Морис: «Бобровский — профессионал старой школы»
Поход Сергея Бобровского в финал Кубка Стэнли 2023 года эмоционально всколыхнул российских болельщиков. Об этом можно судить даже по некоторым нюансам работы медиа. Далеко не всегда даже самые выдающиеся успехи наших хоккеистов в НХЛ получают заслуженное внимание читателей — об этом можно судить по количеству просмотров публикаций о них.
Но вратарь из Новокузнецка по прозвищу Боб встал в один ряд по популярности и ажиотажу с «Вашингтон Кэпиталз» 2018-го во главе с Александром Овечкиным. Почему? Когда выдающийся голкипер, дважды бравший «Везина Трофи» как лучший вратарь сезона в НХЛ, побеждавший в качестве основного вратаря на чемпионате мира, тащивший все и даже больше на Кубке мира-2016, в 34 года впервые в карьере доходит до финала Кубка — это драма, которая притягивает многих. Тем более когда это происходит через большое преодоление — ведь во «Флориде» после подписания семилетнего контракта на 70 миллионов долларов, как казалось со стороны, у него долго не шло.
Начать Кубок вторым вратарем, но вскоре стать основным и, будучи голкипером восьмой команды Восточной конференции, выиграть серии сперва у свежего рекордсмена регулярных чемпионатов всех времен «Бостона», причем с 1-3; далее у напичканного суперталантами «Торонто», победившего великую «Тампу» и вознесшегося мечтами к первому за 48 лет Кубку; затем у созревшей, казалось, для главного шага «Каролины»...
Увы, последнего шага в финальной серии против «Вегаса» «Флорида» сделать не сумела. Но и без того очень высокая вратарская репутация Бобровского в лиге и в мировом хоккее за эти месяцы стала еще выше. Сравню этот плей-офф Боба, пожалуй, с тем, как играл Доминик Гашек в Кубке Стэнли 1999 года, когда во многом именно он дотащил «Баффало» до финала, где «Клинки» уступили «Далласу». И пришлось чеху переходить в могучий «Детройт» к Скотти Боумэну, чтобы взять-таки Кубок.
У меня появилась возможность спросить главного тренера «Флориды» Пола Мориса о его взгляде на Бобровского и его прошлогоднее преображение в плей-офф. Специалист, который десять лет назад на протяжении сезона возглавлял магнитогорский «Металлург», а два клуба НХЛ, «Каролину» и «Флориду», вывел в финал Кубка Стэнли, высказался подробно:
— Частично сложное начало прошлого сезона — и это касается не только Сергея, но и Спенсера Найта — связано с совершенно другой системой, по которой стала играть команда, — объяснил Морис. — Как и с абсолютно иным стилем игры. У всей команды заняло некоторое время, чтобы понять и предвидеть, что будет происходить в следующем эпизоде. А это работа тренера — учить команду, чего ей ожидать на льду, чтобы они могли реагировать на любую ситуацию быстрее. Голкиперы же вообще отдельная категория, им перестроиться еще сложнее, чем полевым игрокам; понять, в какие моменты команда будет действовать агрессивнее, в какие — акцентировать внимание на обороне. Что необходимо для предвидения, как будут развиваться эпизоды.
Сергей — профессионал старой школы. В том смысле, что он в течение многих лет игры в НХЛ выстраивал для себя программу подготовки, и при этом все время ищет новые пути и грани для совершенствования. По количеству часов, которые человек тратит на свое ремесло, Бобровский — лидер нашей команды. Он проводит каждый день много часов во дворце, он чрезвычайно старателен и прилежен.
При этом он очень умный человек, который прекрасно понимает, что ему уже не 25 лет. Поэтому очень много думает о восстановлении и об изменениях, которые нужно вносить в этот процесс. Он все время ищет правильный путь и никогда не считает, что его до конца уже нашел. Сергей — потрясающий профессионал, наблюдать за работой которого — одно удовольствие.
— Сложно ли было ему, на ваш взгляд, эмоционально преодолеть 3:9 в пятом матче финала Кубка Стэнли с «Вегасом» после блистательного плей-офф?
— Мы никогда с ним об этом не говорили. Для этого и нет повода. Потому что в новом сезоне Сергей играет фантастически. И если сравнить то, как действуют наши вратари сейчас, с тем, как это происходило на такой же момент прошлого сезона, мы не можем не испытывать удовлетворения.
