Последнее его место работы — рижское «Динамо», которое Крикунов покинул в марте 2022-го в статусе самого опытного тренера в современной КХЛ. При этом Владимир Васильевич не скрывает — несмотря на солидный возраст, точка в его тренерской карьере еще не поставлена. Было в ней все — полный комплект медалей, в том числе чемпионство с московским «Динамо» в сезоне-2004/05, работа с национальными сборными — России и Белоруссии, Словении и Казахстана...
Каким хоккеистом был Крикунов, молодое поколение болельщиков уже и не помнит. А он в высшей лиге чемпионата СССР отыграл 302 матча, набрав 78 (35+43) очков. Неплохой показатель для защитника не из топовых команд — саратовского «Кристалла», «Крыльев», рижского и минского «Динамо»...
Пик игровой карьеры Крикунова — 1976 год. Участие в первом Кубке Канады в составе экспериментальной сборной СССР под руководством Виктора Тихонова. Наши взяли бронзу, а Крикунов выходил в третьей паре защитников с Сергеем Бабиновым.
— Я как раз у Виктора Васильевича в Риге играл, — рассказывал Крикунов в интервью «СЭ». — Ему доверили эту сборную, а не самый ведущий состав. Объяснялся тем, что руководители посчитали: лучшие хоккеисты и так много играют. Помощниками с Тихоновым поехали Борис Майоров и Роберт Черенков. В составе с молодыми ребятами были и опытные — Гусев, Мальцев, Викулов, Третьяк.
— Решающий матч группового турнира вы проиграли Канаде — 1:3, и в финал попали хозяева с Чехословакией. У «Кленовых листьев» состав был чумовой. Фил Эспозито, Бобби Орр, Бобби Халл, Марсель Дионн, Ги Лефлер, Бобби Кларк, Лэрри Робинсон. Как вам против всей этой банды игралось?
— Нормально! Играть с ними можно было, конечно. Бобби Халл мне попадался. А с Эспозито даже стоял на вбрасывании. И не проиграл его, хотя и не выиграл. В сторону шайбу выбил.
— Постойте, как на вбрасывании? Вы же защитник.
— Так вышло. Судья заменил кого-то из наших на вбрасывании, я был ближним — и встал. Все на взводе, и как-то я там оказался. Наше поколение никого не боялось — выходили, играли и чаще всего побеждали. Но в тот раз у нас состав был ослабленный, зато у канадцев и чехов — все сильнейшие.
А Бобби Орр мне очень понравился в выставочном матче Канада — Чехословакия. Входит в зону, показывает, что отдаст пас поперек с неудобной — и вдруг бросает в ближний угол. Гол! Так было исполнено! Настолько натурально показал, что собирается пасовать — и вратарь Холечек поверил, и весь дворец. Как так можно развернуть кисти?
А меня после Кубка Канады привлекли в первую сборную, с которой ездил на десять матчей с клубами ВХА. Там уже подключилась и тройка Михайлов — Петров — Харламов, и Якушев. А в предыдущем сезоне, когда я выступал за «Крылья Советов», мы и ЦСКА поехали в Северную Америку на первую клубную суперсерию. И там приключился занятный матч с «Баффало».
— Тот самый, который закончился с нереальным счетом 12:6 в пользу «Сэйбрз»?
— Да. Перед серией нам сказали: «Премию даем только за три победы. Даже если выиграете все четыре матча — заплатим лишь за три». А премия была — 260 долларов. Вот мы три — у «Питтсбурга», «Чикаго» и «Нью-Йорк Айлендерс» — и выиграли, по 780 получили.
А в Баффало мы до игры жили целую неделю. Новогоднюю. Команда у них была на выезде, мы после победы в Питтсбурге приехали и тренировались. Завтра нам с ними играть, а накануне «Сэйбрз» принимают дома «Лос-Анджелес». Мы сидим на трибуне, смотрим. Игра — ну просто безобразная! Еле ползают. До того муторный хоккей, что невыносимо!
Кулагин спрашивает у Якушева, который тогда вместе с «Крыльями» поехал: «Саш, ну что скажешь?» — «Цеховая команда». Это впечатление нас и сгубило. Так, может, мы бы и все четыре матча выиграли. А тут выходим на следующий день на лед — и как они побежали, полетели! Мы насмотрелись на то, как они еле ходят, — а здесь 2:6 уже в начале второго периода! Потом мы очухались, но уже было не догнать. Общий счет — 6:12.
Они еще утром после этого улетели в Монреаль и выиграли там 4:1 у «Канадиенс» во главе со Скотти Боумэном, которые в том и в трех следующих сезонах взяли четыре Кубка Стэнли подряд!
— Кулагин в раздевалке лютовал?
— Нет. Он никогда особенно не лютовал. Борис Павлович умел как-то поговорить, найти слова — и команда была готова рвать и метать.
— До «Крыльев» вы играли в Саратове, где однажды устроили переполох. Спасаясь от призыва, перепрыгнули через двухметровый забор.
— Забор был метра три, если не выше! Я из «Кристалла» собрался в «Спартак». Нашего тренера Роберта Черенкова пригласили в Швецию, и он спокойно отпускал ребят. Зашли с Сашкой Бариневым. В отличие от меня у него с собой заявление было. Черенков сразу подписал, а мне говорит: «Не волнуйся, завтра и тебе подпишу». Но за сутки все изменилось.
— Почему?
— Черенков числился на местном военном заводе. Формально, конечно, но этого хватило, чтобы КГБ сделал его «невыездным». И мое заявление подписывать он отказался. А это июль, призыв закончился — и я с легкой душой направился в военкомат, чтобы сняться с учета.
Отдаю паспорт, приписное. Военком выдергивает из кипы личных дел мое, на котором сверху крупными буквами — «хоккей». Листает и говорит двум солдатикам: «А ну во двор его». «Вы что творите? — ору. — Призыв же до 1 июля». Он смеется: «У нас спецнабор — до 8-го».
Весь двор забит призывниками. Оглядываюсь по сторонам и думаю: «Надо уходить». Разбегаюсь, подпрыгиваю, цепляюсь за край забора — и за пару секунд я уже на другой стороне. Только крик солдата с вышки в ушах: «Стой! Стрелять буду!» Но до этого вряд ли дошло бы.
— А дальше?
— Мчусь в клуб к Черенкову, рассказываю, как все было. «Ладно, ступай тренироваться». Паспорт отдали спустя два месяца — когда меня заявили на чемпионат. А до «Спартака» я так и не доехал.