– Вы читали слова Евгения Гинера, который сказал, что лучше бы "Зенит", а не "Ростов" играл в Лиге чемпионов – так, мол, было бы полезнее для российского футбола?
– Слышал об этом. Считаю, каждый человек имеет право на свое мнение. Мы же внутри команды ни на что не обращали внимания. Только работали. И в тех же еврокубках прошли дальше всех. Мы были хорошей командой с хорошим тренером. Бердыев никогда не смотрит на игроков неправильно. Ему важно, чтобы каждый футболист работал до конца, а все вместе хотели только одного – выигрывать и выигрывать.
– Помните ситуацию, когда Бердыев мог уйти в "Спартак"?
– Да. Это был сложный момент. Никто не понимал, что будет дальше, кто уйдет, кто останется. Тем более сезон только начался, на носу – матчи в Лиге чемпионов с "Андерлехтом". В какой-то момент прошла информация – все, после них Бердыев уходит. А что дальше? Все только об этом и спрашивали.
– Но ведь в какой-то момент Бердыев сам собрал команду и с ней попрощался?
– Да, напрямую выдал: "Ситуация сложная. Всего вам рассказать не могу. Но возможны такой-то и такой-то варианты. Однако ни один их них еще не стопроцентный". Мы все поняли и вместе решили: лучше не слушать, что говорят справа или слева, а продолжать работать, как работали.
Когда Бердыев остался в "Ростове", конечно, обрадовались. Но и когда не знали, что будет дальше, трудились точно так же, как раньше.
– Слышал, что и сейчас, вернувшись в "Рубин", Бердыев снова позвал вас к себе?
– Да, у нас был такой разговор. Но тренер сказал: "Кристиан, "Рубин" сейчас не такой, каким был раньше. Игроков очень много. Смотри сам, что для тебя лучше. Принимай решение, исходя из того, как ты сам чувствуешь ситуацию. Я же только хочу сказать тебе большое спасибо за два года в "Ростове". Теперь смотри дальше. И если уже разговаривал с "Зенитом" – конечно, иди".
– В "Ростове" летом очень жарко. Вам это наверняка нравилось?
– Да (улыбается).
– Раков попробовали?
– Мне не очень понравилось. Просто привык дома к большим крабам (смеется). Но вообще русская кухня мне очень по душе. Особенно бульоны. Пельмени. Борщ тоже. Наши дети, кстати, его обожают.
– Они на русском говорят или на испанском?
– Жена общается с ними только на русском, я – только на испанском. В итоге старший, которому семь, со мной тоже говорит по-испански. А младший, пятилетний, все понимает, но отвечает в основном по-русски. Но, думаю, это временно.
У МАНЧИНИ ВСЕ РАВНЫ
– Как ощущаете себя в "Зените"?
– Хорошо. Правда. Разве может быть по-другому, когда ты в такой команде? И потом, все идет примерно так, как я себе и представлял. Очень хочется, чтобы побыстрее начался чемпионат.
– Вы стали первым приобретением "Зенита" при новых руководстве и главном тренере.
– Так получилось. После разговора с президентом клуба Сергеем Фурсенко и спортивным директором Константином Сарсанией очень быстро все подписали.
– Между предложением и заключением контракта прошло чуть больше полутора суток?
– Точно! Поздним вечером позвонил Сарсания и предложил утром вылететь в Питер на переговоры. Приехал, встретились и обо всем сразу договорились. Правда, если честно, полгода и год назад "Зенит" на меня тоже выходил. Поэтому на этот раз было ощущение: видимо, Петербург – это все-таки мое место. И тут же сказал себе: почему нет?
– Почему не перешли в "Зенит" зимой или прошлым летом?
– Видимо, клуб не договорился с "Ростовом". Не исключаю, что год назад дело оказалось в Акселе Витселе, который остался в команде. Но кто с кем говорил, какие причины стали решающими – всего этого не знаю. Вот об интересе "Зенита" был в курсе.
– Если не ошибаюсь, Сарсанию вы и раньше знали?
– Он меня в "Динамо" из "Рубина" пригласил, когда работал спортивным директором московского клуба. Так что действительно знаком с Константином давно и привык ему доверять.
Con el gran Kevin mercado!!🇪🇨 #ecuatorianosporelmundo pic.twitter.com/GTaLIf9vJI
– cristhian noboa (@cristhian_noboa) 21 июня 2017 г.– На медосмотр в "Зените" вы пришли самым первым. Из любопытства или решили, что новичку так положено?
