Шведский голкипер рассказал "СЭ", почему выбрал КХЛ, действительно ли шведы – бесхарактерные, из-за чего против Овечкина играть просто, и чем хорош отказ НХЛ от поездки на Олимпиаду в Корею.
В КХЛ ПЛАТЯТ ЛУЧШЕ, ЧЕМ В ДРУГИХ ЕВРОПЕЙСКИХ ЛИГАХ
– Почему выбрали КХЛ? А не, скажем, комфортную Швейцарию, где и платят хорошо, или родную Швецию?
– В КХЛ платят лучше. Это фактор. Хотя нельзя не признать, что Континентальная лига сильнее других европейских. Но при этом в ней приходится преодолевать огромные расстояния, к чему мне еще предстоит привыкнуть.
– Другие предложения из КХЛ у вас были?
– Еще пара команд мною интересовалась.
– Был ли среди них "Салават"?
– Да. Но они хотели заключить контракт раньше срока, который я сам себе установил – хотел подождать предложений из НХЛ до середины июля. Они ждать не могли, поэтому вариант отпал. Были варианты в Европе, но я выбрал минчан. Еще и потому, что это любопытный вызов – КХЛ отличается от любой другой.
– Говорят, минское "Динамо" предлагало вам контракт еще шесть лет назад.
– Это правда, они интересовались. Я был ограниченно свободным агентом в "Баффало", но не хотел покидать Северную Америку.
– Неужели не держали в голове сборную Швеции, перебираясь в КХЛ? Только деньги?
– Понятно же, что чем лучше лига, в которой ты играешь, тем больше у тебя шансов попасть в сборную. КХЛ – вторая в мире. Это не обошло мое внимание стороной. Уровень реально высокий. Много мастеровитых молодых ребят, о которых я даже не слышал никогда. Опытные, как русские, так и легионеры – более-менее известны. Мне рассказывали, что СКА и ЦСКА – самые сильные команды. Интересно будет сыграть против них (разговор состоялся на предсезонном турнире в Риге), посмотреть, так ли это. Ну а возвращаясь к сборной – впереди Олимпиада, что несколько упростило выбор в пользу КХЛ. У меня есть шанс попасть в Корею.
– У вас ведь в коллекции уже есть олимпийское серебро из Сочи.
– Я-то там не играл. Но, если честно, даже не сыграв ни минуты, я был полон впечатлений. Просто побыть в этой атмосфере, ощутить что это такое – уже невероятно. В Сочи было очень круто. Наверное, я буду помнить ту Олимпиаду всю свою жизнь.
– Что творилось в раздевалке, когда вы узнали перед самым финалом о дисквалификации Никласа Бэкстрема?
– Это был какой-то абсурд. Он много лет принимал тот препарат, за который его дисквалифицировали. И потом ведь оправдали. Нам сказали о дисквалификации только после предматчевой раскатки. А я даже не заметил, что он не вышел разминаться, и не только я. Объявили прямо перед финалом, оставались минуты какие-то. Команда была в шоке. Сумасшествие. Никогда не сталкивался ни с чем подобным.
– Даже с Бэкстремом шансов было маловато. Победима ли вообще Канада в таком вот формате – когда лучшие играют против лучших?
– Не думаю. Очень уж хороша эта сборная. Переиграть их – чисто по игре – сложнейшая задача, а уж победить – и вовсе с пятью звездочками. А вот без энхаэловцев уже возможно все. У нас соберется одна из сильнейших команд Олимпиады. В шведской лиге хватает хороших игроков, в Швейцарии, в КХЛ. Тут такого преимущества, какое было у канадцев, уже ни у кого не будет. Вполне реально побороться за золото.
– Вы ведь брали уже золото со сборной Швеции – на чемпионате мира, причем стали тогда лучшим вратарем турнира.