К словам главного тренера клуба из Южной Флориды остается добавить, что «Пантерз» идут сейчас на третьем месте в конференции, и это говорит о том, что даже короткий отдых после финала проигранного Кубка никак их весенний драйв не сбил. А Бобровский на позапрошлой неделе официально вошел в четверку лучших вратарей лиги, одержав четыре победы в четырех матчах.
Сергей стал одним из главных действующих лиц моего двухтомника «Русские дороги к хоккейной мечте», вышедшего в свет в конце 2021 — начале 2022 года. Авторам особенно приятно наблюдать за позитивным развитием сюжета жизни и карьеры своих героев. И этот разговор я начал, с радостью вспоминая о прогнозе в концовке главы о Бобе, когда выразил уверенность, что с его умением преодолевать любые сложности во «Флориде» у него тоже все обязательно наладится. Так и вышло.
От его монолога о пути к Кубку Стэнли мне, человеку сентиментальному, просто захотелось плакать. Думаю, захочется и многим из вас.
Благодарен судьбе за путь, который мы в минувшем сезоне прошли
— После финала Кубка Стэнли вы сказали: «Следующий сезон начнем с нуля». Сейчас «Флорида» идет на третьем месте в конференции. Значит, удалось перезагрузиться и команде, и вам лично? — спрашиваю Бобровского.
— В целом да, процесс идет. Новые ребята адаптируются под систему, старые сыгрываются с ними. В последних нескольких матчах показываем хорошие результаты.
— Хватило ли времени для отдыха летом? Никогда ведь у вас так мало времени не было, и возраст не самый юный. Неужели опять, как в былые годы, посреди лета каждый день просыпались в 05.30 и шли на тренировку?
— Лето провел хорошо, времени было достаточно. Если сравнивать с позапрошлым сезоном — разница всего в две недели. Тренироваться начал сразу. Межсезонье — единственное время, когда можно отработать новые навыки, укрепить тело и наполнить себя новыми эмоциями, новой мотивацией.
— С подъемом в половине шестого утра, как вы летом, знаю, обычно поступаете?!
— Да. Летом всегда стараюсь рано ложиться спать и рано просыпаться. Так получается более продуктивный день — и потренироваться успеваешь, и дела поделать.
— Вы говорили: «За два месяца в плей-офф научился большему, чем за 13 лет в НХЛ». Чему именно? И чувствуете ли, что это помогает сейчас, в новом сезоне?
— Безусловно. Испытания, через которые проходит твое сознание в этих играх, когда все на кону, когда каждый отскок или рикошет может решить все, — это неповторимый и незабываемый опыт.
— Чего вам стоило победить себя после нескольких сложных лет в «Пантерз» и провести такой плей-офф?
— В первое время во «Флориде» было действительно тяжело. Но это мой путь. Пройдя это испытание, я стал сильнее. Вера в Бога, вера в путь, по которому он меня ведет, и помогла мне преодолеть все начальные трудности в «Пантерз».
— Пройти такой сумасшедший путь до финала, обыграть «Бостон», «Торонто», «Каролину», но проиграть финал «Вегасу». Чего тогда и сейчас больше — гордости или боли?
— Благодарности и смирения. Каких соперников мы прошли — и как здорово они играли в регулярном чемпионате и плей-офф!
«Бостон». Одна из самых сильных команд за всю историю лиги. Они показывали потрясающий хоккей. Отыграться в серии с 1-3, в седьмом матче сравнять счет за минуту до конца и выиграть в овертайме — это чудо. Невозможно найти слова, чтобы описать, что мы чувствовали в раздевалке после этой победы.
«Торонто». Команда, которая прошла «Тампу», одного из фаворитов Кубка Стэнли, три раза подряд игравшую в финале, в двух из которых оказалась победителем. «Мэйпл Лифс» — команда с огромнейшей атакующей мощью. Никто в нас не верил. Весь хоккейный мир думал, что нам просто повезло с «Бостоном», и на этом наша удача закончится. Помню, как сейчас, атаку в овертайме, когда Казинс забил победный гол в пятом матче. После победы в первом раунде казалось, что радостнее момента в жизни быть не может, но его гол в том овертайме буквально оторвал нас от земли.
