Переговоры с «Металлургом» и «Миннесотой»
— Почему решили остаться в «Металлурге», а не уехали в «Миннесоту»?
— Я еще не показал себя в КХЛ. Толком не набрал очков, не примерял лидирующие роли. Это ключевой фактор.
— Сколько нужно набрать очков, чтобы уехать в НХЛ?
— Понятно, что очков 60 набрать тяжело. Хотя бы около 35-40. Это реальная цифра. Можно вспомнить пример Егора Чинахова, который уехал в «Коламбус» после хорошего сезона в КХЛ.
— Что предлагала «Миннесота»?
— Приехать, пройти все тренировочные лагеря и хорошо подготовиться к сезону. После чего тренерский штаб решил бы, в какой команде меня видят. Не обещали, что обязательно попаду в НХЛ или АХЛ. Все бы зависело от меня. Мы постоянно на связи с «Миннесотой». Со скаутами обсуждаем детали по подготовке к играм. Надеюсь, что не случится ничего критичного из-за того, что проведу год в КХЛ. Тем более они видят пример Капризова. Кирилл после драфта пять лет отыграл в России, приехал сформированным хоккеистом и стал лидером. В «Миннесоте» поддержали мой выбор.
— Отсутствие неопределенности в «Миннесоте» влияло на ваш выбор? Клуб не говорил конкретно, в какой лиге вы начнете сезон.
— Нет. В «Металлурге» отчасти тоже неопределенность. Все зависит от меня. Докажу, что достоин играть в КХЛ, значит, буду в основе. То же самое в «Миннесоте». Никакой неопределенности нет. Это проходят все игроки, которые уезжают в моем возрасте. Клуб сам решит, какая лига мне больше подходит для развития.
— Что вам пообещали в «Металлурге»? С Андреем Разиным вы уже общались.
— Андрей Владимирович сказал, что если буду работать и доказывать, то буду играть. Так для всех. Играет тот, кто лучше. А если спустя рукава относиться к делу, то никто не поставит в состав, несмотря на первый раунд драфта. Все зависит от меня. Я понимаю это. Надо хорошо подготовиться к сезону.
— За три сезона в КХЛ вы так и не получили полноценного места в составе «Металлурга».
— Первый сезон в КХЛ получился самым тяжелым. Мне 16 лет. Хочется каждый день играть, развиваться. Много разговаривал с тренером по ОФП, с родителями. Все говорили, что, если работаешь честно, рано или поздно придет вознаграждение от судьбы. Не скрою, тяжело справлялся с этим. Но видел много примеров, когда игроки, несмотря ни на что продолжали работать и цеплялись за шанс. Как тот же Николай Кныжов. Из ВХЛ попал в НХЛ. Он не опустил руки, работал и попал в НХЛ.
— После разговоров с «Металлургом» почувствовали уверенность, что получите больше игрового времени?
— Уверенность есть, да. Если не буду делать ничего лишнего, а буду слушать тренера и играть так, как умею. Я не первый год играю в КХЛ. Уже чему-то научился. Получил опыт финала. Прошел в 18 лет до решающей серии Кубка Гагарина. Учел многие ошибки, которые мы допустили, стал увереннее.
— Долго отходили после проигранного финала ЦСКА?
— Переживать времени не было. Уже через день прибыл в расположение сборной. Сразу сказали, что надо все забыть. Тяжело было спать ночью после седьмого матча. Такой шанс может выпасть один раз в жизни. Эта мысль долго сидела в голове.
— На переговоры с «Металлургом» влияла финансовая часть контракта?
— Деньги для меня второстепенны. Хороший стимул — получить премиальные за победу в Кубке Гагарина. Чтобы не заканчивать сезон 23 марта, а идти до 30 апреля. Финансовая часть — работа агента. Из разговоров понял, что переговоры прошли быстро. Агент выдвинул свои условия, клуб — свои. Быстро нашли точки соприкосновения.
— Вы хотя бы знаете сумму контракта?
— Знаю.
— Уже задумывались об инвестициях в будущее?
— Не особо увлекаюсь инвестициями. К этому надо подходить ответственно. Приглашать финансиста, чтобы все объяснил. Лучше пользоваться проверенными способами.
— Это какими?
— Откладывать деньги в банк под процент. Понятно, проценты невысокие, но небольшой доход поступает. И деньги защищены. Кто-то покупает квартиру и сдает ее. Лучше с деньгами не рисковать. Прогореть можно в один миг.
