Новичок "Барыса" Патрис Кормье в интервью "СЭ" рассказал об адаптации в казахстанском клубе. Канадский форвард признался, что раньше и не думал о возможности продолжения карьеры в КХЛ.
Как чувствуете себя в новом коллективе?
– Да нормально, здесь много русских и казахских ребят, но есть и парни из Северной Америки, шведы и чех. Все меня встретили добродушно. У нас хороший микс из новичков и уже поигравших здесь. Ты просто фокусируешься на новом – партнерах, команде и хоккее.
– Похоже, вы попали в свою атмосферу в новой команде.
– Я просто не успел себе ничего напридумывать о КХЛ, потому что даже не представлял, что окажусь здесь, максимум думал о Европе. Порой видишь новости о том, что кто-то уехал в европейскую лигу, кто-то другой – в КХЛ.
– Не думаете, что они променяли мечту на хороший контракт?
– Каждый уезжает туда, где лучше предложение, или клуб, или тренер – любой решает сам за себя. Я вот знал, что больше не попаду в НХЛ, потому что в "Джетс" меня не вызывали уже почти два года. Когда меня пригласили в "Барыс", я сразу же набрал Доуси (Найджелу Доусу. – Прим. "СЭ"). Сезон мы с ним играли за "Атланту", а еще часто виделись в Виннипеге, где я в последнее время играл.
– Найджел не упоминал дикую историю с его уходом из клуба?
– Нет, в этом не было необходимости.
– Мне Доус сказал, что вы выбрали верное время для переезда.
– Если говорить о хоккее, то да, но не в семейном плане – разница большая (смеется). Найджел рассказал в основном о спортивной и бытовой составляющей и помог мне принять окончательное решение. Сразу понял, что он местная легенда, как и Боченски – оба треть карьеры провели в Казахстане. Значит, в этой команде есть душа, раз парни возвращаются сюда. Оба отлично отзывались об Астане – как их семьям там нравилось и все держались заодно. Тогда я понял, что приму предложение даже с женой на сносях. Сейчас она одна сидит с малышкой, а я здесь ем, сплю и играю в хоккей. Ко всему привыкаешь, и это моя проблема, а не клуба, ведь я в их стране.
– А могли бы вернуться в хоккей после года простоя, как Боченски?
– Ну только не в 37 лет (улыбается). Меня и в 28 порой травмы беспокоят! (Евгений БЕЛОУСОВ)