Не так много героев "Разговора по пятницам", к которым приходим второй раз. Пожалуй, хватит пальцев одной руки.
Чуть поправилось настроение Владимира Быстрова после ухода из футбола – и мы торопимся в Новогорск. Где ему как ассистенту Александра Кержакова в юношеской сборной (U 17) полагается просторный-просторный номер.
Находим Володю в добром расположении духа. Глаза блестят, бутсы сушатся. Жизнь хороша!
Рыбалка
– Вы уже успели поработать тренером. Обнаружили тягостные стороны профессии?
– Тренером-то быть полегче! Но только вторым. Ответственности никакой. Присматриваешься, наблюдаешь. А станешь главным – сразу распробуешь вкус неприятностей.
– Самое тяжелое в вашем сегодняшнем дне?
– Жить без футбола.
– Организм просит игры?
– Да. Привык совсем к другому ритму, режиму. И вдруг надо перестраиваться. Все можно! Кальян покурить, пива выпить…
– …Не считая бокалов.
– Ну да. Хотя к пиву я не очень. Обычно половинку отопьешь и останавливаешься. А когда тренировки шли в недельном цикле, вообще алкоголь не употреблял.
– С весом у вас проблем не будет при любом режиме.
– Не факт. Полгода дурака валял – живот заметно вырос.
– Живете вы в Питере. Телевизионные эфиры – в Москве. Не вылезаете из "Сапсана"?
– Часто остаюсь ночевать у знакомых.
– На телевидении у вас получается довольно ловко.
– Пришел с Андреем Аршавиным, попробовал. Поначалу было неуютно возле микрофона – я ж могу забыться, подпустить словцо! Или вырвется – "тренерА".
– Когда ушло стеснение перед камерой?
– Я и сейчас не уверен, что ушло. Выходить на поле мне точно было намного проще. Но поболтать о футболе люблю. Если, конечно, позволяют говорить то, что думаю. Подстраиваться не умею. Кому-то не нравится? Могу не приходить.
– Аршавин там на приличной ставке. А вы?
– А я – начинающий эксперт. Будем считать это общественной нагрузкой.
– Когда-то Александр Кержаков предположил, что из вас получился бы роскошный ведущий программы о рыбалке.
– Вот тут в точку – о рыбной ловле знаю все! Но сегодня она мало кому интересна. В передачи меня пока никто не звал, а жаль. Я бы с удовольствием пришел. Или порыбачил на камеру.
– Самая странная рыбалка в вашей жизни?
– Как-то в начале июня приехали под Мурманск, есть у нас там прикормленное местечко. А заводь во льду!
– В июне?!
– Чему удивляетесь? В тех краях еще на днях метели были, по радио передавали. Я и 28 мая в снегопад там попадал. А тогда посмотрели на лед и поехали искать новое место. Где подтаяло.
– Приятелей из футбольного мира на рыбалку вытаскивали?
– Только некоторые не понимали, что это такое. Вот Игоря Денисова совершенно не пробрало. Мы сидим, ловим, а он подплывает: "Что, не клюет?" – "Да клевало. Пока ты всю рыбу не распугал…"
– Другое дело – Александр Анюков. С ним-то могли рвануть порыбачить в Финляндию и вернуться в Удельную к тренировке.
– Это правда! Выходными нас не баловали, приходилось брать скоростью. С вечера выезжаешь, ловишь. Утром еще успеваешь высунуться. На обратном пути сетки проверишь, которые расставил накануне.
– Никогда не опаздывали?
– Нет. Все было рассчитано. Если что, поднажмем и без заезда домой – на тренировку. А то, что пару дней провел без сна, на мне вообще не сказывалось. Баночку энергетика выпил – и нормально. Часто бывало, уезжаешь на недельку куда-то, ставишь палатку. В эти дни почти не спишь, максимум – с полуночи до трех. Хватало! От рыбалки такой кайф!
– Сколько из Финляндии ехать до базы "Зенита"?
– (После паузы.) Быстро! Когда мы катались, камер на трассе не было. А где наши друзья-гаишники по кустам сидят, прекрасно знали.
– Дарила вам дорога большие приключения?
– Не думаю, что эту историю стоит рассказывать…
– Вы уж расскажите. Хоть в двух словах.
– В двух? Хорошо. Однажды летел так, что гаишники даже на дорогу не успевали выбегать. Это еще во времена радаров. Всё, как в фильме "Такси".
– В погоню-то пустились?
– Вроде нет. Я видел их краем глаза – мчался в левом ряду, не отвлекался от дороги.
– Скорость была за 200?
– Да что вы?! Такие эксперименты не для меня. 150 вполне достаточно. Сейчас-то никто так не ездит, камеры кругом. Научился выезжать с запасом. Да и торопиться уже никуда не надо. Дорожное хулиганство осталось в юности.
– Динияр Билялетдинов сообщил нам: "С особенной радостью избавился от кабриолета. Бессмысленная машина – весь в пыли сидишь…"
– Вот странно! Я в 18 лет купил кабриолет "Мерседес" CLK, был от него без ума. Первая моя машина. Мог и в дождь на ней проехать с открытой крышей.
– Салон пузырями не пошел?
– Нет. Видимо, не такой дорогой салон был. Всемером по району гоняли на этом кабриолете…
– Боже.
– Крышу убрали, кто как расселся. Трое сидели на багажнике, примяли его чуть-чуть. Да ерунда!
Пиво
– Как полагаете, почему из вашей дружной компании лишь Анюков дожил в "Зените" до сезона-2018/19?
– Потому что он – Анюков!
– Что такого в характере?
– Более спокойный. Умеет себя сдержать, промолчать лишний раз… Некоторые специалисты еще три года назад думали, что Анюков спекся. А он, как видите, в порядке. Семак понимает, что Саша может, а что – нет. Так и выстраивает игру. Не просит скользить по бровке туда-сюда. Достаточно закрывать надежно свою зону. Своим присутствием Анюков придает уверенности команде. При иностранных тренерах к нему в "Зените" относились без уважения!
– То есть?
– Даже в день рождения не выпускали минут на пятнадцать. В матчах, которые мало что решали. Все равно выходил кто-то другой. Для чего это делалось? Чтобы показать – "мне Анюков не нужен".
– Что сейчас посоветуете Анюкову? Податься в тренеры, поиграть сезон в "Зените-2" или сменить клуб?
– Саша – не мальчик, сам разберется, что делать дальше. Пока он в отпуске, на рыбалке. Вот поймает золотую рыбку – и еще лет десять будет за "Зенит" играть…
– Кстати! Что такому человеку, как Анюков, надо дарить на день рождения?
– Не представляю. В нашей компании никто ничего не дарил. Не принято.
– Блесну? Удочки?
– А зачем? Если едем на рыбалку, беру блесны на всех. Анюков может взять любую мою удочку. Или я – его. Такая мелочь!
– На день рождения ничего не дарить – необычная традиция. Ни разу не было подарков?
– Ни одного не помню. Я все дни рождения встречал на сборах, никто никогда не скидывался. Наоборот, ты должен пивка купить! Проставиться!
