– Вам не кажется, что "Металлург" в этом году упустил хорошую возможность обновить состав после чемпионского сезона? По-прежнему вы с Сергеем Мозякиным. А что будет завтра, неизвестно.
– Предлагаете от него отказаться?
– Это было бы понятно.
– А сколько забил в этом сезоне Сергей?
– Сорок четыре.
– Вот и ответ на ваш вопрос. Нет смысла искусственно обновлять состав, когда твой лидер по-прежнему в великолепной форме и является сильнейшим нападающим страны.
– Какой он, Мозякин? В последние годы совсем замкнулся.
– Хороший парень и у него прекрасный бросок.
– Про бросок-то мы знаем.
– Он нормальный. Я давно его знаю, мы вместе играли. А насчет того, что замкнулся: пусть радует болельщиков своей игрой.
– Меня удивило, что вы как-то выступили против канадских площадок в России.
– Нет-нет, я говорил про то, что неправильно, что во Владивостоке и Тольятти другой размер. Все должны быть в одинаковых условиях.
– "Лада" не попала в плей-офф, а "Адмирал" на границе восьмерки.
– И тем не менее. Просто это не совсем правильно.
– Вы побывали на Кубке мира, и для всех, кто ездил в Торонто, это стало хорошей школой.
– Я не исключение. Увидел для себя очень многое. Это действительно пошло на пользу.
– На примере сборной Европы вы поняли, что сборы, клубные связки и длительные тренировки не играют никакой роли?
– Давайте по порядку. Больше всего мне понравилась сборная молодых североамериканских звезд. Очень высокие скорости, качество исполнения. Они не вышли из группы, но на то были объективные причины. Основной голкипер получил травму, а его дублеры, на мой взгляд, не показали уровня Кубка мира. Сборная Европы дошла до финала. У команды Ральфа Крюгера все-таки были приличные исполнители, с хорошей школой. Они все играли примерно в один хоккей, так что нельзя говорить, что их успех случайным.
МЕНЯ НЕЛЬЗЯ НАЗВАТЬ ХЛАДНОКРОВНЫМ
– Недавно вы играли с "Динамо" и мне понравилось, как вы отнеслись к спорному решению арбитра. Демонстративно отвернулись, когда вся команда пыталась что-то доказать.
– Это точно было в той игре? Не помню, а раз так, то это было не наиграно, а я действительно погрузился в свои мысли. Смотрел, кого выпускать или что поменять. Говорю так потому, что пару раз я с судьями все-таки разговаривал. Даже в той игре.
– Сдерживаете себя в диалогах с ними?
– Трудно ответить. Мы же работаем вместе и это надо учитывать. Но и у меня же были проколы.
– Какие?
– Помните, я во встрече с ЦСКА бутылку на лед бросил? Вы вообще почему эту тему поднимаете?
– Хочу обсудить дисквалификацию Петериса Скудры. Вроде бы не дрался, ничего не бросал в них, а получил четыре игры.
– Ситуации разные бывают. Работа у меня веселая, градус кипения высокий. Я просто пока избегал удалений, но зарекаться от них не буду. Опять же, если вспомнить выброшенную бутылку, то значит меня нельзя назвать хладнокровным.
ПРИХОДИТЕ ПОСЛЕ СЕЗОНА. Я ОБЪЯСНЮ ВАМ ЛЮБОЙ СВОЙ ХОД
– Что меня всегда удивляло в вас, так это односложные ответы на пресс-конференциях. Известно, что вы общительный, можете очень емко рассказать про игру. Но приходите в зал и говорите всего две-три фразы, которые и цитировать-то трудно. Вам это не интересно?
– Дело не в интересе. Просто мне кажется, что хороший тост на охоте должен быть коротким. Но речь точно не о том, что мне якобы не интересно. Наоборот, я очень серьезно отношусь к этим встречам. Иногда ведь вопросы позволяют подумать над своей работой. Идешь в раздевалку, вспоминаешь, что у тебя спросили и начинаешь размышлять, а почему действительно поступил так или иначе.
– Я думал, большинство вопросов вас нервируют. Зачастую они одинаковые и не всегда четко сформулированы.
