Мамаев "Краснодар" – "Зенит" не посмотрит
Суд – дело утомительное. Не менее утомительное, чем сборы или, например, игры через два дня на третий. Теперь это знают и Александр Кокорин, и Павел Мамаев, и их родственники, и даже многочисленные спортивные журналисты, которых узнают в лицо все приставы Пресненского районного суда.
Конец вот уже второй рабочей недели процесса с участием знаменитых футболистов проходил на фоне усталости всех его участников. Прокурор Светлана Тарасова уже не плетет эффектные черные косы, а адвоката Андрея Ромашова уже не досматривают на входе в здание. "Таких еще пара недель?" – спрашивает Мамаев у своего адвоката Игоря Бушманова. Тот кивает, но как-то неуверенно.
Подсудимым уже не до шуток. В предыдущие дни они держались, подбадривали родных, улыбались и смеялись над вопросами журналистов, что, кстати, интерпретировалось не в их пользу. В пятницу даже мой вопрос о предстоящем матче "Зенита" и "Краснодара" остался без внимания – Кокорин только пробубнил что-то под нос. А Павел, уже вечером, признался: матч показывать не будут. Странно, ведь "Матч ТВ" в "Бутырке" показывают.
Журналистам приходилось развлекать себя самим. После того, как в зал заседаний зашли Мамаев и Кокорин, секретарь пригласила защитников. "А полузащитники?" – хором раздалось из толпы репортеров. Сами пошутили, сами посмеялись.
"Парней хотят уничтожить"
Вряд ли пойду против истины, если скажу, что эта пятница стала самым скучным днем за все время, пока Кокорина и Мамаева возят на Зоологическую улицу. Разве что Вячеслав Барик – адвокат Кирилла Кокорина готов разбавить рутинную скуку яркими красками. "Парней хотят уничтожить! – говорил он, когда вокруг него стихийно образовался пресс-подход. – И за что? Как мы жить-то дальше собираемся со всем этим? Они ведь ничего такого не совершили, правда? А их изничтожить хотят".
Дальше все было предельно буднично. В суд пригласили Николая Дмитриева, технического работника театра "Сатиры". Главное, что можно сказать о нем – его допрос длился 7 минут и 24 секунд, новый рекорд в деле. Вся суть приглашения Дмитриева сводилась к тому, что он нашел отключившегося за рулем Виталия Соловчука и вызвал ему скорую.
Потом допросили управляющего "Кофемании" Дмитрия Грачева, а за ним – официантку Ольгу Аверкину. По сути, ничего нового они не сказали. Разве что Грачев, в протоколе называвший Кокорина "знаменитым футболистом клуба "Зенит", рассказал о том, как узнал о приходе компании:
– Кто-то из официантов сказал, что у нас Кокорин с Мамаевым сидят. Я такой: "О, класс". Вышел, посмотрел, действительно сидят. Бариста мне сделал кофе….
– И на этом рабочий день закончился, – не удержался Ромашов. Наконец-то мы услышали привычный на этом процессе смех аудитории.
Страсти по стулу
Пожалуй, единственным толковым свидетелем в эту пятницу стал четвертый свидетель Александр Копылов – менеджер "Кофемании". После бессмысленного допроса прокурором он начал долго общаться с адвокатами на тему изъятия главного орудия этого дела – стула, которым Кокорин ударил Пака.
– Меня спросили, могут ли забрал стул, – говорил свидетель Ромашову. – Я сказал, что не уверен, что это именно тот стул. Тогда девушка-следователь сказала: "Мы закроем ресторан и начнем экспертизу". Я сказал, что это нежелательно. Тогда они взяли данный стул на экспертизу. Она сказала так: "Не важно, какой, будем забирать вот этот стул".
Адвокаты ликовали и не скрывали этого.
Последнего свидетеля журналисты в зале слушали в пол-уха: в эти минуты телеканал "РЕН ТВ" опубликовал полную видеозапись инцидента в "Кофемании". Связано ли это с тем, что накануне запись дали скачать адвокатам или нет, оставалось тайной. Ромашов и Бушманов удивленно пожимали плечами. Через несколько минут эту же запись еще раз продемонстрировали в суде, хотя ничего нового там не увидели.
– Если вы помните допрос Гайсина, он говорит, что Пак постоянно держался за голову, – комментировал видео корреспонденту "СЭ" Ромашов. – Вот вам и сила удара. Пак спокойно себя ведет, никакого признака сотрясения мозга нет!
– Получаются, Пак и Гайсин врали?
– Получается, что да.
– Еще раз: они наврали суду под присягой?
– Выходит, так.
– И их можно привлечь к ответственности?
– Вы поймите одно. Здесь не важно: привлекать к ответственности или нет. Важно, чтобы восторжествовала справедливость. Чтобы людей осудили ровно в той степени, в которой они виноваты. Вы видели, как мягко мы допрашивали и Пака, и Гайсина. Мы понимаем, что эти люди – потерпевшие. Но мы настаиваем на том, чтобы справедливость восторжествовала, и люди получили соразмерное наказание.