– На сборах это затруднительно.
– Зато сколько забавного случалось. Была история в "Спартаке". Я родился 31 января, Баженов – 1 февраля. В 23-30 открыли пивко. Чтобы мой день рождения плавно перетек в его. Дошло до того, что начали песни петь. Видимо, уже не по паре банок в каждом сидело. Дверь тихонечко открылась – мы думали, кто-то из легионеров подтянулся…
– А кто на самом деле?
– Старков! "Спалил" нас!
– Так-так.
– Все как-то успели сбежать, попрятаться – за столом остались мы с Баженовым. Два именинника. Вот представьте, сколько могла выдуть целая команда. Все эти банки перед нами! Александр Петрович выпучил глаза: "Вы чего?!"
– Что дальше?
– Мы жутко боялись последствий, но вышло все очень мило. Старков повел себя, как настоящий тренер. Утром на собрании, которое было запланировано изначально, произнес: "Ругать вас не буду. Сами подумайте над своим поступком…"
– Даже не оштрафовал?
– Нет! Все осталось внутри команды.
– А вы говорите, не было подарков на день рождения.
– Пожалуй, это действительно можно считать подарком. Но если б на следующий день был контрольный матч, штраф выписали бы приличный.
"Тосно"
– У вас есть ответ – почему после "Тосно" никуда не звали?
– Невыгодно что-то делать для футболиста, на котором потом не заработаешь. Лучше пригласить молодого. Но если у твоего агента друзья в каком-то клубе, взять могут. Посмотрите, сколько некачественных футболистов ходят из команды в команду! Агенты пристраивают! А те сидят, особо нигде на них не рассчитывают.
– У вас-то агент был мощный – Павел Андреев. Неужели не пытался помочь?
– Не хочу об этом говорить.
– В какой момент поняли, что предложений ждать не стоит?
– Я до сих пор жду! Видите, в какой форме себя держу?
– Полагаете, еще будут?
– Ребята, я шучу. Если год назад ничего не было, почему должно появиться сейчас?
– Сама мысль о том, что закончите с футболом в 34, еще недавно ужасала?
– Это даже словами не описать. Но теперь подуспокоился. Научился получать удовольствие от того, что с "дедушками" гоняю мяч.
– На запасном поле "Петровского"?
– Ага. Мы с Радимовым там считаемся средними по возрасту. Есть люди гораздо старше. Но и молодые приходят, что-то доказывают, летят в ноги…
– В таких-то матчах по ногам могут отоварить сильнее, чем в игровые времена.
– Вот поэтому я в борьбу особо не суюсь. Хотя все равно дотягиваются. Бывает, так попадут, что планка падает, глаза наливаются кровью. Уже готов сам ему прыгнуть в ноги. Я-то лучше умею. У нас и драки случаются регулярно. Про споры молчу.
– Участвовали?
– Разве что в спорах с Радимовым. Драки – не моя сильная сторона.
– С Радимовым играете в разных командах?
– А как же?! Только не спрашивайте, кто у кого выигрывает. Это для меня вопрос оскорбительный. Чтобы кто-то не подумал, будто команда Радимова вообще на что-то способна.
– Значит, выигрываете вы?
– Разумеется!
– Щитки надеваете на эти матчи?
– Ну вот еще. Я все-таки умнее, чем большинство тех, кто туда ходит. Знаю, когда надо подпрыгнуть или в сторону отбежать. Скорости-то не такие, как в премьер-лиге. Есть время обернуться.
– "Деревянных" можно прочитать?
– Конечно!
– Год назад вы как футболист мало отличались от 25-летнего Быстрова?
– Я прекрасно понимал, что уже не могу давать прежние объемы. Но тут все зависит от тренера – как тебя использует. Было бы желание.
– Есть объективная вещь – тесты. Скорость у вас упала?
– Нет. Изменилось другое: раньше я делал 60-70 действий за полчаса, а сейчас намного меньше.
– Можете назвать конкретного человека, виноватого в смерти "Тосно"?
– Он не один, думаю!
– Так кто?
– Обещания раздавал генеральный директор Матюшенко. Борис Пайкин, главный инвестор и президент федерации футбола Ленинградской области, заходил в раздевалку, убеждал: "Доиграйте сезон, не тревожьтесь. Со всеми расплатятся". Состав-то для борьбы за выживание был нормальный. Вдруг начали привозить каких-то сербов. Для чего – если у вас денег нет? Они просто так не поехали бы, наверняка получали что-то за подписание. Подъемные. Вот встретите Матюшенко, спросите: "Кто обещал деньги?"
– Спросим. У вас должно быть чутье на жуликов, столько лет провели в футболе. Неужели не чувствовали, что те слова – вранье?
– Между прочим, этот Матюшенко не желал меня в "Тосно" брать. Наверное, боялся, что его место займу. Или опасался, что человека с именем не обманешь, скандал выйдет. А мне просто хотелось в футбол поиграть. Совсем смешно было в Турции.
– Когда "Тосно" забастовку устроил?
– Ага, не вышли на тренировку.
– Что смешного?
– Опубликовали интервью кого-то из директоров "Тосно", он заявил, что бучу затеял Быстров: "Тот, кто не играет…" Я отыскал Матюшенко: "Собирай команду, будем разбираться. Что это за речи? Я вам что, клоун?"
– Собрал?
– Испугался! Бегал по гостинице, прятался. Потом ребята выловили его, я спросил: "Повторите при всех то, что было написано. Кто организовал бойкот?" – "Нет-нет, я ничего не говорил, это не с моих слов напечатали…" Но все же понятно, дураков-то нет!
– Как же вы очутились в "Тосно", если генеральный директор был против?
– Напрямую общался с Пайкиным. В обход Матюшенко.
– Подписывая вас, они уже знали, что грядет крах?
– Мне кажется, все-таки надеялись, что кто-то появится и закроет долги. Для чего-то же нужен был клуб!
– Судиться смысла никакого?
– Вроде обязали их рассчитаться. А взять нечего, нет такого клуба! Ладно я, недолго там пробыл, а ребятам премиальные должны за два-три года! За ФНЛ не расплатились! Пацаны судятся в частном порядке, подали заявления. В чате вижу переписку после судебного решения: "С кем-то связывались?" – "Нет, тишина…" Так все и замнется, думаю.
– Сильно удивитесь, если вдруг упадет SMS о переводе денег?
– Вы издеваетесь?
– Ни в коем случае.
– Что может упасть, если у "Тосно" даже базы нет? Только поле в лесу. Этот клуб – миф!
– У вас и мысли не было судиться?
– А с кем? Когда начались передряги, я не стал ругаться. Собрал сумку и отбыл с турецкого сбора.
– С Пайкиным в дальнейшем не общались?
– Нет.
– Почему?
– Уже не хотелось скандалов. Говорю же – мне казалось, я в нормальной форме, могу помочь команде. Быстро это ощущение пропало. Тренируешься-тренируешься, затем едешь в Тосно, выходишь на болото вместо поля. Сразу же надрываются мышцы. Но я шел туда играть, а не воевать! Видел, что в основу ставят не того, кто сильнее, а кого привел Матюшенко.
