О новой арене не может быть и речи
— Был ли совет директоров, где вам обещали дать финансирование на пять лет с зарплатным бюджетом по 900 миллионов в год?
— Четвертого июня будет совет клуба. 900 миллионов я, конечно, буду просить, но тут уже сколько дадут. Примерно параметры я знаю. В этом есть большие плюсы, что нам определили четкий бюджет, назначили ответственного за это исполнение. Раньше такого не было. Проблемы с финансированием, которые были, — отчасти наша вина. Мы все время нацеливались на максимальные цифры, но не всегда удавалось это финансирование обеспечить, поэтому сейчас мы будем жить четко по средствам. Думаю, что нас услышат члены совета директоров, поставят соответствующие задачи. Мы уже показали, что можем эти задачи выполнять. Надеюсь, что четвертого числа у нас будут хорошие цифры и хорошие итоги.
— Мы прекрасно понимаем, что большие задачи решаются за счет больших денег. Условно, если платежная ведомость 750-800 миллионов рублей в год, можно быть конкурентоспособным, и самое главное, чтобы выплаты были стабильными. Можно ли на это рассчитывать?
— Да, мы примерно про такие цифры и говорим. Для нас главное, чтобы были четкие даты поступления средств, потому что часто наши расходы не совпадают с графиками платежей наших партнеров, поэтому мы сейчас увеличили коммерческие доходы, и партнеры с нами все практически остались. Сейчас мы делаем планирование этих поступлений так, чтобы не было никаких провалов. Не надо забывать, что часть средств дает республика. Около 250 миллионов рублей. Есть такая договоренность.
— У вас очень много долгов.
— Да, тяжело остановить такой поезд, как «Салават Юлаев». Перед новым годом встретились с главой республики и показали ему цифры. Республика сейчас погашает часть наших долгов. Это очень крупная сумма. Да, она не вся, конечно, но остальное мы стараемся зарабатывать и показали в этом году пятидесятипроцентное увеличение коммерческих доходов и поэтому взяли часть расходов на себя. Думаю, что следующий сезон будет переходным, когда мы найдем баланс между погашением долгов и бюджетом на следующий год.
— Мы слышали, как некие горячие головы говорили, что надо ужаться и быть условными «Нефтехимиком», «Сочи», «Северсталью» и так далее. Этих людей не услышали?
— Этих людей не услышали, но я не скажу, что их было много. Просто на протяжении последних трех лет я слышал эти слова, что пора бы жить по средствам. Я всегда говорил — сядьте на мое место и попробуйте жить по средствам в Уфе, поэтому сейчас очень важен этот баланс, когда нам нужно погасить долги и сформировать новую команду, которая была бы конкурентоспособной.
— Сколько у вас в этом году было аншлагов?
— Много было. Хотя итоговая была заполняемость в 93 процента. Судя по ажиотажу, я думал, что аншлаги были каждый раз. Ну там было несколько матчей, видимо, где мы не собрали. А так у нас ощущение, что уже не первый год у нас полный стадион.
— Не хотите ли построить новую арену?
— Сейчас об этом не может идти речи. Республика старается нам помочь, но есть и другие виды спорта, другие расходы. Есть футбол, баскетбол. Но главная статья расходов сейчас, как и у всей страны, это расходы на СВО, потому что очень много есть льгот для участников. На недавнем совещании было озвучено, что если цели СВО будут достигнуты, то тогда мы вернемся к вопросу об увеличении бюджета.
— Когда вы скажете: «Мы без долгов»? Есть точная дата?
— Я думаю, что в конце следующего сезона, наверное, когда позовете, я вам это скажу.
Ливо еще может уйти
— Недавно промелькнула информация, что вы хотите расстаться с Ливо. Хотя недавно вроде бы подписали с ним контракт. Есть ли основания для таких мыслей?
— Мы слышим такие разговоры уже на протяжении месяца. Его агент нам звонил, спрашивал, откуда они. Мы знаем, что есть команды, которые выходили на агента и интересовались их планами. Они видят, что он не играл в концовке плей-офф по каким-то причинам, думали, какой-то конфликт случился между Джошем и главным тренером Козловым. Я думаю, что мы сами дали этот повод для коллег, о том, что, возможно, мы с ним расстанемся. Пока нам сложно не только по Ливо. Ждем четвертое число и совет директоров, тогда и сформируем предложение и для других легионеров, если они будут. И для наших игроков, которых мы пока не объявляли. Но вообще с Ливо у нас подписанный контракт. Сегодня или завтра я буду встречаться, его агент попросил с ним переговорить. Я посмотрю, какие у них мысли. Мне неизвестно, о чем они думают. Пока мы только выступили как бы официально и подтвердили, что у нас есть контракт. Но мы им занимаемся.
