Набрал Рахимову, чтобы договориться об интервью.
— Я... Сам... Позже... Перезвоню... — услышал в трубке тяжелое дыхание.
Стало тревожно. Может, вновь со старыми хворями сражается Рашид Маматкулович? Рассказывал же года три назад в интервью: «Ежедневно принимаю обезболивающие. Обследование показало, что начались осложнения, лечение займет еще около шести месяцев...»
Час спустя он перезвонил. Голос наибодрейший.
— Извините, что сразу не ответил. По дорожке бежал. Интервью? Пожалуйста! Хоть завтра.
При встрече я на всякий случай уточнил:
— В свое время у вас были проблемы со здоровьем. Сегодня о той истории что-то напоминает?
— Ничего. Подробности опустим. Главное, все позади, чувствую себя отлично. Бегаю в парке или по дорожке в фитнес-центре, играю в футбол с друзьями. Каждый день минимум полтора часа посвящаю тренировке.
Цветущий вид Рахимова сомнений в этом не предполагал.
Отставка
— Прошлый чемпионат «Ахмат» закончил на восьмом месте. Что же в этом сезоне случилось?
— Летом мы очень прилично выглядели на сборах, из шести контрольных матчей выиграли пять при одной ничьей, в клубе царила эйфория. Но я не обольщался. Не чувствовал у команды запаса прочности. Понимал — при более серьезном уровне сопротивления можем и «поплыть». Нам изначально требовалось качественное усиление, а тут еще огромные потери. Ушли Мохаммади, Плиев и Балай, у которых закончились контракты, завершил карьеру Родолфу. А Раванелли, который весной почти в каждом матче голевые раздавал, порвал «кресты» и выбыл на полгода.
— Мохаммади и Плиева сохранить не могли?
— Клуб пытался их удержать, но первый предпочел «Гент», а второй — «Динамо». Укрепить эти позиции не удалось. Чтобы закрыть левый фланг обороны, пришлось переучивать Женю Харина, который в Эстонии играл атакующего полузащитника.
— Зачем отпустили Балая?
— Вопрос стоял так: либо он, либо Мбенг, у которого тоже заканчивался контракт. Руководители клуба решили оставить сенегальца и приобрести забивного форварда. Хотя найти такого за адекватные деньги безумно тяжело.
— Его и не нашли.
— Увы. Взяли лишь Понсе из вылетевшего «Анжи». Боец, очень старательный, великолепные человеческие качества. Но бомбардиром его не назовешь.
— У «Ахмата» к концу первого круга всего девять забитых мячей. Меньше только у «Рубина».
— С атакой у нас действительно большие сложности. При хорошей организации игры и запредельной самоотдаче не хватает мастерства в завершающей стадии. Плюс однозначно отвернулась фортуна. Даже матчи с «Уралом» и ЦСКА, когда уступали 0:3, — неудачные по результату, но не по качеству футбола. Оба поражения не вытекали из логики игры, объективно. Мы вообще в каждом матче создавали моменты, но не забивали. А нас, наоборот, за любую ошибку наказывали.
— Обидно.
— Несмотря на жуткое невезение, понимал — рано или поздно удача к «Ахмату» вернется, свои очки наберем и поднимемся выше. Я же видел, как футболисты работали, стараясь переломить ситуацию. В команде прекрасная атмосфера, по отношению к делу ни к кому претензий нет. Но!
— Что?
— Когда в сентябре 2018-го вновь возглавил «Ахмат», обсуждал с руководством перспективы клуба. В Грозном давно мечтают о еврокубках. Я сказал: «Из нынешнего состава выжимаем максимум. Если хотим большего, нужна свежая кровь. На одном багаже крутиться невозможно». К сожалению, по ряду причин усилить команду не удалось. Ни зимой, ни в межсезонье.
— Вы почувствовали, что уперлись в потолок?
— Да! Хочется движения вверх, но в Лигу Европы попасть очень трудно. Посмотрите, как укомплектованы первые пять команд. А еще есть «Спартак» и «Динамо», у которых и подбор игроков, и финансовые рычаги с «Ахматом» несопоставимы. Я понимал — ну займем опять восьмое место или девятое. Удовлетворения все равно не принесет. Пробовать выжимать — не значит прогрессировать. Так зачем тянуть?
— Вот и решили подать в отставку?
— Да. Я еще при возвращении в «Ахмат» сказал руководству: «Если увижу, что нет прогресса — сидеть и протирать штаны не буду».
