Игорь РАБИНЕР
Нам оставалось еще семь лет до личного знакомства, а Ларионов для меня уже был фигурой символической. И не только, и даже не столько из-за его гениальных пасов.
Его легендарное открытое письмо Виктору Тихонову в журнале "Огонек" – самом культовом издании второй половины 1980-х – стало одним из знаков нового времени. Он ведь не лично великому тренеру бросил тогда вызов. Всей системе – и не спортивной даже, а государственной. Перемалывавшей, пережевывавшей людей без лишних сантиментов и не дававшей им права слова.
Он это слово взял сам. А потом еще нашел журналиста для жены Сергея Старикова, чьи откровения позже были оформлены в виде письма в газету "Советская культура"...
Ларионов просто хотел быть свободным человеком и решать свою судьбу сам. Он всегда был и остался Профессором, который гуляет сам по себе. Во времена, когда все спортсмены не жалели своего здоровья и, вырвавшись с базы, пускались во все тяжкие, он питался по науке и позволял себе бокал красного вина. И так всегда и во всем.
***
В таких историях, как у Ларионова с Тихоновым, очень важно, чем всё заканчивается. И очень не хочется, чтобы закончилось плохо.
Я был счастливым свидетелем этого хеппи-энда – уж внешнего или истинного, не знаю. Но надеюсь, что все-таки настоящего, хотя их конфликт был более затяжным и глубоким, чем у Тихонова с Вячеславом Фетисовым.
А в декабре 2006-го случился матч на Красной площади между сборными ветеранов России и мира. Где под курантами играла великая пятерка в полном составе, а тренировал ее мэтр.
Глядя на такое зрелище, Александр Абдулов восклицал: "Тот, кто все это придумал, – гений!" Константин Цзю с ним соглашался: "Обалдеть можно!" А Тихонов добавлял: "Такого больше никогда не будет. А пятерка Ларионова – просто блеск!"
Мы общались с Виктором Васильевичем прямо там, на Красной площади, и такого числа комплиментов о Ларионове и ее пятерке он не говорил, думаю, никогда. "Игорь обнял меня, сказал: "Отлично выглядите, Виктор Васильевич!" Время проходит, все мудреют, все становится на свои места..."
В той игре Профессор сделал хет-трик. И Тихонов назвал его "однозначно лучшим игроком матча". И не уставал произносить словосочетание "пятерка Ларионова". Поверьте – если бы произнесение этой фамилии было ему неприятно, формулу Виктор Васильевич нашел бы какую-то иную. "Все они просто живые хоккейные классики". "Взаимодействие у звена Ларионова не поддается никаким эпитетам". "Игорь вообще сохранился здорово".
И самое главное: "У нас уже все в порядке".
***
Убежден: в той истории, в том конфликте не было добра и зла, правых и виноватых. Прав Алексей Касатонов: "Просто мы попали на излом времен". И каждый на этом изломе просто действовал сообразно своим убеждениям, возрасту, целям в жизни на конкретный момент. Игроки рвались в НХЛ, тренеру-максималисту нужна была сильная команда...
Парадокс в том, что Ларионов, внешне такой субтильный и утонченный, из всех был наименее склонен к компромиссам. Люди с грубой душевной организацией называют людей с подобной внешностью – "вшивый интеллигентик". Так вот, этот "интеллигентик" обладал самой могучей внутренней силой. Абсолютно индивидуальной и неподвластной стадному инстинкту. "Несгибаемый Ларс" – так можно было бы назвать фильм о нем. "Ларсом", а вовсе никаким не Профессором, называли его партнеры по ЦСКА.
Самые пробирающие публичные оценки звучат из уст не тех, с кем дружишь, а наоборот. И уж если Шакил О'Нил называет своего врага Коби Брайанта, из-за которого он ушел из команды, величайшим игроком "Лос-Анджелес Лейкерс" в истории – это врезается в память надолго.
У Ларионова далеко не всегда складывались теплые отношения с Касатоновым, занявшим в том конфликте в ЦСКА иную позицию. Но вот беседовали мы с великим защитником год назад после смерти Тихонова, и Касатонов сказал: "У Ларионова всегда была своя позиция, он четко знал, чего хочет, жил и живет по этим законам. И, кстати, я его за это уважаю, хотя близко мы с ним никогда не общались".
***
Ларионов мог легко вписаться в нынешнюю российско-хоккейную систему – более того, Вячеслав Фетисов как-то признавался, что в момент создания КХЛ почти уговорил его возглавить новую лигу. Но в последний момент Профессор отказался.
И продолжил жить своей жизнью. Жить в Америке, производить хорошее вино, воспитывать детей, пестовать в роли агента Якуповых и Гальченюков. Не собираюсь рассуждать, правильно это или нет – все пути человек выбирает для себя сам. И далеко не всегда лучшие из них – это те, когда "родина зовет".