– Меня это не беспокоит. Огорчить, но уж точно не разозлить, может вопрос, когда видно, что человек совсем не готовился. Например, спрашивает, почему не играл такой-то хоккеист. А этот игрок уже пару недель находится в списке травмированных. Но я и к этому спокойно отношусь и от вопросов никогда не ухожу. Ну а правда, посудите сами: что мне рассказывать? О том, что происходит внутри моей команды?
– Джон Торторелла дал пресс-конференцию на 17 минут в Торонто.
– Это ему помогло?
– Это было после окончания турнира. Он все прекрасно объяснил о положении своей сборной, и многое стало ясно. Речь ведь даже не о времени, а о том, что именно и как рассказывают.
– Я могу говорить о хоккее очень долго. Но вы же спрашиваете про пресс-конференцию по итогам конкретного матча. А это все-таки иной формат. Приходите после сезона, и я вам объясню любой свой ход.
– У вас репутация прогрессивного тренера, который пускает в раздевалку телевизионную бригаду чуть ли не на установку.
– Я за все, что сделает наш хоккей популярным. Вообще за любое движение. Понятно, что совсем уж на ушах стоять не надо, но если такие моменты приносят популярность хоккею, то моментально соглашаюсь на любые эксперименты.
– Мне иногда кажется, что вы сознательно себя контролируете. Например, понимаете, какой ответ стоит 300 тысяч, а какой – нет?
– Вот про это вы точно зря. Я прейскурант не изучал и в этом смысле абсолютно искренен. Если надо будет сказать – скажу.
ОДНАЖДЫ ПОСПОРИЛ СО СКУДРОЙ
– Вы, кажется, совсем не изменились после победы в Кубке Гагарина.
– Так это уже не мне решать. И потом, что ж мне вдруг меняться-то?
– Может быть, не считаете трофей своим?
– Ох, ну ничего себе заявления!
– Помните, что говорили про победу "Металлурга" во главе с Федором Канарейкиным? Мол, он ничего не сделал, а только лишь не стал менять команду Дэйва Кинга.
– Прекрасно помню ту ситуацию, так как был в команде. А насчет того, что Канарейкин ничего не менял… Меня он точно поменял – на Ярослава Кудрну (улыбается). Выиграть любой матч – тяжело, не говоря уж про целый турнир. Каждая выигранная серия – это отдельная глава. Со своим сюжетом, драматизмом, где каждая деталь имеет значение. Где против тебя бьются настоящие мужики, которые каждый, как и ты, готовы отдать все для победы. Ну и, конечно, финал с ЦСКА – это героизм, не побоюсь этого слова, всех и каждого в отдельности.
– Признали ли вас коллеги своим? Все-таки вы достаточно молоды по тренерским меркам.
– Я уже пять лет работаю тренером, так что далеко не молодой специалист. Если говорить об отношениях, то, наверное, тут все зависит не от должности, а от людей. С кем-то ты общаешься всегда, несмотря на место работы, твое или коллеги.
– Вы ругались с кем-нибудь из коллег по ходу игры?
– Как раз с Петерисом Скудрой однажды было. Ему показалось, что Яна Коваржа не били в голову и была "рыбка", а мне – наоборот. Ну так, поспорили чуть-чуть.
– С ним вообще опасно связываться. У Евгения Попихина спросите.
– Если вы помните мою игровую карьеру, то должны быть в курсе, что я никогда не убегал от драк. Более того, иногда и искал их. С тех пор прошло не так много времени, так что я готов.
В ЛЕВОЙ РУКЕ – НЕ СВИТЕР. А ЖИЗНЬ ТВОЯ
– Слежу за тем, как работают бывшие тафгаи. У них всегда в команде есть человек, способный биться часто и много. Вы, конечно, не чистый боец, но по штрафным минутам всегда были в лидерах.
– Мне нужно завести в команде бойца?
– Да.
– Я подумаю над этим. Но бывает и так, что отец хочет научить сына всему тому, что не умел сам. Я наоборот стремлюсь, чтобы моя команда показывала комбинационный хоккей. Чего, может быть, не хватало в моей карьере игрока. Я-то был больше силовиком.
– На льду вспыхивает бой. Что вы делаете в этот момент? Отворачиваетесь, потому что это не хоккей, или смотрите с интересом?
– И даже с профессиональным интересом. Иногда слежу за техникой ребят.
– Эх, сейчас бы на лед.