— В курсе, что за вашей спиной вели переговоры с другим тренером?
— Ну и что. Это нормально. У клуба всегда должен быть план Б. Тем более зимой я сам просил меня отпустить.
— Почему?
— Давайте без подробностей. Мне ответили: «Нет, нужно работать, у тебя контракт...» Не отпустили и летом, когда второй раз заговорил на эту тему. Ну а сейчас все для себя решил после возвращения из Хабаровска, где в 1/16 Кубка вырвали победу в серии пенальти. Первым делом предупредил помощников. И добавил: «До игры с «Сочи» никому ни слова».
— Победа над «Сочи» могла бы что-то изменить?
— Нет! Абсолютно! Едва матч закончился, объявил в раздевалке ребятам, что ухожу. То же самое сказал во флеш-интервью.
— Надо думать, теперь вас не удерживали?
— В такой ситуации это точно не имело смысла.
Глушаков
— Спросил на днях Магомеда Адиева: «Как полагаете, почему «Ахмат» провалил стартовый отрезок?» В ответ прозвучало: «Глядя со стороны, возникало ощущение, что команде не хватает огня. Тишь да гладь». Прав?
— Нет, он во многом ошибается. Может, со стороны старался разжечь этот огонь? (Улыбается.) Его последние интервью ничего, кроме смеха, не вызывают. Не понимаю, как могут в течение десяти дней амбиции отсутствовать, а потом появиться. За это время дал больше интервью, чем главный тренер, говорил, что кто-то между ними вбивает клин. Но кто, кроме него самого?! О какой репутации вообще идет речь?! Поверьте, я знаю не меньше Адиева.
— Так почему он покинул штаб Игоря Шалимова?
— Надеюсь, когда-нибудь расскажет правду. Его нынешняя трактовка событий не соответствует действительности. Я в Адиеве разочаровался. Человек проявил себя не с той стороны, с которой нужно. А как он матчи «Ахмата» на телевидении разбирал? Дескать, схема не та, игроков не так используют... Я слушал и думал — надо было в своих командах футболистов грамотно расставлять. А то «Терек-2» после него расформировали. Затем с «Анжи» вылетел из премьер-лиги, хотя в первой половине сезона состав был неплохой. Ладно, Бог ему судья. Давайте о другом.
— Давайте. Готовы признать, что ошиблись, сделав ставку на Дениса Глушакова?
— Ни в коем случае! В «Спартаке» за последний год он столкнулся с большими проблемами. Плюс семейные неурядицы. Такие удары по психике бесследно не проходят. Денису надо переключиться. Сконцентрироваться исключительно на работе, забыть о соцсетях, лайках, прочей нефутбольной мишуре. Если не будет распыляться, уверен, скоро увидим прежнего Глушакова.
— Вы о психологии говорите. А может, он просто постарел? 33 в январе стукнет.
— Всё от головы. Сто процентов! А с «физикой» у Дениса проблем нет. Играть способен еще долго, у него хороший базовый фундамент, чтобы в каждом матче, как обычно, выполнять громадный объем работы.
— Что ж форму никак не наберет?
— Мелкие травмы подкосили. На сборах в одном из первых матчей дернул заднюю поверхность бедра. Но так рвался на поле, что возобновил тренировки чуть раньше, чем рекомендовали врачи, — опять задняя! С того момента возвращение уже не форсировали, дали возможность полностью восстановиться.
— Андрей Семенов к осени 2019-го превратился в основного защитника сборной. Для многих это сюрприз. А для вас?
— Нет. Все заслуженно. Парень опытный, надежный, работящий. Но должен повысить к себе требования. Все-таки стабильности не хватает, порой на ровном месте допускает ошибки. На Семенова обратил внимание, когда он еще в Хабаровске играл, а я в «Амкаре» работал. Сказал руководству: «Есть перспективный защитник, молодой, с российским паспортом». Но у Андрюхи был контракт до конца сезона. В Перми дождались, когда станет свободным агентом, и подписали.
— Вас к тому моменту в «Амкаре» уже не было.
— Верно.
— Но в «Ахмат» Семенова пригласили вы?
— Да. В Перми с игроком были готовы расстаться, и мы с удовольствием его взяли. Здесь и дорос до сборной.
— Почему осели в запасе два поляка — Дамиан Шиманьски и Конрад Михаляк?