– Крутейшее воспоминание, ведь я играл в родном Стокгольме. У нас была мощнейшая оборона, мы почти не пропускали – заслуга защитников в моем успехе велика, а к четвертьфиналу подъехали Седины, их поставили с Луи Эрикссоном, и нас уже было не остановить – они колотили шайбу за шайбой. С Канадой в четвертьфинале, конечно, все было на тоненького, но после "кленовых" мы в своей победе не сомневались. Потому что Россию неожиданно вынесли американцы, чехи тоже вылетели. Оставались финны и швейцарцы – все это нам было по силам.
– Стоит ждать от вас такой же игры, как на ЧМ-2013?
– На самом деле – таков мой план. Это, наверное, был самый яркий отрезок в моей карьере, достигнуть такого уровня будет нелегко, но я постараюсь. Главное – не забивать этим себе голову. Надеюсь провести хороший сезон. Каких-то личных целей не ставлю. Разве что – на Олимпиаду попасть. А для этого именно что и надо – играть на высоком уровне.
– На что, по-вашему, способен Минск в этом сезоне?
– Я пока не так много соперников видел, но мне кажется, что все у нас будет хорошо. Команда достаточно талантливая собралась, хорошая. Многие ребята давно играют вместе, хорошо знакомы с возможностями друг друга – это тоже будет подспорьем. Надеюсь, что я помогу парням своей игрой, и мы будем обыгрывать даже более сильных соперников за счет командной игры.
ПОНИМАЮ, ПОЧЕМУ СЧИТАЮТ, ЧТО ШВЕДАМ НЕ ХВАТАЕТ ХАРАКТЕРА
– Культурный шок в Белоруссии не испытали после Америки?
– Я бывал в России раньше, а в Белоруссии все очень похоже, поэтому был ко всему готов. И меня ничто не удивляло. Белорусы – очень приятные люди, очень работящие. Обстановка – отличная, расслабленная. Никто меня не трогает, не дергает, о хоккее на улицах не расспрашивает (смеется). Трудно пока привыкнуть к рукопожатиям (смеется), и это, наверное, единственное, что меня удивило. Я не знал об этой традиции – каждое утро пожимать кому-то руки. Довольно странно. Но ничего в этом такого нет – пожал и пожал. Не "грузиться" же по этому поводу.
Правда, руки после этого стараюсь мыть, чтобы не подцепить инфекцию. Наверное, это не самая разумная затея – пожимать руки, будучи в хоккейной команде, где травмы, пот и кровь, но таковы уж традиции. Люди просто выражают уважение друг другу таким образом. Шведы, конечно, сильно отличаются от белорусов и русских. Но это совершенно нормально. И раз уж я здесь – должен вести себя так, как здесь принято.
– Бытует мнение, что шведам и шведским хоккеистам в частности недостает характера.
– Серьезно?
– Ну да. Взять те же молодежные чемпионаты мира – не раз у вас собиралась мощнейшая команда, но даже медалей взять не получалось.
– Пожалуй, я понимаю, о чем вы говорите. Шведы действительно – "мягкие", это стоит признать. Мы себе на уме, стараемся никого не беспокоить без повода. Возможно, это сказывается. По крайней мере, я вполне понимаю, почему так считают. С другой стороны, у нас ведь немало игроков с ярко выраженными лидерскими качествами, очень характерных ребят типа Сундина, Ландескуга, Зеттерберга.
– На этот счет тоже есть мнение – что они изменились, когда перебрались в Северную Америку.
– Возможно. Мне трудно судить. Но, повторюсь, я понимаю, почему люди считают, что нам недостает характера. Мы действительно "мягкие".
– Белорусов в хоккее тоже считают "мягкими". Заметили?
– Пока нет. Посмотрим, так ли это. И они однажды выбили шведов в плей-офф Олимпиады – это о чем-то говорит.
РАЗМЕР ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ, НО НЕ РЕШАЮЩЕЕ
– Вы провели в НХЛ более 150 матчей и никому не понадобились, при этом были самым низкорослым вратарем лиги (рост Энрота – 179 сантиметров). Размер имеет значение?
