко, Стауче и Панников.
Карьера Черчесова долгие годы была похожа на горы – то вверх, то вниз, то пик, то ущелье. Но вот уже несколько лет он шагает ввысь без спадов, позволяя себе лишь короткие спуски для привала. И с "Динамо" он пока тоже идет только в гору. Заминки, конечно же, неизбежны, и неудачи на этом пути Станислава и его парней подстерегут не раз. Однако нет сомнений, что все это они преодолеют. Потому что тренер учится, растет и меняется. А вместе с ним – и вся его команда.