– Быть первым – это же всегда хорошо (смеется). На самом деле, когда мне сказали, что 13 и 14 июня медобследование, спокойно сидел дома в Казани. Посмотрел рейсы на Петербург и понял, что без проблем успеваю к утру 13-го. Ведь 14-го перед сбором еще надо было кое-какие документы подписать и так далее.
– Вы еще и первый эквадорец в "Зените".
– Надеюсь, не последний (смеется). В чемпионате России тоже долго был первым и единственным представителем своей страны. А теперь вот Рамирес в "Краснодаре" появился.
– Все равно – не много. Почему, как вы считаете?
– Это лучше у генеральных директоров и президентов российских клубов спросить. Знаю, что на родине есть хорошие футболисты. Быстрые. Однако, нравишься ты кому-то или нет – с каждым человеком бывает по-разному.
– С Манчини раньше вряд ли пересекались?
– Лично нет. Но какой он тренер, конечно, знал. Такие команды возглавлял! Сейчас, начав работать под его руководством, чувствую себя замечательно. Много тактики. Еще мне нравится, что перед нашим главным тренером все равны. В том числе, когда занимаемся "физикой". Это очень хорошо.
– Что именно имеете в виду?
– Для Манчини нет разницы, сколько тебе лет и какого ты уровня. Он говорит: я хочу видеть то-то. И все одинаково хорошо должны понять и выполнить его требования.
– Разве где-то бывает по-другому?
– Не исключаю, что если какому-то тренеру кто-то не нравится, он разговаривает с футболистом по-другому. Для Манчини же все одинаковы. Это сразу поднимает конкуренцию. Говорю не о себе, но так ведь бывает: если человек постоянно играет, ощущает себя сильнее других, он невольно не выкладывается на тренировках на сто процентов. А когда рядом два-три конкурента и к ним тренер относится так же, как и к тебе, это очень помогает команде в целом.
– Вам 32 года. Соглашение с "Зенитом" рассчитано на три сезона. Последний большой контракт?
– Я же не знаю, что будет завтра. А этот договор действительно для меня хороший, потому что оказался в очень сильном клубе. Это лучший вариант продолжения карьеры, в том числе с учетом возраста. Во всяком случае, сейчас у меня именно такие ощущения. А дальше – увидим.
– Вас не смущает, что "Зенит" будет выступать в Лиге Европы, а не в Лиге чемпионов?
– Ничуть. Есть шанс выиграть турнир.
ОТЕЦ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ Я СТАЛ ВОЕННЫМ МОРЯКОМ
– Читал, что вы мечтаете закончить карьеру в родном эквадорском "Эмелеке"?
– Не то что играть – просто смотреть футбол начал с "Эмелека". Это как первая любовь. Профессиональным игроком тоже стал в этом клубе. Поэтому, конечно, закончить карьеру хотел бы там. Он для меня родной дом. Такова моя мечта. Но как сложится жизнь – посмотрим.
– Вас возьмут в "Эмелек" в любом возрасте?
– Не знаю. Может, да, но не факт (улыбается).
– Это единственная команда в вашем родном Гуаякиле?
– Мой город – один из самых крупных в Эквадоре. Там еще есть своя "Барселона". Между ней и "Эмелеком" – принципиальнейшее дерби. Как между "Зенитом" и "Спартаком". За неделю до игры все только о ней и говорят.
– Слышал, что у вас семь десятков родственников и почти все они болеют за "Эмелек". У вас действительно столько родни и вся интересуется футболом?
– Все это правда. Футбол у нас – своеобразная религия. Но теперь дома и матчи чемпионата России смотрят. Благо в Эквадоре их стали показывать. Не все, конечно. Но, скажем, в прошлом году встречи "Ростова" с "Зенитом", с ЦСКА и со "Спартаком" точно транслировали. Не говорю уже о еврокубковых играх. Моя родня их, конечно, смотрела.
– Все 70 человек вместе?!
– Да. В доме отца. Там места хватает. Но это еще не все. Когда еду домой, везу не меньше 50 своих клубных футболок. Это только для семьи. А еще есть друзья. Смело прибавляйте еще 50 штук. И желательно с автографами всей команды.
– Где же столько взять? Их ведь даже футболистам выдают в ограниченном количестве?
– Иду в клубный магазин и покупаю.
– Ваш отец – военный моряк?
– Да. Сейчас возглавляет Военно-морской флот Эквадора.
– В свое время он хотел, чтобы и вы пошли по его пути?
– Пока был мальчишкой, действительно видел у папы такое желание. Но когда мне исполнилось 15 лет, он спросил напрямик: "Ты уверен, что хочешь стать футболистом, а не военным моряком, как я?" Ответил, что очень люблю футбол и хочу стать профессиональным игроком. А быть военным – не мое.