– Оказывал влияние на Парфенова?
– Большое.
– Возражений не случалось?
– Если б Парфенов возразил – отправился бы на выход, как Бесчастных, его ассистент. В одну секунду. Мы как-то пришли на тренировку после матча, разделись – а Бесчастных прямо при нас говорят: "Вам-то переодеваться не надо, уволены".
– Что Парфенов?
– Развел руками: "Ничего сделать не могу".
– Вы уехали в феврале со сбора – кто-то из клуба звонил, пытался прояснить судьбу?
– Нет. В 6 вечера я уже был дома. Больше с "Тосно" никаких контактов.
– Финал Кубка "Тосно" – "Авангард" где смотрели?
– Не уверен, что вообще смотрел…
– Как думаете, многие разбогатели на этом клубе?
– Наверняка. Что-то украли.
– Чему вас научила эта история?
– Ничему. Я все знал. Такие руководители клубов и сейчас есть, полное чувство безнаказанности. Но если одного прижмут, остальные встрепенутся, вспомнят, что такое порядочность. У меня-то до "Тосно" всегда и везде было четко по выплатам. В том числе благодаря агенту.
Акулы
– За долгую жизнь в футболе кто вас поражал порядочностью?
– Порядочнее Денисова я человека не знаю. Во всех спорных ситуациях, о которых столько писалось, он говорил правду. Ничего не придумывал. Удивительный боец – выходил на игру с температурой 38. Все время бился за команду, мог повести ее за собой. На свои деньги восстановил церковь, построил воскресную школу под Питером…
– Мы в курсе. А еще знаем, что спроектировал вам коттедж.
– Да, сильно помог. Сначала вместе с архитектором себе дом разработал, выстроил – и за мой взялся.
– Нарисовал?
– Мы вдвоем сидели, рисовали. Потом контролировали стройку. Получилось отлично! Денисов – замечательный человек! А если у кого-то другое мнение про Гарика образовалось, пусть они со своим мнением и живут.
– Он легкий в общении?
– Нет.
– Ссоры между вами были?
– Да какие! Могли из-за футбола разругаться. Порой казалось, что это навсегда. Но как-то снова сходились. Бывало, что и агент примирял, он у нас один.
– В конце мая Денисов объявил о завершении карьеры. Неожиданность?
– Нет. Я же не из газет узнал об этом. Разговаривал с Гариком, он и сказал, что принял такое решение.
– Что ответили?
– "Ну красава!"
– И все?!
– У человека была великолепная футбольная карьера. Имеет право закончить, когда считает нужным.
– Даже не отговаривали?
– Нет. Конечно, все понимают, что Денисов мог бы еще поиграть на высоком уровне. Но… Он взрослый человек, принял осознанное решение. Да у него других и не бывает.
– Допускаете, что передумает?
– Все возможно. Вдруг соскучится по футболу и вернется? Хотя… Лучше Гарика никто не знает ответ на этот вопрос.
– Уже лет пять Денисов увлекается дайвингом, да не простым – с акулами!
– Он и меня к акулам подтянул! Однажды чуть не сожрали!
– Вот это новость.
– У нас был уже большой опыт, около ста погружений, когда решили попробовать настоящий экстрим – дайвинг с акулами. В мире не так много мест, где это практикуется – Мальдивы, Багамы, Америка, Фиджи, ЮАР.
– Куда отправились?
– В Штаты. Так получилось, что я завозился со снаряжением и прыгнул последним. А группа уже двинулась по маршруту. Когда обнаружил, что под водой никого из ребят нет, охватила паника. Забыл обо всем на свете! Как плавать, как дышать, как продуваться. Страх парализовал, и я камнем пошел ко дну. А там штук пятьдесят акул! Из них три – тигровые, длиной пять метров!
– Они же по опасности для человека на втором месте в мире.
– Да, после белой акулы. Пока соображал, что к чему, вспомнил фразу инструктора: "На дно не вставать! Здесь акулы начинают кормиться…" Разглядев метрах в сорока пузырьки, быстро пополз в ту сторону, к нашей группе. На спине, цепляясь баллоном за кораллы, валуны, какие-то водоросли. С нами был профессиональный дайвер, американец. Я жестом показал – у меня проблемы. А он – да ладно, все о’кей. И поплыл дальше с камерой.
– Красавец.
– Тут, как ни странно, я немножко успокоился. Понял, что меня еще не сожрали. Но маска в воде, глаза щиплет. Удовольствия ноль. Мужики рядом с акулами плавали, трогали их, снимали на камеру, а я забился в уголок, судорожно вертел головой и думал – лишь бы не схавали.
– Денисов так же паниковал?
– Нет. Это я, отколовшись от группы, перенервничал. А Гарик прыгнул со всеми и отлично себя чувствовал в окружении акул. Но на следующий день погружение обошлось без ЧП, и я тоже спокойно плавал с ними, даже гладил.
– Ощущения?
– Кайф! Управляемый адреналин! Важно соблюдать несколько правил. В фильмах ужасах показывают, что акула несется на бешеной скорости и сразу пытается человека сожрать. В реальности она все делает медленно, плавно, атакует исключительно наверху. Там самое главное – не барахтаться, не совершать резких движений. Если что-то пошло не так, уходи вниз. Еще нельзя поворачиваться к ней спиной. Акулу всегда надо держать в поле зрения.
– Учтем.
– Когда подплываешь к акуле, она хочет потрогать тебя, познакомиться поближе. У человека для этого руки есть, а у нее – зубы. При погружении выдают специальную палочку. Ставишь поперек, акула упирается в нее носом и уходит на второй круг. Затем на третий, четвертый, пятый. Так и кружит рядом с тобой долго-долго. Раза три на моих глазах заглатывала камеру.
– И?
– Прикусила, почувствовала – что-то твердое, невкусное. Выплюнула. Она же не дура. В какой-то момент я настолько освоился в океане, что уже воспринимал все, как пустяковое развлечение. К акулам? Да тьфу! Хоп, нырнул, встал на позицию, прикормил, ждешь. Появилась, ты ее аккуратненько гладишь, она с тобой играет. При этом четко понимаешь: если зазевался, потерял концентрацию, не заметил, как сзади вторая рыбина подплывает, будет…
– …Клац-клац.
– Ага. Помимо тигровых тебя еще окружают штук тридцать более мелких, длиной полтора-два метра. Те вообще утыкаются в коленки. Если слегка прикусят – это не опасно. Зато с тигровой шутки плохи. Прихватит зубами – хана.
– Иногда к акулам погружаются в клетке. Пробовали?
– Ни разу. Это зоопарк наоборот. Никакого интереса. Вот к белым акулам, которые абсолютно непредсказуемы, иначе не подойти. Кажется, только одна женщина в мире плавает с ними без клетки. А мы на Багамах видели девушку, которая обычных акул усыпляла прямо на руках.
– Это как?
– Одной рукой берет за нос, легонько массирует, другой поглаживает чуть пониже пасти. Убаюкивает, переворачивает на спину – и акула впадает в транс.
