ДАЛЬШЕ МОЖНО ГОВОРИТЬ ЧТО УГОДНО
Едва ли кто-то рассчитывает, отправляясь на предсезонное медицинское обследование, узнать о проблемах со здоровьем. Его проходят вовсе не для того, чтобы услышать диагноз. И по результатам ожидают услышать что-то вроде: «Брайан, ты здоров, как бык», в крайнем случае: «Брайан, тебе стоит сбросить пару килограмм», но никак не: «Брайан, нужно кое-то проверить», «Брайан, похоже, у нас проблемы» и, наконец, «Брайан, у тебя рак». То, что услышал этим летом нападающий «Нью-Джерси» Брайан Бойл.
Дальше можно говорить что угодно. Что беспокоиться практически не о чем. Что болезнь выявлена на ранней стадии. Что эта форма рака прекрасно изучена и хорошо поддается лечению. Что уровень смертности не превышает десяти процентов, да и то, когда рак диагностирован на стадии бластного криза — это как уступать раку две шайбы за сорок секунд до конца третьего периода. В меньшинстве. И вбрасывание в твоей зоне.
А тебе до этого еще очень далеко. Ты всего лишь пропустил одну шайбу в начале игры. И если ничего не предпринять, ты, безусловно, проиграешь. Но шансы на победу все еще очень велики.
Можно добавить еще пару сотен обнадеживающих фраз. Но, как сказал экс-форвард «Торонто» Джейсон Блейк: «Неважно, сколько тебе лет». Неважно, какой у тебя тип рака. Неважно, поддается ли он лечению. «Когда врач сообщает тебе диагноз — это настоящий шок».
«Я ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ СЧАСТЛИВЧИКОМ»
Десять лет назад предсезонное обследование выявило у Джейсона хронический миелоидный лейкоз — тот же тип рака, который этим летом врачи «Дэвилз» обнаружили у Бойла. Спустя несколько часов Блейк вышел на лед в предсезонном матче против «Баффало». За следующие полгода он не пропустил ни одной игры, а завершил карьеру только спустя шесть лет.
Еще недавно такое сложно было себе даже представить. В начале двухтысячных подобный диагноз — неважно на какой стадии — оставлял человеку не больше пяти лет жизни.
«Когда я узнал обо всем, то не думал: «почему я»? — вспоминает Блейк в интервью официальному сайту лиги. — Я чувствовал себя счастливчиком. Я могу по-прежнему играть в хоккей и жить нормальной жизнью. Мне повезло».
Бойл был не менее оптимистичен. «Я настроен [вернуться на лед] седьмого октября», — сказал он журналистам во время недавнего конференц-звонка.
Но две недели спустя, когда «Девилз» выстроились на льду перед первым матчем сезона, Брайана среди них не было.
Praise the Lord! Our little princess arrived today! Our hearts are so filled with love and gratitude. Also, their momma is a rockstar!!! pic.twitter.com/QPoG0L920G
— Brian Boyle (@BriBrows22) 25 мая 2017 г.«ЭТА ИСТОРИЯ ИЗМЕНИЛА МОЮ ЖИЗНЬ»
История НХЛ знает немало вдохновляющих примеров борьбы с раком. Марио Лемье, Саку Койву, Фил Кессел. У Блейка перед глазами был один из собственной жизни — незадолго до этого его жена победила рак щитовидной железы. У Бойла тоже есть свой. И его, кроме как чудом, не назовешь.
Когда Брайану было 14, смертельная болезнь поразила его отца. Врачи давали 95 шансов из ста, что Артур не проживет и десяти лет. Но, к счастью, рак не успел перекинуться с почки на печень и поджелудочную, и врачи смогли сделать операцию. Артур, казалось, пошел на поправку.
Но самое страшное было впереди. Восемь месяцев спустя рак обнаружили в его легких. Большинство врачей просто махали руками. Другие ими же разводили. У Бойла-старшего оставалось меньше полугода.