«Миннесота» пройдет «Даллас» в первом раунде плей-офф
— Рассматривали вариант подписать контракт с «Миннесотой» и остаться в «Металлурге» на правах аренды?
— Такой вариант был, но в «Миннесоте» сказали: «Либо играй у нас, либо в КХЛ». В аренде можно получить травму. Плюс после нее будет меньше маневров по контракту новичка. Сергей Юрьевич пошел навстречу, и мы подписали контракт с «Металлургом» на один год. Через год посмотрим, как я проведу сезон, насколько я вырасту, и будем дальше принимать решения.
— Не общались с Кириллом Капризовым?
— Нет. Он только поздравил меня после драфта.
— Пыталась ли «Миннесота» уговорить вас приехать или переговоры велись осторожно?
— В клубе после драфта часто спрашивали, что я думаю о будущем. Но они не против, чтобы я еще год поиграл в России. Есть пример Марата Хуснутдинова. Он подписал контракт в КХЛ, провел хороший сезон. В «Миннесоте» видят, что в России тоже можно развиваться.
— Как ваш английский?
— Учу. Практиковался с иностранцами в команде: Майе, Лайпсиком.
— Понимаете все, что они говорят?
— Да, но все равно тяжело. Я не живу в среде, где мне приходится говорить на английском. Понимаю то, что говорят, но уровень все равно не тот для свободной речи.
— С генменеджером «Миннесоты» общались с переводчиком?
— Что-то говорил сам, что-то через переводчика.
— Сами только поздоровались, получается?
— Не только. Все равно есть знания. Но пока тяжело говорить без переводчика. Когда я был неделю на драфте, старался больше общаться сам. Это полезно, когда обстоятельства вынуждают практиковать язык. Сейчас учу язык с репетитором. Времени хватает. Надо попасть в среду, чтобы научиться полноценно говорить. Тем более половина американцев сами не знают многие правила.
— С главным тренером «Миннесоты» Дином Эвасоном знакомы?
— Мы общались на драфте. Генменеджер мне представил его как человека, который может наорать на игроков. По матчам видно, что он эмоционален. По разговору понял, что это рассудительный и коммуникабельный тренер. Сразу видна дисциплина.
— Поясните.
— Он был хорошо одет, в выглаженном костюме. На собеседовании перед драфтом задавал мне вопросы. Что я могу дать команде? Какие мои сильные стороны? В чем стоит добавить?
— Можно же ответить, что я хорош во всем: принесу вам голы, передачи, а еще в обороне отработаю.
— Так только Макдэвид может сказать.
— А вы что ответили?
— Для них основной вопрос — что я могу привнести внутри команды? Сказал, что позитив, коммуникацию, честное отношение. Что постараюсь найти со всеми общий язык. Надо влиться в команду на позитивном настрое.
— В НХЛ вообще сплошной позитив.
— Это так кажется. Они просто получают кайф от игры. Хоккеисты шли к этому с детства и играют в лучшей лиге мира. Само собой, будешь улыбаться. Приходишь не на каторгу, а наслаждаешься моментом. Все в совокупности дает улыбки до и после игр. Но это улыбка, за которой скрывается запредельный настрой.
— «Миннесота» пройдет «Даллас» в первом раунде плей-офф?
— Думаю, счет в серии будет 4-3 в пользу «Миннесоты».
Ждал от сезона в «Магнитке» большего
— Насколько довольны развитием в течение завершившегося сезона?
— В физическом плане доволен. За лето добавил в ногах, плечах, в общей силе. На льду стал техничнее. Привык к темпу игры. Не откидывал шайбу, а наоборот, выдерживал паузу, чтобы спокойно разобраться. Конечно, 12 очков и вылет во втором раунде — не то, что я хотел. Есть к чему стремиться. Для опыта и саморазвития провел неплохой сезон. Из пяти поставил бы «три с плюсом».
— Со стороны казалось, что вы стали играть смелее. Особенно это проявилось в плей-офф.
— В плей-офф все игры были равные. Хотелось сделать что-то полезное для команды, чтобы мой гол стал решающим. Это подстегивало. За регулярку привык к темпу. Илья Петрович говорил мне: «Бери шайбу, вылезай, обыгрывай. Ты умеешь это». Любой хоккеист преображается, когда получает другую роль, чувствует доверие и постепенно вкатывается в темп. Это приводит к изменениям в игре, пусть — в моем случае — и незначительным.
