Сотни раз был свидетелем того, как общаются эти два удивительных, абсолютно разных человека. Они могли что-то обсуждать, о чем-то спорить, вместе радоваться победам и переживать неудачи. Один – огонь, кавказский темперамент, страсть. Другой – сибирский характер: твердость, уверенность, мощь. А объединил их футбол, которым они жили, живут и будут жить.
– Признайтесь, Олег Иванович, когда учили футбольному уму-разуму вратаря Черчесова, думали, что наступит момент, и вы будете общаться с ним, как с тренером сборной?
Романцев: – Честно говоря, не предполагал, что он выйдет на такой уровень. Но то, как Стас, извините, Станислав Саламович, относился к работе, убеждало – этот парень пополнит наш тренерский цех. Большинство игроков отработают свое на поле и в раздевалку. А он оставался, все время что-то спрашивал, записывал. Как-то я узнал, что Черчесов ведет список пенальтистов – кто из них в какой угол бьет. Было ведь такое?
Черчесов: – Было, было…
Романцев: – А потому все справедливо. И дай Бог тебе, Стасик, удачи!
– Еще на чемпионате мира в Японии голкипер Черчесов признался Александру Кержакову, что в будущем хотел бы тренировать сборную. Что это было – душевный порыв или вспомнили поговорку про солдата, который мечтает стать генералом?
Черчесов: – Сейчас уж и не помню, почему такой разговор возник. Наверное, что-то толкнуло на это. Но то, что не шутил – точно. Раз кто-то до меня смог такой путь пройти, то почему мне не попробовать?
– А вы, Олег Иванович, когда были игроком, хотели возглавить сборную?
Романцев: – Если честно, я вообще не хотел быть тренером. И если бы не Николай Петрович Старостин, то, скорее всего, занялся бы футбольной наукой.
– А когда на пост главного тренера сборной, кроме Черчесова, претендовали еще Курбан Бердыев, Александр Бородюк и Сергей Семак, ожидали, что выбор падет на вашего бывшего подопечного?
Романцев: – Ожидал. Не в обиду Стасу будет сказано, если бы выбрали кого-то другого, я тоже был бы доволен. Для меня главное, чтобы нашей сборной руководил не иностранец. Ведь в основном тренер-наемник едет в Россию не футбол наш поднимать, а зарабатывать. Хотя это, вроде бы, и нормально.
– А тренер Черчесов того же мнения?
Черчесов: – Если это классный профессионал, то национальность здесь ни при чем. Такой специалист будет делиться опытом, двигать футбол вперед. Но все-таки я согласен с Олегом Ивановичем, что тренировать нашу сборную должен россиянин.
Романцев: – Тем более, что в России очень много хороших тренеров.
Черчесов: – И с этим я согласен. Мне самому довелось поработать за границей – в Инсбруке, в "Легии". Но везде я старался придерживаться своих принципов. К примеру, в "Легии" брал в команду только поляков. Вот сейчас Манчини сказал, что ему нужны россияне. И взял Полоза, Заболотного, Кузяева, Ерохина. И я, как тренер сборной, это приветствую.
Романцев: – Но согласитесь, если иностранец – хороший тренер, то он должен быть востребован на Западе.
Черчесов: – А как же я? Ведь когда со мной расторгли контракт в "Динамо" и я поехал в Польшу, то вряд ли там думали, что пригласили плохого тренера. (Смеется).
– Просто там знали, что во Владикавказе не живут плохие тренеры – Газзаев, Черчесов…
Черчесов: – …Романцев тоже наш (Романцев был главным тренером "Спартака" из Орджоникидзе в 1988 году. – Прим. "СЭ").
– Но ведь самый большой успех российской сборной – бронза на Евро-2008 был добыт под руководством Гуса Хиддинка.
Романцев: – Голландец – неплохой тренер. Но вспомните, что мы, проиграв Израилю, могли в финал не попасть, не обыграй хорваты англичан. Это чистой воды фарт!
– А есть такое понятие – фартовый тренер?
