Клубы, которые он возглавлял, можно перечислять долго — одесский СКА, «Терек» (дважды), «Пахтакор», ЦСКА, «Торпедо», «Крылья» (трижды), «Сатурн», «Кубань», «Химки», «Урал» (дважды), «Енисей»... Плюс литовская «Ветра», армянский «Пюник» и болгарская «Славия».
А еще Тарханов успел поработать помощником Олега Романцева — и в «Спартаке», и в сборной России. Они ведь не просто друзья, но и земляки — оба из Красноярска, начинали в местном «Автомобилисте». Правда, потом дороги разошлись — Романцев отправился в «Спартак», а Тарханов транзитом через Хабаровск в ЦСКА, где провел восемь сезонов, стал капитаном команды.
Минувшим летом Александр Федорович отпраздновал золотую свадьбу. Расписался он с Людмилой в Красноярске 27 июля 1973-го. Свидетелем со стороны жениха был как раз Романцев. Торжеству предшествовали любопытные события, о которых годы спустя Тарханов рассказал в «Разговоре по пятницам».
Романцев
— В милицию вы когда-нибудь попадали?
— В детстве. Шел фильм, на который детей до 16 не пускали. Я пробрался в кинотеатр. Поймали, отвели в отделение. Спросили адрес. Я схитрил — назвал соседский.
— Олега Иваныча?
— Нет, с Романцевым мы жили в разных концах Красноярска. А милиционер отвел по этому адресу. Сосед открывает — хорошо, успел ему подмигнуть. «Ваш оболтус?» — «Мой», — кивает. Даже подзатыльник отвесил — чтобы правдоподобнее было.
— У вас осталось чувство вины перед Романцевым, которого на собственной свадьбе заставили тащить холодильник на пятый этаж?
— Больше за то, что чуть шкафом его не придавил...
— Вот это новость.
— Расчищали квартиру для гостей, двигали мебель. Я неудачно повернул шкаф — и он прямо на Иваныча заваливаться начал. Чудом успел отскочить. Моя свадьба вообще стала для него испытанием. Холодильником и шкафом дело не ограничилось. Олег был свидетелем. После регистрации мы с женой поехали гулять, а он теще помогал. Она у себя дома готовила, а отмечали в моей квартире — туда Олег сумки с салатами и закусками носил. Пятый этаж, лифта нет. До этого мы с ним мотались по городу, закупали продукты. На полках шаром покати, так нас по блату запустили в специальный магазин, около дач крайкома. Одна проблема...
— Какая?
— На машине к нему подъехать было невозможно. Метров двести топали пешком, груженные коробками, ящиками с водкой. И так — ходок десять. Ох, намучились.
— Для Романцева тот день — момент самого тяжелого физического труда в жизни. У вас такой момент есть?
— Тяжелее всего было, когда мы с братом на даче картошку копали. Десять соток! От рассвета до заката, не разгибаясь, стоишь с лопатой. Затем укладываешь в мешки и тащишь в погреб. Для меня дача много-много лет ассоциировалась только с картошкой.
Радимов
— В книжке Петра Чилиби, который играл с вами в одесском СКА, описан эпизод — на сборе команда решила проучить халявщика. Зеленую бутылку из-под «Тархуна» наполнили мочой, подсунули ему. Тот отхлебнул. Это происходило на ваших глазах?
— Нет. Наверное, меня в СКА еще не было. Я вам другую историю расскажу. Как-то с красноярским «Автомобилистом» играли на Сахалине. Стадион допотопный, в раздевалке туалета нет. К концу перерыва нашему защитнику Толе Шевякову приспичило. Пока до туалета добежишь, второй тайм начнется. Недолго думая, он помочился в бутылку. Выкинуть некуда, поставил в уголок. А после матча заходим разгоряченные. Нападающий Володя Иванов, увидев бутыль, подумал, что это лимонад. И приложился к горлышку. Остановить его не успели...
— А потом?
— Заорал: «Кто это сделал?!» Толик опустил глаза и прошептал: «Я». Если бы команда не вмешалась, Шевякова он разорвал бы.
— Из известных игроков, с которыми имели дело, у кого самый тяжелый характер?
— У Радимова. В работе его даже приходилось сдерживать. Как-то в ЦСКА у Влада разболелся голеностоп, врач Кюри Чачаев говорит: тренироваться нельзя. Так Радимов чуть не заплакал: «Нет, я буду! Доктор, пошел вон...» А в «Крыльях», когда играли на Интертото с «Виллемом», Влада спровоцировали. Не сдержался, ответил — и получил красную. Долго отказывался покидать поле. Увести его в раздевалку сумел только Чачаев, в прошлом борец. После матча захожу, Владик в слезах: «Федорыч, простите...»
— Когда-то Радимов сказал в интервью: «Я разочаровался в Тарханове как в человеке». Якобы вы обвинили его в сдаче матча.
