– Насколько легко дается открытие хоккейной Америки? Это другая планета?
– Другая. Главная сложность – не физическая, а эмоциональная, и кроется она в голове. В России ты привык, что у тебя есть время подумать, в паузах между играми проанализировать свою игру. Не знаю уж, насколько это полезно – но я занимался самокопанием. А здесь из-за обилия матчей время летит пулей. Вроде только думал, что у тебя 82 игры, хватит времени, чтобы все доказать, – а вот их уже осталось 15. Все – как один большой день. Пока ты думаешь, почему вчера плохо сыграл, – еще три игры прошло.
Такая перестройка далась сложно. Сейчас уже все более или менее хорошо – спасибо команде, которая мне помогала. Я в "Нью-Джерси" единственный русский и в начале сезона из-за языка чувствовал себя напряженно. А вот вчера мы собрались с ребятами и вспоминали, как они воспринимали меня в начале сезона. Главное в команде – общение, а когда ты не можешь что-то рассказать, вникнуть в шутку, посмеяться, только делаешь вид, что все понял, – это тяжело.
Но еще на предсезонке несколько ребят обо всем спрашивали, старались вовлечь меня в коллектив. Разговаривали со мной помедленнее, чем между собой, без сленга. Сейчас уже не скажу, что нет проблем с языком, но стало намного легче. (Игорь РАБИНЕР)