ДО ПОСЛЕДНЕГО МОМЕНТА НЕ ДУМАЛ, ЧТО ПОПАДУ НА ЧЕМПИОНАТ МИРА
– Еще совсем недавно вы были одним из перспективных игроков "Сибири". Теперь вы капитан национальной сборной, пусть и образца Евротура. Есть ощущения, что после прошедшего сезона многое поменялось?
– Ну, конечно, есть. Больше стали привлекать в сборную. Да и моя игра в каких-то моментах изменилась. Самое главное – прибавилось уверенности.
– В прошлом сезоне вас привлекали целиком сибирской тройкой, вместе с Максимом Шалуновым и Сергеем Шумаковым. Когда стало ясно, что они не попадут в окончательный состав на чемпионат мира, о чем подумали?
– Не забивал себе голову. Сказали же, что шанс есть у каждого, так что я старался делать все, чтобы хорошо сыграть. Но все равно каждый раз ждал решения: отцепят – не отцепят. Если говорить откровенно, не думал, что получится попасть в окончательный состав. Очень много игроков приехало из НХЛ. Когда объявили расширенный состав, меня начали поздравлять. Но я отвечал – это же всего лишь расширенный, я еще не в заявке. Ну а когда Олег Валерьевич подошел и сказал, что меня включили, целый день не мог себя успокоить. Волновался, нервничал.
– Как оцените свое выступление на чемпионате мира?
– Думаю, что можно было сыграть немного лучше, тем более с такими партнерами, которые могут и отдать и завершить (Санников играл в тройке с Павлом Дацюком и Сергеем Мозякиным. – Прим. "СЭ"). Да и вообще всегда можно сыграть немного лучше. Были и ошибки, и недочеты. Где-то сказалось волнение, неопытность. Ведь я до этого никогда не играл на высоком международном уровне. Скорее всего, именно этого опыта и не хватило.
– В чем именно заключается международный опыт?
– В первую очередь в том, чтобы быстрее принимать решения. Против тебя выходят игроки, которые выступают за свои национальные сборные. Они представляют свои страны и порой отдаются даже больше, чем в своих клубах.
– Ваше сибирское звено постоянно привлекают на Евротур, а вас на шведском этапе даже назначили капитаном.
– Сначала я в это не поверил. Хотя ребята говорили, что меня назначат. Думал, все равно выберут кого-то другого. В сборной образца Евротура все игроки молодые, но все-таки в нашей команде есть люди, которые показывают более интересный хоккей. Конечно, когда сказали, было очень приятно. Почетное звание, все-таки!
Добавлю, очень здорово, что вызывают в сборную молодой состав. В ней есть много игроков, которые давно знают друг друга. И даже те, кто не знаком друг с другом, успевают сплачиваться и добиваться какого-то результата. Когда есть молодежь, в раздевалке постоянно шутки, очень веселая и непринужденная обстановка.
– В последние годы хоккей стал более схематичным. Насколько отличаются схемы в "Сибири" и в сборной?
– Не сказал бы, что в сборной схемы сложнее. Почти то же, что и в клубе, только добавляется больше давления в чужой зоне. Но это объяснимо. Сезон длинный, и надо сохранять силы, а постоянно играть в давление сил может не хватить. На коротком же отрезке в сборной ты выкладываешься, и получается, что национальная команда играет в более активный хоккей.
- Первый раз, когда уезжал из дома, было тяжело. Мне было всего 11 лет. На одном из турниров к отцу подошел тренер и сказал, что надо переходить в другую школу. Папа согласился. Дома мне все объяснил, и семья приняла решение, что я поеду.
НЕПРАВДА, ЧТО ТАРАСЕНКО "ТАЩИЛ" ОТЕЦ. ВОЛОДЯ ВЫДЕЛЯЛСЯ С ДЕТСТВА
– Вы начинали играть в хоккей в Соликамске, где не самая сильная хоккейная школа. Но потом сменили ее на нижнекамскую.