— Вы все опровергли, агент все опроверг. Есть ли в теории вариант, что вы можете расстаться?
— В теории все может быть, но здесь ведь понятно, что Ливо — взрослый игрок и нужно его согласие, если кто-то к нам придет и скажет: «Ребята, вот там столько денег или вот такой вот обмен». Надо будет разговаривать с ним.
— То есть это вам должны сделать предложение, от которого вы не сможете отказаться?
— Не исключаю, что такие разговоры могут возникнуть. Вот вы вчера сказали, что у Ливо с Паниным был конфликт. Сразу пошла дискуссия.
— Был конфликт?
— Это случилось, когда мы проигрывали в серии со «Спартаком» 1-3, но Гриша делал то, что должен был делать капитан. И так получилось, что в этом матче вообще все легионеры выглядели не очень. И поэтому он к ребятам и обратился: к легионерам и к Ливо. Потом мы разговаривали с агентом, как Ливо к этому отнесся. Он ответил, что спокойно воспринял критику Гриши. Он понимал ее обоснованность. Понятно, что 1-3 мы проигрывали и отступать уже было некуда, и Гриша должен был сделать что-то тогда, провести собрание и где-то покричать.
Ремпал и переговоры с Вязовым
— До четвертого числа мы не можем узнать, оставите ли вы Тодда, Ремпала и Уилсона?
— Мы с ними ведем переговоры. У нас есть их запросы. Когда мы будем знать наш точный бюджет, тогда мы им ответим. По Ремпалу мы дали предложение еще недели две назад, но его сторона взяла паузу, и действительно они смотрят в сторону Северной Америки. Для нас это не стало сюрпризом.
— Он ждет там одностороннего контракта?
— Агент не уточнял эти детали, но он честно сказал, если мы что-то там найдем — уедем. Если нет, то вернемся к вам. Конечно, у них есть предложения от других клубов, и более щедрые, чем у нас.
— Это 100 миллионов рублей, грубо говоря?
— Это если грубо.
— Как вам удалось убедить Вязового не уезжать в «Сиэтл»?
— Да не больно-то я его уговаривал. Сейчас уже после подписания контракта можно говорить. Просто агенты всегда, когда начинают переговоры, говорят о том, что их телефон горит от звонков «Сиэтла», поэтому мы сказали: «Пожалуйста, мы можем вам купить билеты, езжайте в Сиэтл и делайте там, что хотите». Вот поэтому на пресс-конференции я сказал, что им интересуется «Сиэтл». Мне самому никто не звонил. Звонили нашему тренеру по вратарям и спрашивали. Ну ничего такого конкретного, чтобы там его ждали, не было. Ну это игра агентов и наша игра.
Сначала мы вроде бы договорились быстро, но потом переговоры застопорились. Вообще мне очень не нравится такая ситуация. Есть молодые игроки «Салавата Юлаева», к которым мы относимся очень тепло, как к детям. Но потом вокруг них появляются люди, которые начинают им советовать «по доброте душевной». Я говорил Семену: «Ты помнишь наши разговоры, которые были до того, как ты стал бэкапом? Ты стал вторым вратарем административным путем. Но мы с тобой договорились, что ты им будешь, мы даем тебе шанс. Либо ты идешь наверх, либо ты уходишь». А потом он выстрелил. Я теперь понимаю, что разговариваю не с ним, а с его окружением: людьми, которые ему советуют, что говорить. Сказать, что доволен этим контрактом, не могу.
— Нам казалось, что вы его, наоборот, удержали. Может быть, по деньгам вышло чуть больше.
— Я сейчас объясню. Мне всегда кажется, что после таких переговоров игроки начинают снижать к себе требования и наши ожидания от Вязового потом могут не совпасть с реальностью. У него большие авансы. Он в тройке новичков-претендентов. Это все начинает негативно влиять.
— Напомним, что у Вязового были проблемы с отношением к делу. И то, что вы дали ему шанс, а он его забрал — заслуга двух сторон.
— Молодец. Я просто пытался напомнить ему, что не все так просто. Эта дорожка пока еще тонкая. Ты выбиваешь себе контракт и используешь аргументы «я еду в Сиэтл». Мне хотелось сказать, что ты в Сиэтл уедешь, когда будешь как Василевский. Мы тебя отпустим, будем гордиться и не будем вспоминать этих наших разговоров.
Самонов, Панин
— А что будет с Самоновым?
— У него контракт на следующий сезон. Сейчас у него не самый простой момент. Вот сколько он у нас в команде, я с ним ни разу один на один не разговаривал, потому что считал, что это не нужно — есть тренер вратарей. У меня четкое ощущение, что нам есть о чем поговорить. В какой-то момент у него пошли небольшие провалы, но тренерский штаб считает его основным вратарем. Я очень переживал, когда в плей-офф его пришлось заменить на Вязового. Это были большие риски. Одним из них Виктор Николаевич считал, что мы можем Самонова потерять, если совсем переключиться на Вязового.