«Каролина». «Команда, которая набрала потрясающую форму, пройдя в двух первых раундах крепкий, опытный «Айлендерс» и быстрый, мастеровитый «Нью-Джерси». С железобетонной обороной. Кто бы мог подумать, что, начав в восемь вечера первый матч серии, мы закончим его в четвертом часу ночи — изнеможенные, но счастливые. Казалось, что эта игра не закончится никогда. Их вратарь Фредерик Андерсен буквально стоял на голове и тащил все, что наши ребята создавали на протяжении четырех овертаймов.
Когда Мэтью Ткачак забил победный гол, у нас даже не было сил радоваться. Когда началась вторая игра, казалось, что это все еще продолжается первая. Опять овертайм. Опять Ткачак. Счастье и радость. Никогда не забуду, что творилось на стадионе, какие эмоции я испытал, когда все тот же Ткачак забил четвертый гол за несколько секунд до конца четвертой игры, и мы вышли в финал.
Слезы радости и ощущение счастья, которое не передать словами. Нигде и никогда я не переживал подобного. А вы говорите о боли?! Да, безусловно, проиграть в финале было больно, очень больно, но, глядя на весь тот путь, что мы прошли, никак нельзя жаловаться.
Моя карьера — духовный путь и общение с Богом. Но не с критиками
— Могла ли финальная серия с «Вегасом» сложиться иначе или к финалу вы уже выжали из себя максимум?
— Все могло быть. Любая серия могла сложиться по-другому. И с «Бостоном», и с «Торонто», и с «Каролиной» — и так же с «Вегасом». Как я уже сказал, тут все решают настолько тонкие нюансы — рикошеты, отскоки... Один момент, одна ошибка может решить исход матча, а может и серии.
— Быстро ли удалось забыть 3:9 в пятом матче с «Вегасом»? Как вообще такие матчи воздействуют на вратаря?
— Любое поражение в плей-офф воспринимается очень остро, а поражение в серии означает конец сезона, и ты остаешься один на один с мыслями о том «что было бы, если я сделал так... или вот так..». Это сложный психологический период, и очень важно начинать работу по заживлению подобных травм сразу. Я понимал, что нужно вставать и двигаться дальше.
— Как вы ощущали себя перед плей-офф, когда Алекс Лайон начал в первом раунде как основной голкипер? Не беспокоили слухи, что клуб может выкупить ваш контракт? Могли ли в тот момент поверить, что все повернется так, как это в итоге случилось?
— Алекс Лайон спас наш сезон в прямом смысле слова. Я заболел прямо в разгар нашей борьбы за место в плей-офф. И именно его потрясающая игра позволила занять восьмую строчку в регулярном чемпионате и предоставила путевку в плей-офф. Я был очень рад за него и за команду.
Выздоровев, я понимал ситуацию и считал, что главный тренер поступает по справедливости, оставляя Алекса в качестве основного вратаря. Со своей стороны я жил одним моментом. Понимал, что у меня может быть уникальный шанс подойти к плей-офф в оптимальной форме за всю мою карьеру. Я пропустил две недели из-за болезни, и у меня было еще две, чтобы потренироваться, набраться сил и эмоций. Старался использовать время максимально эффективно. Но, конечно, не предполагал, что все так произойдет.
— Когда вы с 1-3 вытащили серию с «Бостоном», который побил в регулярном чемпионате все возможные рекорды, у вас не было ощущения дежавю с 2019 годом, когда ваш «Коламбус», в последнюю секунду вскочивший в плей-офф, «вымел» 4-0 предыдущего рекордсмена — «Тампу»?
— Все стали говорить об этом. Я, в свою очередь, осознавал, что, проиграй мы «Бостону» пятый матч, для меня вся картина выглядела бы очень печально. Пропустил последние две недели из-за болезни — и, сыграй я всего два встречи в плей-офф, это был бы очень болезненный психологический удар. Поэтому смиренно благодарил Бога за сложившуюся ситуацию и ни в коем случае, ни на мгновение не думал, что это «я» что-то вытащил.
— Что чувствует вратарь, который в 34 года выигрывает матч полуфинала Кубка Стэнли в четвертом овертайме, а потом как ни в чем не бывало выходит на следующую игру и снова побеждает — как вы с «Каролиной»? Откуда силы и эмоции? Ведь ваш оппонент Фредерик Андерсен на вторую игру серии не вышел.
