Георгий ЯРЦЕВ
Родился 18 апреля 1948 года в поселке Никольское (Костромская область).
Играл на позиции нападающего.
Выступал за "Спартак" Кострома (1965 – 1967, 1975 – 1976), "Искра" Смоленск (1968 – 1970, 1971 – 1972), ЦСКА (1970), "Гомсельмаш" Гомель (1973 – 1974), "Спартак" Москва (1977 – 1980), "Локомотив" Москва (1981), "Москвич" (1982).
Чемпион СССР 1979 года, серебряный призер чемпионата СССР-1980.
Лучший бомбардир чемпионата СССР-1978 (19 голов).
С 1994 по 1995 год и с 1997-го по 1998-й – помощник главного тренера московского "Спартака". В 1996 году являлся главным тренером красно-белых, приведя команду к победе в чемпионате России. Главный тренер московского "Динамо" (1998 – 1999), волгоградского "Ротора" (2000), московского "Торпедо" (2007), молдавского "Милсами" (2013 – 2014). С 2003 по 2004 год возглавлял сборную России.
Сейчас работает генеральным директором клуба ФНЛ "Тамбов".
– Ну, вот теперь можно пойти и заглянуть в свое прошлое, – сказал Ярцев, сделав последнюю сигаретную затяжку. Пятнадцать минут назад мы были у памятника Федора Черенкова, за спиной которого высится еще не остывшая от недавнего золотого праздника красавица "Открытие-Арена". Постояли, помянули Федора Федоровича, положили красно-белые гвоздики… А потом, после короткого перекура Георгия Александровича, двинулись к музею "Спартака".
ЛОБАНОВСКИЙ ВИДЕЛ, ЧТО ЧЕРЕНКОВ – БОЛЬШОЙ ФУТБОЛИСТ
Мы стоим с Ярцевым у стенда, под стеклом которого висят две футболки Черенкова. В одной, застиранной до дыр, легендарный хавбек начинал путь в команду своей мечты. Другая чуть посвежее. В ней он уже творил подвиги, добывая победы родному клубу. С легендарного Федора Федоровича, светлая ему память, мы и решили начать это путешествие в прошлое.
– Признайтесь, Георгий Александрович, когда бродите по этим залам комок к горлу иногда подкатывает?
– А как же. Когда видишь фотографии людей, с которыми бился на поле и которых уже нет, то такая грусть охватывает. Как говорится, праздник со слезами на глазах. Они ведь для меня все, как живые. А Федор – особая боль.
– Вы ведь пришли с ним в "Спартак" практически одновременно.
– Не совсем. Федор чуть позже – в 78-м. Вот мы сейчас говорим легенда, легенда. А тогда появился худенький, невысокий мальчик. Ну, кто бы тогда подумал, что это будущая легенда. Ни на одном стадионе мира, никогда в адрес Черенкова с трибун не летело обидных выкриков, никогда его не освистывали. Да и его самого я почти никогда злым не видел.
– Что означает "почти"?
– Разок его все-таки прорвало. На зимнем турнире в Германии наш вратарь небрежно выбросил Черенкову мяч. Федор тут же вернул его назад, попутно жестко высказав, что он думает о голкипере, который так не уважает партнера. Хорошо болельщики в русском языке не сильны были. А мы, не ожидавшие от Феди такого, даже рты от удивления открыли.
– 77-й год можно считать новой точкой отсчета для "Спартака"?
– Так оно и было. Ведь именно тогда в команду пришли еще никому неизвестные футболисты – Шавло, Гаврилов…
– …Ярцев.
– Когда Бесков пригласил меня в 29 лет, то наверняка многие крутили пальцем у виска: "Совсем Константин Иванович запарился – пенсионера в "Спартак" притащил!". И через это тоже надо было перешагнуть, заставив скептиков поверить в новый "Спартак". 77-й был годом преодоления сплошных трудностей. Да и то, что команду возглавил коренной динамовец Бесков, не многим нравилось. И здесь очень помог Андрей Петрович Старостин, который сумел убедить всех в том, что только с этим тренером возможно возрождение клуба. Только он мог стать тем самым буфером между братом Николаем и Константином Ивановичем, сглаживая в их непростых отношениях острые углы.
– То есть, как рефери на ринге, в нужный момент давал команду "брэк!"?
