НАДО СДЕЛАТЬ МИР ЛУЧШЕ
– Почему вы решили завершить карьеру?
– Я идеалист. И считаю, что на новой должности можно больше сделать для судейства, чем находясь непосредственно на площадке. Работы много.
– Вы просто взяли и закончили?
– Очень тяжелое решение, и я не скажу, что оно далось мне легко. Вы понимаете, я нахожусь в расцвете сил, уже есть опыт, какие-то вещи ты предсказываешь на два шага вперед.
– Тем более.
– Надо сделать этот мир лучше. И я могу.
– В какой момент вы решили уйти?
– Это был не момент, а долгое время. Советовался с семьей, даже стал плохо спать, так как надо было сделать, возможно, самый важный шаг в жизни.
– Хотя бы когда вы задумались, что надо сменить работу?
– Это было на правлении ФХР, которое прошло в июне. Там Геннадий Тимченко предложил мне стать советником после доклада, на котором я показал, что нужно поменять. До этого момента я готовился к сезону: бегал, прыгал. Был уверен, что начну еще один сезон. Но потом все изменилось. Но это не было спонтанным решением. Я мог и отказаться.
– Но не отказались.
– Потому что я понимаю, как и что можно сделать для улучшения работы арбитров. У меня есть мысли на этот счет, имеется за спиной богатая практика. Пришло время применить знания.
– Вы можете вернуться в судейство?
– Я стараюсь об этом не думать.
– Теоретически.
– Нет, наверное, это невозможно. Перенесите эту ситуацию на хоккей. Хоккеист может стать тренером, но обратно вернуться не сможет. Все – ты ушел из игры.
– Исключения бывали. Например, Сандис Озолиньш был генеральным менеджером сборной, а потом снова стал играть в хоккей.
– Да, но это исключение. Озолиньш – гениальный игрок. Но общая практика другая. Опять же я не думаю о том, что мне придется вернуться. У меня большие планы на новой работе, много мыслей. Я хочу, чтобы многое стало иначе.
– Вы работали на молодежном чемпионате мира, в перспективе был взрослый.
– Я два года стоял в списке тех, кто мог быть назначен на матчи.
– Вот именно. В КХЛ вы становились лучшим арбитром, много работали на самых важных матчах. И вдруг все бросить на взлете. Или вы просто понимали, что вот он "потолок" близко, а дальше – пустота.
– Что для арбитра является важным? Работа на Олимпийских играх. Вряд ли я попадал в Корею, так как там все судьи проходят четырехлетний цикл, а мне возраст не позволял попасть в новый. Наверное, вы в чем-то правы. Да, я ставил перед собой какие-то серьезные задачи, решал их, но почему бы не попробовать что-то другое?
НЕ Я УБРАЛ БУЛАНОВА
– Кто отстранил от работы арбитров Вячеслава Буланова и Якова Деева?
– Не я. Знал, что зададите этот вопрос, но когда я пришел на новую должность, то решение уже было принято.
– Удивительно, никто ничего не знает. Я отстранил арбитров, что ли?
– Не вы.
– А кто?
– У меня нет ответа на этот вопрос. Я принял хозяйство, когда все ключевые решения были уже приняты.
– А за что вы вообще тогда отвечаете?
– Сейчас работаю на сборе арбитров КХЛ – готовимся к сезону, смотрим, кто может прийти им на смену.
– Немного непонятно. Был глава департамента судейства Александр Поляков, затем появился главный арбитр – Владимир Плющев. Плющев – ушел. Вы кого меняете?
– Ни Плющева, ни Полякова. Исполняющий обязанности главного арбитра – Михаил Капралов. В данный момент у меня нет права подписи, чтобы принимать какие-то кардинальные решения. Я – советник председателя совета директоров КХЛ Геннадия Тимченко.
– Чем вы будете заниматься?
– Во время сезона – курировать работу департамента судейства.
ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЕДЖЕРЫ НЕМНОГО УСПОКОИЛИСЬ
– После своего назначения вы неоднократно говорили, что хотите иного отношения к арбитрам со стороны общественности. А вы знаете, откуда пошел негатив? В какой момент вдруг все стали все валить на арбитров?
– Всегда удобно свалить с больной головы на здоровую. Я согласен, что в какой-то момент все это вышло из-под контроля. Надо было останавливать менеджеров, наказывать их за высказывания, останавливать тренеров. Но этого не случилось, и люди стали говорить вообще все что угодно.
– Вы молчали.
– Мы с уважением относимся ко всем участникам хоккейного процесса. И просим, чтобы к арбитрам относились также. Я не скажу, что все тренеры или менеджеры поголовно виноваты. Было несколько случаев, когда ко мне подъезжали хоккеисты и говорили, чтобы я не обращал внимания на тренера.
– Это не исправить?
– Судьи ошибались, ошибаются и будут ошибаться. Они не роботы, и это должны понимать все. Я смотрел по статистике, количество претензий к работе в прошлом году было ничуть не меньше или больше, чем в предыдущих сезонах. Но градус напряжения был беспрецедентный.
– Что с этим делать?
– Надо пресекать. Пусть каждый занимается своим делом. У нас часто спрашивают, а как наказали того или иного арбитра. Но в ответ я хочу узнать, как вы наказали того или иного хоккеиста, который ошибается в простом решении?
– Штрафовать тех, кто критикует арбитров?
– Наверное, это решение части проблемы. Возможно, наказывать тех, кто позволяет себе слишком грубые высказывания, нарушая все этические нормы.
– Владимир Плющев внедрил рейтинг арбитров, в котором оценивали чуть ли не внешность судей.