– Первый раз, когда уезжал из дома, было тяжело. Мне было всего 11 лет. На одном из турниров к отцу подошел тренер и сказал, что надо переходить в другую школу. Папа согласился. Дома мне все объяснил, и семья приняла решение, что я поеду. У нас была не такая сильная школа. Главное соперничество было с пермским "Молотом". Мы почти всегда их обыгрывали, но все равно было принято решение, что мы будем играть только во второй лиге. А нужно было развиваться. Стало понятно, что в другом городе это получится лучше.
– Ваш отец тоже бывший спортсмен?
– Да, боксер. Был чемпионом России. Он очень много дал мне, наставлял и помогал с самого детства, давал правильные советы. Как с точки зрения спортсмена, так и человека.
– Вы один в семье?
– Нет, есть младшая сестра.
– Не страшно было родителям отпускать вас?
– Конечно, страшно. Им было тяжело, но они понимали, что так будет лучше для моего развития. Переехал в Нижнекамск, в хоккейную школу "Нефтехимика". Первый год жил у тренера, у нас в команде также играл его сын. Учились и тренировались вместе. А на следующий год я переехал в интернат. Провел там два года, потом переехал в Магнитогорск, затем в Челябинск и потом уже в Новосибирск.
– Получается, что вы с 11 лет жили жизнью профессионального хоккеиста.
– Да. Каждый год – новый клуб. Все детство было посвящено хоккею.
– Не было страшно, что может не получиться? Все-таки было отдано столько времени и сил.
– Я об этом почему-то даже не задумывался. Наверное, юношеский задор делал свое дело. В этом возрасте всегда считаешь себя лучше других, пытаешься это доказать. В то же время постоянно работаешь над собой. Пытаешься расти.
– А был ли кто-то в детских и юношеских командах лучше вас?
– Конечно, был. В Магнитогорске и Челябинске было много народу. 90-й год рождения – очень сильный. Со мной играли Войнов, Лазарев, Костромитин, Плаксин (ныне – Климонтов. – Прим. "СЭ"). Очень много игроков. Они были сильны технически, с развитым игровым мышлением.
– Как вы попали в первую команду "Сибири"?
– Сначала играл в Первой лиге за "Сибирь-2". Тогда еще не было МХЛ. Тренером был Андрей Владимирович Тарасенко. Меня стали привлекать в первую команду. Сначала я ездил на сборы, но меня возвращали обратно. Потом меня начали подключать к тренировкам, иногда даже одевали на игры, в одной из них даже вышел на одну смену. Так было в первый год. На следующий сезон также съездил на сборы, и меня вернули во вторую команду уже после середины сезона. Затем в главной поменялся тренерский штаб, и я с предсезонки начал играть в основе.
– Вы же были в одной команде с Владимиром Тарасенко?
– Да, он отыграл с нами первый год и потом сразу же перешел в первую команду. Но у него уже тогда было такое мастерство, что грех было не взять такого игрока.
– Многие "доброжелатели" говорили, что его "тащил" отец.
– Нет, это не так. Он выделялся и в детской команде, когда играл за свой год рождения. Набирал по 100 с лишним очков за сезон. Да и во второй команде забивал много. Совсем неправильно говорить, что его взяли из-за папы. Он доказал все сам.
У МЕНЯ ЕЩЕ ГОД КОНТРАКТА С "СИБИРЬЮ"
– Когда вы поняли, что с "Сибирью" можете что-то большее, чем просто попадать в плей-офф?
– Это пришло не сразу. Постепенно, год за годом складывался коллектив. Когда молодые игроки стали прибавлять, мы стали выходить в плей-офф, потом прошли первый раунд, а потом уже оказались в финале конференции.
– Все участники вашей тройки с Максимом Шалуновым и Сергеем Шумаковым – разноплановые игроки. Как вам удается так хорошо взаимодействовать на площадке?
– Считаю, что мы во всем дополняем друг друга. У нас есть и финишер, и плеймейкер, и тот, кто может побороться. И, самое главное, что мы можем хорошо и слажено обороняться. К тому же здорово помогает, что мы хорошо общаемся вне льда. Это немаловажно.