Черчесов: – Нет.
Романцев: – А я уверен, что есть.
Черчесов: – Но ведь этот фарт не залетает к тебе в форточку, когда ты сидишь дома на диване. Удача складывается из цепочки каких-то правильно сделанных вещей.
Романцев: – Вот этого я и хочу тебе пожелать. Ведь фарт – это удачно подобранный состав, способность не ошибиться в тех, кому ты доверяешь, умение в нужный момент найти сильнейших футболистов.
– Это уже кавказский тост!
Черчесов: – А почему бы и нет. У нас в Осетии за такое бы обязательно подняли бокал доброго вина.
Романцев: – Точно! Считаю Осетию своей второй родиной!
– Вы из тех, кто считает, что работа тренера в клубе и сборной, как говорят в Одессе, две большие разницы? Если да, то почему?
Черчесов: – В сборной ты проводишь за семь дней две игры. И, как правило, вторую сильнее, чем первую потому, что футболисты побыли вместе, сблизились. Вообще, чтобы окрепнуть, команда должна прожить какие-то определенные этапы – проиграла на последних минутах, выиграла. На этом и строится все остальное. Вот мы сыграли с испанцами 3:3. Здесь бы провести еще одну встречу, закрепить все хорошее. А у нас следующая – только через четыре месяца. И опять все с начала – притирка, налаживание связей. Тут тебе нельзя делать ошибок.
Романцев: – Стас прав. Искусство тренера сборной – точно определить степень готовности игроков, которые приезжают к нему в разном состоянии. В клубе они каждый день на виду. А в сборной ты встречаешься с ними с большими паузами. Мне в этом плане было легче, поскольку костяк моих сборных составляли спартаковцы, которых я знал, как себя самого. Конечно, были и другие ребята, но они легко становились своими.
УМЕНИЕ НЕ МЕШАТЬ ИГРОКАМ - ВОЗМОЖНО, ОДНО ИЗ ГЛАВНЫХ КАЧЕСТВ ТРЕНЕРА
– Олег Иванович, вы были единственным тренером в российском футболе, кто дважды возглавлял сборную. Был ли у вас хоть один футболист, которого вы держали в команде, скрепя сердце?
Романцев: – К счастью, нет. Еще Константин Иванович Бесков говорил, что если игрок приносит в коллективе больше вреда, чем пользы, то ему в нем не место. То же самое было у меня и в "Спартаке".
Черчесов: – Скажу примерно то же самое – если мой игрок создает больше проблем сопернику, чем нашему коллективу, приносит сопернику больше вреда, чем нам, то я, безусловно, буду его использовать. Изначально объявил в сборной, что мы должны соответствовать определенным требованиям, поскольку эта команда представляет нашу страну.
– А как вы тогда отнеслись к возмущенным призывам не вызывать в сборную Кокорина и Мамаева, после их нашумевшего ужина в Монако?
Романцев: – Для меня этот шум – газетная желтуха, которая, кроме отвращения, ничего больше не вызывает.
Черчесов: – Мы не могли не обратить на это внимания. На сборах они или в отпуске, футболисты сборной должны знать, как им следует себя вести. Вот почему, приходя на пресс-конференции, я хочу отвечать на вопросы о том, почему мы забили или не забили, а не обсуждать разный гламур или чьи-то похождения. И те, кто в этом замешан, выходя на поле, будут знать, что их игру могут оценивать, исходя из той скандальной информации, которая стала всеобщим достоянием. А если игрок не забил сопернику, то будут думать, что именно из этого. Но при этом мы все равно стараемся не рубить с плеча. С тем же Кокориным мы перед Кубком конфедераций разговаривали и объяснили, почему он не был вызван в сборную. И по тому, как Александр провел первую половину сезона, видно, что он все понял и сделал выводы.
Романцев: – Главное, чтобы игрок все понимал и оставался профессионалом. Мы ведь не знаем, как проводил время Марадона. Но он выходил на поле и творил чудеса. Случиться может всякое. Но есть мяч и игра. Вот выходи и доказывай, чего ты стоишь, прояви характер.
