НХЛ. Регулярный чемпионат
Лучший североамериканский ученик Владислава Третьяка, один из сильнейших вратарей мира последних двух десятилетий, завершивший свою карьеру в начале XXI века, встретился с корреспондентом "СЭ" и вспомнил молодость
Дмитрий САЛТЫКОВСКИЙ
из Торонто
В середине ноября 46-летний Эдди Белфор был принят в Зал хоккейной славы в Торонто. Свою тронную речь канадец начал со слов благодарности своему учителю Владиславу Третьяку. Эдди сказал очень просто, но в то же время эмоционально: "Спасибо Владиславу за все то, что он сделал для меня в "Чикаго", когда работал там тренером вратарей. И за то, что сегодня прилетел из Москвы, чтобы меня поддержать".
В тот день мы договорились с Белфором о большом интервью для России - и вот недавно оно состоялось.
КИНЭН ПРОСИЛ ТРЕТЬЯКА ИГРАТЬ ЗА "ЧИКАГО"
- В семидесятые годы все вратари в нашей дворовой канадской команде мечтали стать либо Тони Эспозито, либо Владиславом Третьяком, - с этих слов начал Белфор наше общение. - И вот вскоре моя мечта частично осуществилась - я живьем увидел кумира. В конце 70-х участвовал в канадской программе по поддержке молодых игроков и вместе с советской командой - по-моему, это было рижское "Динамо" - мы поехали в турне по Канаде. В одном из матчей увидел на трибуне Третьяка - и, естественно, сыграл бесподобно. Ну вы понимаете: Третьяк на меня смотрел, и я не имел права опозорить звание вратаря…
Я никогда не был задрафтован, что само по себе большая редкость для НХЛ. Два десятка лет назад, начиная свою карьеру в "Чикаго" фактически на испытательных условиях, вдруг узнал, что Третьяк станет моим тренером. Не представляете, как я был счастлив!
- Зато представляю, какой была ваша реакция, когда главный тренер "Чикаго", знаменитый Майк Кинэн привел в раздевалку Третьяка…
- Да, он был для меня иконой хоккея. И во многом поэтому я вскоре сменил свой номер 30 на 20, под которым всегда выступал Третьяк.
- Как вы общались? Ведь тогда он совсем не говорил по-английски.
- Владислав быстро выучил язык, а первый год с ним работал переводчик. Да и поначалу он тренировал меня с помощью жестов. Будьте уверены, я на лету схватывал все, что он от меня хотел. Потом он надевал щитки и выходил на лед вместе с нами.
Помню забавный случай, когда Владислав однажды вышел на лед на тренировке - и никто из наших звезд не мог ему забить! Увидев это, Кинэн сказал: "Владди, завтра играешь ты, а Эдди отдыхает". Однако Третьяк рассмеялся и ответил: мол, Майк, мое время уже ушло, так что делаем ставку на Белфора. Я вздохнул спокойно - лишился такого конкурента (смеется).
- Какие истории из того времени запомнятся надолго?
- Могу вспомнить о Владиславе очень много хорошего. Скажем, наши тренировки в летней школе в Финляндии и Торонто. Обеды у нашего общего друга Айзека и шеф-повара Луиджи в Чикаго. Теперь я знаю, что такое настоящий русский обед.
- И что это такое?
- Это когда очень много вкусной еды. И когда на столе есть главная деталь - водка (смеется).
- За свою карьеру в НХЛ вы отразили несколько десятков тысяч бросков. Можете вспомнить лучшее "спасение"?
- Не поверите, но оно тоже связано с русским именем. В 1994 году в игре против "Детройта" я остановил бросок Сергея Федорова. Поверьте, это был бросок из разряда неберущихся. Шайба уже находилась у меня за спиной, но я каким-то чудом наклонился назад и поймал ее в ловушку! Я сам был шокирован! До сих пор в деталях помню тот звездный миг. Интересно, запомнил ли его тогда совсем молодой Федоров?..
САМЫЙ ЛЮБИМЫЙ РУССКИЙ - ЗУБОВ
- Кто еще из российских игроков, кроме Федорова, произвел на вас незабываемое впечатление?
- Сергей Зубов, с которым мы играли за "Даллас" и взяли Кубок Стэнли. Очень умный и талантливый защитник. Пожалуй, мой самый любимый хоккеист из России.
Также по совместным выступлениям за "Торонто" запомнился Александр Могильный. До сих пор вспоминаю, как взял его клюшку - и, как говорят в таких случаях, сел в лужу. Забавный был эпизод. Дело в том, что у его клюшки очень хороший изгиб - и я просто не понимал, как в этом крюке удержать шайбу. В общем, насмешил партнеров…
Я хорошо знаком и с Евгением Набоковым, который приезжал с Третьяком в его школу. В этот непростой момент карьеры Набокова искренне желаю ему удачи.
- С кем бы вам хотелось больше всего оказаться в одной команде?
- Конечно же, с Третьяком! Вообще я всегда восхищался тем, как играла его сборная. Контроль шайбы, скорость, пас - все это незабываемый советский хоккей.
- Как могло такое произойти, что идолом канадских мальчишек стал советский вратарь?
- Знаете, огромное число мальчишек стало идеализировать Владислава после серии 1972 года. Та серия наложила такой отпечаток на всю нашу жизнь, что даже сегодня в Торонто Третьяка все узнают. Он - настоящий джентльмен, помогает здесь большому количеству людей, у него по-прежнему своя школа в Торонто, куда съезжаются ребята со всей Канады и США.