— Глупости, ни в чем его не обвинял. У меня и в мыслях такого не было. Влад обиделся, что я согласился продать его в «Зенит».
— Как же Радимов и Бушманов у вас играли в «Крыльях»? Прежде в ЦСКА до драк доходило...
— Когда Радимов увел жену у Бушманова? Со временем успокоились. Помню, Влад поехал на машине домой в Питер, внезапно звонит его мама. Плачет: «Владик... Владик...» У меня холодный пот выступил. Думал, разбился. А она говорит: «Владик женился...» — «Так у него же есть супруга?» — «С ней развелся. А женился на Бушмановой!» И тут до меня дошло, почему в ЦСКА напряг.
— Еще бы.
— Бушманова ушла к Владу, а Женька увел жену у Димы Ульянова. Вдобавок Карсаков подключился к этому делу. Дрались где-то в барах — Бушманов со здоровенным фингалом на тренировку явился. С первого места мы тогда сразу скатились.
— Кто в результате размена оказался в выигрыше?
— Бушманов. Трое детей, отличная семья.
Агент
— Среди агентов встречались забавные персонажи?
— 1996 год, Лондон, чемпионат Европы. Прибегает Радимов: «Федорыч, я агента нашел! Американца! Теперь дела только через него вести буду». Я усмехнулся: «Ты бы хоть познакомил». Влад уже собрался в «Сарагосу». С клубом договорились, зарплату ему пробили шикарную. В Испании тогда футболисты получали в среднем не больше 250 тысяч долларов в год. А «Сарагоса» была готова платить Радимову 550.
Приходит этот американец. Начинает рассказывать, как будет раскручивать карьеру Влада: «Что такое «Сарагоса»? Я посолиднее клуб подыщу. И зарплату сделаю больше». Радимов радостно кивает: «Да-да...» Я слушаю и понимаю — никакой это не агент. Липач. «Знаешь, Владик, — говорю, — сейчас задам вопрос, на который он не ответит. И ты убедишься, что это аферист».
— Какой вопрос?
— «Кто еще из футболистов твои клиенты?» Американец прищурился: «Это мой секрет». — «Эх ты, наоборот, агенты всегда хвалятся игроками, с которыми сотрудничают. Лучшая реклама. А у тебя, значит, нет ни хрена. Влад, понял? Связываться не советую. Я пошел».
— Что Радимов?
— Секунду помедлил и вскочил: «Ну его к черту! Не буду ничего подписывать». С тех пор и он, и Хохлов агентов к себе не подпускали. Если надо было оформить переход в клуб, звонили мне или Назару Петросяну. Находили адвоката, который помогал им решить все вопросы.
— Самые необычные переговоры в вашей жизни?
— Когда в «Спартаке» за Пятницким в Ташкент летал зайцем. Билетов не было — а из «Пахтакора» звонок: «Приезжай срочно, закроем вопрос». Я в Домодедово. Самолет битком. Подошел к милицейскому майору: «Футбол любишь?» — «О, за «Спартак» болею! Чем помочь, Александр Федорович?» «Подведи, — говорю, — к ташкентскому самолету. Дальше сам разберусь». Тогда командиры экипажа зарабатывали — брали безбилетников. А второй пилот, как кассир, деньги принимал.
— Летели стоя?
— Нет, усадили на какие-то алюминиевые ящики. Стоя я часто летал в 1989-м из Армении, «Котайк» там консультировал. А в Москве шли занятия в ВШТ. Из Москвы в Ереван улететь было несложно, а обратно проблемы. Меня познакомили с милиционерами, те проводили к самолету. Я поражался — на Ил-86 человек пятьдесят стоячих пассажиров было всегда. А попасть без билета на рейс стоило рублей сорок. Если проверка перед вылетом, схоронишься на первом этаже. Пока трап не отъедет. Сидели на коробах.
— Станислав Черчесов, возглавив «Терек», начал изучать законы шариата. Вам, когда работали в Грозном, такая идея приходила в голову?
— Нет. Впервые я принял «Терек» в 1991-м. В 2005-м стал консультантом Ваита Талгаева. И когда главным назначили, уже имел представление, как выстраивать там отношения с игроками, знал их менталитет. Помню, во время двусторонки бросил Джабраилову: «Ты играешь как футболист второй лиги». Так он обиделся! Пришел ко мне с вопросом: «Почему вы так сказали?» Я объяснил, что сегодня его игра соответствует именно этому уровню. «Что же делать?» — приуныл Тимур. — «Вкалывать. И будешь прибавлять».
Джабраилов прислушался — и через пару лет выбился в капитаны «Терека». Это показательный момент. На Кавказе люди гордые, обидчивые. Характер взрывной. На них нельзя орать, про мат вообще не говорю. Недопустимо! Только спокойствие, доброжелательность — и футболисты будут за тебя горой.