– Из всех тренеров, под чьим руководством вы, будучи футболистами, работали в сборной, кто запомнился больше всего?
Романцев: – Однозначно Бесков, которого я считаю своим учителем! Хотя он и был человеком, очень зависимым от чужого мнения. Насколько был жестким и уверенным в себе на поле, настолько становился управляемым за его пределами. Я только раз становился чемпионом, хотя мог стать, как минимум четыре. Почему? Судите сами. Мы идем на первом месте, игра катит, все на ходу. Ну, отпусти, Константин Иванович хоть чуть-чуть гайки! А он, наоборот, их затягивает: после игры на сборы, по пять часов теорию дает, с утра пробежки. Все это психологически изматывало. И нас обходили соперники, оставляя с серебряными медалями. Бесков более сорока лет работал в разных клубах и только два раза становился чемпионом. Причем только со "Спартаком". На поле это был гений. А вне его – человек, подверженный сомнениям.
Черчесов: – А меня Бесков взял в "Спартак". С Романцевым мы становились чемпионами. У Лобановского был в сборной, хотя ни разу не сыграл. И только у Бышовца впервые провел матч в национальной команде. У Семина играл в "Локомотиве". За границей – у Курта Яры, Йоахима Лева. Я в этом плане один из самых счастливых игроков. Мне удалось поработать со всеми мэтрами. И с Романцевым, и с Бесковым, и с Левом, и с Ярой становился чемпионом. Но у всех что-то берешь. Олег Иванович правильно сказал: умение не мешать игрокам, возможно, одно из самых главных качеств тренера.
– А умение точно оценить обстановку?
Черчесов: Это то, что порой либо приводит к победе, либо выбивает почву из-под ног. Вспоминаю работу в "Спартаке". Когда я пришел, команда была не в оптимальном состоянии. Мы это выправили, вышли на первое место. И тут я, наверное, переборщив, чуть отпустил ситуацию. Если бы я подобное повторил и в "Легии", то совершил бы ошибку. Но уже был спартаковский урок. А потому со "Спартаком" была не ошибка – опыт. Есть нюансы, которые надо учитывать.
– Помните, что за слова сказали на первой встрече уже как тренер сборной?
Романцев: – Я уже не помню. Теперь те, кто сидели тогда в Тарасовке как игроки, ходят в костюмах сборной, как тренеры. (Смеется).
Черчесов: – У меня выработался такой принцип, который применял и в "Динамо", и в "Легии". Выходим на поле – вот ваш новый тренер. И побежали работать! Потому что все эти собрания однотипны: пришел президент, собрал в аудитории, и начинается, начинается… Это не то. Я не большой любитель, когда тебя представляют по часу. Да и футболистам так тоже легче – вышел новый тренер, и сразу начали работать. Я даже вначале иногда не знаю, как зовут некоторых игроков.
Романцев: – Я помню, как меня представили "Спартаку" в 1989 году, когда ты еще в "Локомотиве" был.
Черчесов: – Нет, я был уже в команде! В Сокольниках дело было, в манеже. Как сейчас помню.
Романцев: – Было человек 40. Николай Петрович (Старостин. – Прим. "СЭ") вывел меня и сказал: "Старшим тренером будет Олег Иванович Романцев. Все его знают". И ушел. Все. Там даже не 40, а все человек 60 были. И ничего, разобрался.
КАЖДАЯ ИГРА В НАШЕЙ ГРУППЕ БУДЕТ ОТ НОЖА
- Фабио Капелло, когда работал у нас, объяснял невысокий уровень сборной тем, что игроки не выступают в сильных европейских чемпионатах. Согласны с ним?
Романцев: – Где-то я с ним согласен. Для того, чтобы игрок сборной что-то из себя представлял, он должен играть в сильном клубе и иметь в соперниках сильные команды. Если я выйду против дворовой команды, буду на поле "кучерявить", то вряд ли подниму свой уровень.