И я также хотел бы упомянуть еще одно русское имя, связанное с Третьяком. Это Анна Горувейн, она была агентом Владислава в Северной Америке и возглавляла его школу до 2004 года. Но прежде всего она была отличным другом и потрясающей дамой, которая привносила женственность в нашу мужскую компанию.
НЫНЕШНЮЮ НХЛ СМОТРЮ РЕДКО
- Кто из вратарей в современном хоккее вам нравится?
- Сложный вопрос. Хоккей в НХЛ сегодня таков, что я редко включаю телевизор. Но пару игр недавно видел. Наверное, в НХЛ лучший сегодня Тим Томас из "Бостона". Все его акробатические "спасения" в стиле нашей, старой чикагской школы. Кстати, слышал, что я являюсь кумиром у местной звезды, вратаря "Торонто" Джеймса Раймера. Что ж, приятно.
- Что изменилось у вратарей с того момента, как вы повесили коньки?
- Появилось много крупных и высоких голкиперов. Сегодня тренеры стараются убедить вратарей, что они должны падать еще до броска по воротам. Я считаю, это как минимум спорно.
- У вас был свой секрет?
- Да, я всегда сам точил коньки. И был очень дотошен в этом вопросе. От того, как коньки заточены, зависел мой успех. Но как именно я их точил - не скажу. Это мой большой секрет.
- Почему вы стали именно вратарем?
- Во дворе я всегда играл нападающим. Но когда мне исполнилось 11 лет, оказалось, что я единственный, у кого есть хоть какое-то желание играть в воротах. К тому же как игрок я зарабатывал много удалений. Поэтому команде было выгодно поставить меня в ворота. Кстати, сейчас я играю в любительских лигах и там вернулся в детство - на позицию нападающего.
ЛЮБЛЮ ПОСТРЕЛЯТЬ. НО НЕ ИЗ КАЛАШНИКОВА
- Вы сегодня в костюме, хотя недавно на матч "Торонто" - "Оттава", в котором вас чествовали, вышли в куртке и джинсах…
- Никогда не надеваю костюм, я - фермер по натуре. У меня есть старые костюмы, но они мне уже велики. Наверное, я худею, набираю еще лучшую форму. Кто знает, может быть в следующем году вернусь в большой спорт (улыбается).
- Чем занимаетесь в свободное время?
- У меня в Техасе ранчо. Люблю пострелять.
- А вам когда-нибудь доводилось стрелять из автомата Калашникова?
- Нет, это единственное оружие, из которого я не стрелял.
ТРЕТЬЯК: "Я ИЗДЕВАЛСЯ НАД БЕЛФОРОМ"
Свой комментарий вступлению Белфора в Зал славы корреспонденту "СЭ" дал и Третьяк.
- У нас с Эдди было секретное оружие, - признался президент ФХР. - Мы специально готовились к матчам с помощью теннисных мячей. Я показывал Белфору все упражнения, которые сам делал в СССР - и он впитывал все мои секреты как губка.
Ему было неудобно перед партнерами играть теннисными мячами. Он стеснялся, поэтому он клал мячи за пазуху и шел в туалет. Такая работа его успокаивала и настраивала.
Он - очень большой мастер. И - что самое важное - всегда много работал. Я помню, как мы в Торонто проиграли два кубковых матча подряд. В самолете на полпути в Чикаго Эдди вдруг ко мне подходит и говорит: "Сейчас прямо из аэропорта едем ко мне домой". Я подумал, что надо его как-то психологически поддержать перед предстоящими играми в Чикаго. Однако у него дома в два часа ночи, вместо того чтобы отдохнуть, начали специальным образом точить его коньки. Затем я лег спать. Просыпаюсь рано утром, а Эдди на велотренажере наматывает круги, вокруг лужи пота…
Он так мне и сказал: "Владислав, только через большой труд мы можем выиграть!" И мы выбили сначала "Торонто", а затем и "Эдмонтон".
Я горжусь тем, что вошел в 1989 году в Зал хоккейной славы, а сейчас там и мой ученик. Очень рад, что он принял мой стиль, мои секреты. Он, возможно, непростой человек, но большой вратарь.
- Когда вы первый раз увидели Эда, что подумали?
- Два десятка лет назад он был кудрявый (смеется). Когда Эдди играл против советской команды, то наделал много ошибок. Но я сразу увидел: у этого парня не только яркая прическа, но и отличные задатки. Когда я пришел в ЦСКА, меня сразу предупредили: мол, если выживешь, то будешь великим. Эту же фразу я и Белфору сказал.
Когда он плохо играл, я, можно сказать, издевался над ним - заставлял его смотреть плохой матч по видео. А на тренировках в наказание садился на ворота, и он меня возил по площадке. Поверьте, не каждый культурист способен два раза - туда и обратно - протащить ворота, на которых сидит крупный человек. Он - физически очень сильный.
Я девять лет учил Мартина Бродера, восемь - Жозе Теодора. Вел их в своей школе с 11 лет, всегда гордился их успехами. Крейг Андерсон - тоже мой ученик. Но Белфор все-таки занимает в моей памяти особое место.
- Эд вспоминал много историй, связанных с тем временем.
- Надеюсь, он ничего лишнего не сболтнул (улыбается). Я помню, как мы с ним у моего друга немножко выпили - чтобы показать Эду, как русские умеют праздновать. И тут он мне после рюмки говорит: "Владислав, нам же надо Кубок Стэнли выигрывать". И начинает отжиматься… Потом просит: "Ложись мне на спину". Я отвечаю: "Ты что, с ума сошел?! Я под 95 кг веса, спину надорвешь". А он настаивает. Я на него прилег - и он несколько десятков раз отжимался, приговаривая: "Только так мы с тобой сможем Стэнли выиграть".
И ведь действительно выиграли…