– Примерно так. Андрей Петрович был настолько уважаем, что ему было не просто позволено присутствовать на установках, чего Бесков никому не разрешал, но еще и предоставлялось там слово.
– Можно считать, что Черенков был любимцем Бескова?
– Федор и Дасаев – два игрока, к которым Константин Иванович относился с особой симпатией. Они были вне критики. На Черенкова вообще сердиться было невозможно. Как-то я сам в этом убедился.
– Каким образом?
– Во время турне по Америки мы жили с ним в одном номере. Раз после игры я пошел с ребятами прогуляться. А когда пришел в отель, дверь в номер оказалась заперта. Пришлось, пока он не проснется, пару часов посидеть в коридоре. "Извини, Жора – говорит он потом, – чуть-чуть задремал". Я хоть зубами и скрипел, но язык не повернулся Федору что-то резкое сказать. Вот такой он человек был. Святой! Хотя находятся некоторые липовые "эксперты", которые его память пытаются очернить. Но пусть это будет на их совести.
– А почему Лобановский не воспринимал футболиста Черенкова?
– Это не так. Как-то мы затронули эту тему с Валерием Васильевичем. И он мне объяснил, что при работе с громадными нагрузками, ставкой на высочайшую физическую готовность, Черенков в его игровую модель не вписывался. А чемпионат мира-86 предстоял в жаркой Мексике, где все это выходило на первый план. Лобановский видел, что Федор большой футболист, но понимал – рисковать его здоровьем не имел права.
– Тем не менее Черенков забил за сборную бразильцам на "Маракане".
– Это была его мечта.
– Он вообще был из мечтателей. Мне помощник Бескова Федор Новиков рассказывал, что впервые увидел Черенкова на сборе в Сочи. Зашел в его номер в гостинице и видит лежащего под одеялом мальчика. "О чем мечтаете, молодой человек?" – спросил тренер. "Хочу в этом году выиграть со "Спартаком" звание чемпиона и жениться", – ответил Федор".
– И в итоге женился. А вот звание чемпиона мы выиграли только на следующий год, – улыбается Георгий Александрович.
– Цымбаларь был чем-то похож на Федора? – переходим мы к соседнему стенду.
– Нет, Илюша другой. У него скорость была повыше. Федор это компенсировал за счет игрового мышления. А техника, пас, чувство партнера у обоих на высочайшем уровне. Печально, что оба ушли от нас совсем молодыми…
– Можно считать, что в золотом тренерском сезоне-96 Цымбаларь был ключевой фигурой?
– Конечно. И это несмотря на то, что в начале сезона его "зарезали" с мениском, после чего он целых 72 дня восстанавливался. Но в золотом матче с "Аланией" Илья блистал: и счет открыл, и все игровые нити вязал. Не зря его лучшим в той встрече признали.
– Тренеру Ярцеву он, как компанейский одессит, головной боли не доставлял?
– Никогда. Я всегда говорил ребятам: "Вот вы выехали из Тарасовки. И если хотите отдохнуть, то расстилайте ковер и вперед. Но не дай Бог кому-то в голову придет что-то подобное сотворить на базе!". И повода для штрафов никто ни разу не давал.
БЕСКОВ – БАРХАТНЫЙ ДИКТАТОР
– Для большого футбола форварда Ярцева открыл Бесков?
– Именно так.
– А я слышал от Николая Петровича Старостина, что, как и у Бескова, фамилия Ярцева по окончании зимнего турнира в манеже Сокольников оказалась и в его блокноте.
– Раз Дед, как величали Николая Петровича в команде, говорит, значит так и было.
– Не ожидали?
– Конечно, нет! Помню, после игры стоим с ребятами в коридоре. Мимо идет Бесков. Вдруг останавливается, протягивает руку и говорит: "Я хочу, что бы ты играл в "Спартаке". "А вы знаете, сколько мне лет, Константин Иванович?" – спрашиваю его. "Сколько?". "29", – отвечаю. "Тогда ты ровно на 10 лет опоздал", – сказал он. А на следующий день мне в Костроме позвонили начальники местного Спорткомитета: "Георгий, срочно собирайся в Москву в "Спартак". Там Бесков рвет и мечет!". Оказывается, по итогам турнира я был включен в его символическую сборную, но руководство костромского "Спартака" это от меня скрыло. Через два дня я был в Москве.