– Как родные отреагировали на ваши приключения?
– Мы с Гариком вернулись, показали видео. Всем понравилось. "Прикольно, – сказали. – Но повторять не рискнем".
– Еще были в жизни дьявольские авантюры?
– Я люблю пощекотать нервы. В Эмиратах в парке Ferrari World отыскал знаменитую горку – самую быструю в мире, скорость 240 километров в час.
– Бодрит?
– Уф-ф, не то слово! А вот в Сочи не понравилось. Есть там шпиль, высота свободного падения – 65 метров. Поэкспериментировал и понял – не мое. Лучше к акулам.
Русик
– Матч из собственного прошлого, который недавно вдруг вспомнился?
– Когда в Раменском меня удалили ни за что минуте на 11-й (по данным "СЭ" – на 45-й), а мы все равно выиграли. Такой праздник был!
– "Ни за что" – это как?
– Меня бразилец Леандро в лицо ударил. Я хотел в ответ двинуть, честно скажу. В последний момент сдержался. А тот схватился за ногу, упал, заорал… Вижу – судья бежит с красной в руках.
– Понимал, что ошибается?
– Сто процентов! Просто прибил – и все. Хотя рухнул Леандро убедительно! Арбитр сначала сказал, что я дал сопернику по физиономии. Но держался тот за ногу, и в протоколе написали, что по ней врезал.
– Вы хоть раз поступали, как Леандро?
– Однажды с Самедовым потолкались на "Локомотиве". Он пихнул меня в грудь – не сильно, но я решил упасть…
– Дали ему карточку?
– Как и мне, судья разобрался. Еще с Русиком Аджинджалом в "Краснодаре" встретились. Я и не помнил эту историю, а друзья передали запись. Посмотрите, говорят, вместе. Мы сели у экрана – и катались от хохота. На протяжении пяти минут фигачим друг друга по ногам. Ха!
– А судья?
– Не видит. Кончилось тем, что я с разбега прыгнул Аджинджалу в ноги. Вот это арбитр уже рассмотрел, сразу дал желтую.
– Вы в самом деле не помнили?
– Абсолютно! Будто не со мной было!
– Играли-то за кого?
– Я за "Зенит", Русик – за "Волгу". Самое забавное, начал-то все Григалава. Так двинул мне в бедро, что в глазах потемнело. Подумал на Аджинджала. Тот что-то крикнул. И понеслось…
– Есть тренеры, которые помешаны на лишнем весе, высчитывают каждый грамм. Кто было особенным маньяком в этом смысле?
– В дубле "Зенита" я с таким сталкивался. Еще Юрий Морозов тяжело реагировал. Как и все тренеры старого поколения. Ребята до паники боялись набрать лишнее!
– У вас проблем не было?
– Никогда. Пацаны же в сауне запирались в ветровках. С утра приходили, держась за стенку. А с весами сколько хитростей было! Картонку под них подкладывали, на цыпочки вставали, на пятки, чтобы только лишние 100 грамм не вылезали… Некоторые гоняли-гоняли, а вес не уходил. До слез!
– Морозов по этой причине в Денисова не верил: "Толстожопый никогда в футбол играть не будет".
– У Юрия Андреевича была особенная модель игры – прессинг прежде всего. А Гарик со временем доказал, что и в этот футбол вписывается легко. На меня Морозов тоже орал: "Прыгать не умеешь!"
– Речь о прыжковых упражнениях?
– Ну да.
– На них Морозов был помешан. Говорили, из-за этого у нескольких поколений ленинградских футболистов летели колени.
– Это все бредятина! Колени летели у всех и всегда. С прыжковыми и без прыжковых. Всё по Лобановскому – "выживают сильнейшие".
– У любого футболиста была самая тяжелая в жизни тренировка. Когда случилась ваша?
– У Петржелы в Турции. Легендарный день с четырьмя тренировками. Казалось, поужинали, всё. Нет, еще одна! Зала не нашлось, так гири и штанги разложили в коридоре. По 20 подходов. Я – начинающий игрочишка, маленький, худенький глист…
– Намучались?
– Ужас! Поднимал штангу больше себя весом!
– Как спину-то не сорвали?
– В том-то и дело, что сорвал. Сильно болела. А еще я, как молодой, баулы с мячами и формой носил. Вот так натаскаешься, потом никакая игра уже не нужна. Ни за дубль, ни за "основу". К массажисту после идти нельзя.
– Почему?
– Потому что ты – молодой. Должен терпеть и молчать.
– Время спустя поняли, для чего Петржеле понадобились четыре тренировки в день?
– Откуда я знаю? Вот захотелось – и все. Некоторые тренеры и за одну тренировку могли тебя "убить". Помню историю в "Зените". Команду разделили на две группы перед 10-километровым кроссом. Кержаков, Аршавин и "дедушки" бежали в одной, ими занимался иностранный тренер. А остальными – русский. Ну попали так попали!
– Что было?
– Среди нас были ребята, которые летом готовились в легкоатлетической школе…
– Это кто ж такие?
– Валя Филатов, Макс Усанов. А я бежал всегда хорошо, уступать не привык. Сжал зубы и рванул за ними. Закончилось тем, что впервые в жизни я сошел. Свернул куда-то в лес, побрел поперек.
– Долго продержались рядом?
– Километра три. Но мы не бежали, а неслись на одном рывке. Это невыносимо. Легкоатлеты нас и загнали.
– В группе у Аршавина было иначе?
– Разве ветераны будут убиваться на кроссе? Там молодой захочет вырваться вперед – ему не позволят. А тот тренер, что занимался нами, просто молодец. Когда у человека пульс доходит до двухсот, надо дать паузу. Дождаться, пока успокоится. Правильно?
– Да.
– Каждый сам себе замерял. Так он дожидался, когда первый придет в норму – и командовал: "Побежали! Включили характер!" Хорошо, что меня быстро перекинули в другую группу. Как раз "лесенка" началась – рывки на 100 метров, 200, 300… До 700. И назад.
Боль
– Был матч, после которого вообще не осталось сил? Казалось, еще секунда – и умрете на поле?
– 2012-й, в Лужниках обыграли Португалию 1:0. Вот тогда многое было через "не могу".
– Еще и синтетика ноги жжет.
– Да бред!
– Народ жаловался на лужниковскую синтетику.
– Там была отличная синтетика. Просто португальцы будь здоров нас возили, а мы отстаивали этот гол. Надо было гоняться за Криштиану. Я тоже пару раз мяч у него отобрал. Как-то терпел. "Включал характер", как говорил тот тренер.
– Хотелось попросить замену?
– Ни разу в жизни из-за усталости замену не просил! Едва мысль мелькнет, взглянешь на другую бровку – а там человеку еще хуже. Вот ты уйдешь, а у него две ноги сведет. И что? Вдесятером играть? Даже если перед матчем мышечные проблемы, стараешься помалкивать. Тянешь до разминки, там понятно станет – выдержишь или нет. А простуду наши врачи убирали за день. Горло болит? Две мятные конфетки – и вперед.