— Шиманьски — типичный опорный хавбек. Жесткий, неуступчивый. Перешел к нам в январе, на эмоциях выдал хороший отрезок. Потом пару матчей провел неудачно, потерял уверенность. А позиция-то ключевая. Адилсон, Маурисиу, Пирис, Кузяев, которые раньше там играли, были мозгом команды. Определяли направление атак, отвечали за перестроения в обороне. Вот и Шиманьски должен к этому прийти. Думаю, «Ахмату» он поможет. На тренировках поблажек себе не дает, пашет от и до, по человеческим качествам тоже никаких вопросов.
— Теперь о Михаляке.
— Он в «Ахмате» с лета. Талантливый вингер, выступающий за польскую молодежку. Всё есть — скорость, техника, удар. Обыграть один в один — вообще не проблема. Но у нас крайние хавы не освобождаются от черновой работы, обязаны возвращаться назад, помогать обороне, держать борьбу. В «Лехии» Михаляк к другому футболу привык. Как перестроится — заиграет.
Штраф
— Главный тренер молодежной сборной России Михаил Галактионов, тоже поработавший в Грозном, говорил мне: «Албанец Одисе Роши — самый недооцененный игрок «Ахмата», вынослив невероятно».
— Да, объем работы выполняет сумасшедший. Сначала в «Риеке» купили Бекима Балая, следом Роши. У них уже была наигранная связка, понимали друг друга с полувзгляда. Одисе вырезал изумительные передачи с фланга, Беким замыкал. В 2018-м Роши порвал «кресты», восстановление затянулось. Но сейчас выходит на прежний уровень.
— Вновь процитирую Галактионова: «Когда Аблай Мбенг видит, что тренер в него верит, готов горы свернуть. Если не замечают, дают полную свободу, забьет на все под предлогом какой-нибудь травмы».
— Да, он может долго залечивать болячку, хандрить. Человек настроения — как большинство африканских футболистов. Очень ранимый.
— Чудил?
— Нет-нет, без закидонов. Аблай — адекватный, добродушный, общительный, ребята относятся к нему с теплотой. Помню, как его привезли на просмотр, когда мы были на сборе в Турции. Честно говоря, оставлять не планировали.
— Совсем не впечатлил?
— Мы искали форварда более высокого уровня. Не сложилось. А Мбенг вот, под боком. Быстрый, прыгучий, борется на «втором этаже». Но совершенно непредсказуемый. От него до сих пор не знаешь, чего ждать. То исполнит что-то невероятное, накрутит троих и пробьет в «девятку», то в простейшей ситуации потеряет мяч.
— Еще ранимые в «Ахмате» есть?
— Раванелли. Я понял это не сразу. Однажды на тренировке накричал на него и увидел в глазах растерянность. Подумал — не беда. Потом в двусторонке что-то ему не понравилось, начал возмущаться. Я еще жестче напихал — и он чуть не расплакался. Тут дошло — к парню иной подход нужен.
— Больше на Раванелли не срывались?
— Никогда. Наоборот, подбадривал, подсказывал, направлял. Если ошибался, я хлопал по плечу: «Рава, ничего страшного. Я в тебя верю...» Игрок-то классный. Техничный, с ударом, спокойно чувствует себя под давлением соперника, находит правильные решения. И весной расцвел. Играл здорово, нарадоваться не могли. Семь голевых в десяти матчах — это круто!
— Кто в «Ахмате» получил от вас рекордный штраф?
— Другой бразилец — Кану. Три сезона в Грозном провел. Футболист хороший, на поле бился как лев. Но характер своеобразный.
— В чем?
— Ни с чем не соглашался! Считал, есть два мнения — его и неправильное. Даже если нарушение дисциплины очевидно, вину не признавал, огрызался, ругался. В конце концов объяснили Кану, что при всем к нему уважении не дадим личные интересы ставить выше командных.
— С выхлопом на тренировку приходил?
— Ну что вы! За четыре с половиной года, которые отработал в «Ахмате», такого вообще не случалось.
— А в других клубах?
— Разве что в «Амкаре» на первых порах. Но и там ребята поняли, когда можно себе позволить пару бокалов пива или вина, а когда — нет. Сейчас все профессионалы.
— Так что бразилец-то ваш натворил?
— Задержался в отпуске на несколько дней. Я ограничился внушением. Когда история повторилась, оштрафовал.
— Больно?
— Настолько, что Кану попросил разбить на два транша. Больше не опаздывал.
