Публикуем ту часть беседы, которая касается именно этих тем.
Победа «Спартака» в Катаре — это, уж извините, «Пьянкап»
— Прошлый год вы доигрывали на ободах. Как прошли сборы? По турниру в Катаре казалось, что чемпионом будет кто угодно, только не «Зенит».
— Нам не нравилось то, что происходило, это понятно, но в итоге мы прекрасно понимали, что у нас другие задачи. Изумляло, как праздновал свой кубок «Спартак». Такое ощущение, будто реально что-то выиграли — было немного смешно. Выйти на пик формы в феврале — это удивительно. И ненормально — как люди бежали и неслись в это время года. Мы вкатывались, процентов на 30, для нас это подготовительный турнир, никаких целей не преследовали. А судя по тому, как спартаковцы трясли и поднимали-целовали кубок, для них это чуть ли не главный титул. Что странно.
— А вам было все равно?
— Да.
— Вы лукавите — вы не выглядели довольным по ходу матчей.
— Уступать тому же «Спартаку» не хочется. Но не было такого — а, да хоть 10 пусть забьют, конечно, нет. Конкретно в момент поражения мы злились, ругались между собой, возникали склоки. Это даже хорошо — ненормально, когда все ходят, друг друга в щеки чмокают. Все эти вещи нас учили — ага, сейчас мы потерпели поражение, а к чему стремимся? Чего хотим? «Спартак» указал на наши слабые места, значит, надо еще лучше тренироваться. Проигрывать «Спартаку» не хочется, даже если мы во дворе выйдем — все равно будем стремиться победить. Мы не сливали матч — нам хотелось добиться успеха, но наши с соперником функциональные состояния оказались разными. Мы приехали на первый сбор, а у москвичей уже шел второй — видно было по движению. Но цели взять трофей у нас не стояло, уж извините — мы называем это «ПьянКап». При всем уважении.
— «ПьянКап» — это запомнится многим. Вы же были в «Спартаке», когда команда выиграла Копа дель Соль?
— По-моему, да.
— Тогда к этому тоже так относились? Наступила эйфория?
— Да нет, не было ее. Наоборот, все смеялись, дурачились, что трофеи поперли. Мы и с «Зенитом» тоже какой-то турнир при Боаше выигрывали — смех один. Там кубок огромный, меня еще подкалывали — мол, твой первый трофей. А я говорил — вы чего, это уже второй, у меня еще Копа дель Соль есть! Хотя к тому моменту я уже и Кубок России с «Ростовом» брал, и Суперкубок с «Зенитом».
— Поразило, когда на Кубке в Катаре вы тепло пообщались с Леонидом Федуном. Казалось, после фразы «За копейку мать родную удавит», вы, мягко говоря, не друзья.
— Да, пообщались, но не могу сказать, что у нас близкие отношения. Во-первых, я не злопамятный. Эти слова на его совести — думаю, он и сам уже не раз пожалел о них. Это была его инициатива — подойти и поговорить. Я бы сам не стал бы — не потому, что гордый или еще что-то, просто где я и где Федун? Я же не могу сказать — Леонид Арнольдыч, здрасьте! Может, он вообще не помнит меня?
Ну сказал и сказал однажды — я знаю, что это не так, и он это знает. Я ему за многое благодарен, мне известно, что спустя какое-то время до него дошла информация, что определенные люди — от Асхабадзе до Челоянца, что тут скрывать — делали все, чтобы мы разошлись, люто не хотели, чтобы я был в «Спартаке». Почему? Это вопрос к ним. Про Челоянца понимаю — он хотел Мовсисяна любыми способами продлить. Была ситуация — Леонид Арнольдович сказал мне: «Жди меня в Марбелье, ни с кем ничего не подписывай, хочу с тобой лично поговорить». Дал ему слово, ждал его до последнего, а ему в это время лили в уши, что я с кем-то уже о чем-то договорился. И вот руководство приезжает, думаю, наконец-то, а Мовсисян мне говорит: «Дзюба, это он не к тебе едет, а ко мне — переподписывать». То, что Челоянц продавливал. Вот и все.
Мы тренировались тогда, я по тестам в тройке лучших закончил, ко мне подошел Юхан Гераскин: «Можно пожать тебе руку? Я восхищен тем, как ты продолжаешь заниматься несмотря ни на что». Я ему — в смысле? А как не продолжу? Я профессионал, буду убиваться здесь каждую оставшуюся минуту. И если ухожу, то что мне — быть разобранным и мертвым, с пузом? Уже тогда для меня было много звоночков.
А потом идет игра, тайм один состав, тайм — другой. Я выхожу во втором, а через 10 минут меня меняют. Но все понял еще до игры, когда руководство во главе с Федуном со всеми поздоровалось, а со мной нет. Мне даже руку не пожали — хорошо, что не протянул, так и стоял бы с ней. Просто мимо прошли. Я подумал — неприятно. А потом вышел на поле, хорошо начал, чувствовал, что получается — и раз, вместо меня выпускают Ананидзе. Мы с ним дружим, спрашиваю — что такое? Он мне — не знаю, я вообще не планировался, но сказали, меняй этого, Дзюбу. Ни с того ни с сего. Видимо, была дана команда. Я сразу позвонил и сказал — все, «Зенит». Мне начали говорить — подожди, может, подумать. Нет, отвечаю, никаких «подумать». Это была последняя капля моего унижения — такая обида разгорелась, и понял, что с этих пор матчи со «Спартаком» для меня будут особенными.