– Вы с температурой 38 выходили на поле?
– Нет. Я слабенький был.
– Вот сказали так сказали.
– Я при 38 с кровати подняться не мог. Но не все такие.
– Самая жуткая травма, случившаяся на ваших глазах?
– В матче "Краснодар" – "Урал" Хозин сломал Жоаузинью малую берцовую кость. Все произошло на бровке рядом со скамейкой запасных, где я сидел. Умысла, думаю, не было, просто неудачный подкат – и нога Жоаузинью аж в обратную сторону вывернулась. Ужасная картина. Слава богу, парень восстановился, до сих пор играет.
– А вам когда на поле было очень-очень больно?
– С кем играл "Зенит" – не помню, но точно на "Петровском". Кто-то влетел в колено так, что искры из глаз посыпались. Я был уверен – внутри разорвалось все-все-все. Как сустав выдержал, не представляю!
– Повезло.
– Да, ушибом отделался. Хотя через разрыв "крестов" тоже прошел.
– Кажется, дважды.
– В "Спартаке" у меня было частичное повреждение крестообразной. На разминке перед матчем с "Локомотивом" почувствовал – с коленом что-то не то. Замену просить не стал, перетерпел, отбегал 90 минут. Наутро повезли на обследование. Выяснилось – в месте прикрепления связки отвалилась косточка. В Германии прооперировали, месяца четыре пропустил.
– А второй раз?
– Полгода. Это в "Зените". В Грозном на синтетике играли с "Анжи", кто-то толкнул, я упал и понял – все, жопа! Встать уже не мог. Но самую сильную в жизни боль испытал не там, а в немецкой клинике, на следующий день после операции.
– Что стряслось?
– Из колена еще трубки торчат, кровь сочится, хочется закрыть глаза и лежать пластом. А тебя поднимают, на процедуры ведут. Боль адская, голова кружится, кажется, еще чуть-чуть – и сознание потеряешь.
– Потом на тренировках ногу берегли?
– На первых порах это неизбежно. С опаской в стык идешь, боишься рецидива. Но когда закачал колено и понимаешь, что оно к любой нагрузке готово, страх уходит. А в игре вообще забываешь обо всем. Летишь на мяч с единственной мыслью – опередить соперника, убежать и забить.
– Недавно обувщик "Зенита" порадовал воспоминанием. Как-то вы попросили вырезать кусок из своей бутсы, на поле вышли с голой пяткой. Зачем?
– Я меня был пяточный бурсит. В бутсу ногу запихнуть не мог. Настолько опухла. Чтобы ничего не давило, пришлось сзади дырку сделать и подклеить пластырем.
– Ну и как?
– Нормально. Плюс пять обезболивающих вкололи. Несколько матчей с такой бутсой отыграл. Да разные случаи были. В "Спартаке", например, ноготь "на живую" вырывали…
– Ой.
– Большой палец шипом отдавили, часть ногтя сошла, остальное прямо в мясо вросло. Бить по мячу невозможно. Через полтора дня игра. Сергей Семакин, массажист, предложил удалить ноготь. Скальпелем аккуратно разрезал, выдернул, наложил повязку. Доктор Васильков, узнав об этом, помчался к Владимиру Федотову, главному тренеру, нажаловался.
– А тот?
– Вставил массажисту пистон. Я вступился: "Да вы что, обалдели?! Я бы еще долго мучился, ближайший матч точно бы пропустил, а сейчас хоть какой-то шанс есть! Серега все сделал четко". В итоге не только в "старте" вышел, но и отыграл 90 минут.
Шавло
– Пару лет назад мы спросили Валерия Карпина: "Как в 2009-м вам преподнесли историю Дзюба – Быстров?" В ответ услышали: "Сказали, что у Быстрова пропали деньги. Я к Володе: "Такое случилось первый раз?" – "Нет". Сели, начали разбираться…"
– Не стоит ворошить. Все это не для прессы.
– Не называя фамилии, вы точно знаете, кто стащил у вас в раздевалке 15 тысяч рублей?
– В раздевалке у меня никто ничего не брал.
– А где?
– Видите, плохо вы подготовились… Не будем поднимать эту тему!
– Как отреагировали, когда Сергей Шавло, экс-генеральный директор "Спартака", прошелся по вам в интервью?
– О-о, Шавло… Самый мифический руководитель клуба из всех, кого я видел. Человек, у которого никогда не было своей точки зрения. В "Спартаке" Шавло вообще ничего не решал. Мог наобещать что-то игрокам – и не выполнить. Или сказать: "Ребята, вы не так меня поняли".
– Кого-то в Сергее Дмитриевиче смущала некоторая вялость. А вас – что?
– То же самое. Всерьез в команде его не воспринимали. Футболист, говорят, был хороший. Но генеральный директор – никакой. Что он есть, что его нет. Как привидение. Пришел, постоял, помолчал…
– Владимир Федотов рассказывал нам, что именно вы прозвали Шавло "Черный Глаз". Стоило тому заглянуть перед матчем в раздевалку, "Спартак" непременно проигрывал.
– Было. Не знаю, почему Шавло ко мне прицепился. Может, не простил ухода из "Спартака"? Сначала в интервью заявил, будто я названивал ему, просил срочно перевести на карточку сто тысяч долларов. Бредятина! Да у меня и телефона Шавло сроду не было! Из той же серии его "откровения" про черную икру, которую якобы я требовал в молодежной сборной.
– Не требовали?
– Ну конечно, нет! Жареную картошку и свежевыжатый сок попросить мог – но не черную икру. Я же не сумасшедший. Кстати, в "Зените" ее и не давали. Только в "Спартаке", по чуть-чуть, в день игры.
– Еще Шавло укорял вас за крики в Тарасовке – когда после отбоя смотрели футбол или хоккей и угадывали счет на тотализаторе.
– Вот это правда. Я и в Counter-Strike иногда всю ночь рубился. Молодой был, не знал, чем себя на сборах занять, а ставки и компьютерные игры – хоть какая-то развлекуха.
– Кто из тренеров вашу любимую картошку запрещал?
– Споры были не с тренерами, а с балбесами-докторами. Пытались умничать, мол, это вредно, то нельзя, ты не побежишь. Заставляли налегать на спагетти. Идиотизм!
– Разве?
– Сейчас в клубах с точки зрения питания жестких ограничений нет. Никого не волнует, что ты ешь. Главное – чтобы к тебе на поле не было претензий. Картошку я очень люблю, играть мне это не мешало. А вот спагетти ненавижу. Правда, недавно Даша, старшая дочь, приготовила карбонару, попробовал – супер! Может, с возрастом вкусы поменялись?
– Сергей Колесников, бывший массажист сборной России, поведал удивительную историю: "В 2013-м накануне матча с Азербайджаном Быстров с Денисовым рассмеялись в столовой – и Фабио Капелло этого не понял. Стал их задвигать…"
– Да хрен его знает, честно. У меня в памяти эпизод не отложился. Я никогда не оглядывался на тренера, если хотел посмеяться. Помню одно – с того момента Капелло действительно перестал вызывать меня в сборную. И от чемпионата мира в Бразилии отцепил. Хотя в отборочном цикле я сыграл все матчи, кроме последнего, как раз в Баку.