– Сомнения душу не терзали?
– Как сказать… Я играл дома, рядом родители, братья, сестры. А тут – неизвестность. Но понял – другого не будет. Бесков встретил радушно – разрешил мне и Саше Прохорову с женами жить в Тарасовке на базе. Потом к нам Шавло с супругой Велтой присоединился. Жили весело, душа в душу. По вечерам выходили на поле Прохорову по воротам побить. Золотое время!
– Бесков в памяти остался диктатором?
– Николай Петрович называл Бескова бархатным диктатором. Константину Ивановичу нельзя было попадаться под горячую руку с утра. Иначе он тебя так и будет долбить весь день. Помню, он ворчал, почему я сплю после завтрака. А я, шутя, отвечал: "Золотой сон до обеда, после обеда – серебряный". У нас с ним были хорошие отношения. Не случайно он призывал остальных не шуметь, когда мы с Вагизом Хидиятуллиным отдыхали. А когда на Бескова нападала хандра, то с порога базы кричал: "Ярцев, привез сюда свою деревенскую привычку – спать с утра! Да еще Вагиза приучил…"
– Хидиятуллину тоже доставалось?
– Он был независимым парнем. И футболистом классным – настоящим лидером. Константин Иванович таких любил.
– А мне Хидиятуллин рассказывал, как "Спартак" играл с "Карпатами" в день рождения Бескова. Красно-белые весь матч давили, а потом мяч попал в грудь Вагизу. Судья поставил пенальти. И на ужине Константин Иванович, обвинив Хидиятуллина в сдаче игры, отказался от подарков …
– Думаю, подобные подозрения засели в голове у Бескова еще после золотого матча с ЦСКА. Тогда его "Динамо" вело 3:1, но проиграло 3:4. И вот с тех пор любая ошибка, которая могла привести к поражению, вызывали у него подозрения.
– Какие отношения были у Старостина и Бескова? Ладили?
– Мнение Николая Петровича было для Константина Ивановича серьезным аргументом. А после победы сборной СССР над Бразилией, да еще и в гостях, оппонентов у Бескова практически не осталось. К примеру, Бесков настаивал на приглашении игроков из "Динамо". А Старостин это не принимал, повторяя, что надо ставить своих.
– Ваше расставание со "Спартаком" стало громом среди ясного неба?
– Когда он неожиданно в 80-м году посредине сезона отправил меня отдыхать, я призадумался. Якобы я и ряд других игроков не обеспечили достойной конкуренции в составе. Странно…
– Что стало последней каплей?
– Матч с "Локомотивом". Олег Романцев был травмирован, я вывел команду на игру. Мы победили 2:1. Через день меня вызывает Бесков: "Ты отдохнуть хотел? Вот и езжай в Кострому, отдыхай". Почему мне надо было отдохнуть?! Выиграли у "Локо", а тут... И впрямь у сильного всегда бессильный виноват.
– Но потом же Бесков вас вернул в "Спартак"?
– Сын Саша подрастал, я уехал в Алушту. Перед этим Николай Петрович вызвал: "Не волнуйся, зарплата у тебя сохраняется, мы помним про твои заслуги перед "Спартаком". Езжай, отдыхай". Ну я и отдыхал. Форму тоже поддерживал – бегал кроссы, в теннис играл, в дыр-дыр. А 10 сентября вернулся.
– Зачем?
– Сыну надо было идти в школу. Иду по Тарасовке и встречаю председателя "Спартака" Леонида Пивоварова. Он меня увидел и внес в заявку на Кубок чемпионов. Потом звонок от Старостина: "Георгий, Константин Иванович сказал, чтобы ты пришел на тренировку".
– Пришли?
– Конечно. У меня же вся форма, бутсы остались в Тарасовке. Ничего оттуда не забирал. После тренировки вызывает Бесков: "Я знал, что ты мужчина. Собирайся, едем в Люксембург". Домой приехал, рассказал жене. Даже Люба не поверила.
– И все наладилось?
– Да. С этого момента никаких трений у нас с Бесковым не возникало. До поражения от киевского "Динамо" в гостях.
– Опять пошли обвинения?
– На следующий день после игры Бесков раскритиковал наше нападение и меня в частности. Я встал, собрал вещи и уехал.
