Сергей Капустин родился 13 февраля 1953 года. Первые шаги в хоккее он делал в родной Ухте, маленьком городе нефтяников и газовиков в Коми, суровом северном крае.
По воспоминаниям родственников, в детские годы Сергей не отличался богатырским здоровьем. Никто даже подумать не мог, что из этого болезненного парнишки вырастет настоящий чемпион.
Но он все свое свободное время проводил с друзьями, играя в хоккей. А с началом посещения школы вечерами напролет пропадал на стадионе.
В 16 лет он уже выступал за местную команду «Нефтяник», которая тогда входила в класс «Б». Перспективный игрок все активнее привлекал к себе внимание более статусных клубов. Молодого таланта заметили в столице и пригласили на просмотр в «Спартак», которым в те годы руководил Борис Майоров. Ему мальчишка понравился, однако вместе со скорым уходом специалиста из клуба рассыпались и мечты Капустина об игре за московский клуб.
Тогда его тренер, Анатолий Ковалевский, порекомендовал просмотреть игрока наставнику «Крыльев Советов» Борису Кулагину, с которым давно был знаком. Так Сергей Капустин в 1971 году все же попал в Москву.
Новая звезда
Окончательно перебравшись в столицу Союза в 18-летнем возрасте, Капустин не имел ни малейших проблем с адаптацией к взрослой и самостоятельной жизни. Более того, он с ходу занял место в основном составе «Крыльев».
«Капустин обладал огромной физической силой и здоровьем, — вспоминал партнер форварда по тройке «Крыльев Советов» Сергей Котов. — Это был хоккеист от бога, наделенный невероятным чувством гола и умением сделать игру в самые критические для команды моменты».
Для Сергея Капустина Борис Кулагин на долгие годы стал вторым отцом. Он обучал его не только премудростям хоккея, но и вырастил в прямом и переносном смысле. Их связывали не только спорт, но и хорошие человеческие отношения. Не раз хоккеист гостил на даче у своего тренера.
Подробно об отношениях тренера и игрока рассказывала Татьяна Капустина, вдова хоккеиста, с которой в свое время поговорил известный журналист Леонид Рейзер: «Борис Павлович Кулагин очень много сделал для нашей семьи. Я всегда его и супругу Маргариту Сергеевну вспоминаю добрым словом. Он Сережу любил, опекал. Да, требовал от Сергея, как и от всех. Но любил, за что многие Сергея, знаю, ревновали».
При этом тренер был изначально против ранней свадьбы своего игрока. Он считал, что семейная жизнь может помешать раскрыть талант. Но Капустин проявил настойчивость.
«Сереже на тот момент было всего 23, и Борис Павлович опасался, что мужа может затянуть семейная рутина, это будет в ущерб хоккею. Он меня как-то вызвал к себе после игры в «Лужниках», когда понял, что Сергей уже твердо настроен жениться. «Ты понимаешь, что ты выходишь замуж за хоккеиста, что он всегда будет на сборах, что к нему нужно особое отношение?» Такие примерно слова говорил. Но это было по-доброму, по-отечески», — вспоминала Татьяна.
Золото в сборной
В команде из Сетуни под чутким руководством Бориса Кулагина Капустин заиграл без особых трудностей, став одним из ведущих игроков, и после нескольких хороших сезонов завоевал с ней золотые медали. По тем временам это была невероятная сенсация. В 1974 году «Крылья» опередили ставший вторым ЦСКА в таблице на 11 очков (тогда за победу присуждалось два балла).
Причем «Крылья» одержали победу не только в чемпионате СССР, но и завоевали кубок. Капустин был одним из лидеров, так что уже активно привлекался в состав сборной.
В том же 1974 году Капустин отличился на чемпионате мира в Финляндии: забил 10 шайб и помог СССР выиграть золотые медали. Форвард набрал 11 (10+1) очков и стал лучшим снайпером турнира вместе с чехословаком Вацлавом Недомански.
После этого Капустин поехал в составе сборной СССР на Суперсерию. Спустя два года после серии со сборной Канады, составленной из профессионалов Национальной хоккейной лиги, команда Советского Союза встретилась с канадцами из Всемирной хоккейной ассоциации, где главными звездами были Бобби Халл и нестареющий Горди Хоу.
В первых четырех матчах на льду Канады команды поделили очки, а вот в Москве сборная Советского Союза добилась практически полного преимущества.
В 1975 году Капустин вновь в составе сборной СССР выиграл чемпионат мира (на этот раз в ФРГ), а на следующий год завоевал золотые медали Олимпийских игр-1976 в Инсбруке.
Переход против желания
Столь успешная игра форварда привлекла внимание ЦСКА. Вскоре к Сергею приехал Виктор Тихонов и предложил перейти в московский клуб.
Тихонов решил наряду с существующей супертройкой Михайлов — Петров — Харламов создать новое, сделанное своими руками суперзвено. К Виктору Жлуктову он решил поставить Хельмута Балдериса из Риги и Капустина.
Не дождавшись добровольного согласия Сергея, руководство армейского клуба включило административный ресурс и призвало его в армию на два года.
