Мнение
Я, конечно, в этом споре на непопулярных позициях. Комментаторы — удобная цель, чтобы выпустить пар. Как и судьи. Садится условный герой Светлакова напротив телевизора — и причитает, что футболист кривой, комментатор косноязычный, а судья вообще... ну, вы понимаете.
Слова Валерия Карпина про то, что комментаторы должны называть исключительно номера игроков и говорить, кто куда отдал мяч, — удивляют. Как и реакция коллеги Шевченко.
Несколько оговорок в начале:
1. Конечно, у всех зрителей должна быть опция отключения звука. Хороший продукт предполагает вариативность для клиента.
2. Мы не обсуждаем реакцию самих комментаторов, которые принялись троллить Карпина. Конечно, публичную работу можно критиковать. Хотя в данном случае их понимаю — в условиях, когда внимание к российскому спорту по очевидным причинам падает, логично, что его надо возвращать шоу-историями.
Только не пытайтесь меня убедить, пожалуйста, что бою Хабиба и Конора пресс-конференции ирландца мешали, а все хотели посмотреть на угол сгиба локтя, под которым Макгрегор будет выбрасывать свой джеб. Не так это работает. Конечно, хайп хайпу рознь — его можно делать талантливо, а можно искусственно. Судя по интересу аудитории, пока получается.
3. Не будем апеллировать к аргументу «а как же слабовидящие люди?» — это действительно сложная тема, и, наверное, для этой аудитории в идеале тоже должны быть заложены в продукте свои опции. Но жизнь и законы рынка таковы, что тут можно помочь только себе самому. К сожалению.
Теперь по сути. В душе не понимаю, почему комментатор должен комментировать все, что происходит на поле. Объясните! Я и так вижу, кто кому отдает мяч и какая команда в атаке. Это уместно для редких видов спорта, где требуется экспертиза. Условный керлинг — да, надо понять, почему Анна Сидорова запустила этот камень так и вообще что она имела в виду.
Нам говорят, что важны связки «комментатор — эксперт», — абсолютно согласен. Но, как написал колумнист «СЭ» Денис Казанский, в футболе они не находятся. Почему? Ответы — сложные. От «так исторически сложилось» до «у нас нет таких экспертов». И Карпин вроде как согласен. В короткий период его работы начальником комментаторов на телевидении в 2017 году перелома не произошло.
Но даже если бы такие связки были, мне все равно сложно понять, зачем комментатору «гонять мяч». Разве не интереснее услышать, что игрок под номером 8 не пас отдал, а только что пролетел 20 тысяч километров по дороге из сборной, чем поставил рекорд по длительности перелета. Или что он ребенка не погнал футболом заниматься, а тот поступил на мехмат? Или что он рассказал, как после игр пивко пьет?
Посмотрите на другие виды спорта. «Формулу-1» я смотрю с редкими перерывами с 2001 года. Можно по-разному относиться к Алексею Попову и его эволюции со временем, но он не говорит про то, какая машинка в какой поворот зашла. А дает информацию, за которой зритель не уследит, — насколько старые у кого шины и сколько осталось комплектов, какие интервью кто раздал перед гонкой, кого собираются уволить и почему у той или иной команды меньше денег.
Послушайте Сергея Курдюкова и его репортажи со знакомого Карпину велоспорта. Там не будет рассказа в течение всех 500 километров этапа, кто как крутит педали в данный момент. Зато будет экспертиза про закисление при работе в гору, броский факт про замок, мимо которого проезжает пелотон. Если вы хотите развиваться, а не плюхнуться на диван вечером и подеградировать — вам будет интереснее послушать про замок, а не куда отдал мяч номер 8.
В привычном мне фигурном катании тоже есть связка «комментатор — эксперт», но другая особенность — во время прокатов принято молчать. Там реализована мечта многих хейтеров об интершуме. Делает ли это репортаж интереснее? Конечно, нет.
Вопрос в качестве экспертизы и неспортивных отступлений по ходу репортажа, а не в самом их факте. Если мне расскажут, что эта фигуристка (как Александра Бойкова) только что сходила в театр на пятичасовой спектакль «Война и мир», — это интересно. Или скажут, что Плющенко сегодня не поздоровался с Тутберидзе — тоже. Если мне будут просто перечислять прыжки — я не понимаю, какую добавленную стоимость это несет.
Алексей спрашивает «куда вы лезете?»: «Не надо этих «неудачная передача, он планировал отдать туда, но у него не получилось». Это не ваше дело. Точная передача, неточная, перехват. Все. Меньше слов, куда вы лезете?»
А куда, простите, лезет Карпин? Нет, я понимаю — где Карпин и где я. Но разве вся карьера Валерия Георгиевича — не опровержение тезиса, что лезть надо? Яркие интервью и знаменитое «ну и?», бизнес в Испании, работа на телевидении, высказывания на самые разные темы. И он этим интересен. А мог бы с угрюмым лицом рассказывать, почему поставил в состав игрока номер 8, а не 9. И добавлять, что поработаем над ошибками на тренировках. По большому счету спорт, как и любая индустрия развлечений, тогда и становится резонансным, когда кто-нибудь куда-нибудь лезет. Это можно делать изящнее или провокационнее, доступнее и заумнее, но никто не призывает все превратить в медиалигу.
Если задуматься, а не просто поносить удобную цель в виде комментатора — вам серьезно так интересны «пас номера 8» и угрюмые лица, которые «будут стараться реализовать моменты»? На третий год изоляции российского спорта хочется верить, что нет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.