– Капелло что-то объяснил?
– Нет.
– Выдвинем альтернативную версию – зачехлил он вас из-за того, что в "Зените" стали меньше играть.
– С практикой проблем не было. Зимой ради чемпионата мира на полсезона ушел в аренду в "Анжи", регулярно выходил на поле. Но ни обо мне, ни об Анюкове, который тоже помог сборной пробиться в Бразилию, Капелло больше не вспоминал. Повез молодых и перспективных.
– Для вас это был удар?
– Еще бы! Хорошо, рыбалка есть. Сел на берегу, закинул удочку – так от грустных мыслей и спасался.
– С годами отпустила обида?
– Нет! Такое не отпускает! Я и сегодня уверен, что мы с Анюковым заслужили место в сборной на чемпионате мира.
– Встретили бы завтра Капелло – пожали бы ему руку?
– Почему нет? Я добрый человек. В конце концов могу лишь гадать, чем он руководствовался. Возможно, подписав с РФС новый контракт, решил омолодить команду. Первыми жертвами стали мы.
"Вираж"
– Летом 2009-го вы вернулись в "Зенит" и оказались под страшным фанатским прессом. Как все это выдержали?
– Сейчас сам удивляюсь. А тогда… Конечно, было очень тяжело. Но я знал, что правда на моей стороне. Это придавало сил.
– Как-то разговаривали мы с Романом Павлюченко, тот произнес: "У Быстрова – железные нервы. Поражаюсь, насколько смелый он человек. Когда перешел из "Спартака" в "Зенит", проблемы-то возникли сразу. В Питер на матч с Лихтенштейном сборная приехала на поезде. На вокзале Быстрова поджидала толпа. Многие были в масках. Пока шли по перрону, они оскорбляли его, что-то бросали, один попытался ударить, но охранник сборной был начеку. Позже Вова признался мне, что первое время на улице не появлялся. Даже в магазин боялся выйти".
– Начнем с того, что эпизод на вокзале – спланированная акция. Ставшая полной неожиданностью.
– Неужели?
– Ну смотрите – в 2005-м "Зенит" решил продать меня в "Спартак". Через четыре года появилась возможность вернуться в родной клуб. Я не скрывал: "Если позовут обратно – соглашусь не раздумывая". То, что часть болельщиков настолько нервно это воспримет, совершенно не предполагал. Скорее фанаты "Спартака" могли быть недовольны. Я же в разгар сезона ушел из команды, которая боролась за золото. Но доиграть там чемпионат было нереально. Мне сказали: "Либо переходишь сейчас, либо вопрос закрыт". Всё.
– Охранник, которого приставил к вам "Зенит", хоть раз понадобился?
– Нет. Фактически он выполнял функции шофера. Несколько месяцев возил меня из дома на тренировки и назад. В кино или ресторан выбирался без него, там уже друзья сопровождали. На всякий случай. Инцидентов не было. Может, кто-нибудь и хотел что-то гадкое крикнуть, но понимал – прилетит ответка. Это на фанатской трибуне все смелые. Один заорал, остальные подхватили, и понеслось. А в городе, где нет толпы, люди адекватнее.
– Но не всегда же на улице друзья были рядом?
– Послушайте, я не Соловчук, водитель Ушаковой. Это он в одиночку против семерых вышел, еще и матом их крыл. Я, во-первых, умнее, во-вторых, не такой здоровый. Если вижу сомнительную компанию, просто не пойду в ту сторону. Мне не лень крюк сделать.
– В тот период в Питере на стенах домов царапали: "Быстров – свинья!" А на пруду перед базой в Удельной запустили маленький плот со свиной головой. Вы это видели?
– Плот – нет. Свиную голову видел. Да чего только не было! "Быстров – сдохни!", другие надписи. Сжигали футболки с моей фамилией. А перед матчем с "Ростовом", когда с командой на автобусе подъезжали к "Петровскому", заметили на арке повешенную куклу в спартаковской майке. Намек понятен.
– Это удручало? Или заводило?
– Да не мыслю я такими категориями! Я – профессионал, в каждой игре должен приносить максимальную пользу клубу. Постаравшись абстрагироваться от внешних факторов. Вот и все.
– Вы ведь слышали, что с "виража" неслось?
– Разумеется. Я же не глухой. И уши берушами не затыкал.
– После возвращения в "Зенит" вы забивали шесть матчей подряд. Это и для нападающего изумительный результат, а уж для крайнего хава…
– Меня в "Зенит" для чего приглашали? Усилить команду. Что и сделал. Как раз на эту серию пришелся матч с "Ростовом", я забил, отдал голевую, мы выиграли 2:0. В какой-то момент фанатская тема поднадоела, я понимал, что нужно встретиться с болельщиками.
– Где собрались?
– В баре. Было человек десять – лидеры зенитовских группировок. Я пришел один. Объяснил свою позицию. Что всегда говорил правду. Еще добавил: "Не всему, что пишут в прессе, можно верить".
– Золотые слова, Владимир!
– Взять последний пример. Рассказываю журналистам, что в юности могли и в баре подраться, выяснить по-мужски, кто прав, кто виноват. А в заголовок выносят фразу: "Я тоже бил людей в барах". Нормально?!
– Видели мы этот заголовок. Сразу оживились.
– Дальше-то прочитали? Или на заголовке остановились?
– Мы все ваши интервью перелопатили.
– Теперь понимаете мое возмущение? Конечно, разные бывают ситуации. Вот вчера с Кержаковым решили по Новогорску прогуляться, вышли за территорию базы. Смотрим – драка. Кинулись на помощь, но быстро поняли, что нет смысла вписываться. Три алконавта устроили мордобой. Бутылку, наверное, не поделили.
– Так почему же после вашей встречи с фанатами ад на трибунах не закончился?
– Ошибаетесь! Баннеров и оскорбительных зарядов больше не было. Точнее так – если раньше весь "вираж" это делал, то потом лишь отдельные группы негативно настроенных товарищей.
Кинг-Конг
– Отрыжка от прежних времен случается? Фанаты еще орут что-то вслед?
– Ни на стадионе, ни на подступах к нему проблем нет. Спокойно хожу по арене, никто ничего не кричит. Только фанатская трибуна песенку поет.
– Ту самую? Что начинается со слов "Никогда не лги, не предавай"?
– Ага. После недавнего матча "Зенита" с ЦСКА даже в Инстаграме выложил.
– Вам смешно? Или злит?
– Да какая сейчас может быть злость? Помнят, и хорошо. Пусть поют.
– Вам не кажется, что акцию против вас придумали два-три человека?
– Да! Я знаю! У фанатского движения есть лидеры – оттуда все и пошло.
– С Глушаковым история повторяется?
– Со стороны трудно понять, в чем там дело. Уверен, специально Карреру никто не сливал. А записи, которые всплывают в интернете… Да в любой команде после неудачного матча тренера обсуждают. Если б кто-то услышал, что мы про тренера говорили, когда в разгар чемпионской гонки теряли очки, стали бы и предателями, и Бог знает кем. Счастье, не было в те годы ни смартфонов, ни "вотсапа".