«Тогда говорили: надо перейти в армейский клуб в интересах сборной. Сергей не хотел. Его заставили. У Сережи было высокое давление, но подполковник приехал к врачу в военкомат и сказал: «Пиши, что годен». И Сергея забрали, хотя как у члена сборной была отсрочка», — добавляет Татьяна Капустина.
Игрок не желал покидать «Крылья», считая такой поступок предательством. Он дорожил авторитетом в клубе, но все уже решили за него. В итоге Капустина подловили на улице и отвезли в военкомат, где подписали указ о призыве в армию.
«Муж все повторял: «Танюль, ну как я буду своим ребятам в глаза смотреть, если соглашусь перейти в ЦСКА?!» Он к домашнему телефону перестал подходить. Так его подловили на улице в Сетуни и отвезли в военкомат. Это сделали в нарушение всех правил», — рассказывала подробности той ситуации Капустина.
Возвращение к Кулагину
Тихонов рассчитывал, что тройка Капустин — Жлуктов — Балдерис сможет составить конкуренцию сочетанию Харламов — Петров — Михайлов. Этого не произошло, хотя временами звено блистало.
В составе ЦСКА Капустин трижды становился чемпионом СССР, дважды брал кубок страны.
На победном чемпионате мира в Праге в 1978 году звено Капустин — Жлуктов — Балдерис стало самой результативной тройкой в составе нашей сборной, а наш герой по итогам чемпионата был включен в символическую сборную.
Больше других запомнился его победный гол на ЧМ-1978. Капустин, вышедший на игру против Канады с температурой, в конце матча умчался «один в ноль» и бросил в «девятку». «Дело было так. Я на скорости ворвался в зону и выкатился справа на ворота. На меня резко пошел защитник; я показал, что торможу, — он попался, а я выехал на пятачок, показал бросок, вратарь сместился к дальней штанге, я же развернулся и — как бы с винтом получилось — бросил в другой верхний угол. Кажется, в самую «девятку» угодил», — вспоминал он сам.
Но Балдериса все время тянуло домой, в Ригу. Совсем не армейским человеком был и Капустин, как бы ни прельщали его погонами офицера. После окончания положенных двух лет службы он остался еще на один год в ЦСКА только из-за Олимпиады-1980, на которую, кстати, поехать ему так и не удалось — надрыв связок колена надолго вывел его из строя.
Сразу после окончания неудачного для сборной олимпийского сезона Балдерис вернулся в Ригу, а Капустин получил приглашение в «Спартак».
Хоккеист вновь оказался в руках тренера, проложившего ему дорогу в большой спорт. Кулагин возглавлял московский «Спартак» и, как и десятью годами ранее, стал причиной стремительного прогресса форварда. В первом же сезоне он набрал 61 (36+25) очко и тем самым установил личный рекорд результативности.
Трагедия в семье
Однако 1980 год был также омрачен горем в семье Капустина: летом погиб его сын Сергей. Пневмония, все случилось очень скоротечно. Страшное время.
«Летом 80-го после жуткой нервотрепки с уходом из ЦСКА мы наконец-то уехали со «Спартаком» в Алушту на предсезонный сбор. Женам разрешили находиться там, только в другом корпусе. Все было замечательно. Сереженька наш купался, загорал, играл. Ловкий, он играл во все здорово. Накануне вечером он долго и весело возился с баскетбольным мячом, пытаясь добросить его в кольцо. А наутро почувствовал какую-то слабость. Симптомов простуды не было. Появилась температура. Позвали врача команды, но он же со взрослыми спортсменами работал, а тут такое вышло, что не всякий педиатр разобрался бы. Ночью Сереженьке стало плохо. Мы подняли тревогу и вызвали скорую. А скорая все не едет и не едет... Сережа взял сынишку на руки, и мы на попутной машине домчались до городской станции скорой помощи. В пять утра это было. Врач не нашел вену на руке и не догадался сделать укол от сердечной недостаточности в височную область. Из-за неправильной и несвоевременной медицинской помощи мы потеряли нашего первенца.
Как с ним вернулись в Москву, плохо помню. Сережа сказал: «Все — с хоккеем заканчиваю». Я как могла убедила его: «Как-то будем жить дальше». Я была беременна», — рассказывала Татьяна, супруга хоккеиста.
Смерть сына подкосила здоровье Сергея, но лед был его отдушиной. Кулагин поставил к Капустину Сергея Шепелева, а затем Виктора Шалимова. В таком составе тройка и заиграла, да так, что уже скоро ее включили в сборную СССР на Приз «Известий». Потом были победные чемпионат мира в Швеции и Кубок Канады.
Многие специалисты тогда утверждали, что новое появление спартаковской тройки в сборной — в первую очередь заслуга Капустина.
«Если Капустин с шайбой пошел в зону соперника, не раздумывай — лети что есть силы вперед, не щади себя — открывайся. Сергей шайбу удержит и пас даст как надо», — говорил о нем Виктор Шалимов.