– Нет-нет. Когда заканчивал игровую карьеру в Германии, мне было 34 года. И вот я бьюсь с парнем, а он действовал примерно в таком же стиле, как и я. Он не был тафгаем, а просто мог подраться. Я тогда не проиграл, но уже почувствовал, что не хватает резкости, сил. У меня-то руки прежние, но уже пошло новое поколение хоккеистов. Они более атлетичные, сильные.
– Говорят, что в драке главное – дух.
– Дух – это прекрасно. Но главное в ледовом бою все-таки захват. Как ты схватишь, так и пройдет твой бой. У нас есть парень в "Стальных лисах". Он может хорошо подраться, но недавно пропустил хороший удар. Я у него спрашиваю: "Ты какой рукой бьешь?" "Правой", – отвечает. "А в левой руке что"? – "Чужой свитер".
– Все верно.
– Я ему сказал, что в левой не свитер, а жизнь твоя.
ПОБЕДЫ В ДРАКАХ? ЛУЧШЕ БЫ Я БОЛЬШЕ ЗАБИВАЛ
– Вы боялись драться?
– Как бы я тогда дрался-то?
– Недавно боец Джон Скотт, попавший в прошлом году на матч звезд, признался, что всегда боялся драк. Приходилось делать это постоянно, но в раздевалке ему было страшно.
– У нас разные весовые категории. Поверьте, от этого многое зависит. Я никогда не дрался с тяжелыми бойцами. В моей карьере не было встреч с профессиональными тафгаями, так как я сталкивался лишь с теми, кто и неплохо играет и может в любой момент сбросить перчатки. У меня была история, когда я едва не нарвался.
– Расскажите.
– Я играл за "Франкфурт", а нашим соперником в первом раунде плей-офф был "Ганновер". Тогда как раз отменили лимит на легионеров в Германии, и в команде должно было быть не менее пяти немцев. Приехало очень много североамериканцев. В общем, в каждой команде было по одному бойцу, а у "Ганновера" – целых три. Идет матч, на лед выбегает один из игроков "Скорпионс" и бьет локтем нашего вратаря, знаменитого Юкку Тамми. А у нас была тройка интересная. Я играл вместе с Клодом Вилгрейном и Джоном Шабо. У последнего в активе было 500 матчей в НХЛ. Заметил, что наши канадцы с тем, кто ударил Юкку, как-то слишком мягки. Ну там, клюшечками потыкали, мол, ты чего, так нельзя. Я вскипел, рвусь на лед, а Джон меня за майку хватает. Спрашивает, куда я собрался и что собираюсь предпринять. Отвечаю, надо драться, нашего вратаря бьют. А он мне: "Ты его ударишь по лицу, а он только рассмеется. А если он тебя ударит, то ты окажешься в госпитале. Так что, пацан, надо знать, с кем стоит драться, а с кем – нет". Это история про то, что в некоторых моментах напором противника не возьмешь.
– Вы проигрывали бои?
– Лучше бы я забивал больше. Да, поражений у меня не было, но я бы гордился, если бы на в каждом сезоне я забивал на десять шайб больше, чем мне это удавалось
– Вы с Сергеем Кривокрасовым встречались после окончания карьеры?
– Может быть, виделись пару раз. Здороваемся. А что не так с Кривокрасовым?
– Дрались вы нещадно.
– Да я сейчас и не вспомнил бы это. У меня в Германии круче история была. Я был лучшим бомбардиром команды, и в плей-офф мы встретились с "Берлином". За мной там гонялись нещадно, особенно один коллега. В итоге у него получилось, и он мне так дал по руке, что я доигрывал серию фактически с одной рукой. Мы вылетели из плей-офф, затем в следующем круге они проиграли. Но, самое смешное, что я потом с этим хоккеистом встретился в отеле во время отпуска.
– И?..
– А что делать? Я поначалу не знал, как поступить, ходил, злился. А потом понял, как это глупо. Бизнес – есть бизнес. В Германии и другие случаи были. Два хоккеиста подрались друг с другом, а до этого в Северной Америке они играли в одной команде, жили рядом и вместе ездили на тренировки. Я был свидетелем того, как они после матча в Европе встретились. Разговаривали друг с другом сквозь зубы, но сохраняли хладнокровие и интересовались здоровьем семьи и делами.