- Слуцкий взял на чемпионат Европы Нойштедтера из "Шальке", однако он ничего не показал.
Черчесов: – В наше время, когда я играл в сборной при Олеге Ивановиче, то приезжал из бундеслиги, Шалимов – из "Интера", Добровольский – из "Марселя" и так далее. Но мы же то же, играя в таких сильных лигах, чемпионами мира не стали. И даже из группы не выходили. Вот вам и сравнение.
– Кстати, у Хиддинка на Евро-2008 тоже в распоряжении не было игроков, выступавших за рубежом.
Черчесов: – Да, и теперь тоже почти никто из наших там не играет. И последние несколько лет результатов сборная не показывает. И мы не показывали. Хотя все три вратаря были в топовых чемпионатах – Харин в "Челси", Овчинников в "Порту" и я в Германии. Так что параллели проводить нельзя. А если брать Нойштедтера… Неправильно его так оценивать. Я потом с ним пообщался. Согласитесь, что невозможно приезжать с немецким паспортом на сбор, и уже там в последние дни получать российский паспорт и сразу становиться в команде своим. Любому это будет тяжело. В команду должны попадать игроки, которые соответствуют коллективу.
Сейчас Роман обжился, стабильно играет в "Фенербахче", одну игру даже капитаном был, к нам приезжает в сборную. Мы находим ему место. Рауш же тоже был из Германии. Я с ним поговорил, он приехал на товарищеский матч сборной с "Динамо", где даже голевую передачу отдал. И потихонечку, потихонечку влился. А не так сразу – иди и играй. Команда – это же коллектив. Здесь важно, как примут.
Романцев: – Я как раз хотел бы сказать про выход из группы на предстоящем турнире. Все наши "ура-журналисты" трубят, что досталась группа "жизни". А я считаю, что у нас группа не самая сильная, но самая сложная. Почему? Да потому что люди сидят в Саудовской Аравии, Египте, Уругвае и говорят: "Да елки-палки, мы же можем выйти!" И они будут выходить на каждый матч и биться. У нас нет аутсайдера, вот что самое страшное. Как и фаворита. По силе – да, группа не самая сильная. Но по сложности – самая-самая. Были бы условные Германия и Бразилия, мы бы понимали, что они – фавориты, нам с ними пока сложно. А здесь каждая игра будет от ножа. И с той стороны приедут не мальчики для битья, а мужики, настроенные на выход в следующий раунд. Я бы себе такую группу не пожелал.
Черчесов: – Разницы нет, и не важно, кто бы нам попался. Задачу надо решать. Другое дело, если брать соперников, то вы правильно говорите, что они уже готовятся. Мы тоже их изучаем. Каждый месяц сборная Саудовской Аравии проводит недельный тренировочный сбор. Представляете, одну неделю каждый месяц! И шесть ее игроков перешли в испанские лиги. Значит, они что-то делают, чтобы выступить хорошо в России. А в Египте шесть игроков выступают в английской премьер-лиге. Салах в "Ливерпуле", Эль-Ненни в "Арсенале"... Про Уругвай вообще можно и не говорить – там Суарес, Кавани и компания. Но даже если бы в группе была Бразилия, Германия или Франция, задачу надо было бы решать. Надо уважать всех соперников. Я все время говорю игрокам, что нужно понимать – кто мы такие и на что мы способны. Нужно играть на своих сильных сторонах. Но когда ты в работе, не можешь оценивать, легкая группа или сложная.
Романцев: – Тут я с тобой не согласен. Попадись нам Германия или Бразилия, то какой выход у нас? Обыгрывать? Пока это нереально. А в нашей группе можно обыграть. И они про нас так же думают.
– Они еще в рейтинг сборных заглядывают, где мы за пределами пятой десятки…
Черчесов: – Ну, этот рейтинг! Интересная штука. Не играя, улучшаешь его. Играешь с испанцами вничью – падаешь. Конечно, мы обращаем на него внимание, но понимаем, что система подсчета очков требует совершенства.