— Вы продлили контракт с Виктором Козловым. Мы знаем, что у него были варианты в Магнитогорске и ЦСКА, но он остался. Трудно ли было его уговорить, метался ли он?
— Нет, совершенно не было каких-то метаний. Перед подписанием мы с ним разговаривали. И я сказал Виктору Николаевичу, что сейчас не могу обозначить, какую команду мы вам соберем, поэтому всякие могут быть варианты. Вы с нами или не с нами? Или можете подождать? Он сказал, что в любом случае хочет остаться в Уфе, развиваться, его здесь все устраивает, какая бы команда ни была. Я видел четкий настрой. Мне очень понравилось, что он знает, что будет делать на предсезонный сбор и на следующий сезон.
— За два года у вас в тренерском штабе выросли два генменеджера: Филимонов и Бирюков. Можно ли поработать в вашем тренерском штабе и пойти на такое повышение?
— Это было целое обсуждение. Мы хотели открыть курсы по выращиванию генменеджеров. Это, конечно, в области шуток. Случившееся — просто стечение обстоятельств.
— У вас Григорий Панин выходит на рынок. Будете ли вы его сохранять?
— Наличие Григория в команде для нас является важной частью, так считает Виктор Николаевич. Я с ним согласен. Посмотрим, удастся ли найти компромисс для того, чтобы Панин остался в команде.
— Григорий не в том положении, чтобы просить очень большие деньги.
— Мы тоже надеемся. И, наверное, я сам с ним буду разговаривать. Он сейчас в отъезде, но по телефону я с ним поговорю. Сначала с представителями будем разговаривать. Узнаем их точные планы, потому что вдруг что-то изменилось.
Обмен Дроздова в ЦСКА — это поражение
— В Нижнем Новгороде тоже ищут деньги. Они закрыли женскую команду, что высвободило им очень приличную сумму. Не думаете ли вы об этом?
— Нет, у нас таких мыслей не было. И наверное, это было бы неприлично — закрывать женскую команду.
— Из-за их титулов?
— Там есть члены сборной России. Мне лично неудобно. Если кто-то будет решение принимать, то только не мы, но насколько знаю мнение министерства спорта, которое курирует эту команду и помогает, то у них никогда таких мыслей не было.
— Уже не первый год мы видим, что у вас нет атакующего защитника. У вас в большинстве играют пять нападающих.
— Это будет отдельный разговор. Я так уверенно говорю, потому что та же ситуация была и перед началом прошлого сезона. Я разговаривал с руководством и сказал, что у нас есть защитник и он стоит вот столько. У меня денег нет. Дадите? Мне сказали, что дадим, если у вас будет фигура, которая необходима. Ничего не вышло. Были варианты, но тренерскому штабу они не подошли. Мы нашли другое решение: кто-то из наших игроков будет выполнять эти функции. Отчасти это получилось. Конечно, если бы был условный Филип Ларсен (датский защитник, выступал за «Салават Юлаев» с 2017 по 2022 годы. — Прим. «СЭ»), да. Конечно, многие проблемы бы решились.
— Что происходило с Хмелевским по ходу сезона? Кажется, он был не очень стабилен.
— Мы не знаем. Тренеры тоже не знают. Мы просто оставили его в покое, и я его не вызывал. Мы видели, что он бьется. Его желание где-то не совпадало со статистикой, но не думаю, что причина была в том, что он женился. Иногда смотришь на хоккеиста и видишь, что у него что-то в душе есть, но он не хочет об этом говорить и никого к себе не подпускает. Это рост хоккеиста, мы решили туда не лезть. Но в плей-офф, когда не было Ливо и Тодда, это был другой Саша. Мы видели его огромное желание.
— В Америке существуют бары, где можно подраться. Александр Алексеев может приехать в «Салават Юлаев»? Он там норматив выполнил по нарушениям.
— Ну бары в Северной Америке не открывали специально для этого.
— А могли бы.
— У нас был вариант с обменом прав. Но та сторона, которой мы это предлагали перед дедлайном, нам четко сказала: «Мы знаем, Саша не приедет». У них оказалось больше связей с ним, чем у нас. Перед дедлайном хотели взять хорошего игрока, понимали, что он нам точно поможет. Не получилось.
— Что думаете спустя год об обмене Дроздова?
— Безусловно, это поражение. Ивана нам очень не хватило в топ-6. Если бы у нас при этой расстановке фигур был Дроздов, то никаких проблем бы не было. До сих пор ищем инициаторов этого обмена, но я никак не могу найти, на кого вину свалить.