Афган
— С Рамзаном Кадыровым тяжелые разговоры были?
— Ни одного. Когда в 2013 году меня только-только назначили, он приехал на стадион, обратился к команде: «Ребята, запомните, я всегда рядом с вами. Что в дни побед, что после поражений...» Это не пустые слова. Я благодарен Рамзану Ахматовичу за поддержку в течение четырех с половиной лет. Как и Магомеду Хожахмедовичу (Даудову, президенту «Ахмата». — Прим. «СЭ»). Мы вместе добились многого, у команды был узнаваемый стиль. В 2017-м финишировали пятыми — лучший результат в истории клуба. У нас сохранились хорошие отношения. Куда бы ни забросила в дальнейшем судьба, буду переживать за них и за «Ахмат», часть сердца осталась там.
— Когда-то после поражения футболистов «Терека» вывезли в военный лагерь. Устроили проверку на вшивость, как выразился Анатолий Байдачный, тренировавший тогда команду. Вы с такими фокусами сталкивались?
— Нет. Года два назад посетили полигон в Гудермесе — но по моей инициативе. Договорился с Даудовым, тот все организовал.
— Что за полигон?
— Международный учебный центр сил специального назначения. Все ребята, включая легионеров, были в полном восторге. Посмотрели, как тренируются солдаты, затем постреляли в тире из пистолетов и автоматов.
— Вы тоже?
— Да. Даниил Мартынов, помощник Рамзана Кадырова, дал мне свой автомат.
— Прежде оружие в руках держали?
— В армии.
— Где служили?
— О, это целая история. Из «Памира» в 1984-м призвали троих — Мананникова, Воловоденко и меня. Отправили в учебку на границе с Афганистаном. 201-я дивизия, Пянджский погранотряд. Вот там чего только не было! И стрельба, и многокилометровые марш-броски при полном обмундировании весом под 40 килограммов, и день «химика»...
— Это еще что?
— Отработка действий во время химической атаки. С утра до вечера в противогазе — бегаешь, ползаешь, прыгаешь.
— Мука?
— Да нормально. Организм молодой, тренированный. Вся наша троица приглянулась офицерам из особого отдела, которые отбирали самых выносливых, физически крепких ребят. Хотели включить в состав диверсионной группы и закинуть в Афган.
— Вы были готовы идти на войну?
— А куда деваться? Изначально руководители «Памира» обещали, что вытащат быстро. Но месяца через три мы уже смирились с мыслью, что в армию загремели всерьез и надолго. Ситуация осложнялась тем, что 28 декабря граница закрывалась, вводились спецпропуска. Без них выехать с территории нереально. А сразу после Нового года нас должны были перебросить в Афганистан.
— И?
— За два часа до закрытия границы за нами на «Волге» приехал Шариф Назаров (будущий главный тренер «Памира», в 1984-м — начальник команды. — Прим. «СЭ»). Повезло. Из 700 человек, что были в учебке, почти все попали в Афган. Многие погибли.
— Армейские приключения на этом для вас закончились?
— В том-то и дело, что нет. Но сначала проблем ничто не предвещало. Играли за «Памир», бились с ЦСКА за выход в высшую лигу. 15 октября в Душанбе матч с главным конкурентом. В Москве узнали, что у нас семь футболистов служат в армии, а выступают за профсоюзную команду.
— Непорядок.
— На базу приехало несколько офицеров, забрали в комендатуру. Заставили писать объяснительную — на каком основании мы служим и играем. А накануне матча вызвали к генерал-лейтенанту Гафарову, тот успокоил: «Ребята, не волнуйтесь, все будет нормально. Выходите и играйте. Постарайтесь победить».
— И что?
— «Памир» выиграл 1:0. Через пару дней вся семерка снова нацепила сапоги. Министр обороны маршал Соколов лично подписал приказ. Мананникова, Воловоденко, Батуренко и меня отправили в Кушку. А Ширинбекова, Ибадуллаева и Витютнева — в Темиртау.
— Кушка — городок легендарный. Самая южная точка Советского Союза. Присказка родилась: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют».
— Вот-вот. Месяца два там болтались.
— Изнывая от жары?
— Это летом в тех краях под 60 градусов. А мы в конце октября попали. Уже терпимо. Потом перевели в ташкентскую спортроту, где и встретили дембель.
Свадьба
— Прекрасная история. Но вернемся к «Ахмату». Байдачный сказал: «Любой тренер, работающий в Грозном, обязан ставить чеченских ребят. Либо без них обходись, но гарантируй попадание в еврокубки».
