Игорь Лебеденко — о том, как кайфовать от игры в 40 лет.
В 39 Игорь Лебеденко стал самым возрастным автором гола в истории чемпионата России, обновив рекорд, который продержался 23 года. А уже в этом году — если «Торпедо» вернется в РПЛ — может установить новое достижение: в 41 в премьер-лиге еще никто не зажигал.
Корреспондент «СЭ» встретился с Лебеденко на сборе в Абу-Даби и расспросил об уникальной карьере: от «Торпедо» начала 2000-х и мифов про «Сатурн» до долгов в «Ростове», поездке в резиденцию Рамзана Кадырова и моменте, когда хотелось уйти из футбола.
На Роналду работает команда тренеров, а на меня — только жена
— По последним тестам ты в тройке самых выносливых игроков «Торпедо». Откуда столько желания убиваться в 40 лет?
— Все просто: я готов к этим нагрузкам и привык терпеть. Это не что-то уникальное: например, в поколении, которое было до меня, терпеть умели еще лучше. В этом наше отличие от современной молодежи. Почему бы сейчас не посоревноваться с ними? Это подстегивает.
— Был момент, когда хотелось все бросить?
— Семь лет назад, в московском «Арарате». Переходил туда под задачу выхода в РПЛ за два года. Состав подобрался очень хороший — учитывая уровень первой лиги на тот момент, мы бы катком по ней прошлись. Но все сложилось так, что стало вообще непонятно: а для чего все это затевали? После наступила пауза, и я задумался: а стоит ли продолжать?
— Топ-форму Роналду в 39 лет объясняют скрупулезным отношением к тренировкам в зале, восстановлению, питанию, сну. Тебя можно назвать таким же фанатиком режима?
— Нет, у нас все-таки разный уровень: на Криштиану работает целая команда тренеров и персональных ассистентов, а на меня — только жена. К слову, все, что связано с питанием, лежит именно на супруге. Ее влияние не менее важно, чем работа команды Роналду! А возможно, даже и более.
— Ты уже рекордсмен РПЛ как автор самого возрастного гола. Есть ли цель обновить свое достижение?
— Снова сыграть и забить в премьер-лиге, конечно, хочется. Но одного моего желания мало - необходимо решение руководства и тренерского штаба [по контракту на следующий сезон] и достижения командой цели. Если все сложится, буду очень рад.
После отстранений за улыбки вели себя спокойнее. Когда начальник в офисе орет — никто же не танцует?
— Этот сезон «Торпедо» начинало с Жозепом Клотетом, о котором ты поначалу отзывался позитивно. Почему у него не получилось в России?
— Здесь тяжело тренерам с европейским менталитетом: много же специалистов, у которых у нас не пошло, а в Европе они продолжали хорошо работать. Разный стиль: они привыкли к одним вещам, мы — к другим. Чтобы сложилось, нужно, чтобы многое совпало. А времени нет: их средняя продолжительность работы в клубе по всему миру — восемь месяцев. А в «Торпедо» только после моего возвращения сменилось уже шесть тренеров.
— Как реагировали в раздевалке, когда Клотет отчислял игроков за улыбки на тренировках?
— Так же, как и вы все, только мы видели это вживую. Что тут сказать: есть главный тренер со своим видением развития клуба — наверняка он всех убирал с одобрения руководства. Значит, были такие рычаги как у ответственного за результат.
Приходилось следить за этими нюансами: в любой ситуации, когда видишь, что тренер чуть прикипел, начинаешь вести себя спокойнее. Как и в других профессиях: если в офисе выйдет начальник и наорет, не думаю, что кто-то встанет и начнет танцевать. Все чуть притихнут, задумаются. Вот и у нас так же.
— С приходом Олега Кононова игра «Торпедо» сильно поменяется?
— Да. С одной стороны, в современном футболе много нового не придумаешь, но наш стиль уже изменился. Причем кардинально: стало больше взаимодействий на поле, коротких и средних передач — при этом без тотального запрета длинных пасов. Промежуточные результаты оценивать не хочется. Сезон покажет, что у нас будет получаться, как мы будем играть и сколько забьем, учитывая качество полей весной.
— Ты поиграл и при системе «весна-осень», и при «осень-весна». Как лучше?
— Я за то, как было раньше. Если бы еще летнюю паузу сократить до одной-двух недель... Ну, мы северная страна — что с этим поделаешь? Нельзя в декабре проводить матчи. С марта по ноябрь — отличный период, чтобы играть в футбол. Для чего нам делать перерыв летом?
Кстати, один из аргументов перехода на «осень-весна» — это еврокубки. Которых сейчас нет. Да и лучших результатов в Европе мы добивались при старой системе. Поэтому я за «весна-осень».