– А как вы относитесь к натурализации игроков? Это что-то может дать нашему футболу? Я помню, как вы, Олег Иванович, хотели видеть Тчуйсе в сборной. А он получил российский паспорт и сказал, что его пригласили в сборную Камеруна.
Романцев: – Я не националист. Ни по цвету кожи, ни по вероисповеданию не делю людей. Человек либо хороший, либо плохой. Но футболистов все же нужно растить в своей стране.
Черчесов: – В нашей команде уже есть такой прецедент – Гильерме и Фернандес. Нойштедтера и Рауша не берем – это русские ребята и просто забрали свои паспорта. Они же не виноваты, что их родители уехали. Мы никого специально не просим получить гражданство, потому что ты сразу автоматически попадаешь под определенную зависимость. Прося футболиста сделать паспорт, ты предоставляешь ему определенный абонемент на вызов в сборную. И потом никому не докажешь, сильнее он конкурента или нет. Ведь если его не приглашать, то будут возникать вопросы, зачем вообще просили. Гильерме, между прочим, говорит по-русски, как и мы. И он по своей воле получил российский паспорт. Фернандес тоже, Жоаозинью. Если они хотя выступать за Россию – прекрасно, но мы этого не просили. Они сами сделали выбор, встали в конкурентный ряд, где мы оцениваем их игру и менталитет.
– Тренер сборной – он только тренер, или менеджер, который еще должен участвовать в обсуждении материальных вопросов? Многие до сих пор помнят ту историю в Англии на Евро-96.
Романцев: – На мой взгляд – не должен. Но, к сожалению, разные ситуации происходят, и участвовать надо.
Черчесов: – Не знаю, как было раньше, но у меня сейчас все совершенно спокойно. У нас был разговор с Виталием Леонтьевичем, мы все обсудили, в какую сторону движемся. И на первом месте стоит только спортивная составляющая. Понятно, что все должны четко понимать финансовые аспекты. Но главное – футбол.
Романцев: – Станислав, ну ты же был в Англии. Ты же помнишь прекрасно – сначала сказали про деньги одно, подписали, приехали, а на месте все оказалось по-другому. А на следующий день играть!
Черчесов: – У нас такого нет. Сейчас в сборной что оговариваем изначально, то и получаем в итоге.
– Тогда, в 1996-м, наверное, не так все отработано было.
Романцев: – Возможно. Но и перед этим в Италии на чемпионате мира-90 футболисты были недовольны.
Черчесов: – Если мы коснулись работы РФС, то хотел бы сказать следующее. С того момента, как я заступил на свой пост, не было ни одного момента, чтобы что-то делалось без обсуждения. Капризов у меня нет, есть аргументы, которые я привожу. Ни разу мы не полетели куда-то, чтобы это не было согласовано – гостиница, поле и так далее. Виталия Мутко порой критикуют, но я с ним на связи чуть ли не каждый день.
Романцев: – Я тоже критикую. Это мое право, как гражданина!
Черчесов: – Не спорю. Но я с ним работаю, и не было такого, чтобы я позвонил, а он не ответил или позже не перезвонил. И все договоренности, которые мы обсудили, всегда четко выполняются.
НАШ НОМЕР ОДИН - АКИНФЕЕВ. ЗА НИМ НАДО ТЯНУТЬСЯ И ОБГОНЯТЬ
– Олег Иванович, у вас в сборной не было тренера вратарей. А вот у Станислава Саламовича, как у бывшего голкипера, такой специалист есть – Стауче.
Романцев: – Попробую объяснить. На сборе в Турции вдруг неожиданно пошел ливень. И продолжался три дня. Куда деваться? Пришлось менять тренировочный план и просто бегать. Подходит ко мне Станислав Саламович: "Я сам буду тренироваться в воротах". Я согласился. И вот он и прыгал, и кувыркался. То есть, он сам себе был специалистом, наставником Вратари – это особая каста. Я в этом мало что понимаю, в их дела не вмешивался. Станислав сейчас главный тренер сборной, ему надо и с полевыми игроками заниматься. Если бы он уделял внимание только вратарям, ни на что другое больше у него времени не осталось бы.