— Вы говорите, что чувствовали доверие, но ведь вам не доверяли. Среднее игровое время в регулярке — только восемь минут.
— Первые два месяца регулярки я играл нормально. До болезни. Пока после нее набирал форму, начался декабрь, когда результаты команды пошли вниз. Главного тренера тоже можно понять. В прошлом году команда дошла до финала. Илья Петрович знал, что каждый может сыграть еще лучше, и старался достичь этого через доверие. Чтобы в команде появилась искринка, и мы поверили в себя. Конечно, мне хотелось играть больше, но спрашивать надо и с себя тоже. Многие только в 22-23 года начинают играть в КХЛ и раскрываются позднее.
— Вы говорили, что добавили в мышцах, но тренер думал иначе, судя по ответам на пресс-конференциях о вашем развитии.
— Илья Петрович говорил не о силе, а о выносливости. Понимаю, что надо работать над выносливостью. В спокойном темпе я тоже не умею играть, катаясь, как с миноискателем. В каждой смене хочется бежать, доказывать, что готов. Но всю минуту так бегать не смогу. Выносливость надо улучшать, я согласен. Поработаю над этим летом.
— Осталась обида на Илью Воробьева?
— Нет. По сути, он дал мне дорогу в большой хоккей. Неизвестно, как бы я играл с другим тренером. Может быть, только в МХЛ. А я стабильно был в команде КХЛ. Каждый день ставил задачу — кого-то «съесть», работая на тренировках.
— Но вы не могли никого «съесть». Это же очевидно.
— Все равно. Я следил за игроками, учился. Узнавал что-то новое для себя и на льду, и в зале. Попал в конкурентную среду. Получил мотивацию работать каждый день.
— За кем из игроков следили больше всего?
— В первый сезон за Сергеем Плотниковым. Он по характеру не любит проигрывать. Всегда работал в зале и держал потрясающую физическую форму. Смотрел за Лайпсиком и Майе. Брендан — игрок НХЛ. Изучал, как Коля Голдобин всех обыгрывает. Он дал мне пару советов по технике. Не было такого, что приходил на тренировку и хотел ее быстрее закончить, чтобы пойти домой. До сих пор удивляюсь, как бросает Сергей Мозякин. Шайба летит туда, откуда не ловится.
— Понимаете, что надо делать, чтобы так бросать?
— Сергей Валерьевич объяснял, но я до конца не понимаю, как он так бросает. У меня из десяти залетят две, а у него — восемь. Надо поймать технику, как он бросает, и нащупать место, куда он направляет шайбу.
— Меня больше поражали кистевые броски Мозякина. Сергей словно провожал шайбу двумя движениями клюшки.
— Да. Никто не умеет так бросать, как он. Это реально тяжело. Но если научиться, то шайба точно будет заходить в ворота.
Вылет от «Авангарда» и критика от болельщиков
— Поражение от «Авангарда» во втором раунде плей-офф стало серьезным ударом? «Металлург» впервые в истории проиграл серию 0-4.
— Все когда-то бывает впервые. Конечно, было тяжело. Очень рано закончили сезон. Никогда в моей карьере такого не было. Только когда сезон в МХЛ остановили из-за коронавируса. Понятно, что мы уступили «Авангарду» в микромоментах, которые решили исход серии. Но по содержанию игры и созданным моментам мы точно не уступали. Подвела реализация. Не скажу, что мы не хотели или тренерский штаб не доносил информацию до нас. Все было, как в прошлом году. Просто в прошлом плей-офф мы переломили серию с 0-2, а в этом такого не случилось.
— Почему не зацепили хотя бы один матч? Для меня это показатель преимущества «Авангарда». Как бы ни складывались матчи, омичи побеждали.
— Вспомните первый матч. В начале овертайма мы могли забивать.
— Но не забили.
— Да, но было близко. Во второй игре плохо провели первый период. Потом сравняли, но тяжело начинать играть со второго периода. В овертаймах пропустили голы от штанг. Надо было ловить шайбы на себя. В прошлом году мы переломили ход серии, а в этом нет. Жизнь не заканчивается. Станем сильнее.
— Видели, как отреагировали болельщики «Металлурга» на поражение от «Авангарда»?