– А что вы почерпнули у Бескова, как у тренера?
– Прежде всего, умение расставить игроков на поле. Он был великий стратег. Мог до мелочей объяснить, что ты должен делать в каждом матче. Не зря у него теоретические занятия длились по час-полтора.
– А у тренера Ярцева установки такие же по времени?
– Нет, 45 минут. Проводить их дольше нецелесообразно. Физиология человека такова.
БЫЛИ НАГОЛОВУ СИЛЬНЕЕ ВСЕХ, НО ВОЗНИК ДИСБАЛАНС
– В 1979 году в какой момент почувствовали, что станете чемпионами?
– Пожалуй, еще в начале чемпионата. После турне по Америке понял – мы на серьезном ходу. Уже до такой степени все было поставлено и отрепетировано, что могли замахнуться на золото. Перед матчами мы писали свои варианты состава, которые редко расходились с версией Бескова. Обойма была сформирована, каждый четко знал свое место на поле. Главное, в каждой линии был лидер.
– В обороне – Романцев?
– Не только. А Мирзоян, Хидиятуллин? В середине поля – играли Гаврилов, Черенков, Сидоров, Шавло! А когда Сашка Сорокин стал опорником, схема поменялась. И опять все работало как часы.
– В сезоне-78 вы стали в высшей лиге лучшим бомбардиром. Почему в следующем сбавили обороты?
– Можно было вновь побороться за этот титул. Но понимал, что не стоило тянуть одеяло на себя.
– Пенальти не пробивали в том сезоне?
– Бил. Это и привело к сбою. Играли с "Зарей". Первый 11-метровый забил. Потом мы получили право на второй пенальти. Помню, защитник соперника говорит своему вратарю – мол, не дергайся, все равно шансов нет… Это меня так расслабило, что я даже в ворота не попал.
– Какие были последствия?
– В раздевалке Бесков, демонстративно повернувшись ко мне спиной, начал выговаривать Романцеву: "Вот, друга своего в бомбардиры тащишь! Даешь ему бить пенальти!"
– А вы?
– Отвечаю ему в спину: "Да причем тут Олег? Я же не забил". Но все напрасно. Хотя на установке Константин Иванович подчеркивал: нужно, чтобы в "Спартаке" был лучший бомбардир сезона. Ну, это же Бесков.
– Что было дальше?
– Едем в Куйбышев. Получаем право на пенальти. Романцев мне отдает мяч – я забиваю. А Бесков в перерыве говорит: "Ты, Георгий, забил один, в следующий раз дай отличиться другому". Хорошо. Вновь назначают 11-метровый в ворота "Крыльев". Романцев отказывается. Он вообще на ту игру вышел полубольным. И я тоже отошел от "точки". В итоге бил Сережа Шавло. А Бесков, оказывается, с лавочки в тот момент кричал, что должен бить я. Но мы не услышали.
– Константин Иванович кипел в раздевалке?
– Еще как! Серега первый за этот гол и получил. А затем Бесков и на Романцева набросился. Мол, нет у нас капитана команды, никакого порядка на поле… Ну тут уже и Олег взорвался: "Да вас не поймешь"! Какой-то разлад пошел. Словом, в 80-м команда как-то разорвалась что ли.
– Почему?
– Половина "Спартака" выступала в сборной на Олимпиаде. Одни отдыхали, теряли форму, а сборники, наоборот, так "наелись", что им уже было не до футбола… Возник дисбаланс. Хотя в 80-м мы были на голову сильнее остальных.
– Самый памятный гол в карьере вспомните?
– Второй в ворота Киева в 79-м. Мы уже были близки к золоту в том сезоне. А Николай Петрович на установке сказал: "Кто выиграет в Киеве, тот и будет чемпионом". Игра была тяжелой! Как забивал? Хидя прошел по флангу, отдал пас под себя, а я уже пробил в дальний угол мимо Роменского. Так что слова Деда оказались и впрямь золотыми.
РОМАНЦЕВ ДОВЕРЯЛ ВО ВСЕМ
– Ну, а теперь самое время вспомнить ваше тренерское золото в "Спартаке". Год был неожиданным?