Черчесов: - Согласен. В работе тренера вратарей есть своя специфика.
– Как принимается решение, кто будет защищать ворота сборной?
Черчесов: - Собираю информацию от своих помощников. Последнее слово за мной. Я уже давно сказал, что у нас есть номер один – Акинфеев, за которым остальным надо тянуться и обгонять. Если обгоните – пожалуйста! Кстати, в матче в Белграде против "Црвены Звезды" Игорь в очередной раз показал свой высокий уровень, несколько раз реально выручил. Акинфеев четко работает, никаких нареканий к нему быть не может. У нас есть подрастающее поколение. Есть вратари. Просто вовремя надо разглядеть футболистов.
Романцев: – Акинфеев пока не дает другим шансов.
– Олег Иванович, перед трагическим матчем с Украиной у вас были сомнения кого ставить в ворота – Филимонова или Нигматуллина?
Романцев: – Никогда! Я уже тысячу раз пытался это объяснить, но потом бросил. Филимонов хорошо провел цикл. Вспомните, как он здорово тогда отыграл с французами. В обоих пропущенных мячах его вины нет. Так с какого перепугу я его должен был менять?! А представляете, если бы я не поставил Филимонова, а сделал бы ставку на Нигматуллина или другого вратаря, а тот пропустил бы такой гол, что тогда? Да меня бы затравили! И я бы вообще закончил тренерскую карьеру.
– Помню, после игры с Украиной вы ни слова не произнесли в раздевалке. Как сдержались?
Романцев: – Я уже потом понял, что находился в прострации, был тогда практически без сознания. Не дай бог кому-то такое пережить! Кстати, на Олимпиаде-1980 мы, имея команду на голову сильнее немецкой, проиграли им – 0:1. Но что тогда с нами творили перед Олимпиадой?
– Что?
Романцев: – Приводили каких-то экстрасенсов… Отдохнуть вообще не давали! О футболе подумать не давали! В музей возили, в мавзолей Ленина. В результате, имея команду на голову сильнее остальных, мы заняли только третье место.
– 1:1 с Украиной – самый тяжелый тренерский удар для вас?
Романцев: – Да, можно так сказать. Мы же тогда сделали практически невозможное. Обыграли чемпионов мира на их поле.
Черчесов: - Это спорт. Главное, чтобы в жизни не было таких потрясений.
– Станислав Саламович, а для вас самое мрачное воспоминание – 2007 год, когда вы со "Спартаком" были в полушаге от чемпионства?
Черчесов: - Не знаю. В тот раз не удалось довести команду до цели. Это был мой первый такой опыт. А, например, с "Легией" получилось. Самое главное делать правильные выводы из не самых удачных периодов. В 2007-м было обидно. В последнем туре мы выиграли, а Домингес на последней секунде выбил мяч из пустых ворот в матче против "Сатурна", и "Зенит" стал чемпионом. Значит, так и должно было быть. Я, например, без сознания был после "Антверпена". Идет игра, подача в нашу штрафную, мы отбиваемся. Проходит минута, вторая. Мяч уже у штрафной соперника. Тут судья свистит и назначает пенальти в наши ворота. Я вообще не мог понять, что случилось. Проиграли 1:3 команде, которая точно нас не сильнее. А нам пенальти поставили на ровном месте, игрока удалили ни за что. Онопко ведь потом оправдали. Вопиющая несправедливость!
– Сменим тему. Свою самую яркую победу вспомните?
Романцев: – В сборной, наверное, матч с Францией на их поле. Игра складывалась не в нашу пользу, но мы их переиграли.
Черчесов: - Надеюсь, яркие победы еще впереди. Спорт – это титулы. Футбол это не фигурное катание, за красоту, артистичность здесь баллы не дают. Как игрок, конечно, всегда буду помнить первое чемпионство "Спартака" в 1989 году. А как тренер – победу в Кубке Польши с "Легией". 1:0, полный стадион.