— Мне никогда не говорили, кого выпускать на поле. Ни Кадыров, ни Даудов. Однажды от Рамзана Ахматовича услышал: «Играть должны те, кто заслуживает». Всё.
— Почему за столько лет никто из местных, кроме Ризвана Уциева, так и не закрепился в основе «Ахмата»?
— Были талантливые футболисты, у которых что-то получалось. Но снижали к себе требования и выпадали из обоймы.
— Вы о Магомеде Митришеве?
— Нет. Вот Мага — приятное исключение. Трудяга, по самоотдаче никаких претензий. Просто в какой-то момент потерял уверенность, занервничал, и что-то разладилось. А парень эмоциональный, это мешает. Заводится, всё невпопад... За последний год мы подтянули к основе трех воспитанников клуба — Лечи Садулаева, Арсена Адамова и Илью Мосейчука. Хорошие мальчишки.
— Мосейчук — тоже чеченец?
— Нет, русский, из Белгорода. Но в дубле «Ахмата» уже давно.
— Байдачному Кадыров вручил Land Cruiser, тот до сих пор на нем по Минску катается. Что дарили вам?
— Ничего.
— Странно.
— Почему? Мне не нужна машина. В Москве есть своя, а по Грозному спокойно передвигался на клубном автобусе.
— Вам даже служебный автомобиль не предоставили?!
— Да зачем? У меня там был один маршрут — от гостиницы до стадиона и обратно. Автобуса, который развозил команду после тренировки, вполне хватало. Хотя Грозный — очень красивый город. Чистый, спокойный. И уж точно самый безопасный на Кавказе. Это заслуга Кадырова. Помню, как приезжал туда с «Амкаром» в 2006-м. Атмосфера мрачная, кругом блокпосты, автоматчики. Ужасные дороги. Тот Грозный и нынешний — небо и земля.
— Говорят, в «Ахмате» самые скромные премиальные в РПЛ. За домашнюю победу — 150 тысяч рублей, за выездную — 250 тысяч.
— С моей стороны цифры озвучивать некорректно. Могу лишь сказать, что премии в «Ахмате» действительно не самые большие в лиге. Зато всё без задержек.
— Хоть раз были на чеченской свадьбе?
— Да, у нападающего Абубакара Кадырова.
— Свадьба безалкогольная?
— Разумеется. Там с этим строго. Но и без выпивки было весело. Музыка, танцы. Лезгинки насмотрелся на годы вперед.
— Вы тоже пустились в пляс?
— Не-е-ет, я не по этой части.
Индзаги
— Вы регулярно мотаетесь в Европу на стажировки. Была среди них такая, о которой можно сказать — пустая трата времени?
— Нет. Я же еду не переписывать упражнения, чтобы слепо копировать. Давно убедился — это бессмысленно, нужно вырабатывать собственный стиль. Что-то отмечаешь, делаешь выводы, а потом адаптируешь под свою команду, конкретных игроков. На стажировках меня интересуют детали. Направленность тренировок, интенсивность. Как выстраиваются отношения с футболистами. Когда две-три недели посещаешь тренировки, уже видно, воспринимает команда указания тренера или нет. Бывает, произносит кучу умных слов, ты начинаешь это переваривать и понимаешь, что половину не усвоил. А футболистам еще сложнее! Им нужно не только слушать, но и выполнять!
— В каком-то интервью вы обмолвились: «У российских игроков после трех дней занятий тактикой голова перестает соображать».
— Так и есть! Наша ментальность.
— Что же делать?
— Не просто рассуждать о тактике, двигая фишки на макете или включая видео, а переносить это на поле. Через игровые упражнения. Моделировать всякие ситуации, объяснять тактические элементы во всех фазах игры. При работе с мячом футболистам гораздо легче усвоить информацию. Вспоминаю свой первый сезон в «Амкаре». За год провели 276 тренировочных занятий — и ни одно не повторялось! Постоянно было что-то новое.
— Вы и сегодня по тому же принципу работаете?
— Нужно совершенствоваться, ведь футбол не стоит на месте. Базовые упражнения сейчас повторяю осознанно. Чтобы определенные элементы игры довести до автоматизма. Приходишь к этому через аналитику.
— Вот приезжали вы на стажировки к Бенитесу, Сарри, Нагельсманну, Марселино. Кто из них самый нелюдимый?