– Вы уже давно играете вместе. Но в следующем сезоне все идет к тому, что партнеры, с которыми вы многого добились и попали в сборную, будут выступать уже за другой клуб.
– Ну что делать? Придется привыкать к новым партнерам. Сыгрываться, находить взаимосвязи, чуть больше разговаривать друг с другом.
– А где вы сами будете в следующем сезоне?
– У меня еще год контракта с "Сибирью". Я не собираюсь его разрывать. Ну а дальше посмотрим, что будет.
– Почему этот сезон, особенно если сравнивать с предыдущими, сложился так неудачно?
– Весь чемпионат у нас не было стабильности. Два матча играли замечательно, а потом могли провалить чуть ли ни шесть или семь. Однозначного ответа на этот вопрос у меня нет до сих пор. Сначала выигрывали, потом откуда-то бралась самоуверенность, и мы скатывались вниз. Найти игру непросто, а потерять – очень легко. Вот-вот нащупаем, а потом сами расслабимся, и отпускаем ее. Хотя, казалось бы, уже и опыт есть.
- Тарасенко выделялся и в детской команде, когда играл за свой год рождения. Набирал по 100 с лишним очков за сезон. Да и во второй команде забивал много. Совсем неправильно говорить, что его взяли из-за папы. Он доказал все сам.
ХОЧУ ДОКАЗАТЬ, ЧТО Я НЕ ТОТ ХОККЕИСТ, КТО НЕ МОЖЕТ ИГРАТЬ В ПЛЕЙ-ОФФ
– В Новосибирске многие отреагировали на неудачи негативно. Дошло даже до разговоров, что частые вызовы в сборную сказались на самомнении первого звена "Сибири".
– Поначалу такие разговоры я воспринимал очень негативно. Люди говорили, что мы не хотим играть и выкладываемся только в сборной. Это все очень плохо сказывалось на эмоциональном состоянии. И не только на моем. Но потом стараешься не думать об этом, пытаешься доказать обратное своей игрой, а не тем, что просто обижаться на кого-то.
– Всем известно, какое давление на команду в Омске или, например, в Челябинске. Как теперь с этим в Новосибирске? Люди же, наверное, привыкли, что команда, никогда раньше ни на что серьезное не претендовавшая, стала заявлять о себе?
– Да, мы приучили наших болельщиков к победам. И сейчас они требуют большего. Конечно, очень много людей, которые поддерживают нас и при поражениях. Спасибо им за это. И самое главное, они очень хорошо разбираются в хоккее. Видят, когда команда отдается полостью, но просто не наш день. Тогда они всем стадионом скандируют "Молодцы!", дожидаются нас после матча, благодарят за игру. Но когда видят, что команда не отдается и из-за этого проигрывает, тогда уже реакция совершенно иная.
– Пока непонятно, кто будет главным тренером, какое будет финансирование команды в следующем сезоне и каким будет состав. Если вы останетесь, на вас, как на главного лидера и старожила, ляжет дополнительная ответственность. Это ведь непросто.
– Согласен, непросто. Это я понял в тот момент, когда наша тройка перестала забивать. Сразу началось чувствоваться, как возрастает давление. Это просто нужно было перебороть. Поначалу это непривычно, но ты всему учишься, и этому тоже.
– Было много разговоров о том, что у костяка команды испортились отношения с главным тренером. Можно было ли что-то поменять? Как-то по-другому повести себя игрокам или Андрею Скабелке?
- (После паузы.) Не знаю. Пожалуй, не буду отвечать на этот вопрос.
– "Сибирь" вылетела из плей-офф, но сезон для вас незакончен. Снова предстоит борьба за место в составе сборной.
– Если откровенно, то есть ощущения, что попасть в состав на чемпионат мира в этом году будет еще сложнее. Наверное, потому, что сам от себя ждешь большего. И на фоне этого можешь иногда принимать неправильные решения. В прошлом году меня захлестывали эмоции. Сейчас же эмоциональный фон другой, более спокойный. С другой стороны, сейчас есть радость от того, что сезон продолжается. И есть огромное желание доказать, что ты не тот хоккеист, кто не может играть в плей-офф.
Пхенчхан – Москва