На теории Гаджиева спали его ассистенты
— Ты как-то назвал самым лютым тренером по нагрузкам бывшего ассистента Кононова Стергиоса Фотопулоса. Без него сборы не такие страшные?
— Эти сборы тяжелые, но не как у киприота. За 20 лет я ничего подобного не встречал: каждый день — по две убийственные тренировки, в которых было все. После упражнений на силу и выносливость ноги раздувало в ширину! А тебе при этом надо уложиться в норматив по бегу.
— У кого были самые легкие сборы?
— У Красножана. Он делал акцент на тренажерный зал — беговой нагрузки давал гораздо меньше.
— Свой первый сезон в «Торпедо» ты провел 22 года назад. Хорошо помнишь ту эпоху?
— Все было другим: инфраструктура, деньги, более сильные футболисты, которые могли с тебя спросить в любой момент. Сейчас-то все играют в друзей: лишь бы никого не обидеть. А тогда если кто-то не выкладывался ради результата, ему тут же прилетало от опытных ребят — Малая, Ширко, Лухвича. Они тебя прибивали и словесно, и физически, ха-ха.
— В 21 год ты перешел из «Торпедо» в «Локомотив». Болельщики когда-нибудь предъявляли за это за пределами стадиона?
— Нет, мы же встречались с ними, общались в том числе на тему того трансфера. У них своя позиция, у меня — своя.
— Переход в «Локо» — ошибка?
— Почему ошибка? Получилось или не получилось — уже другой вопрос. Хотя забить 11 мячей в первом сезоне для 21-летнего пацана не так уж плохо. Просто пришел Славолюб Муслин и привел футболистов под себя. А мне пришлось уйти...
— В «Сатурн», который в то время окружали мифы про то, что футболистов вывозили в лес — для мотивации.
— Я слышал эти истории, но не видел, потому что все было до меня. Даже те футболисты в «Сатурне» уже не играли.
— 14 лет назад случился твой единственный гол с пенальти — за «Ростов» в матче с «Зенитом». Почему ты их не бил?
— По юношам я исполнял все 11-метровые, но во взрослом футболе так получалось, что во всех командах уже были штатные пенальтисты. В том же «Ростове» к «точке» всегда шел Ромка Адамов — просто в той игре его заменили, и забил я.
— Помнишь рекордную задержку по зарплате в «Ростове»?
— Плюс-минус полгода. Там это классическая история: первые шесть месяцев платят, вторые — нет. Но в итоге все отдавали. Лично я к этому был готов, потому что знал о таких нюансах.
— А остальные?
— Многие не были готовы, скажем так. Когда за 10 туров до конца мы шли на четвертом месте, начались забастовки, пропуски тренировок. Могу понять тех, кто так делал — команда не самая богатая, только вернувшаяся из первой лиги. Плюс у кого-то кредиты, еще что-то. Но прекратить тренироваться, конечно, было ошибкой — мы быстро спустились на девятое место, хотя вполне могли удержаться в четверке.
— В «Рубине» ты поиграл у Курбана Бердыева. Каким он запомнился?
— Меня удивило его спокойствие. При этом он очень не любил, когда мы совершали детские ошибки — после них Бердыев останавливал тренировку и мог прикрикнуть.
— Сколько длилась его самая долгая теория?
— У Бердыева таких не было. Вот у Гаджиева — да, уходило за час. А с учетом тренировки — за три. Даже его помощники спали.
— Ты как-то сказал про Нобоа: «Из молодого парня Бердыев сделал игрока, который чуть не уехал в «Манчестер Сити». Это были не слухи?
— Нет, в команде об этом все знали и обсуждали. Интерес был, а Крис хотел уехать. Но что-то не сложилось.
— Ты когда-нибудь сам мог оказаться в Европе?
— Я о Европе долго вообще не думал, а когда задумался — было уже поздно. Жаль, рядом не оказалось человека, который бы сказал: «Давай плюнем на все и поедем, попробуем».
Черчесов подошел к клетке со львом и сказал: «Тише-тише, я такой же»
— Из «Рубина» ты уехал в «Терек», когда команда базировалась в Кисловодске. Когда вспоминаешь Грозный того времени, какая картина сразу всплывает?
— Когда ехали в автобусе на игры, на каждом перекрестке стояли автоматчики. Все понимали: не так давно здесь были боевые действия. Но люди с оружием стояли везде — на дорогах, у входа в отели. Со временем их становилось все меньше.
— Скажи честно: первое время боялся Черчесова?
