Спортсмен, прославившийся как болельщик
Имя Пьера Плуффе хорошо известно в Канаде, хотя за пределами этой страны оно вряд ли что-то скажет обычным любителям спорта.
Тем не менее Плуффе сделал яркую карьеру в соревнованиях по водным лыжам. В 1971 году он выиграл Кубок мира, который проходил на Таити. В составе сборной Канады в 1972 году он выступил на Олимпиаде в Мюнхене и показал приличный результат, хоть и не добрался до медалей.
Несколько чемпионских титулов, национальных рекордов — его достижения на внутренней арене слишком долго перечислять. В 2000 году он был введен в Зал спортивный славы провинции Квебек.
Даже сейчас, в 73 года, он продолжает выступать. Причем отказывается соревноваться только с ветеранами и всегда заявляется в категорию 35+, несмотря на более серьезный уровень куда более молодых конкурентов.
Тем не менее громче всего его имя прогремело в Канаде в 1972 году во время легендарной Суперсерии между хоккейными сборными СССР и Канады.
Плуффе оказался в числе трех тысяч канадских болельщиков, которые полетели поддержать команду на матчи в Москве.
И хотя сборная Канады выиграла решающий, восьмой матч, но для Плуффе все могло закончиться не так радужно. Его взбалмошный характер привел к тому, что он оказался единственным канадским болельщиком, который загремел в тюрьму в СССР.
«Это забавно. Мне иногда задают вопрос: «Вас чаще спрашивают о той ситуации, чем о ваших достижениях в спортивной карьере. Вы от этого не устали?»
На это я всегда отвечаю: «Если бы в 1972 году я не оказался в тюрьме в России, то о моих спортивных достижениях вообще бы не узнали», — отшучивался Плуффе в недавнем интервью The Athletic.
Совещание в верхах
За пребывание канадских болельщиков в СССР ответственным назначили тогда 28-летнего Гэри Смита, который был сотрудником канадского посольства в Москве.
Квота в три тысячи человек была оговорена заранее. И Смит должен был постоянно контролировать эту массу людей, а также решать самые острые вопросы.
Сейчас он признает, что еще до приезда канадских хоккейных фанатов в посольстве прошло специальное совещание. На нем разбирались все детали столь важной миссии, а также возможные проблемные ситуации. И первым пунктом было взаимодействие с правоохранительными органами.
«Мы понимали, что все гладко пройти не сможет. В Россию должны были прилететь три тысячи фанатов, которые всегда отличались вызывающим поведением. Это резко контрастировало со стилем поведения советских людей. Кроме проблемы с билетами и логистикой, в первую очередь мы должны были следить за тем, чтобы не возникло серьезных проблем с милицией», — рассказывал Смит в интервью CBC.
По итогам встречи было вынесено следующие предположение: из трех тысяч человек 36 канадцев могут быть арестованы за тот или иной проступок. К счастью для канадской стороны, эта цифра оказалась слишком завышенной.
Точнее, серьезные проблемы возникли только с одним человеком. Пьером Плуффе.
В 1972 году спортсмен находился на пике. На Играх в Мюнхене воднолыжный спорт дебютировал в олимпийской программе, получив статус показательных выступлений. Плуффе выступил на Олимпиаде в Мюнхене в трех категориях: слалом (14-е место), прыжки с трамплина (10-е) и фигурное катание (11-е).
Когда он узнал, что есть шанс поехать в Москву, то решил, что не может упустить его.
«Это была уникальная возможность. И все летели в Россию с таким же ощущением. С ощущением великого праздника. И ожиданием великой победы. Мы хотели доказать, что хоккей — это наша игра», — рассказывал Плуффе в интервью CBC.
Когда Смит встречал новую делегацию фанатов, то именно Плуффе сразу бросился ему в глаза. Яркий костюм, канадский флаг, который привязан к хоккейной клюшке, на шее висит... горн.
«Я сразу понял, что с ним могут возникнуть проблемы», — смеялся Смит.
Первые проблемы
И действительно, ожидания Смита не обманули.
Когда Плуффе только заселился в номер гостиницы, то сразу же придумал, как себя развлечь. Он попросил своего соседа по номеру подержать его за ноги, пока он высунется из окна и исполнит на горне мелодию гимна Канады.
«Уже через пять минут в номер постучали. Это была охрана. Попросили прекратить это безобразие. Потому что звуки горна пугали прохожих», — делился подробностями событий Плуффе.
Однако музыкальный инструмент у него не отобрали. Именно с ним он явился на первый московский матч серии и периодически трубил в него по ходу игры.
Тем не менее даже такая поддержка не помогла сборной Канаде, которая проиграла пятый матч серии со счетом 4:5.
«По традиции ты должен оставаться на льду, чтобы прослушать гимн команды-победителя, — вспоминал участник Суперсерии-1972, нападающий сборной Канады Пол Хендерсон в интервью CBC. — Советский гимн был очень красивым, но слишком долгим. Особенно когда ты проигрывал. С каждой секундой ты чувствуешь себя все хуже и хуже. Но когда мы уже уходили со льда, то канадские фанаты устроили нам овацию.
Через час мы вернулись в отель. Когда мы вышли из автобусов, то нас ждала большая толпа канадских болельщиков. Они снова стали нам аплодировать и даже исполнили гимн страны. И неважно, что большинство из них были пьяны. В тот момент мы поняли, как эти игры важны для всей страны».
