Как же здорово и для «Торпедо», и для Игоря Ларионова, и для всего нашего хоккея, что Профессор продлил контракт с нижегородцами и не соблазнился ни на какие деньги олигархических клубов КХЛ. Его продление на три года — просто суперновость, которая меня очень обрадовала.
В Нижнем ему дают творить, ставить свой уникальный хоккей, не загоняют в рамки. Игроки кайфуют, он сам получил площадку для настоящей самореализации, пусть и не усыпанную золотом с брильянтами. Зато ту, где его идеи оценили по достоинству. Идеи уникального тренера, который захотел стать таковым к шестидесяти годам.
Ему и до того было что сказать и сделать, но лишь к этому времени пазл в его голове сложился окончательно. Причем во многом под влиянием знаменитых... футбольных тренеров АПЛ, куда он много лет регулярно ездил узнавать, что в этой профессии придумано нового. Даже еще не являясь к тому времени ее, этой профессии, частью.
В таких людей часто не верят, предпочитая традиционалистов, прожженных практиков. Но вот он в Нижнем начал спокойно и с достоинством строить истинный хоккей времен «Красной машины». Взяв из него игровую направленность и убрав насилие над личностью. Взяв хоккей Виктора Тихонова и убрав ментальность Тихонова. Взяв хоккей Скотти Боумэна и оставив ментальность Скотти Боумэна.
Перед этим сезоном злословили — вот ушел его ассистент Козырев в главные тренеры «Северстали», и сейчас вы все увидите, чего стоит Ларионов без него. При Козыреве «Северсталь» заискрила, стала дарить болельщикам радость игры. Но и «Торпедо» стало ничуть не хуже прошлогоднего! Хоккей имени Профессора вошел в моду, началась его прекрасная эпидемия.
Ведь «Спартак» двух Алексеев, Жамнова и Ковалева, — это глобально про то же. И не раз доводилось слышать, что именно с точки зрения постановки игры роль художника льда Ковалева там даже важнее. Вспоминая хоккей сборной России на Олимпиаде в Пекине, могу в это поверить. Но это означает и умение Жамнова как главного тренера извлекать уроки.
Ларионов до сих пор, чтобы вы знали, остается членом выборного комитета Зала хоккейной славы в Торонто. Не только собственно членом Зала славы, а тем, кто их каждый год выбирает! Вот такой авторитет у него в мире — даже в такие сложные времена, как сейчас.
Потому что он — про хоккей, про интеллект, про визионерство, а не про угодничество и чье-то — имею в виду не простых болельщиков — услаждение. Он — про искусство, которое в любые времена, если сильно того хочет, способно служить искусству.