— Я в этом смысле ожидал худшего, потому что в футбольных кругах ходили разные байки про его характер и дисциплину. Но в итоге работалось очень комфортно. Всегда ценил, что Черчесов умел вывести каждого игрока на его максимальный уровень и даже выше. Все, в кого он верил или приглашал в команду, раскрылись и играли очень ярко.
— Ты сказал про дисциплину — кто-то ее нарушал?
— Худшее, что можно было сделать при Черчесове, — подраться. Однажды на сборах Маурисио сцепился с кем-то из легионеров: один ударил по ногам, второй ответил — все переросло в выяснение отношений.
Кончилось все тем, что Черчесов раскидал их в разные стороны: «Я что, девочка, чтобы вы за меня тут бились?»
— Ты был в резиденции Рамзана Кадырова. Какие впечатления?
— Масштабы шокировали. Гольф-кары, много золота — напоминает Арабские Эмираты. Даже мини-зоопарк есть! До сих пор перед глазами, как Станислав Саламович подошел к клетке со львом и сказал: «Тише-тише, я такой же».
— Это классика.
— Черчесов умеет разрядить обстановку. А еще — защитить игроков. Он всегда говорил: «Вы никогда не узнаете, что происходит за пределами раздевалки — все проблемы я беру на себя». Так и было — мы думали только о футболе и вообще ни на что не отвлекались. Думаю, во многом поэтому у него так здорово получилось в сборной. Больше скажу: никто, кроме него, ту команду бы не потянул! За нее же в тот момент все боялись браться, потому что любого тренера тут же закидывали шапками. А Черчесов выдержал давление и так выстрелил на чемпионате мира. Молодец!
— Кадыров часто контактировал с футболистами?
— Перед сезоном он собирал команду: представлял новичков, вручал им майки, сувениры. Иногда устраивал ужин в резиденции. А после важных матчей — со «Спартаком» например — заходил в раздевалку. И, несмотря на результат, никогда никого не ругал — с игроками общался очень позитивно и уважительно.
— За победу над «Спартаком» были повышенные премиальные?
— Да. Но не думайте, что это те суммы, которые платили, например, в «Анжи» Керимова. В Грозном таких вливаний не было. Да, в СМИ часто писали про машины, которые дарили легионерам, про бонусы за победы — в итоге складывалось обманчивое впечатление. Бюджет «Терека» довольно средний по меркам лиги.
— В «Анжи» премиальные уходили за отметку в 50 тысяч евро. В «Тереке» двойные должны быть тысяч 20.
— Ну, примерно. Но это средние цифры по РПЛ — как в условном «Ростове».
Готовлюсь к любому развитию событий вокруг моего контракта
— Мы уже затрагивали тему «Арарата». Каково окунуться в условия второй лиги после РПЛ?
— На контрасте было очень непривычно — в первую очередь поражали стадионы и поля. Например, в Красногорске мы играли на арене для хоккея с мячом. Поле бетонное — если упадешь, то разобьешься. Я даже не знал, что на таких можно играть. При этом уровень футболистов был очень приличный. Может, это против «Арарата» все так настраивались, но то, как играли во второй лиге в то время, меня по-хорошему ошарашило.
— В какой момент стало понятно, что проект «Арарата» лопнет?
— Если честно, я изначально во все это особо не верил. Но подумал: вдруг там все серьезно? К тому же Павлюченко был на связи с руководителями — они подтверждали, что хотят выйти в РПЛ. Когда Рому убрали из команды по непонятным причинам, стало ясно, к чему все идет. Его же приглашали в качестве футболиста-афиши — за ним потянулись другие ребята. А в итоге клуб переехал в Армению.
— Ты как-то сказал, что турне из второй лиги в РПЛ готов повторить только в качестве тренера. То есть уже знаешь, чем займешься после завершения карьеры?
— Желание и амбиции тренировать есть. Осталось выучиться, чтобы понять: мое это или не мое. В любом случае после завершения игровой карьеры хотелось бы остаться в футболе.
— После тренировок на сборах ты часто остаешься и работаешь со старшим сыном. Хотел бы, чтобы он начал профессиональную карьеру?
— Главное, чтобы у него самого было такое желание. В данный момент оно у него есть. Будет круто, если получится. У футболистов тяжелая, но очень интересная жизнь. И я желаю, чтобы он тоже все это прочувствовал.
— Твой контракт истекает в конце сезона. Уже были разговоры о продлении?
— В последние два года этот вопрос решали в мой день рождения. Так что ждем 27 мая! Готовлюсь к любому развитию событий. Пока меня этот вопрос не беспокоит — до лета еще есть время. А дальше все просто: либо продолжу карьеру, либо завершу.