– У меня все же была пара предложений. Но не совсем энхаэловских, больше подразумевающих игру в АХЛ. Не лучшим образом показал себя в "Торонто", из-за чего "Лифс" и отправили меня в фарм-клуб; в "Анахайме" меня рассматривали в том же качестве, и это, конечно, повлияло на интерес ко мне. А что касается размеров – конечно, они имеют значение. Но далеко не решающее, как все думают. Все ведь зависит от того, как ты играешь, как пользуешься своими габаритами. Хватает крупных вратарей, которые играют так себе, и немало малогабаритных, которые успешны.
Конечно, если поставить рядом со мной Пекку Ринне – со стороны это будет забавно выглядеть. Однако это же не значит, что он играет так только благодаря размерам. Когда-то в детстве тренеры обращали внимание на мой рост, но я никогда не придавал этому значения и до сих пор не придаю. Разве что придал, когда меня задрафтовали. Габариты сыграли свою роль: я шел первым в рейтингах среди европейских вратарей, а выбрали меня в итоге четвертым из них, кажется. Правда, драфт-2006 был богат на хороших голкиперов.
– За счет чего вы пытаетесь компенсировать недостаток габаритов?
– Стараюсь как можно чаще оставаться на ногах, не садиться на колени. Нечто похожее практикуют Кэри Прайс и Джонатан Бернье. Когда ты садишься на колени – теряешь в мобильности, и твоя позиция более уязвима.
– Какие-то особенные техники в игре используете?
– Особенные – нет. "Head Trajectory" – конечно, но сейчас более-менее все используют ее. Практически у каждого вратаря ныне голова не вращается независимо от тела кроме моментов, когда шайба уходит за ворота. Когда ты меняешь позицию в зависимости от того, куда тебе требуется смотреть, тебе проще отражать броски и реагировать на них, да и в целом комфортнее.
– Коллеги из-за океана говорят, что вы смотрите очень много видео. Гораздо больше, чем любой другой вратарь.
– Не знаю, больше или нет, но смотрю достаточно много. Раньше любил смотреть, как соперники бьют буллиты – пока они еще были достаточно часты. С овертаймами "3 на 3" уже не разгуляешься. По-прежнему просматриваю расстановку в большинстве, кто где играет в неравных составах, какие комбинации разыгрываются. Игру в целом тоже посматриваю, расставляю некоторые акценты. Но, как мне кажется, это делают более-менее все.
– Какой навык наиболее важен для современного вратаря? Бен Скривенс уверял меня, что нет ничего важнее катания.
– Как по мне, самое важное – как ты ведешь игру и управляешь ей в своей голове. Хоккейный интеллект, то, как ты работаешь головой, психология – 80 процентов успеха современного вратаря. Если вы посмотрите на энхаэловских вратарей – все 60 из них очень похожи. Да, может быть, кто-то играет чуть более агрессивно, кто-то чаще остается в стойке, но радикальных отличий нет. Чем же отличаются вратари самого высокого уровня – они поднимают уровень своей игры в важных матчах. И делают это исключительно за счет ментальных навыков. Не уверен, что это можно натренировать каким-то специальным образом, хотя тренировке это все же поддается.
– Голкипер "Торонто" Гаррет Спаркс говорил о вас, что вы самый сдержанный и спокойный вратарь из всех, кого он когда-либо видел.
– Я всегда был таким, мне не раз об этом говорили. Не то чтобы я специально стараюсь проявлять выдержку и спокойствие, просто мне присущ такой стиль поведения в игре. Но я бы не стал себя выделять. Лучше обратите внимание на Бернье – он тоже некрупный вратарь, но какое у него самообладание! Можно просто сойти с ума, видя, насколько он расслаблен и спокоен на площадке. Возможно, небольшие вратари более сдержанны и спокойны. Прайса тоже великаном не назовешь, пусть он и побольше будет, а он – самый-самый спокойный из всех вратарей в мире. Кстати, Бернье похож на Кэри в манере, в том, как читает игру. Мне кажется, Джонатан способен выйти на ведущие роли.
С ОВЕЧКИНЫМ ВСЕ ОЧЕНЬ ПРОСТО, С КРОСБИ – НЕТ
– Был ли какой-то вратарь, на кого вы засматривались в юности, кто на вас повлиял?
