Спецкор "СЭ" сыграл в футбол с теми жителями Рио-де-Жанейро, для которых чемпионат мира проходит все равно что в другой стране – на деньги, которые просят за билет на "Маракану", эти люди могут жить месяц
Дмитрий ЗЕЛЕНОВ
из Рио-де-Жанейро
Все началось с пляжного футбола. Того самого, где действующим чемпионом мира является Россия. Та победа наших, к слову, едва не сыграла со мной злую шутку.
Ночью побережье Копакабаны освещают мощные прожектора – становится светло как днем и при этом не жарко. Идеальные условия для футбола. Как только темнеет, на остывшем песке начинается большая игра – десятки команд, сотни игроков. Наблюдать за ними – одно удовольствие. Не прошло еще ни дня, чтобы я, проходя мимо, не остановился хотя бы на пару минут.
В этот раз игра зацепила особенно. Оторваться было невозможно. То, что раньше видел по телевизору или в интернет-роликах, здесь происходило в каждой второй атаке. Я устроился за воротами – и увлекся. Вероятно, стоял довольно долго, поэтому и привлек к себе внимание.
Ребята играли в три команды, и те, которые ждали своей очереди, начали разговор: кто, откуда, за кого болеешь (вопросы звучали именно в такой последовательности), какая из бразильских команд наиболее симпатична. Слово за слово, сверяем часы по знанию бразильцев, которые играли и играют в России, и через время общаемся уже довольно живо – даже несмотря на слабое знание португальского с моей стороны и полное незнание английского с их.
Внезапно, один из парней не то спрашивает, не то бросает вызов:
– Хочешь сыграть?
– Сейчас?
– Конечно! – кивает головой мой друг.
– Нет, спасибо, не готов.
И ведь правда, не готов. Пляжный футбол – материя слишком высокая, чтобы постичь ее за пять минут.
– Брось, вы же чемпионы мира! – пытаются меня уговорить бразильцы.
И ведь правда, чемпионы. Но то – Филимонов и компания, они профессионалы, а у нас на редких подмосковных пляжах все больше шашлыки жарят, чем в футбол играют.
– Не, ребят, надо мной вся Копакабана смеяться будет, – со смехом отвечаю я. – Вот если бы не на пляже, да в бутсах...
– Отлично, мы как раз играем в пятницу, в пять вечера. Записывай номер!
***
Через три дня я стоял у подножия холма Кантагалу – прямо на входе в фавелу под названием Павау-Паваузинью, что переводится как Павлин-Павлинчик. Именно там, как оказалось, живут мои новые знакомые. Именно оттуда они должны были спуститься, чтобы показать мне немного иной Рио – отличный от того, о котором пишут в туристических проспектах.
Все эти молодые люди – соседи, всем лет по 20-25, и для них чемпионат мира по футболу означает дополнительные взводы военной полиции на родных извилистых улицах, да повышение цен на продукты. Впрочем, парни не жалуются. Во-первых, гринго когда-нибудь уедут, полиция успокоится, бесконечные досмотры и подозрительные вопросы прекратятся, а во-вторых, футбол – святое, пусть даже и такой, билет на который равняется месячному заработку каждого.
В Рио темнеет около пяти и, ожидая у автобусной остановки жителей Павлинчика, я размышляю над тем, как это в фавеле сумели устроить поле с освещением. В темноте играть довольно проблематично, поэтому момент со светом меня заботит довольно сильно. Заодно ловлю себя на мысли, что плохо помню, как выглядят ребята. Уже смеркалось и оставалось надеяться, что меня опознают – вряд ли здесь кто-то еще может стоять в футболке сборной России (а в чем еще играть?).
Волнения напрасны: четверо парней с бутсами в руках переходят на дорогу. Один из них, в майке "Васку да Гама", завидев меня, широко улыбается:
– Эй, руссо! Как дела? Акинфеев – ха-ха, франгейру!
Развожу руками, говорю что-то про Касильяса и понимаю, что в ворота меня теперь не поставят. Тем лучше.
Франгейру это, к слову, тот, кто не поймал франгу – убегающего цыпленка, иначе говоря – очень легкий мяч. Интересуюсь, высоко ли нам подниматься, указывая рукой на фавелу. Парни хохочут. Говорят, что я насмотрелся фильмов.
– Там нельзя играть, мячик будет скатываться, ха-ха! Мы бегаем тут неподалеку, на нормальном поле.
Садимся на автобус, едем минут десять в сторону Ботафого. Выходим у какой-то церкви.
– Это поле построила префектура, а содержат его люди, которые помогают бедным, – объясняет мне Натан – тот самый фанат "Васку". – За каждую игру мы отдаем по пачке риса или какой-то другой еды. Прости, забыл тебе сказать, что нужно взять рис. Но ничего страшного – можешь дать три реала, если хочешь.
Достаю купюру в пять реалов (рублей 80), начинаем переодеваться. Пока совсем не стемнело, делаем совместное фото на телефон. Потихоньку подтягиваются остальные. Всего человек двадцать. Все – типичные кариоки. Дружелюбные, открытые, шумные. За пять минут узнаю имена всех, но запоминаю только четыре – тех, с кем играть в одной команде.
Натан, Дуду, Фабиу, Эрик – вот моя команда. Играем впятером, на поле, чьи размеры можно назвать минифутбольными. Покрытие – синтетика какого-то древнего поколения, ворота без сетки, но с прочным каркасом. Есть слабое освещение – его хватает ровно настолько, чтобы увидеть мяч и различить цвета футболок.
Игра проходит очень интенсивно – если передачи, то сильно и в одно касание, удары тоже будь здоров, про дриблинг на скорости вообще не говорю. Многие играют босиком и все равно умудряются лупить. Говорят, именно так когда-то натренировал свою пушку Роналдинью.
В России я привык к немного другому стилю, и чувствую себя игроком премьер-лиги, попавшим в зарубежный чемпионат – все очень быстро. Поняв, что немного не попадаю в ритм, отхожу в оборону, и там чувствую себя весьма комфортно. Пока мои партнеры что-то изобретают впереди, подчищаю за ними сзади и "таскаю рояль". Каждый удачный отбор или дальний удар зрители встречают одобрительным гулом: "Руссо, руссо! Молодец!" Честно говоря, немного обидно. Как будто, маленького ребенка хвалят. А когда я подключаюсь к одной из атак и замыкаю головой подачу, моему голу радуются даже соперники!
Зато наша команда матч за матчем побеждает и долго не уходит с поля – место другим уступают проигравшие. Кажется, королей (то есть, нас) свергли только на шестой раз.
Сидя на бровке, долго не могу отдышаться. Натан хлопает по плечу и говорит, что я первый гринго, кто сыграл с парнями из Павлинчика, и дает понять, что честь России я не запятнал. Зовет приехать и на следующей неделе, а вечером предлагает попить пивка "там, наверху".
И, честное слово, когда через час мы сидели в уличном баре фавелы Павау-Паваузинью и я пытался объяснить своим собеседникам, какой именно Алекс играл в "Спартаке", у меня не было ни доли ощущения, что я нахожусь в каком-то необычном или опасном месте. В следующую пятницу сыграю еще раз. А Павлинчик теперь – почти родные края.
Фото автора