– 96-й? Особый! В 95-м "Алания" Валерия Газзаева отобрала у "Спартака" первое место. И это при том, что мы выиграли все матчи в группе Лиги чемпионов и вышли в четвертьфинал. Тогда часть игроков у нас были в аренде: Черчесов, Кульков, Юран... И все заработанные в Лиге деньги надо было за них отдавать. А в четвертьфинале нас ожидал "Нант". Я считал, что молодые Аленичев, Тихонов, Ананко, Дуюн, Титов, Джубанов, Ширко, Филимонов, Нигматуллин, Головской, Милешин, Коновалов уже должны играть. Мы с Романцевым понимали – если оставляем арендованных, то на год отлучаем подрастающих ребят от высшей лиги. В конце концов, решили с Романцевым рискнуть – играть сезон молодежью. А сам Олег Иванович полностью посвятил себя подготовке сборной к Евро-96 в Англии, доверив мне руководство "Спартаком".
– Вы знали, что Романцев не вернется до конца сезона?
– Конечно. Как президент он подписал со мной контракт! Признаюсь, о чемпионстве разговора не шло. Задача была выйти в любой европейский турнир, чтобы там обкатать ребят. То, что это по силам, сомнений у меня не вызывало, потому что за спиной всегда стоял Романцев. Годы дружбы не давали вбить клин между нами. Хотя пытались. Как-то раз он смотрел матч со мной на лавочке. И тут же запустили слух, что присутствие на ней Романцева мешает Ярцеву. Я же себя с ним только спокойнее чувствовал – было с кем посоветоваться.
– Может, кому-то было выгодно вас схлестнуть?
– Ясное дело! Потому этим сплетням значения не придавал. После "Крыльев" Романцев сидел на скамейке только на золотом матче в Питере. Но ни разу не появился ни на разборе, ни на установке. Он во всем мне доверял.
– Самый сложный момент сезона-96 – ничья дома с "Ростсельмашем"?
– Это был удар, которого никто не ожидал. Ростовчане тогда словно за выход в Лигу чемпионов бились. А впереди был матч в гостях с "Зенитом", от которого все и зависело.
– Потом пошли разговоры, якобы в Питере Березовский сомнительные мячи пропускал.
– Сомнительные?! Может, и гол Тихонова в золотом матче с "Аланией" тоже сомнительный?! Ведь тогда мяч от кочки в ворота Крамаренко залетел. Просто этими сплетнями кое-кто хотел поставить под сомнение победу нашей молодежи. Но она оказалась не с ноготками, а с большими когтями. Разве кто-нибудь из того состава мог струсить, убрать ногу или голову? Никто!
– А как появилась мысль пригласить в тот пионеротряд Горлуковича?
– В Германии на сборах неожиданно встретил Горлуковича, который сказал, что после "Алании" ничем не занимается. "В "Спартак" пойдешь?" – спрашиваю. "Пойду". Прилетели в Москву, я к Романцеву. "Он нужен тебе?" – говорит Олег Иванович". "Нужен", – отвечаю. "Тогда заводи". Серега зашел, поставил сумку, и мы сели втроем. "Ты хочешь у нас играть?". "Хочу". Я ему даю бумагу: "У нас для тебя вот такие условия". "Где подписать?" "Здесь". Он подписал контракт. "Где мое место?", – спрашивает. И Васильков тут же отвел его в номер. С того момента у меня никаких проблем с Горлуковичем не было.
– Почему же не все из того золотого пионеротряда до конца так и не раскрылись?
– Просто некоторые, надев на голову чемпионскую корону, подумали, что это вершина. А нужно было трудиться в два раза больше! Почему Тихонов, Евсеев, Кечинов, Аленичев, Титов и на следующий год вкалывали будь здоров? А кое-кто, съездив в отпуск, хорошо отдохнул и чуть-чуть сбросил обороты. Хотя нужно было пахать и пахать.
– А Романцев с Ярцевым могли что-то сделать?
– Дело в том, что в 97-м пост главного тренера вновь занял Олег Иванович. И молодым нужно было доказывать, что ты не один раз способен выстреливать. Скажем, когда вернулся Кульков, нужно было прибавлять Мелешину. То же самое и по другим позициям, которые Титов, Евсеев, Аленичев, Кечинов отдавать не собирались. А как Горлуковича не ставить? А Диму Хлестова, который год лечился после тяжелейшей травмы? Не зря с того памятного 96-го "Спартак" еще пять лет золото никому не отдавал!