– Мне всегда нравился Мартин Гербер. Он тоже небольшой, примерно таких же габаритов. Поиграл и в НХЛ, и в КХЛ и везде был хорош, где бы ни выступал. В Турине самих канадцев засушил, выступая за Швейцарию!
– А как же Гашек? Он ведь тоже не великан далеко, тем более что вас "Баффало" задрафтовал.
– Понятно, что я пристально следил за Домиником. Все-таки он был лучшим вратарем мира, пока я шел к взрослому хоккею. Мы встречались с ним в Баффало, он нередко там бывает. Но мне, если честно, никогда не нравился его стиль. Постоянно пластаться и быть при этом столь эффективным – мог, наверное, только он. Хотя смотреть за его игрой всегда было очень занимательно и увлекательно. Мне же были ближе Патрик Руа, Эд Белфур, Кертис Джозеф. Сейчас очень нравится наблюдать за Прайсом. Когда смотришь на него, кажется, что ему все очень и очень легко дается. Он как будто знает, куда пойдет бросок. Конечно, это обманчивое впечатление. Он просто великолепно читает игру. Я бы хотел добиться такого же впечатления.
– Может ли еще кто-то играть в таком же стиле, как Джонатан Куик, с которым вы пересекались в "Лос-Анджелесе"?
– Он тоже один из моих фаворитов. Пусть он играет в другом стиле, но его игра очень впечатляет. Он несгибаемый, хотя и очень гибкий (смеется), в любом эпизоде борется до конца. Я таком стиле играть не могу. И не факт, что кто-то еще может. На самом деле – физически он один из самых сильных игроков "Лос-Анджелеса". Необычно для вратаря. При этом – один из самых гибких в НХЛ. Удивительное сочетание.
– Кто из нападающих НХЛ наиболее опасен для вратаря?
– На этот вопрос очень легко ответить: Кросби и Макдэвид. Потрясающие игроки. Против Патрика Кейна тоже очень сложно играть.
– Но ведь ни у кого из них нет такого броска, как у Овечкина, например.
– Трудно не согласиться, но бросок у них у всех тоже классный. С Овечкиным все просто: либо он попал, и тогда уже ничего не поделаешь, либо не попал, что бывает куда чаще (смеется). И все же если выбирать, скажем, троицу тех, с кем сложнее всего справляться, мой выбор – Кросби, Макдэвид и Кейн. Потому что они очень скоростные и быстрые, могут как бросить, так и отдать неожиданный не читаемый пас. Их действия очень сложно просчитать. Что и делает их столь опасными.
– И на что вы тогда обращаете внимание в их действиях, чтобы просчитать? Руки, язык тела, глаза?
– Зависит от того, сколько у меня времени. Если его достаточно – могу посмотреть и на то, где по отношению к крюку находится шайба, и куда он смотрит, и в какой позиции его руки. Все это, понятно, помогает, правда просчитываешь ты все больше на интуитивном уровне.
КИСТЕВОЙ ТАРАСЕНКО ВХОДИТ В ТРОЙКУ ЛУЧШИХ
– А из русских ребят кто проблем больше всех доставлял?
– Определенно Малкин. Овечкин, наверное. Тарасенко. Строго говоря, полно русских ребят, от которых всегда стоит ждать неприятностей.
– Кен Хичкок говорил, что у Тарасенко лучший кистевой бросок в НХЛ.
– Бросает он круто, тут и говорить нечего. Лучшим его бросок я бы его не назвал, но в тройку лучших в НХЛ он точно входит. Я не так часто играл против него, раза три-четыре, но Тарасенко мне запомнился.
– Вы тщательно изучаете соперников. Если выходите против Овечкина – что держите в уме?
– Всегда следить за тем, где он находится, даже если он без шайбы. Потому что он может бросить откуда угодно. И всегда надо быть готовым. Потому что даже если шайба прыгает или находится у него за спиной – он все равно может изловчиться и выстрелить. Броски очень мощные, и иногда трудно прочитать их направление, особенно если он с ребра бросает.