Наконец, отчаявшись продлить жизнь медицинскими способами, Артур с двумя друзьями отправились в боснийский поселок Меджугорье, где в начале восьмидесятых годов прошлого века кучке детей явилась Дева Мария. Неделю все трое молились и медитировали на вершине горы. Когда Артур вернулся в Массачусетс, врачи не смогли обнаружить в его организме даже малейших признаков заболевания.
С тех пор прошло почти 18 лет. Сейчас Бойлу-старшему 62 и он, по его собственному выражению, «чист, как стеклышко». Он работает в Бостонской епархии, играет в хоккей и гольф, и даже написал о произошедшем книгу.
В семье Бойлов искренне верят, что отца исцелила сила молитвы.
«Эта история изменила мою жизнь, — говорит Брайан. — Это было настоящее чудо, на все 100 процентов».
«ОН МОГ БЫ СТАТЬ МОИМ ЛУЧШИМ ДРУГОМ»
Как ни удивительно, но для 14-летнего Бойла это была вовсе не первая встреча со смертельной болезнью. Впервые он столкнулся с подобным на 12 лет раньше.
Тогда, стоя на лестнице собственного дома, двухлетний Брайан с ужасом наблюдал, как отец изо всех пытается вернуть к жизни его братишку, которому не исполнилось еще и двух месяцев. Как мама бьется в истерике. И как ни то, ни другое не приносит ни малейших результатов.
«Я помню об этом совсем немного, — говорит Брайан, — Но мне часто напоминают». И добавляет: «Он мог бы стать моим лучшим другом»
В довершение, спустя двадцать восемь лет после потери брата, который мог стать лучшим другом, Брайан лишится друга, который был дня него «как младший брат» — сына одного из друзей Артура, отправившихся с ним в Боснию и Герцеговину. После благотворительного вечера в поддержку Ассоциации по борьбе с амиотрофическим склерозом, он пошел искупаться в Атлантическом океане, и так и не вернулся назад.
Как силовому оборонительному форварду, специализирующемуся на игре в меньшинстве, Бойлу частенько достается на льду. Но по сравнению с тем, что ему пришлось пережить в обычной жизни, даже охота, которую пять лет назад устроили на него игроки «Оттавы» (в наказание за драку с Эриком Карлссоном), кажется детской забавой.
«ЕСЛИ Я СЫГРАЮ ПАРШИВО — ЭТО ПОТОМУ, ЧТО Я ПАРШИВО ИГРАЛ»
Джейсон Блейк закончил карьеру в 38. Он продолжает каждый день принимать лекарство, которое в шутку называет «ежедневной пулей». «Иногда чувствуешь себя вялым, — говорит он, — но, по крайней мере, я до сих пор жив».
После постановки диагноза он выходил на лед еще 455 раз на протяжении шести лет.
«Значит, по крайней мере, еще шесть лет у меня есть», — шутит Бойл.
Он чувствует себя «настолько нормально, насколько это возможно». И несмотря ни на что, надеется жить нормальной жизнью. Жалуется только, что жена запретила ему есть «Скиттлз».
Почти наверняка он в ближайшее время вернется на лед. Не потому что так будет правильно. И не потому что это красивый жест. А просто потому что, как вспоминает Блейк, «выходить на лед, быть с ребятами было дня меня спасением».
Тем более что «ребята» — во всех командах, где когда-либо играл Бойл, — всегда с радостью готовы его поддержать. Матс Цуккарелло, Хенрик Лундквист, Джонатан Друэн, Райан Макдона, Стивен Стэмкос, Никита Кучеров — вот лишь малая часть тех, кто захотел публично сказать ему несколько добрых слов. А другие вы о нем едва ли услышите.
Но как только Брайан вернется на лед, он хочет, чтобы слова соответствовали только его игре, а болезнь не была для нее оправданием:
«Не нужно постоянно спрашивать об этом, — говорит он. — Если однажды вечером я сыграю паршиво — это случится только потому, что я паршиво играл, а не по какой-то другой причине. И, надеюсь, если это будет нашей главной проблемой, то это даже хорошо».