— Видел. Их можно понять. Эмоции кипят. Первый раз в истории клуб проиграл серию 0-4. Не осуждаю болельщиков. Каждый имеет право на мнение. Но нельзя обвинить команду, что мы вышли отбывать номер. В прошлом году болельщики кричали: «Молодцы!». А сейчас эмоции другие. Они имеют право. Обид нет.
— Помню, в начале сезона после серии поражений вы обращались к болельщикам через социальную сеть. Получается, вам это важно.
— Неприятно, когда кричат с трибун плохое. Тем более мы же не проигрывали «всухую». Да, упускали победы, но против нас играют не малыши, а хорошие команды. Надо уважительно относиться и к нам, и к соперникам. Мы играли в финале. Это хороший стимул для всех соперников. Задело, конечно, что некоторые болельщики думали, словно мы играли без желания.
— За три года в КХЛ добавилось популярности? Вас узнают на улице в Магнитогорске?
— Такое было первое время. Из-за ковида ходило мало болельщиков. Интерес к хоккею немного снизился. Меня узнают, но больше понимаю это по взгляду. После матча могут ждать за ареной. Подходят болельщики. Я в основном выхожу поздно. Потому что долго на заминке в зале. Хотя если даже выйти после игры через 30 минут, болельщиков будет много. Извините, если кто-то долго ждал меня и не дождался.
— Социальные сети вы ведете не так активно.
— Это не мое. Могу зайти, полистать ленту, посмеяться над прикольными видео. Вести соцсети мне не нравится.
— Скучно или не хотите показывать свою жизнь?
— Скорее, второе. Не вижу смысла выкладывать историю, как я еду на машине. Это и без меня миллион человек сделает. Могу разместить пост в чью-то поддержку. На постоянной основе я соцсети не веду.
— Знаю, что вы читаете телеграм-каналы и интересуетесь тем, что пишут о хоккее.
— Интересуюсь трансферами и слухами о переходах. Больше, правда, смотрю видео. Эфиры «Спорт-Экспресса», например.
— Читаете, что пишут про вас?
— За этим не слежу. Только в начале сезона немного читал. Хейт такой лился: почему его выбрали в первом раунде драфта? Теперь стараюсь не читать. У меня есть папа и мама, тренерский штаб. Они подскажут мне, что делать. Пишут и пишут. Я же не комментирую, допустим, игру футболистов, что они не могут в ворота попасть. Знаю, что это тяжелый труд. Много чего скрывается за тем, что происходит в игре. Спокойно отношусь к критике.
— Я хохотал с комментариев, что Юров — блатной. Скажите, кто за вами стоит?
— Не знаю. Папа работает на арене электриком. Мама живет в Челябинске. Может, это блатные писали, что я блатной (улыбается).
— Самое обидное, что вы читали о себе.
— Я не запоминал. Надо копаться, вспоминать. Почитал комментарии после нескольких игр. Потом перестал это делать. Помню, Гришу Дронова тоже поливали грязью. А когда начал забивать, сразу переобулись. Это мнение каждого. Критика должна быть по делу.
— Хотелось кому-нибудь ответить?
— Нет. Хотя мог бы, но не хотел настраивать болельщиков против себя. Недаром же говорят: настоящие болельщики — те, кто в любой ситуации поддерживает команду. Недовольство можно выразить, но в рамках разумного, а не скатываться на унижение тебя и семьи. Это все возвращается. Зачем настраивать судьбу против себя?
— А если вас вежливо спросят в соцсетях, почему команда проиграла, вы ответите?
— Да, ничего такого в этом нет. Когда к тебе относятся по-человечески, и ты отвечаешь так же. А когда пишут: «Я проиграл из-за тебя деньги на ставках», — какая должна быть реакция? Зачем заниматься ставками? Сохрани деньги, подари маме что-нибудь на них. Мне, правда, ни разу лично не писали. Но таких комментариев полно в разных видах спорта: теннис, футбол, волейбол. Люди ставят, а потом обвиняют в чем-то спортсменов. Смешно было читать, что мы слили прошлый финал ЦСКА. Не понимаю, как люди это представляют. Это же все моментально разойдется по хоккейным кругам, и тот же тренер не найдет работу. Неужели мы занимаемся хоккеем с четырех лет, чтобы за 60 минут до Кубка отдать победу? Не понимаю людей, которые так думают.