Пьяный дебош
Шестой матч серии вновь выдался очень упорным. На этот раз успех праздновала канадская сборная — 3:2. Автором победного гола стал именно Хендерсон.
Тем не менее все заброшенные шайбы затмил другой эпизод. В этом матче канадцы устроили настоящую охоту за нападающим советской сборной Валерием Харламовым, применяя против него грязные приемы. Особенно преуспел канадский форвард Бобби Кларк: в одном из эпизодов игры он нанес рубящий удар крюком клюшки в область лодыжки Валерия, чуть выше верхнего края ботинка, и нанес одному из ведущих игроков советской команды серьезную травму.
Однако для канадских фанатов это никак не испортило впечатления от победы.
Плуффе, пользуясь определенными привилегиями как спортсмен сборной Канады (пусть и не хоккейной), решил отметить этот успех вместе с командой.
Сначала он отмечал победу вместе с нападающим Иваном Курнуайе и его женой. Однако вскоре хоккеист заметил, что его гость слишком налегает на различные напитки, так что предложил тому пойти проветриться.
Это казалось хорошей идеей. Но уже на выходе из отеля Плуффе столкнулся с двумя другими игроками сборной — Питером Маховличем и Филом Эспозито, которые как раз направлялись в бар. Плуффе увязался за ними.
Если верить воспоминаниям Пьера, уже было два часа утра. Бармен отказался обслужить его. В тот момент Плуффе посчитал, что бармен сделал это из-за того, чтобы был недоволен победой Канады в шестом матче. Разозленный Плуффе в отместку толкнул одну из бутылок, которая находилась в его досягаемости, что привело к цепной реакции: на пол полетело еще несколько бутылок, бокалов и стаканов.
После этой выходки бармен вызвал охрану.
Разбираться с Плуффе пришел внушительных размеров мужчина. Он схватил подвыпившего дебошира и должен был вывести его из гостиницы. Однако Пьер начал отбиваться и даже догадался ударить своего обидчика.
«Ну как ударить... Мой кулак точно получил больше урона, чем мой соперник. Если бы он захотел, то мог бы просто раздавить меня», — смеется Плуффе.
Однако тогда ему было не до смеха. Вместо того чтобы поколотить буяна, охранник дунул в свисток. Через некоторое время в гостинице появилась милиция.
«Я сразу понял, что попал в беду», — сказал Пьер.
Арест
До Смита вся эта ситуация была доведена практически моментально. Но даже его вмешательство не спасло от того, что Плуффе забрали в участок и посадили под замок.
Ему были предъявлены два обвинения: сопротивление аресту и хулиганство.
По воспоминания Смита, если бы дело дошло до суда, ему мог бы грозить срок от одного года до пяти лет.
«Честно, я даже плакал. Я был страшно напуган. Я понимал, что оказался в большой беде. У меня и раньше бывали проблемы, но чтобы такие... я четко понимал, что все может быть очень серьезно.
Меня поместили в камеру, где постоянно горел свет. Вы когда-нибудь спали 15 минут? Час? Два? Ты начинаешь терять счет времени. Это постепенно сводит с ума», — говорит Плуффе.
«Слухи быстро разлетаются. И вскоре эту историю раздули до невероятных масштабов», — добавляет Смит.
Среди канадских фанатов уже пошли истории, что Плуффе обрили наголо и вот-вот отправят в лагерь. Что его посадили в специальную тюрьму для политзаключенных. Что если хоть кто-то позволит себе новую подобную выходку, то с ним случится то же самое (а то и чего похуже).
«Стоит признать, что эта ситуация имела один положительный момент. После этого у нас больше вообще не было ни с кем проблем», — улыбается Смит.
Правда, в тот момент ни ему, ни тем более Плуффе было не до улыбок.
«Если бы это произошло не во время Суперсерии, то он получил бы реальный срок. Не сомневаюсь. К счастью, советская сторона решила продемонстрировать жест доброй воли», — объясняет Смит.
Тем не менее седьмой матч серии Плуффе пропустил, оставаясь в тюрьме.
Наконец, советская сторона согласилась отпустить Плуффе с условием, что 29 сентября (на следующий день после восьмого матча серии) он покинет страну.
Тогда Смит стал упрашивать, чтобы Пьеру разрешили посетить заключительный матч серии. И тут он тоже получил добро, но с одним условием: канадец сможет находиться на трибунах только в сопровождении охраны.
«Я отвечал за распределение части билетов. И в тот раз часть заветных квитков пришлось отдать в чужие руки», — не скрывает Смит.
А именно четыре штуки. Так что на протяжении всего восьмого матча серии Плуффе со всех сторон окружали смотрящие.
«Когда Хендерсон забил решающий гол, то я резко подскочил. В этот момент меня схватили сразу несколько рук и усадили на место. Но это не было грубостью. И я не держу зла на них. Люди просто выполняли свою работу», — вспоминал незадачливый фанат.
Однако после восьмой игры Пьер снова испытал момент испуга. Прямо с арены его снова отправили в тюрьму. К счастью для Плуффе, только для оформления определенных бумаг.
«Как я потом узнал, русские очень серьезно изучали мое дело. Они быстро выяснили, что я также являюсь спортсменом. К счастью, вмешательство посольства спасло меня.
Более того, во всей этой ситуации могу винить только себя. Находясь в чужой стране, нужно дважды думать о том, что ты делаешь. Но сейчас я даже рад, что в моей жизни было такое приключение», — заключает Плуффе.