– Рейтинг был всегда, и он сохранится. На самом деле в нем нет ничего плохого. Все судьи оцениваются по совокупности разнообразных критериев. Клубы оценивают работу арбитров всего по трем показателям: последовательность в принятии решения, внимательность и коммуникабельность, по всем остальным – инспектора.
– Почему не сделать его доступным?
– А зачем? В каком смысле он должен быть доступный? Чтобы каждый мог видеть его в сети?
– Да.
– Это внутренняя кухня арбитров. Если опять же посмотреть на клубы, то мы почему-то не видим критерии, по которому они определяют состав. Не думаю, что стоит публиковать рейтинг – он для внутреннего пользования. Из арбитров многие делают саперов, у которых вообще нет права на ошибку. Но это невозможно.
К счастью, сейчас вообще никто не говорит о предвзятости, но ошибок вообще не исключить. Их можно свести к минимуму, исключить некоторые, случающиеся, например, из-за неправильного выбора позиции, из-за отсутствия опыта. Но у меня есть хороший пример. Два человека, находящихся на разных сторонах трибуны, могут трактовать один и тот же момент по-разному. Немногие понимают, что с площадки какие-то моменты видятся иначе. Так вот вы меня спрашивали, чем я буду заниматься? В том числе и тем, чтобы наши судьи допускали меньше технического брака.
ИНОСТРАННЫЕ СУДЬИ НЕ СТОЯТ ДОРОЖЕ
– Я вот не могу понять. Кто-то убирает Вячеслава Буланова и Якова Деева, вы стали советником, на административную должность перешел Анатолий Захаров. Как может повыситься уровень арбитров, если ушли несколько лучших?
– У нас есть резервы. Больше будем доверять молодым судьям, тем, кто неплохо зарекомендовал себя в прошлом сезоне в ВХЛ. Будут приглашены иностранные арбитры, причем отличного уровня. Многие работали на плей-офф чемпионата мира, а это, поверьте, серьезный уровень.
– Российские судьи считают, что приглашение легионеров – глупость. И это очень дорого. Один иностранец – это два российских судьи.
– Неправда. Например, иностранцы за свой счет будут летать домой и обратно.
– Но у них будут выше гонорары и гарантированный объем работы.
– И это тоже неправда. Гонорары у всех одинаковые, точнее, они будут не выше, чем у российских коллег. Система оплаты работы состоит из двух частей. 80 процентов – это основной оклад, 20 зависит от качества работы. У лучших арбитров общая сумма выше, чем у остальных. А насчет гарантированной работы вообще смешно. Если судья будет работать плохо – он не будет работать.
– Вот именно. Если вы посчитали, что он работает плохо, то лишите его всего. У человека нет других приработков, нет ничего. Он полностью зависим. Контракты отменили.
– Контракты отменили только потому, что в российской федерации нет такой профессии – хоккейный судья. Но контракт не означал гарантированной работы.
– Он давал уверенность.
– Ничего не мешает чувствовать себя уверенным и работать много при должном уровне судейства.
МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО УМАРК СИМУЛИРОВАЛ
– У вас была короткая, но отличная карьера. Поразило, как вы, проведя 20 матчей плей-офф в позапрошлом сезоне, ходили и улыбались.
– Так люди разные. Можно было бы уйти в себя, так как стресс действительно был приличный, но так было бы еще хуже.
– Есть ошибка, которую вспоминаете до сих пор?
– Наверное, это из последних, когда я в матче "Салават Юлаев" - "Металлург" не увидел удара между ногами клюшкой Линусу Умарку.
– Говорят, что вы все видели, но было секундное замешательство.
– Сейчас можно рассказать. Я реально не видел удара между ногами. Мне показалось, что хоккеист магнитогорцев легонько ударил Линуса в бок, а тот начал "исполнять", так как мы все прекрасно знаем, что он это умеет. Но потом, просмотрев видео, ты стоишь и не понимаешь, ну как такое возможно, все же очевидно было.
– Часто бывает, что принимаете необъяснимые решения?
– Каких-то крупных моментов не было. Но иногда ты поднимаешь руку на автомате, фиксируя нарушение, и вдруг понимаешь, что из головы вылетело, кого должен был удалить. У меня такое было.
– Что делать в такой ситуации?
– По правилам, если ты не знаешь, кого удалять, то подходишь к скамейке и забираешь любого игрока. Но меня спасло другое. Все пошли на замену, а нарушивший правила поехал в сторону скамейки штрафников.
– Самое изощренное ругательство, услышанное от тренера?
– Там ведь не оскорбления – за них сразу выписываешь штраф. А тут как-то подъехал к одному тренеру, а он начал выплескивать эмоции. Там реально ничего непонятно было, что он сказать хотел. Я стою, смотрю на него. Тот успокоился и говорит: "Ну ты понял, что я хотел сказать". Ага, киваю. Так и разошлись.
– Если почитать комментарии под любой новостью с вашим участием, то можно узнать много "интересного". Например, про дом в Испании.
– Дом в Испании – это старая тема. Я уже интересуюсь, не вырос ли там второй этаж за это время. Знаете, я сейчас начинаю читать комментарии, но там как-то все странно. Сначала люди оскорбляют меня, а потом начинают разбираться друг с другом.
– А про дом-то правда?
– Дома нет, но не вижу смысла публично оправдываться. Люди подходят к компьютеру и пишут, понимая, что это безопасно и ничем им не грозит. Зачем реагировать? Но для общей информации я сейчас буду больше читать комментарии.