Нет ненависти к клубу, совсем. Я вообще люблю «Спартак» — это мой родной дом, который многое дал мне. Горжусь тем, что его воспитанник — по юношам выиграл там все, для меня было честью, что меня признали лучшим игроком выпуска 88-го года рождения, а наш выпуск — лучшим в истории школы. Но не со мной последним и не со мной первым так поступили и повели себя — вот и все. Надеюсь, со временем там перестанут так относиться к своим.
В этом плане очень уважаю ЦСКА. Знаю много историй, как Бабаев и Гинер не давали никому в обиду Акинфеева и Березуцких. Люди пытались на них наехать, и им сразу объясняли — ребята, эти люди здесь столько-то лет, не смейте и не вздумайте. Вот это уровень, показатель уважения к своим воспитанникам, костяку, который долгое время поэтому все и выигрывал.
Так что с Федуном мы просто перекинулись парой фраз. Он, кажется, попросил много не забивать, а я отшутился.
Каррера мне нравится
— Можете представить, что когда-нибудь вернетесь в «Спартак»?
— Игроком — точно нет. По моим ощущениям — с такой комплекцией и стилем игры еще спокойно смогу выступать четыре-пять лет, если травм не будет. Но точно не стану мучить футбол и себя — как только перестану соответствовать определенному уровню, закончу карьеру.
— Для вас удивительно, как «Спартак» за два года прошел путь от сумасшедшего триумфа до полного разлада?
— Мне кажется, это похоже на «Спартак». Там своя определенная история. Мне трудно представить, как так убирают Карреру, который привел клуб к первому за 16 лет чемпионству, и меняют на неизвестно кого. Да, кому-то итальянец нравится, кому-то нет, я не говорю, хороший он или плохой, но человек сделал команду чемпионом — и вы убираете его и ставите Рианчо? Мне это непонятно.
— Вам нравится Каррера?
— Я много знаю, как все есть, но в целом — да. При всех плюсах и минусах нравится. Человек никогда не жаловался и не ныл, не обвинял футболистов — всегда проигрывал он. Его открытость, эмоции после побед — у него была харизма, аура вокруг него, мог зарядить коллектив своей энергетикой. Это круто — тот скилл, который позволил ему стать чемпионом России. Почему нет?
К Глушакову равнодушен
— Вы никогда не высказывались о Глушакове. Неприятен этот человек?
— Я равнодушен к нему. Не хочу его касаться — у него своя жизнь, у меня своя.
— Не думаете, что с ненавистью к нему и этим «Иуда, иуда» уже перебор, не заслужил парень такого?
— Чтобы знать, заслужил или нет, нужно быть в курсе всех нюансов. Какие-то из них мне известны. У нас вообще в России так — сегодня ты король, завтра Иуда и г***о. Золотой середины нет. Я и сам сталкивался с этим: был крысой, а сегодня говорят — Бог футбола. Я живу с тем, что завтра мне опять будут кричать «фантик», «дерево» или «коряга». От этого никто не застрахован.
Но когда ты дал какой-то повод, то, возможно, в чем-то ты виноват, где-то неправ. История должна тебя научить, должен осознать это, в себе покопаться. Самое страшное — когда человек не понимает, не видит за собой косяков. Когда думает — все козлы, а я — Д'Артаньян. Это плохая история. Какой бы ни была ситуация, нужно начать с себя — ведь сам себя не обманешь. Кому-то это удается, и я с одной стороны такими людьми восхищен, а с другой — мне их жаль. Думаю, это трудно. Вот лежишь ты ночью и думаешь, что можешь обмануть весь мир, но себя — нет. И тебе должно быть противно от своих действий, решений и слов. Я не осуждаю ни Глушакова, ни кого-то еще, искренне верю вот во что — а кто мы вообще такие, чтобы кричать «Иуда»? Чтобы не прощать? Вчера вы самогон с ним пили, а сегодня поливаете. Какая-то странная позиция. А что завтра? Он снова будет у вас королем, если забьет гол? Когда у них драки между собой, это вообще странно. Так что каждому стоило бы начать с себя.
Ведь, оскорбляя какого-то игрока, не оскорбляете ли вы и клуб, и себя, если вы — единое целое? То есть, когда мы — чемпионы, то мы все красавцы, а когда что-то пошло не так — ага, этот Иуда, тот кривой, того нафиг. Очень удобно.
— Тема Быстрова для вас табу?
— Нет.
— Просто увидел его в раздевалке, напротив шкафчика с вашей фамилией.
— Когда видимся, мы здороваемся. Все спокойно, я отпустил ту ситуацию.
— Та история — вранье?
— Ну конечно! Я прекрасно понимаю, кому это было нужно.
— Кому?
— Карпину, кому же еще. Не хочу этого касаться, пусть это на совести каждого участника будет.
— Вы с Карпиным общаетесь сейчас?
— Нет, не здороваюсь даже, вообще никак.
Чемпионат России по футболу: турнирная таблица РПЛ, новости и обзоры, расписание и результаты игр