— Возраст здесь ни при чем. Он не дает тебе никаких привилегий или оправданий. В любую сторону. Безусловно, тело играет важную роль, но самую важную играет сознание. Честно говоря, второй матч серии для меня был одним из самых лучших в плане ощущений. Я чувствовал, что моя форма, лед, коньки, все происходящее — это часть моей природы. Что живу в этом, и я — часть этого.
— Когда команда после выигрыша серии с «Каролиной» решила прикоснуться к трофею принца Уэльского, у вас не было сомнений? Не жалеете, что это сделали?
— Вы думаете, если бы мы не прикоснулись, то выиграли бы Кубок? Это хорошее оправдание для поражения, ха-ха! Не особо верю в подобные вещи. Думаю, у каждого есть свой разговор с удачей, но это сугубо индивидуально.
— Можно сказать, что одним этим плей-офф вы отработали свой контракт с «Флоридой» и ответили всем своим критикам?
— Моя карьера — это мой духовный путь и мое общение с Богом, но никак не с критиками. У меня еще три года контракт, и пока рано подводить итоги.
При Кенневилле не чувствовал себя частью команды
— Какие у вас отношения с главным тренером «Флориды» Полом Морисом, что он за человек?
— У нас хорошие рабочие отношения. Пол очень грамотный специалист с огромным опытом работы. Его внимание к мелочам, к психологическим аспектам игры — на необычайно высоком уровне. Во многом благодаря его труду мы добрались до финала Кубка Стэнли. Помимо его хоккейной образованности, он еще и очень сильный мотиватор. Менеджмент проделал колоссальную работу, пригласив его к нам, — а нам, в свою очередь, повезло идти за таким лидером, как Пол.
— Он говорит, что после его прихода вам потребовалось время на определенную перестройку, понимание его требований.
— Безусловно, это заняло время. Всегда, когда что-то строишь, это требует времени. У него была непростая ситуация. Он пришел в команду, которая в предыдущем чемпионате победила в регулярке. Клубы обычно не меняют тренера, когда выигрывают Президентский кубок. Но система, которую Морис пропагандировал, дала свои плоды в плей-офф. Во многом благодаря этой системе, на которую можно было положиться в трудную минуту, мы дошли до финала.
— Никогда не жалеете, что вам не дали доработать до конца с трехкратным обладателем Кубка Стэнли Джоэлем Кенневиллем, уволенным по нехоккейным причинам? «Флорида» при нем играла фантастически зрелищно, и вы подписывали контракт с «Пантерз» не в последнюю очередь потому, что там работает такой специалист.
— Да, Кенневилль — великий тренер. Выиграл три Кубка Стэнли, и ребята очень любили играть за него. Но насколько им было в радость за него играть — настолько же мне было тяжело. Сложно сказать, что было бы, если бы он остался в клубе, но для меня однозначно игра под его руководством ассоциируется с самыми сложными испытаниями в моей карьере.
— Сложно вам было, потому что команда играла в ультраатакующий хоккей? Или у вас с ним такие отношения сложились?
— В целом всего понемногу. Я не чувствовал себя частью команды. Ощущал себя отдельным от команды человеком. Когда мы выигрывали — не чувствовал, что я часть выигравшей команды, а когда проигрывали — было чувство, что проиграли из-за меня.
— Теперь вы уже второй по победам в регулярных чемпионатах в истории «Флориды» после Роберто Луонго, но до него — еще около 120 выигрышей. Хотели бы стать первым или это далеко не главное в ваших приоритетах?
— Я сфокусирован на каждом дне, стараюсь приходить на каток и получать удовольствие от хоккея и от жизни. Удовольствие от того, что я здесь, в НХЛ, играю в лучшей хоккейной лиге мира и в одном из лучших ее клубов. Не хочу особо ни забегать вперед, ни смотреть назад. Хочу полностью сосредоточиться на этом моменте, на сегодняшнем дне и извлечь из него максимум.
У меня еще есть семья. Есть жена, работа над отношениями с которой очень важна. У нас также растет дочь, и я полностью ответственен за то, каким человеком она будет. Хочу дать ей мощный фундамент, который поможет преодолеть любые сложности взрослой жизни. Для меня это гораздо важнее любых рекордов.