ЗОБНИН – НЕ ПРОСТО ТРУДЯГА С БОЛЬШИМ ОБЪЕМОМ РАБОТЫ
Дальше пришла пора поговорить о победе, которую все поклонники красно-белых ждали долгих 16 лет – чемпионстве в сезоне-2016/17.
– В игре команды образца Массимо Карреры есть что-то от вашего с Романцевым "Спартака?
– Думаю, он вернул этому "Спартаку" правильное начало атаки. В последние годы меня поражало, что вратарь, вводя мяч в игру, просто выбивает его в борьбу. У нас с Романцевым такое редко случалось. Все начиналось от своей штрафной площади: защитники отдавали мяч Титову, Цымбаларю, и те уже продолжали выстраивать атаку. Когда Аленичев возглавлял "Спартак", я спросил его, почему же он сейчас не использует то, чему мы его в свое время учили. Он ответил, что боится ошибок футболистов. Но как ты научишь их играть правильно, если не давать возможности рисковать. А вот Каррера на это пошел. Да, иногда у него защитники ошибаются. Но они стараются правильно начинать атаку: получают мяч от Реброва или Селихова, ищут свободных партнеров и обостряют ситуацию. А дальше, через образовавшиеся на чужой половине свободные зоны, уже выстраивается атака. И это сработало.
– Еще отмечают, что Каррера сумел создать в коллективе хорошую обстановку, заставил игроков поверить в себя. Получается, Аленичев был не в состоянии этого сделать?
– Можно сколько угодно хвалить футболистов. Но хорошую обстановку рождает результат. Я не знаю команд, которые бы проигрывали, и в них была хорошая атмосфера. Такого не бывает. А с Каррерой раз выиграли, второй и поймали кураж. Победа всегда сплачивает – ты отдал мне мяч, я забил. Итальянец за это схватился. Сумел убедить ребят, что они способны на еще большее. Это чисто психологический момент. И Каррера во время сделал на нем акцент.
– Согласны с тем, что Промеса назвали лучшим игроков года?
– Здесь все объективно. Да, у Промеса есть матчи, в которых он выглядел не так ярко. А ведь мастерство – это стабильность. Но то, что голландец лидер "Спартака", – это однозначно.
– А вот Андрей Канчельскис заявил, что Промес – домашний футболист, который играет только на свободных мячах. Не слишком ли жестко сказано?
– Это мнение Канчельскиса. Если Промес – домашний игрок, взяли бы его в сборную Голландии? Да, голландский футбол переживает сейчас не лучшие времена, но Промес и в национальной команде заметен. Мы почти каждый год слышим о том, что им интересуются разные клубы. Так что будем считать мнение Канчельскиса субъективным.
– Мы говорили о пионеротряде-96, и вы объяснили, почему дали зеленый свет молодежи. В нынешнем же "Спартаке" основу составляют приглашенные футболисты.
– А вы никогда не задумывались над тем, что в "Спартаке" наступил момент, когда приглашенные футболисты с большими контрактами, частенько занимают места тех наших ребят, которые были способны совершить такой же рывок, как молодежь 96-го? Такие, как Самедов, Торбинский, Тарасов, Григорьев, Яковлев. А сколько наших голкиперов играет сейчас в РФПЛ?! Мы все искали вратарей, а свои уходили в другие клубы. Значит, здесь была нарушена преемственность поколений.
– Ваш "Тамбов" встречался со "Спартаком-2". Есть там ребята, которых вы приметили?
– Конечно, есть. На попечительском совете я спросил Леонида Арнольдовича (Федуна. – Прим. "СЭ"), до какого возраста вы будете держать игроков в этой молодежке. Ведь бывает, что в 23 года ты отдал кому-то парня, а он в 24 выстрелил и начал показывать игру. Не зря же Комбаровы к нам вернулись, Самедов. Молодой человек, придя в "Спартак", "Локомотив", "Динамо", ЦСКА, хочет видеть себя в основе. А на это место покупают легионера. В 96-м у меня был карт-бланш от Романцева. Он на меня не давил. И я делал ставку на молодежь. А когда требуют мгновенного результата, тренер думает: или мне начинать воспитывать молодого, или купить на это место легионера и без головной боли закрыть позицию.