– Отец не возражал?
– Наоборот. Сказал: "Буду тебе помогать". И с тех пор поддерживал меня на всех этапах карьеры.
– У вас еще есть два брата. Они имеют отношение к футболу?
– Старший – ему 30 лет – моя правая рука. Ведет все мои дела в Эквадоре. Младшему 22 года. Он, как и я, профессиональный футболист.
ЛУЧШИЙ ВМЕСТЕ СО МНОЙ? ГЛУШАКОВ
– Как думаете, на какой позиции вас видит Манчини?
– Пока в контрольных матчах мы в основном играли по схеме 4-4-2. Я занимал позицию в центре поля. Но тренер сказал, что расстановки могут быть разными. Например, 4-3-3. Посмотрим, как тогда будет. Могу исполнять роль опорного полузащитника, справа, слева – без разницы.
– Вам самому какая позиция больше по душе?
– В середине поля от штрафной до штрафной. Примерно как Витсель. Мне нравится и атаковать, и обороняться, контролировать мяч.
– А как насчет места "под нападающими"?
– Тяжеловато, хотя и там выступал.
– В чем трудность?
– Собственные ворота дальше, причем за спиной. Значит, повышается риск выбрать неверную позицию. Ну а чем большую часть поля я вижу перед собой, тем мне легче. Получаю мяч и, не оглядываясь на свою штрафную, сразу смотрю на партнеров – кому лучше отдать, чтобы развернуть атаку. Но в новой команде такие вещи все равно сразу не приходят. Надо поработать вместе на тренировках.
– Сарсания недавно сказал, что в чемпионате России Нобоа входит в двойку лучших в своем амплуа. Кто второй?
– Мне нравится, как играет Глушаков.
– Чтобы действовать от штрафной до штрафной, нужны хорошие физические кондиции, а вам – 32 года...
– Поэтому и тренируемся сейчас напряжено, чтобы в играх хватало сил. Слава богу, за всю карьеру у меня не было серьезных травм и готовился к сезонам примерно одинаково. И потом, когда тебе за 30, ты уже не смотришь на футбол как маленький. Не носишься в игре туда-сюда без толку – становишься умнее.
– Сейчас на сборах вам тяжелее, чем 10 лет назад?
– Одинаково. Из Эквадора я приехал как раз в 22 года. Дома на сборах было не так много бега. Больше работали над контролем мяча, но чтобы все делалось быстро и компактно. Поэтому в России мне поначалу пришлось очень тяжело. Но потом привык и до сих пор воспринимаю эти нагрузки нормально.
УВИДЕЛ СНЕГ И РЕШИЛ ЕГО ПОПРОБОВАТЬ
– К нашей стране вы привыкали в "Рубине" – вашем первом российском клубе.
– Дома вообще никто не понимал, куда меня тянет. В России от погоды до культуры – все другое. Правда, папа сказал – поезжай. Мама – наоборот. Мол, куда ты вообще собрался, зачем все это надо, там надо много летать, а здесь все рядом. Отвечал: мама, это моя работа, которую люблю. Это было в 2007-м. Через год мы стали чемпионами России. Еще и в год 50-летия "Рубина". Тогда уже чувствовал себя в Казани очень-очень хорошо.
– Правда, что, как только вы приехали в Россию, решили попробовать снег?
– Да. Никогда его раньше не видел, а тут вот он. Решил – надо (смеется). Потом неделю с высокой температурой пролежал.
– Главное отличие эквадорцев от россиян с ходу назовете?
– Все южноамериканцы очень открытые. Все время улыбаются. Или, например, сидит человек в кафе. Вы спокойно можете подсесть к нему и сразу начать разговаривать с ним, как со старым знакомым. С россиянами не так. С ними не просто знакомиться. Но когда они узнают тебя получше, поймут, какой ты человек, и поверят в тебя – становятся похожими на нас. Тоже улыбаются тебе при встрече, от души веселятся с тобой на вечеринках. В общем, полностью открыты, как мы. Однако сразу такого не бывает. И иногда это не очень хорошо.
– Бывали неприятные случаи?
– Нет, просто первые полгода я был практически один. И это в 22-23 года. Самый тяжелый период в России. Это сейчас есть смартфоны и приложения к ним: разговаривай с родными по интернету сколько хочешь. Тогда такого еще не было. В феврале-марте холодно. Языка не знаю. К тому же толком не играю – тренер говорит, что нужно адаптироваться. Чтобы действовал от штрафной до штрафной, а не только в обороне или атаке. В общем, в то время чуть ли не каждый день думал – обратно, обратно, обратно. А потом мы познакомились с Ольгой, будущей женой...