— С Сучковым и Яном вы уже договорились, долгосрочные контракты будут?
— Да, с Сучковым и Яном договорились. С Яном подпишем контракт на год. Мы точно знаем, что его запросы удовлетворим прямо сейчас. В первый год одна цифра, а во второй — на двадцать процентов выше. Если год пройдет, он будет стараться и у нас все будет нормально, мы продолжим сотрудничество. Тут не было никаких проблем. С Черным и Газимовым тоже нет проблем.
— Кого уже точно не будет?
— Пока могу только про Науменкова сказать, что его, скорее всего, не будет. Хохряков хочет остаться, он у нас в составе. Тридцатого мая (разговор состоялся 28 мая. — Прим. «СЭ») Виктор Николаевич уезжает, на тот момент, скорее всего, мы уже будем знать цифры.
— У вас еще есть целая россыпь молодых игроков, но мы знаем позицию Виктора Козлова, который говорит, что место в составе должно быть привилегией.
— У меня на столе есть десяток фамилий игроков, которых Виктор Николаевич будет задействовать в рамках предсезонной подготовки. Учитывая наш бюджет, он заинтересован посмотреть больше ребят, которых заметил еще в том году. Есть молодые игроки, которых ждут болельщики и на которых они придут.
— Есть ли возможность проводить какие-то фестивали, красивое закрытие сезона? Может быть, в этом плане будет активность возрастать?
— Нет, у меня такая точка зрения — никаких праздников, никаких игр. Все должно быть направлено на хоккей. Нам партнеры говорят: «Давайте за наш счет, мы проведем». Будем выигрывать — люди сами придут на трибуны. Будем устраивать праздники, но не сейчас.
— Когда «Металлург» проиграл «Салавату» со счетом 4:6, Андрей Разин выступил с известным спичем про искусственный интеллект и судей, которые помешали ему обыграть вас. И потом после сезона настаивал, что это поражение помешало ему обойти «Салават Юлаев» в таблице и из-за этого он вылетел. Ну придумал, конечно, здорово. Тем не менее как считаете, нужно ли менять судей на искусственный интеллект?
— Я думаю, нет. Опять же сошлюсь на третий матч с «Локомотивом», все время о нем думаю. Я думаю, что искусственный интеллект не принял бы то нужное решение, которое мы видели в данном случае. Это минус лиги, что такое решение было принято. Арбитры не засчитали гол «Салавата Юлаева», сославшись на очень спорную игру высоко поднятой клюшкой. Решение вызвало большое разочарование среди болельщиков. Никто не говорил: «Мы из-за этого не прошли «Локомотив». Но зачем такую игру портить? Ребята бы сами разобрались на поле, если бы овертайм был. В таких моментах искусственный интеллект не сможет принять правильное решение.
— На вашей итоговой пресс-конференции был спор, что в плей-офф должны по-другому судить, чем в регулярке. Вы как считаете, в плей-офф должен быть другой уровень оценки эпизодов?
— Да, мы так считаем. Он должен быть направлен на то, чтобы каждый плей-офф был незабываемым. Не потому, что принимались абсурдные решения, чтобы об этом вспоминать все время. Они должны быть лаконичными и тонкими, чтобы было понятно, почему судьи их приняли. И все бы согласились, что для развития хоккея это было бы здорово.
— Логан Браун в сфере ваших интересов?
— Такое предложение было. Мы смотрели его, обсуждаем. Подождите, мы примем какие-то решения. Предложения есть, но их не так много.
— Все считают, что Ремпала не будет — можно найти нового Ремпала.
— У меня вчера был разговор с одним агентом, и был поставлен такой вопрос: «А заглядываете ли в будущее на сезон вперед?» Мы сейчас начнем готовиться к тому, чтобы рассматривать и европейский рынок. По окончанию СВО решение еще не принято, но периферия начинает уже к этому готовиться. Когда мы были в Екатеринбурге, западные посольства уже заказывали клининговые компании, чтобы убраться и приготовиться. Поэтому, думаю, агенты уже начинают об этом думать.
— А когда у Уфы появится возможность планировать через сезон?
— Многие спрашивают, почему у нас нет генменеджера. Я понимаю, когда у нас есть мешок денег, еще два запасных и я говорю: «Ребят, это все вам. Я пошел заниматься хозяйством». Я не могу нанять человека, который придет ко мне и начнет задавать неприятные вопросы. Я не могу ему дать тех ресурсов, которые нужны генеральному менеджеру — это покупка, оффершиты и так далее. У него должны быть все инструменты. Поэтому мы стараемся своими силами с этим справиться, потому что знаем, на что нам можно рассчитывать каждый день.