Победа советского хоккея на Кубке Канады-1981 также состоялась при его непосредственном участии. В решающем матче сборная СССР разгромила канадцев 8:1.
Спартаковская тройка Капустин — Шепелев — Шалимов проявила себя классно: на счету центрфорварда оказался хет-трик.
Зимой 1984-го Капустин числился «железобетонным» кандидатом на поездку в Сараево на Олимпиаду. В течение всего длительного сбора в Новогорске смотрелся замечательно. А дня за два до оглашения состава сам постучался в тренерский номер: «Чувствую — не до конца восстановился после травмы паха. Мало ли, полетит нога на Олимпиаде. Не могу подвести команду. Вычеркивайте меня из списка», — вспоминал тот короткий разговор сам Капустин.
Из хоккеиста в грузчики
Последние два сезона на профессиональном уровне Капустин провел в австрийском чемпионате, выступая за «Инсбрук» и «Зальцбург», где постепенно перешел на роль играющего тренера.
Ему предлагали место в клубах Японии, но спортсмен решил вернуться в Москву и заняться тренерством — поступил в Высшую школу. Но диплом ВШТ не гарантировал обязательную работу в команде мастеров.
«Получил диплом тренера. Но стать им так и не смог. Объяснял: «Ну какое я имею право что-нибудь игроку запрещать, если сам в свое время нарушал режим? И как буду его контролировать, если доверяю игроку?» Не мог он через себя переступить», — вспоминала Татьяна Капустина.
Переход к обычной жизни выпал у Сергея на мутные 1990-е.
«Часто люди говорили: «Нам нужна твоя фамилия, чтобы заходить в кабинеты к большим начальникам. Тебе вообще ничего не надо делать. Ну и не обидим, сам понимаешь». И даже непростые ребята из Солнцево на него выходили — его же везде знали, уважали. Отказывался. Не мог быть свадебным генералом.
В какой-то момент работал грузчиком, занимался извозом. Надо было кормить семью, в этом мы не видели ничего постыдного. Сергея, конечно, это тяготило, что он уже не мог обеспечивать семью как раньше. Я это чувствовала, но он никогда не жаловался. В этот момент некоторые люди, которые даже ночевали у нас дома, от него отвернулись — им казалось несолидно общаться с таким человеком. Я никого не обвиняю, у всех своя жизнь. Но это предательство тоже надломило Сергея», — сокрушалась Татьяна.
«Спартак» сделал попытку помочь — отыскал для него в администрации клуба какую-то должность, установить которую до сих пор никто не может. Ему же, привыкшему к активной деятельности на ледовой площадке, необходимо было другое. И этим «другим» на какое-то время стало выступление за команду ветеранов, которое хоть как-то возвращало его к любимому делу.
По линии «Фонда Всеволода Боброва — Звезды России» вместе с ветеранами он объездил практически всю страну. Выезжали на матчи и за океан, участвовали в чемпионате мира, в Олимпийских играх, набиралось по 60-80 матчей за сезон.
Роковая случайность
Закончилась же эта история максимально трагично — в возрасте 42 лет жизнь хоккеиста оборвалась из-за нелепой случайности.
Чемпион умер скоропостижно. Весной 1995-го он купался в пруду и разбил локоть. Травма показалась мужчине пустяковой, он не спешил обращаться к врачу, но когда на руке начали появляться темные пятна, стало понятно, что медлить уже нельзя. Медицинская помощь оказалась запоздалой.
«Однажды возвращается домой, вижу большую такую ссадину на локте: во время купания обо что-то острое ударился. Я продезинфицировала ранку и сказала, чтобы в травмпункт зашел. Махнул рукой. Назавтра началось воспаление. Поднялась температура. Только тогда согласился ехать в больницу. Заражение крови. А иммунитета почти никакого не осталось. Врачи оказались бессильны...» — рассказывала жена Сергея.
Капустин скончался 4 июня 1995 года и был похоронен в Москве на Востряковском кладбище.
10 сентября 2016 года его именной свитер с номером 15 был поднят под своды домашней арены московского «Спартака».
«Лечит ли время? Наверное, да. Но рубец-то остался. Сережа со мной каждый день. Это моя жизнь, я от этого никуда не денусь. Сын Денис, который остался без отца в 14 лет, — моя опора. Он спас меня в 80-м году, когда я потеряла старшего, и спас, когда ушел Сергей. Я благодарна судьбе, что встретила Сережу. Это было провидение: родиться в одном городе на Севере, чтобы потом встретиться в Москве и прожить вместе 20 счастливых лет.
Он был очень мягким и ранимым человеком. Очень любил своих детей, хотя, к сожалению, редко мог с ними видеться из-за бесконечных сборов. Не умел лгать, не умел лукавить, не умел подстраиваться. Наверное, поэтому так все и случилось. Жаль, что Сережа не видит сына, не видит внука, не знает, чего они достигли в жизни. Сын вырос, теперь для меня задача — вырастить внука нормальным человеком. Чтобы Сергей мог им гордиться», — завершала свой монолог вдова Сергея Капустина.