— Как раз хотел затронуть этот вопрос. Как чувствуете себя уже два года в роли молодого отца и насколько легко это сочетается с профессиональной карьерой?
— Это событие, которое изменило мою жизнь. Наблюдать и быть частью развития дочки — большое удовольствие и большая ответственность. Это особый процесс, который наполняет и заряжает эмоциями и энергией.
— У вас уже больше 650 матчей в регулярных чемпионатах. Ставите перед собой цель провести тысячу, для чего еще сезонов шесть потребуется?
— Это вопрос из той же категории, что и стать лучшим по победам во «Флориде». Не думаю об этом. Сколько Бог даст, столько и проведу.
— Ключевым событием для такого плей-офф многие считают обмен Джонатана Юбердо на Мэтью Ткачака. Его называют кражей века. А как этот обмен и разница между ними воспринимались изнутри?
— Юбердо тоже очень хороший игрок. Большой мастер, классный плеймейкер, он здорово играл во «Флориде». А обмен хорошо повлиял на команду. Мэтью проявил себя с лучшей стороны и на льду, и как лидер раздевалки. Ведет за собой ребят, и мне нравится, как он это делает. Ткачак очень уважительно относится не только к партнерам, но и к персоналу команды — менеджерам по экипировке и всем остальным. Он провел потрясающий регулярный чемпионат. На мой взгляд, он — истинный обладатель «Харт Трофи». В плей-офф Мэтью продолжил творить чудеса и вытаскивать нас раз за разом. Он провел действительно выдающийся сезон.
Чат российских энхаэловцев просуществовал три-четыре дня
— В НХЛ с каждым сезоном забивается все больше голов. Большая разница с теми временами, когда вы начинали в лиге? И как вы думаете почему? В нападении стали играть более талантливые хоккеисты, вратарская экипировка позволяет больше забивать, правила изменились? А может, и вратари стали слабее?
— Думаю, всего по чуть-чуть, что вы перечислили. Кроме того, что вратари стали слабее. Наоборот, каждое изменение в правилах заставляет нас больше трудиться, углубляться в свое тело, искать в нем потенциал.
Подрезали вратарскую экипировку. Свободное место вместо формы нужно заполнять движениями, позицией. Нужно двигаться быстрее, быть более аккуратным позиционно. Ужесточили правила, клюшка на перчатках — сразу две минуты. Соответственно, у полевых игроков стало больше времени — и бросать можно практически без помех.
Вратарям опять приходится искать способы с этим справиться. Оптимизировать позиционную игру, двигаться быстрее и сбалансированнее. Сейчас ошибка на сантиметр сопровождается звуком штанги — «дзинь!» — и радостью соперника. Хоккей движется в этом направлении. Это эволюция, и мне очень интересно быть в этой системе. Конкурировать с лучшими вратарями. Играть против лучших нападающих очень сложно и в то же время очень интересно.
— Вы заняли второе место в премии «СЭ» «Лучший хоккеист России». В опросе по итогам прошлого сезона, в котором участвовали представители всех спортивных СМИ, вас опередил только Никита Кучеров. А вы сами за какую тройку проголосовали бы и на какое место поставили бы себя?
— Подобные рейтинги мне были интересны в двадцать лет. Сейчас я совершенно под другим углом смотрю на игру. Мое восприятие и осознание хоккея не упирается в сравнение, кто лучше, а кто хуже, соответственно, я не могу составить подобные рейтинги. У каждого своя ситуация, и у каждого свой результат. Лучший хоккеист или второй хоккеист — подобный рейтинг зачастую строится исходя из оценок критиков. А их мнения для меня не являются авторитетными.
— Кто из российских вратарей в НХЛ вам сейчас нравится больше всего?
— Андрей Василевский — один из сильнейших вратарей моего времени. Гибкий, габаритный, с сильной устойчивой психикой. Игорь Шестеркин, Илья Сорокин играют на шикарном уровне. Очень перспективный молодой парень Петр Кочетков. Был впечатлен увиденным от Ярослава Аскарова — очень техничный парень. Думаю, у него тоже большое будущее.
— А лучшего, на ваш взгляд, вратаря лиги назовете?