Уж ему ли, так жаждавшему уехать в НХЛ, что он пошел на открытый конфликт со всесильной советской хоккейной системой, этого не помнить. Он ведь первым бросился на амбразуру. Первым не только из хоккеистов – из советских спортсменов. Какой для этого надо было иметь дух – догадаться несложно. Это следующие, которые росли в перестройку, станут поколением анархистов. А в головы большинства людей было крепко-накрепко вбит алгоритм: молчать и выполнять. И – бояться.
Он был первым, кто преодолел страх. И показал всем то, что сегодня аксиома: спортсмен – личность, с ним нельзя не считаться. Сегодня об этом говорят все лучшие тренеры мира по всем видам спорта. В том числе Скотти Боумэн, счастья работы с которым Ларионов, не преодолей он тот страх, едва ли испытал бы...
***
Рассуждая о решении Ларионова остаться в Америке, не надо включать заезженную десятилетиями пластинку о непатриотизме. Если ему и его семье там комфортно и хорошо, если он не относится к тем, кто ищет от добра добра, – на кой ляд требовать возвращения?
Патриоты – это те, кто делами приносит славу стране, а не кричит об этом на каждом углу. Это двукратный олимпийский чемпион, победитель Кубка Канады, четырехкратный чемпион мира, центрфорвард самой великой хоккейной пятерки всех времен Ларионов – не патриот?
Фото опубликовано @therussianfive Ноя 18 2015 в 10:19 PST
Это человек, который, завоевав в составе "Детройта" свой первый Кубок Стэнли, нашел возможность впервые в истории привезти (вместе с Вячеславом Фетисовым и Вячеславом Козловым) культовый трофей на Красную площадь, что видел весь хоккейный мир, – не патриот?
Это человек, который в недолгое время совместной игры с Павлом Дацюком в "Ред Уингз" стал для него "стариком Державиным" и вручил ему дирижерскую палочку хоккейной России и, можно даже сказать, титул Профессора – не патриот? Человек, о котором сам Дацюк в 2004-м мне говорил: "До Ларионова мне – как до Китая".
Это человек, которому герой Олимпиады в Нагано и капитан той сборной Павел Буре перед началом следующих Игр в Солт-Лейк-Сити сам отдал капитанскую повязку, – не патриот? А если вы скажете о пропущенном Ларионовым по доброй воле Нагано-98, то отвечу: каждый человек когда-то ошибается, а сам Игорь нашел в себе силы на Матче всех звезд НХЛ-98 в Ванкувере, за считанные дни до вылета в Японию, сказать и по-русски, и по-английски, что жалеет о принятом и уже необратимом решении.
***
Мы видимся теперь чаще всего на зимних Олимпиадах. Куда Профессор, к глубокому моему огорчению, с некоторых пор приезжает в роли стороннего наблюдателя, агента, эксперта – словом, кого угодно. Но только не человека, чей феноменальный опыт и интеллект по обе стороны океана должен быть востребован в сборной родной страны. Пусть он в ней давно и не живет...
Помню, как присели с ним после разгрома в четвертьфинале Ванкувера-2010 от Канады. И получилось не интервью, а совершенно гениальная лекция Ларионова о том, как готовилась к той Олимпиаде Канада и как не готовилась Россия – и что из всего этого вышло. С фамилиями, историями, примерами. Это была аналитика запредельного уровня. Та самая аналитика, которой нам так не хватило при подготовке к тем Играм.
Фото опубликовано @therussianfive Окт 29 2015 в 9:20 PDT
Прошло четыре года. Мы встретились в Сочи-2014, дважды пообщались – можно сказать, на бегу. Что не помешало точности оценок и прогнозов. Даже после игры с США, когда все вокруг орали, что победу у нас украл судья, Ларионов констатировал: "Пока нет той раскрепощенности, которая помогает поймать свою игру". Она так и не появилась. И на вопрос, хорошо ли, что североамериканские команды попали в другую половину кубковой сетки, ответил: "Это непринципиально. С кем бы ты ни играл – главное, как действуешь сам, а не кто против тебя".
Когда я написал ему в Штаты письмо с просьбой проанализировать итоги Сочи, Профессор грустно ответил: "Мое мнение не повлияет на текущую и тем более будущую ситуацию в российском хоккее. К сожалению, я стал для ФХР/КХЛ чужим и говорю не то, что им хочется слышать. Многое мной было сказано после Ванкувера, но так ничего и не поменялось... Прошу прощения, что разочаровал, но меня заставил это сделать мой огромный опыт в хоккее и в жизни".
Может, это были эмоции после абсолютно безжизненной игры нашей сборной на домашней Олимпиаде. Но, думаю, все-таки нет. Ларионов никогда не производил впечатления человека импульсивного. На первом месте во всех поступках для него стоял ум. Интеллект. Когда-то я спросил Дацюка, правда ли, что он в бытность игроком "Детройта" регулярно играл с Ларионовым в шахматы. Тот отмахнулся: "Да вы что, он бы мне детский мат поставил!"
На льду Ларионов постоянно ставил соперникам детский мат. Его наследником в этой типично российской роли хоккейного Давида стал Дацюк.
Кто следующий?..