– Если не секрет, как?
– В ресторане. Мы пришли туда с Феррейрой – играл у нас в "Рубине" правого защитника. Он говорит на португальском и немного на русском и английском. Я только по-испански и совсем чуть-чуть на португальском. Знакомимся с двумя девушками. Ольга говорит только по-русски, ее подруга – чуть-чуть по-английски. Такая вот смесь языков. Тем не менее начинаем общаться. При этом если я хочу что-то спросить у Ольги, то прошу сделать это Феррейру через ее подругу. Так почти месяц мы вчетвером и общаемся. Бывает, в кино ходим, в ресторан. Но в какой-то момент я сказал Оле: "Давай попробуем только ты и я, а там будь, что будет". И она согласилась!
– А вы начали учить русский?
– Да. Оля очень помогла.
– Но ведь она испанского не знала.
– Мы начали с нуля. Оля показывает на предмет и говорит: "Это стол, это стул". Действие какое-нибудь жестами показывает и называет его. И так далее. В итоге я выучил русский, а жена – испанский. Другие учителя нам были не нужны. Когда стали вместе летать в Эквадор в отпуск, у супруги языковая практика появилась – с каждым разом она говорила все лучше и лучше. Но мне кажется, русский все же немного тяжелее испанского (улыбается).
⚽️👀😂 pic.twitter.com/pmJTssHLHr
– cristhian noboa (@cristhian_noboa) 23 апреля 2017 г.– Каким было первое впечатление вашей супруги от Эквадора?
– Сказала: "Очень жарко". Но ей понравилось. И в первую очередь, что мы всегда летаем вместе. А моя семья приняла Ольгу очень хорошо.
– Где сейчас ваш дом: в России или Эквадоре?
– Это уже невозможно сказать однозначно. Родители в Эквадоре, жена из Казани, сейчас всей семьей переедем в Петербург. А где будем жить потом, по окончании карьеры, – это мы пока не обсуждали. На данный момент у меня трехлетний контракт с "Зенитом". А что будет потом или завтра – мы не знаем. Это только Богу известно.
– Вам в свое время предлагали российское гражданство?
– Было такое. Чтобы не считаться легионером. Но оказалось, что, получив ваш паспорт, я теряю эквадорский. Более того, все равно в футбольном плане останусь иностранцем, потому что заигран за сборную Эквадора и не смогу выступать за сборную России. Получилось, менять гражданство нет смысла.
– У вас двое детей. Как выбирали им имена.
– Спрашивали с женой друг у друга: как ты хочешь назвать ребенка? Когда родился первый сын, нам обоим понравились имена Кристофер и Диего. Поэтому первенец – Кристофер Диего. Со вторым мы тоже соединили два имени. Получилось Лукас Александр. Причем Лукас предложила Оля, а я – Александр.
В "ДИНАМО" НЕ ХОТЕЛИ, ЧТОБЫ Я ОСТАЛСЯ
– Какие воспоминания о "Динамо"?
– Хороший период. Кокорин, Кураньи, другие очень сильные игроки. Не знаю, почему нам так и не удалось добиться тогда результата. В футболе так бывает. Вот и с "Ростовом" в минувшем сезоне обыграй мы "Арсенал" и "Оренбург" – снова попали бы в еврокубки. Увы, не получилось.
– Почему фанаты "Динамо" в какой-то момент начали требовать, чтобы вас продали?
– Не знаю. Каждый человек смотрит на ситуацию со своей стороны. Кому-то одни футболисты нравятся, кому-то – другие. Так что, правильно они поступали или неправильно – это, как говорится, без комментариев. Я же на каждой тренировке или официальной встрече выкладывался на сто процентов. Всегда хочу показать на поле все, что могу. Но быть одинаково хорошим в каждом матче не могут даже Месси и Криштиану Роналду. С другой стороны, когда у меня недавно закончился контракт с "Ростовом", довольно много болельщиков написали мне: "Давай обратно к нам в "Динамо". Хочу сказать этому клубу спасибо за три хороших года. Тяжелых? Возможно. Но мы все же вернули команду в еврокубки. Хотелось добиться большего – не получилось.
– Помните, как в какой-то момент руководство отправило вас в дубль?
– У меня заканчивался контракт. В разговоре с главным тренером Станиславом Черчесовым я прямо сказал: "Хочу его продлить и остаться здесь". Чуть позже спортивный директор Гурам Аджоев сказал мне вначале "да", но потом – "нет". Вернее, стали выдвигаться какие-то условия: надо изменить в контракте то-то и то-то. Я был не против, но попросил: хорошо, давайте что-то поменяем, однако подпишем новый договор сегодня, потому что завтра время будет потеряно.