— Давайте переформулируем. Самый разговорчивый — Марселино. В то время «Севилью» возглавлял. Привел с собой ассистента, отвечающего за физподготовку, общались около часа. Можно было и больше, но я сказал себе: «Имей совесть. Хватит людей отвлекать от работы». Конечно, ни один тренер не будет с тобой полностью откровенен. У каждого свои профессиональные секреты. Поэтому я никого не засыпаю вопросами. Достаточно сверить впечатления от увиденного на поле, уточнить какие-то нюансы.
— На установки вас пускают?
— Нет. Я и не рвусь. Хотя в «Лацио» была возможность.
— Когда?
— Весной 2018-го пробыл там полторы недели, за это время «Лацио» сыграл три матча. Я приезжал на базу со спортивным директором Игли Таре, смотрел все тренировки, потом обедали. С Симоне Индзаги сидели за одним столом.
— Главным тренером?
— Ну да. Удивительно открытый, доброжелательный человек. Меня взяли в поездку с командой во Флоренцию. Вечером в отеле был просмотр соперника, Индзаги предложил: «Хочешь — приходи».
— А вы?
— «Спасибо. Не надо».
— Но почему?!
— Не хотел мешать, создавать дискомфорт, нарушать в команде привычный порядок и уклад. Да и не стоит забывать, что тренеры и футболисты невероятно суеверны. Вдруг, думаю, проиграют, сразу пойдут разговоры, косые взгляды. Мол, приперся товарищ, из-за него и сгорели.
— Сыграли-то как?
— 4:3 в пользу «Лацио»! Причем по ходу матчи проигрывали 0:2 и 2:3! На обратном пути спортивный директор шутил: «На следующий выездной матч отправляешься с нами!»
— На каком языке общались?
— С Таре — на немецком. Он албанец, который долго жил в Германии. А с Индзаги — на испанском. Я неплохо его освоил, похож на итальянский.
— Немецкий знаете лучше?
— Да. Я же пять с половиной лет учился в Австрии на тренерских курсах и на немецком защищал дипломную работу по теме «Ступенчатый анализ профессионального футбола».
— Среди тренеров есть человек, которого можете назвать другом?
— Валера Карпин, Витя Онопко, Хасан Биджиев, Юра Батуренко... Отличные отношения с Виталием Кафановым, который много лет помогал Бердыеву, а теперь в штабе Карпина. Я очень рад за «Ростов», в этом сезоне команда выглядит здорово, надеюсь, зацепится за медали.
— Карпин активно ведет Instagram. Вы соцсети освоили?
— Попробовал. Не мое. Времени жалко. Лучше какой-нибудь матч посмотрю, проанализирую. Так что в соцсетях меня не ищите.
— Ваша семья по-прежнему в Вене?
— Да, жене и младшим дочкам там комфортно.
— У вас четыре дочери. Чем занимаются?
— Старшая — Сабина. Окончила Central Saint Martins — знаменитый университет моды и дизайна. Живет в Лондоне, выставляет свои коллекции в разных странах.
— Процветает?
— Ну... Клиентов достаточно, со всей Европы заказы идут. Камила, вторая дочь, училась в университетах Вены и Лондона, факультет технической математики. Сейчас риск-менеджер в нефтяной фирме.
— Дедом вас еще не сделали?
— Пока нет. А близняшкам Алине и Лиане — 14. Тоже креативные, великолепно рисуют, учат японский. Мечтают полететь в Токио и стать мультипликаторами.
— Одобряете?
— Конечно! Креатив — это всегда хорошо. И в жизни, и в футболе.
Рашид Рахимов
Родился 18 марта 1965 года в Душанбе.
Полузащитник.
Выступал за «Памир» (1982 — 1991), «Спартак» Москва (1992, 1994 — 1995), «Вальядолид» (1992 — 1993), «Локомотив» Москва (1993 — 1994), «Аустрию» (1995 — 2000), «Адмиру-Ваккер» (2000 — 2001), «Рид» Австрия (2001 — 2002).
Чемпион России-1992 и 1994. Обладатель Кубка России-1991/92.
За сборную России сыграл 4 матча.
Главный тренер «Адмиры-Ваккер» (2002 — 2004), «Амкара» (2006 — 2007, 2009 — 2011), «Локомотива» Москва (2008 — 2009), «Терека"/"Ахмата» (2013 — 2017, сентябрь 2018 — сентябрь 2019).