– Если знали, что Овечкин справа от вас – играли более агрессивно?
– Конечно. По-другому и нельзя. Среагировать ты просто не успеешь. Поэтому важно перекрыть как можно большую площадь ворот. Для чего и приходится играть агрессивно. Если чувствуешь, что сейчас он шмальнет – выходи подальше, иначе "труба".
– А у кого, по-вашему, самый мощный бросок в НХЛ?
– Наверное, у Хары. Убойнейший. Он однажды пробил мою защиту на руке – было больно. Выберу его.
– Вы просите защитников убирать с пятака нападающих, чтобы те не закрывали вам обзор?
– Нет. В этом нет смысла. Их все равно не сдвинуть. Так что лучше пусть защитник будет готов к отскоку или попытается заблокировать бросок. В НХЛ немало ребят, которые играют на пятаке как вратарь, перемещаются в точности как ты. Те же Лучич, Хернквист. Против таких играть тяжело. Но хватает и парней, которые такими навыками не обладают. Это облегчает мне жизнь. Правда, они могут, скажем, слегка подтолкнуть или подцепить. Впрочем, я не считаю, что нужно свистеть прямо все нарушения на вратаре. Только очевидные. Мы же хотим видеть больше голов, так почему не пускать нападающих в "краску" и не усложнять вратарям жизнь? Я и уменьшение экипировки полностью поддерживаю. Пусть я небольшой, но это лишь повысит значимость хоккейного интеллекта.
– Комитет соревнований НХЛ не так давно рассматривал идею увеличить ворота, чтобы голов стало больше.
– А вот это уже тупость. Хреновая идея. Если мы хотим видеть больше голов, лучше избавиться от Coach’s Challenge, от тренерских видеопросмотров и всего такого. Пусть голы засчитываются, какими бы они ни были. Вратарям будет сложнее, но ведь тем и интереснее.
В АХЛ СКОРОСТИ ВЫШЕ, ЧЕМ В НХЛ
– Вратари зачастую чудаковаты. У вас есть странности?
– У меня – нет. Но я играл с такими. На самом деле их не так уж много. Но я не удивлен их наличию: это очень тяжелая работа, подразумевающая огромное давление. У вратаря нет права на ошибку, и он все время находится на льду. Некоторые справляются с этим давлением не вполне обычными способами, из-за чего их и считают чудаками. Но это далеко не норма. Может, раньше так и было, но сейчас это представление явно устарело. Я бы даже сказал, что среди нападающих и защитников чудаков больше, чем среди вратарей. Но я бы не хотел называть имена. Не думаю, что это связано с позицией. Сейчас все принимают на себя шайбу. И полевым игрокам – больнее чем нам.
– Вы играли со Стивом Оттом. Что делает его одним из самых ненавидимых игроков НХЛ?
– Он всегда и во всем идет до конца. Очень жесткий. А еще он обожает "трешток". Без умолку болтает на льду, подкалывает всех подряд, выводит соперников из себя. Иногда это очень смешно. С ним не скучишься. И он прекрасный партнер по команде. Довольно веселый в раздевалке. Хотя самым веселым был Джон Скотт.
– MVP Матча всех звезд.
– Да, и даже в том случае он здорово пошутил над всеми. У него манера еще такая – шутить с невозмутимым лицом. Все как будто всерьез, и этого еще больше смешно. Он здорово управлял настроением раздевалки, заботился обо всех, прекрасный партнер по команде.
– Вы много играли в АХЛ. Говорят, вратарю это даже полезно.
– Игра, конечно, там другая. Само собой, в НХЛ игроки более мастеровиты. Лучше пасуют, лучше бросают, они быстрее и умнее. Из-за этого игра получается более контролируемой. В АХЛ же – она более непредсказуема, атака сменяет атаку. И знаете, в Американской хоккейной лиге скорости даже повыше. Потому что контролируемости этой нет. И поэтому в абсолютно любом матче может произойти все что угодно. Там ведь много молодежи играет, они готовы летать каждую смену. Так что польза определенно есть.