– Это веяние времени?
– Увы. Вот и приходится нашему брату искать выход из положения. И здесь на первый план выходят опыт и чутье. Полгода назад я говорил, что "Локомотив" при Семине точно будет бороться за медали и еврокубки. А многие смеялись. Но Юрий Павлович прочувствовал ситуацию, сделал ставку на тех, в кого уже перестало верить прежнее руководство, подтащил молодежь, и команда заиграла.
– ЦСКА пример в этом плане?
– Возможно, есть какие-то обстоятельства, которые заставили руководителей ЦСКА сделать ставку на своих ребят. К примеру, финансовые. Да это не так важно. Но это дает результат. И теперь Головин уже в сборной. Могут еще прибавить Чалов, Жамалетдинов, Кучаев. Курс выбран. И главное от него не отступить.
– Кто из нынешнего состава "Спартака" играл бы у вас с Романцевым?
– Промес играл бы. Зе Луиш тоже. У обоих огромный игровой потенциал. Вот приобретение в самую точку.
– А Зобнин?
– Безусловно. Это футболист с хорошим диапазоном. Не просто трудяга с большим объемом работы, но и с пониманием игры. Глушаков бы тоже нам с Олегом Ивановичем пригодился. Я не говорю, что они обязательно играли бы. Но за место в основном составе им все-таки пришлось бы побороться.
– Сейчас "Спартак" взял Ханни. Не получится, что будет перебор в средней линии?
– В этой линии никогда не бывает перебора. Она комплектуется тренером на каждый отдельный матч. Скажем, против "Уфы" можно этого парня выпустить, а вот против ЦСКА – лучше его придержать. Валерка Кечинов тоже долго сопротивлялся, когда его порой в резерве оставляли, а помните, какую игру потом с "Аланией" в золотом матче выдал?
– Насколько потеря Джикии может осложнить чемпионские задачи "Спартака"?
– Это удар! Я с чувством большого сожаления это воспринял. Защитника без ошибок не бывает. И у Джикии они случались. Но он ключевой футболист не только "Спартака", но, думаю, и сборной. Это двойная потеря.
"СПАРТАК" КАРРЕРЫ ВСПОМНИЛ МУДРЫЕ СЛОВА СТАРОСТИНА
А прощались мы с гостеприимным музеем у экспозиции, посвященной братьям Старостиным. Именно они у входа встречают и провожают гостей. Каждый из них глыба, личность! Такими и остались в памяти эти люди, родившие "Спартак".
– Помните свою первую встречу с Николаем Петровичем Старостиным? – спрашиваю у Ярцева.
– А как же! Приехал из Костромы и сразу отправился в манеж. Первое что Николай Петрович сделал – расспросил о семье, о том, как жить собираюсь. А потом сказал: "Георгий, Москва – это Москва. А "Спартак" – это команда, которую любит вся страна. Теперь ты становишься частью этой команды. Запомни".
– В ту пору ведь в нашем футболе еще контрактами и не пахло.
– Это верно – все на честном слове держалось. Но Николай Петрович никогда не обещал того, чего не мог сделать. А если пообещал, то делал вовремя и в срок. И хотя был в почтенных годах, все равно не забывал ни одного вопроса. Если нужно было что-то решать и он сказал: "Да", то можешь не сомневаться, все будет выполнено.
– Известно, что Никола Петрович частенько любил повторять: "Надежда умирает последней".
– А еще: "Глас народа – знамя божье!". Или: "Выигрывает не тот, кто может, а тот, кто больше хочет".
– Можно сказать, что спартаковцы в прошлом сезоне вспомнили эту его мудрость и стали чемпионами?
– Думаю, что в каких-то матчах это сработало и выручало их.
– Что было самым памятным в общении с Николаем Петровичем?
– Чемпионское звание (в 1979 году. – Прим. "СЭ"), которое мы привезли в Москву через десять лет, разрушив миф о непобедимости киевского "Динамо". Он буквально светился от счастья и повторял: "Я от такого подарка просто помолодел!" А ведь в то время киевлянам мало кто мог бросить вызов. А вот "Спартак" бросил и победил!
– Снится иногда Николай Петрович?
– Вспоминаю часто. Особенно при встречах с ребятами. А вот Федор – иногда снится…