– Есть такое распространенное понятие, как тренерское чутье. Олег Иванович, как вы в матче с Францией решились поставить Панова в стартовый состав? Может быть, вам накануне приснилось, что он Бартезу забивает?
Романцев: – Нет, по-моему, он заслуженно попал в состав. Напротив, остальные ребята удивились бы, если бы я Панова не поставил. Держал в голове то, что у французов высокорослая, мощная защита, не такая уж и быстрая. А Саша – шустрый, юркий, небольшого росточка.
Черчесов: - Меня тоже удивил ваш вопрос. Если бы Панов не проявлял себя на тренировках или еще что-то, я бы это понял. А так – он находился в отличной форме. Помню, он тогда на сборе забивал на каждой тренировке. Вы извините, но если он мне забивает, Филимонову, Нигматуллину, то почему он не мог расстрелять Бартеза?
Романцев: – Все по делу. Никто в команде не удивился моему тренерскому решению.
– Зато Бартез удивился.
Романцев: - Пусть удивляется (улыбается).
У СМОЛОВА ПОЛНЫЙ НАБОР КАЧЕСТВ ДЛЯ СИЛЬНОГО ЕВРОПЕЙСКОГО ЧЕМПИОНАТА
– Станислав Саламович, когда Смолов уходил в аренду из "Динамо", ожидали, что парня ждет такой прогресс?
Черчесов: - Никогда о человеке и футболисте не сужу, если лично его не знаю. Смолов летом приехал к нам на сбор в Австрию. Великолепно отработал с "Динамо" два сбора, голы забивал. Находился в полном порядке. Замечу, что полкоманды тогда у меня выступало на чемпионате мира. Затем сборники вернулись. Мое отношение к Федору не изменилось, а вот он, возможно, почувствовал возросшую конкуренцию. Чувствовал, что оказался не в своей тарелке. Когда начался сезон, у нас в старте выходили Кокорин, Кураньи, Джуджак, а Смолов оставался в запасе, выходил на замену. Сказал мне, что хочет уйти в московское "Торпедо".
– Не одобрили его решения?
Черчесов: - Насчет "Торпедо" были сомнения. А вот когда возник вариант с "Уралом", мы с ним долго сидели, разговаривали. Я даже в какой-то степени настаивал, чтобы он ушел именно к Тарханову. Александр Федорович был у меня тренером в "Спартаке", хорошо знаю этого специалиста. В итоге порекомендовал Федору остановиться на этом варианте. Он отправился туда.
– Почему не стали его возвращать?
Черчесов: - Деликатный момент. А вдруг он бы подумал, что у него опять не получится в "Динамо"? Мы все это очень аккуратно обсудили, приняли определенное решение. Российский футбол получил классного футболиста, а в "Динамо" подросли молодые ребята. Недавно у Смолова был день рождения, я его поздравил. Сейчас он, кстати, тоже был на перепутье, но остался в "Краснодаре".
– Советовали ему уехать в Европу?
Черчесов: - Советовать тут я права не имею. Просто обрисовал ситуацию. Сейчас Федор принял решение никуда не уезжать.
– А он бы сделал шаг вперед, если бы перешел зимой в европейский клуб?
Черчесов: - А на этот вопрос нет ответа. Он сам должен чувствовать, готов он туда ехать или нет. Сейчас он в России, и я этому рад. Когда сам был в Англии, меня про Смолова спрашивали Арсен Венгер и Рой Ходжсон. На мой взгляд, все при нем. Полный набор качеств: скорость, прием мяча, удар с обеих ног, понимание игры, умение открыться. То есть, все в комплекте. Другое дело, наблюдая за тренировкой "Кристал Пэлас", сравнивал их игроков с нашими. Бентеке, Сако, Заа – очень серьезный уровень. Надо быть еще готовым, чтобы сразу с ними начать конкурировать. Качества то у Смолова есть, но ему может потребоваться время для адаптации.
– А Шатов поступил правильно, уйдя в аренду в "Краснодар"?