– Что было дальше?
– В какой-то момент Черчесов сказал мне: у тебя нет нового контракта, ты идешь в молодежную команду. Я ответил, что не против, но напомнил – мое действующее соглашение рассчитано еще на три месяца. Сказал: "Думаете, я не хочу работать? Наоборот. Намерен по-прежнему выкладываться на все сто процентов. Без проблем". Но мне ответили: лучше все-таки в дубль. Хорошо, в молодежку, так в молодежку. Никаких трудностей для меня не возникло и когда Игорь Денисов получил травму, а меня вызвали в главную команду. Пробыл там до конца сезона. Но когда матчи закончились, было удивительно услышать от руководства: почему ты раньше все время так не играл?
– А что произошло с продлением контракта?
– Вы знаете, что потом случилось с "Динамо" и что в итоге это привело к вылету в ФНЛ.
🚴🏽💨💨💨💨💪🏾 pic.twitter.com/99wZ3fFTs4
– cristhian noboa (@cristhian_noboa) 20 июня 2017 г.– Вам приписывают такую фразу, относящуюся к тому времени: "Если вы думаете, что пойду в другой, пусть и сильный клуб, но с понижением зарплаты вдвое, то ошибаетесь".
– Не говорил этого и не скажу никогда. Не такой я человек. В принципе. В том же "Динамо" мне в какой-то момент предложили контракт на полгода. Я честно спросил: как такое может быть? Кстати, изначально речь шла о трехлетнем, потом о двухлетнем. Но мне тогда было только 27 лет. Тем не менее согласился. Через некоторое время новый вариант – один год. Пошел и на это. Дальше мне говорят – зарплата только в рублях. И даже против этого не возражал. Видел, как вырос курс евро. Но со своей стороны попросил – давайте зафиксируем в моей зарплате соотношение, скажем, 1 евро – 60 рублей. Мне сказали – ситуация все время меняется, и это невозможно. В общем, в какой-то момент я почувствовал – меня не хотят оставлять в "Динамо". А когда кто-то чего-то не хочет – ничего не получится. Я не злой человек и все понимаю. Сказали бы мне сразу, что не видят меня в команде, понял бы и это. Так было бы даже лучше.
– Сборная России под руководством Черчесова завершила выступление на Кубке конфедераций, оставшись за бортом плей-офф.
– Жаль, что так получилось. Я верил, что ваша команда будет в полуфинале. Но все знают и другое – Мексика очень сильна. Мы, кстати, здесь, в "Зените", все время обсуждаем Кубок конфедераций с другим новичком – Далером Кузяевым. Перед решающей игрой я ему сказал: "Мексика все время забивает в последние 15 минут. И с этим надо быть очень аккуратными". В итоге мексиканцы забили в концовках и России, и Португалии.
– У нас сейчас развернулась дискуссия: надо ли менять в сборной главного тренера. Что скажете в качестве независимого эксперта?
– Черчесов – хороший специалист, сильный тактик. Да, результата пока нет, но надо смотреть, как все пойдет дальше. Кого уже не будет в сборной, кто в нее может прийти. И потом, главный тренер там и в клубе – разные вещи. В клубе игры через семь дней и чаще, а здесь три недели подготовки перед тремя матчами. И времени очень мало. В том числе на то, чтобы кого-то чему-то научить. Остается только смотреть вместе с президентом РФС, кто хорош, кто нет. Это только они с Черчесовым знают.
– Жесткий тренер, судя по высказываниям.
– Тренер не может быть мягким и говорить футболистам: "Ну, давай, пожалуйста, еще чуть-чуть поработай". Он должен показывать характер. В этом смысле все, с кем довелось поработать, одинаковые. И накричать могли. Но все они хотят одного – чтобы игроки выкладывались на сто процентов.
– В Эквадоре в такой ситуации за год до чемпионата мира поменяли бы тренера?
– Нет.
– Как оцените шансы вашей сборной попасть на ЧМ-2018?
– Мы пока шестые. На два очка отстаем от пятой Аргентины и на три от Чили (прямые путевки на ЧМ-2018 от Южной Америки получают первые четыре команды, а пятая играет стыковые матчи с представителем Океании. – Прим. "СЭ"). Но впереди еще четыре матча. В том числе с Чили и Аргентиной, причем с последней в заключительном туре дома. Но, вообще, завоевать путевку в Россию нелегко.