— Одного не назвать. Во всех командах играют хорошие ребята. Статистические показатели не всегда отражают действительность. Многое зависит от команды, от тактики и от того, как ее выполняют игроки. Сейчас в лиге очень много мастеровитых ребят — и, если им дать время и место, они забьют любому вратарю. Хоккей — командная игра, и вратари — часть команды, структуры.
— Сорокин и Шестеркин, хоть ровесники и вечные конкуренты, но друзья. А какие у вас были и есть отношения с Семеном Варламовым, с которым вы также на всех уровнях всегда конкурировали?
— С большим уважением к нему отношусь, мы вместе играли и на Олимпиаде, и на Кубке мира. Семен — вратарь очень высокого уровня, настоящий профессионал своего дела. На протяжении всей карьеры показывает хорошую игру и сейчас продолжает это делать в «Айлендерс».
— На связи ли вы со старым другом по «Коламбусу» Артемием Панариным, который уже побил сразу два рекорда по матчам с очками со старта сезона — для «Рейнджерс» и для россиян?
— Да, конечно. Очень за него рад, что у него все получается в Нью-Йорке. Всеми руками и ногами за него, с удовольствием читаю о его удачах.
— Из интервью Никиты Задорова все узнали о чате российских энхаэловцев. Действительно он был открыт сразу после событий 24 февраля 2022 года по вашей инициативе?
— Да. Было непростое время, никто не знал, как отреагирует мир. И я подумал, что нам всем было бы неплохо собраться, обсудить этот вопрос и быть готовыми сделать какое-то совместное заявление, если это было бы необходимо.
— Заявления в итоге не последовало. Не договорились?
— Не было смысла.
— Жив ли чат?
— Нет, он просуществовал три-четыре дня.
— Как вы отнеслись к истории с Иваном Федотовым и к тому, что даже после армии он не приехал в «Филадельфию» на действующий контракт и вернулся в ЦСКА?
— Пристально за ситуацией не следил. Думаю, если он принял такое решение — значит, у него были на то основания.
— Ездили ли вы сами этим и прошлым летом в Россию, и если да, то где именно были, с какими эмоциями уезжали и возвращались?
— Да, ездил. Большую часть времени провел в Санкт-Петербурге. Россия — мой дом и моя родина, и мы всегда с большой радостью проводим там время.
Было бы здорово, если Новокузнецк вернется в КХЛ
— В прошлом году вашему напарнику Спенсеру Найту потребовалась помощь НХЛ, его направили на реабилитацию после психологического расстройства. Как у него дела сейчас, общались ли вы все это время и как вы со своей стороны эту ситуацию с ним пережили?
— Подобные протоколы — вещь конфиденциальная, и я старался его не беспокоить. Очень рад был его увидеть в тренировочном лагере. Рад, что у него все наладилось.
— Следите ли за КХЛ? Есть ли в отсутствие вашего родного Новокузнецка команда, за которую переживаете?
— За КХЛ сейчас не слежу.
— «Лада» вернулась в КХЛ, а в Кузне история с дворцом продолжается, кажется, уже целую вечность. Верите ли в то, что «Металлург» снова будет в КХЛ? И сильно ли ударило его отсутствие по хоккею в городе, в том числе детскому?
— В последние пару лет не было возможности приехать в Новокузнецк. Думаю, будет желание — будет и должное финансирование клуба, и «Металлург» вернется. Это было бы здорово и, безусловно, помогло бы развитию детского хоккея в городе и воспитало немало новых звезд.
— Продолжает ли работу ваш благотворительный фонд и, если да, чем сейчас занимается? Продолжает ли им руководить ваш отец?
— Фонд мы решили закрыть.
— Довольны ли своей карьерой? Есть ли в ней моменты, о которых жалеете?
— Как я уже сказал ранее, моя хоккейная карьера — это мой духовный путь. Все ситуации, все победы и поражения — все во благо. Главное — найти и распознать тот посыл, что несет тебе жизнь в той или иной ситуации.
— Сколько лет еще планируете играть и есть ли уже мысли о том, что и где будете делать дальше?
— Не хочу загадывать. Наслаждаюсь настоящим моментом и хочу насладиться им по полной. Сколько Бог отвел времени — столько и проведу в хоккее.