Черчесов: - Отвечу философски. Мы внимательно за всеми наблюдаем, не вмешиваемся ни в чью работу. Каждый сам должен принимать решение, уходить или оставаться.
– Но согласитесь, если бы Шатов остался в "Зените-2", вы бы его не рассматривали как потенциального игрока сборной?
Черчесов: - Шансы были бы минимальными. Но, опять же, мы никогда никому не советуем переходить. А то человек оказывается в другом клубе, играет не на том уровне, и мы его не вызываем. А потом он еще обижается. Так что, считаю, пусть сами принимают решения. Наша задача – оценивать, отслеживать, анализировать.
Романцев: – Но Шатов ведь, наверное, все взвесил, прежде чем принял такое решение. С семьей посоветовался, с близкими. Надо же понимать, куда ты идешь, будешь ли в новой команде постоянно играть. Я бы никогда не пошел туда, где на моей позиции играет Диего Марадона. Меня сразу посадят на скамейку и все закончится.
ТРАВМА ДЖИКИИ? ЗАДАЧА СБОРНОЙ НЕ ПЛАКАТЬСЯ, А ИСКАТЬ РЕЗЕРВ
– Олег Иванович, травма Джикии не напомнила вам потерю Мостового перед чемпионатом мира-2002?
Романцев: – Джикия и Мостовой – это игроки разного уровня, да и действуют на разных позициях. Хотя оба случая воспринимаются одинаково болезненно.
Черчесов: - Согласен, разные ситуации. У Олега Ивановича Мостовой сломался перед отлетом, а в случае с Джикией у нас остается еще полгода. Кстати, вы помните, как Георгий попал в сборную? Когда мы пригласили его из "Амкара", все сильно удивились. А сейчас он уже считается незаменимым. О чем это говорит? О взаимодействии между тренерами. Гаджи Муслимович (Гаджиев. – Прим. "СЭ") увидел в Джикии потенциал, мы это оценили и пригласили игрока в сборную. Надо, чтобы каждый специалист не переживал по поводу отсутствия "Беккенбауэра", а раскрывал потенциал своих подопечных.
– Вы с Джикией на связи?
Черчесов: - Конечно. На днях с ним общались. Вроде, все идет нормально. Опять пожелал ему не зацикливаться на проблеме. Сказал ему: "Выполняй обязательную программу. Наступит день "Х", и мы посмотрим". Думаю, к чемпионату миру он может уже быть здоровым. А вот готовым – это другой вопрос.
– Значит, надежда у вас еще сохраняется?
Черчесов: - Думаю, ситуацию просто надо отпустить. Мы знаем, что он нужен нам, но его сегодня в сборной нет. Наша задача – не плакаться, а искать резерв.
Романцев: – Конечно, Джикия – это потеря. Но травмы Шалимова или Мостового были более ощутимыми для сборной. Игра шла через них. Возможно, кто-то еще выстрелит на позиции центрального защитника.
– Станислав Саламович, сразу после назначения вы сказали, что оценить итоги работы в сборной сможете, только сформировав команду, идею. Насколько далеко в этом направлении удалось продвинуться?
Черчесов: - Я пока итоги не подводил. Думаю, как минимум одну вещь в футболе мы улучшили – обсуждаем футбол. А не скандалы. Естественным путем провели смену поколений. В начале пути мы проиграли Катару, а в последних матчах уступили Аргентине (гол был забит из офсайда) и сыграли вничью с Испанией. Чувствуется, что возрос интерес к сборной. Да, нас критикуют. Такое бывает. Но делают это с сочувствием, что ли.
– То есть у этой сборной появился свой зритель, болельщик?
Черчесов: - После одной из игр Евгений Серафимович (Ловчев – Прим. "СЭ"), которого мы все хорошо знаем, произнес: "За эту сборную хочется болеть". Это стало для меня своеобразным знаком. Значит, мы идем правильным путем. Хотя мы всегда открыты к конструктивным критическим замечаниям и профессиональным рекомендациям.