– Зато могли яйцами автобус "Зенита" забросать.
– Это 2002-й. Тренером был Борис Рапопорт, при котором команда завалила второй круг. Ни одного матча не выиграли! Болельщики обозлились. Окружили автобус на "Петровском", с двух сторон по окнам – бум-бум-бум. Мы пригнулись, потом голову поднимаем – яйца растекаются по стеклу…
– Картина.
– Уж лучше так, чем камнями.
– Год спустя вы забили "Черноморцу", подбежали к скамейке "Зенита" и натянули маску Кинг-Конга. Что это было?
– Маску на базу притащил Максим Астафьев. Я увидел, предложил: "Возьми с собой на игру. Если забью – поприкалываемся". После гола рванул к Астафьеву. Он на лавке сидел, маска лежала рядом. Нацепил, попраздновал, кайфанул и вернулся на поле. Сейчас бы, наверное, желтую получил.
– За что?
– За неспортивное поведение. А тогда судья на мою выходку даже внимания не обратил. В другой раз там же, на "Петровском", я забил гол и фуражку у милиционера отнял, в ней фотокорреспондентам позировал.
– С ним тоже заранее сговорились?
– Ну что вы! Экспромт! Я в эйфории понесся в сторону трибун. Увидел на бровке милиционера, решил фуражку у него одолжить. Отдавать не хотел, долго упирался, но я все-таки вырвал. И вспомнил про Радимова, которого за пару дней до матча оштрафовали за превышение скорости. Тут же в голове родился новый прикол: бежит он ко мне поздравить с голом, а я стою в фуражке и машу рукой, словно жезлом, торможу Влада. Поржали. Фуражка, кстати, не пострадала, вернул в целости и сохранности.
Галицкий
– Как в 2014-м расставались с "Зенитом"?
– В июне контракт у меня закончился. Александр Валерьевич (Дюков. – Прим. "СЭ") предложил подписать новый, на три-четыре года. Условия достойные, не хуже, чем в "Краснодаре". Поговорил со Спаллетти, он сказал: "Я хочу, чтобы ты остался".
– Ну и?
– Смущало два момента. "Зенит" нацелился на победу в Лиге чемпионов, купил Халка, Витселя, на подходе еще легионеры были. Я понимал, что буду редко выходить на поле. А мне очень хотелось играть. Да и обстановка в команде уже оставляла желать лучшего. Скандалы, интриги, расследования, поиск виноватых. Плюс напряженные отношения с болельщиками. Я устал от негатива и решил сменить обстановку.
– Кержаков назвал Спаллетти двуличным. Вы в этом убеждались?
– Естественно. Футболистам говорил одно, руководству – другое, журналистам – третье. Поступал так, как ему выгодно. Я ничего против Спаллетти не имею, он сильный специалист, многому нас научил. Два года подряд мы выигрывали чемпионство, это было прекрасное время. Но потом все изменилось.
– Почему?
– Когда тебе привозят качественных и очень дорогих футболистов, а результата нет, что делать тренеру? Брать ответственность на себя? Или искать стрелочника?
– От человека зависит.
– Ха! Мало кто готов встать перед разогнавшимся паровозом. В первую очередь все о себе думают. Скажут: "Умри сначала ты". И спокойненько отойдут в сторонку… А у Спаллетти и в "Интере" с Икарди, главной звездой, конфликт приключился. Я не удивлен. Так этот тренер работает.
– Когда осознали, что переход в "Краснодар" – ошибка?
– "Ошибка" – громко сказано. Просто точно так же три года мог сидеть на лавочке и в "Зените". Шел-то в "Краснодар" с одной целью – играть, но…
– Что?
– Я к другому футболу привык. Пробежать по флангу, обыграть, отдать. А в "Краснодаре", по сути, не было крайних хавов. Там, получая мяч, они должны смещаться в центр, превращаясь в инсайдов. В такой схеме чувствовал себя неуютно. Иногда правым защитником ставили. Хорошо, у "Краснодара" всё в атаку, обороняться особо не приходилось.
– Зачем же вас позвали?
– "Краснодар" тогда еще был в начале пути. Возможно, приглашая известного футболиста, хотели привлечь к себе внимание. Если в первом сезоне я 19 матчей провел, то потом все меньше и меньше. Вдобавок травмы замучили, дважды мышцу рвал, долго восстанавливался. Хотя медицинский штаб там великолепный. Спасибо врачам, массажистам и реабилитологам, что три года меня терпели.
– В "Краснодаре" тепло прощаются с игроками. Накануне последнего матча Перейры и Каборе выстригли на поле футболки с их номерами. В прошлом сезоне то же самое было с Гранквистом и Жоаузинью. Как провожали вас?
– Эти ребята внесли огромный вклад в успехи клуба. А я… Наверное, Сергей Николаевич (Галицкий. – Прим. "СЭ") думал, что я только деньги в кассе получал. Еще за год до окончания контракта понял – в клубе на меня не рассчитывают. Концовка вообще получилась скомканной. Едва залечил травму пятки, как по ней Лаборде на первой же тренировке засадил. Шалимов говорит: "Осталось две-три игры, ты на больничном, сидеть здесь нет смысла". Отправился с командой на выезд в Питер и обратно в Краснодар уже не вернулся. Через пару дней позвонил Галицкий: "Ой, а я и не знал, что ты уехал…"
– В настоящей злости Сергея Николаевича видели?
– Бывало. Мог и мебель в раздевалке сломать.
– Ждем подробностей.
– Еще на старом стадионе встречались с "Кубанью". За минуту до финального свистка сравняли счет, но Сергей Николаевич все равно был недоволен. Не понравилось, как играла команда. После матча зашел в раздевалку, раскричался, по металлическому шкафчику двинул.
– Что конкретно сказал?
– Много приятных слов. "Вы отличные футболисты, продолжайте в том же духе…"
– Ясно.
– Ну вот, вы все поняли.
– Вы лично объектом его гнева становились?
– Вроде нет. Хотя кто знает, что говорил про меня в президентской ложе… (смеется).
– Федор Смолов сообщил, что спорил с Галицким о роли форварда при прострелах с фланга. У вас с хозяином "Краснодара" памятные диалоги были?
– Я любил с ним подискутировать на футбольные темы. Но быстро убедился – Галицкого не переспоришь. Он из тех людей, кто всегда настаивает на своем.
– Почему у Шалимова там не получилось?
– С чего вы взяли? Что у Шалимова не получилось по сравнению с другими тренерами "Краснодара"? Или вы ждали золотых медалей, прямого попадания в Лигу чемпионов? С какой стати? Неважно, кто тренер. Главный там – Галицкий!
– Продолжите фразу: "Для борьбы за золото "Краснодару" нужно…"?
– Время. Чтобы подросли свои воспитанники, о которых столько говорится. Условия для игроков созданы шикарные, но такая вовлеченность Галицкого в процесс тренерам мешает. Его авторитет превыше всего. Стиль важнее результата, "Краснодар" всегда играет одинаково. А так нельзя!
– Еще чего не хватало клубу?
– Футболистов, умеющих бороться за чемпионство. Таких мало.
– Вы не такой?
– Нет, конечно! Я что с "Зенитом" становился вторым, что со "Спартаком". Достали эти вторые места! Хорошо, в "Зените" уже при Спаллетти все-таки успел чемпионство зацепить.
– Сколько у вас серебряных медалей?
– То ли пять, то ли шесть.
– Судя по всему, они не на видном месте висят.
– Так их почти все украли – когда ограбили мой дом четыре года назад. Недавно папа разбирал вещи, наткнулся на какую-то медальку. Сто процентов – серебряную. Я даже смотреть не стал, мне все равно.
– Самую дорогую восстановили.
– За чемпионат Европы-2008? Да, попросил, закинул идею в РФС. Виталий Леонтьевич (Мутко. – Прим. "СЭ") поддержал, дал команду помощникам.
– Медаль похожа на украденную?
– Один в один! Станислав Саламович (Черчесов. – Прим. "СЭ") вручил. Другие украденные восстановить сложнее. Надо у кого-то из игроков такую взять, сделать слепок… Не стали возиться.
Пистолет
– Как узнали про ограбление?
– Был с друзьями в отпуске, на Мальдивах. Арендовали кораблик, плавали в месте пересечения экватора. Я окунулся, залез обратно, тут-то на телефон и скинули фотографии. Все верх дном… Сразу родители приехали, брат. Оказалось, рабочего, который следил за домом, связали, поколотили. Но главное, собак моих застрелили. Трусы!
– Что за порода?
– Восточно-европейские овчарки. Девочка скончалась мгновенно. Мальчик с пулей в голове еще полтора месяца вытянул. Доставать пулю врачи не рискнули, сказали честно – не жилец. Я очень хотел его навестить, в то же время понимал – дождется он меня и умрет. Так и получилось. Приехал, ему вроде получше стало, но потом прямо на глазах начал угасать.
– Хоронили сами?
– Да, недалеко от дома. Установил две таблички. С тех пор больших собак не завожу. Есть только маленькая, мальтезе.
– Как думаете, навел кто-то из своих?
– Вряд ли. "Свои" знали бы, что я и дом-то никогда не закрывал. Можно было без всякого шума зайти, взять, что надо и усвистеть. Не убивая собак.
– Подключить знакомых из криминального мира пытались?
– Да откуда ж они у меня? Наоборот, в другой сфере знакомые есть – опер, прокурор. В один голос твердили: "Не переживай, поможем, найдем, накажем". Но месяцев через восемь набрал следственное управление Всеволожского района, чтобы номер дела выяснить, а мне ответили, что оно уже в архиве. Причем звонил не просто так. В поселке возле ларька мой рабочий увидел одного из налетчиков. Они были в масках, но он по голосу опознал. Да и по описанию подходил – худощавый, невысокий.
– И что?
– Ни-че-го. Один из тех, кто обещал быстро задержать грабителей, сказал мне: "Да они в районе уже не первый дом обнесли. Мы вычислили их номер мобильного, у нас все схвачено, передовые технологии. Сейчас выйдут на связь – и сцапаем". Видимо, до сих пор выходят…
– В полицию теперь не верите вообще?
– Конечно, нет! Как после такого в нее верить?! Дом у меня на окраине. Вокруг огромное поле, машину не подгонишь. До ближайшей точки в лесу, где можно припарковаться, я добегаю минут за пятнадцать. Это в хорошей форме, по сухой тропинке. А здесь – декабрь, снег, земля превратилась в болото. Чтобы с украденными вещами до автомобиля добраться, нужно минут сорок, не меньше. А что наши доблестные полицейские?
– Что?
– Они в грязь не сунутся! Мало ли, вдруг испачкаются, ножки промочат. Я спрашивал – почему вы сразу не пошли в лес, не взяли след? В ответ отмахнулись: "Да какие следы, они давно исчезли…" Что за бред? Я через неделю прилетел, отправился в лес – и то все разглядел! Как бандиты ходили там, кружили.
– Вы так и живете в этом доме?
– Да. После того случая, понимая, что на полицию надеяться бессмысленно, купил боевой пистолет. Разрешение на оружие было.
– Если кто-то снова полезет к вам – выстрелите? Рука не дрогнет?
– Может, и дрогнет. У нас ведь такие законы, что за превышение пределов самообороны легко упекут за решетку. Но если в дом будут ломиться грабители – придется стрелять. Ну что ж, значит, отсижу, подумаешь…
– Аршавин нам рассказывал – вам не понравилось, что он сменил агента перед уходом из "Зенита" в "Арсенал". Добавил: "Наши отношения изменились, я этого не ожидал". Когда все наладилось?
– Встретились время спустя, поговорили, разобрались. Каждому эту ситуацию преподносили по-разному. Отсюда и недопонимание. Но сегодня все в порядке. С того момента, как Андрей завершил карьеру и вернулся в Питер, мы постоянно общаемся. Вместе на эфиры мотаемся. В общем-то, с его подачи я на телевидение и попал.
– Еще раз процитируем Аршавина: "Мне кажется, среди футболистов нет человека добрее Быстрова. Открытый, щедрый, отдаст друзьям последнюю рубашку". Когда вы жалели о своей щедрости?
– Мой принцип: никогда ни о чем не жалеть!
– Но с обманом же сталкивались?
– К сожалению. Я доверчивый, вот и обжигался. Там договор не подписал, тут на слово поверил. И все, поезд ушел, уже ничего не докажешь. Что ж, тоже опыт.
– Когда-то у вас был ресторан. Прогорели?
– Да. Но давайте без подробностей. Ничего интересного.
– Это почему же?
– В любом бизнесе ты должен сам все контролировать. А я в футбол играл, не было времени вникать, что да как. В такой ситуации конец всегда один.
– Какой видите свою жизнь лет через пять?
– Понятия не имею. Может, уеду куда-нибудь на рыбалку, поселюсь в домике. Лес, речка, вечером уха, костерок… И никакого футбола!
– Вы серьезно?
– Абсолютно.
– На Финляндию намекаете?
– Да зачем мне Финляндия?! В России столько прекрасных уголков! Я еще Финский залив не успел до конца изучить, хотя часто там рыбачу. Вот недавно обнаружил чудесный островок, взял жену, детей, поставили палатки. А в соседней – пенсионеры, тоже любители рыбалки, бабушка и дедушка. Рассказали, что открыли для себя это место сорок лет назад. С тех пор каждый год приезжают. Я обалдел.
– Правильно понимаем – в вашей жизни может не быть футбола, но без рыбалки ее не представляете?
– Это точно!
…Он вспоминает про тренировку – и начинает собираться быстро-быстро. Каждый палец перематывает пластырем. Снимает с шеи, целует и прячет в тумбочку золотую иконку.
– Святой Владимир, – поясняет, поймав наш взгляд. – Друзья подарили. Всё, побежал я...