РОССИЯ - ШВЕЦИЯ - 1:2 (0:0, 0:2, 1:0)
Голы: Ландеског - 1 (бол., Карлссон, Бэкстрем), 30:41 - 0:1. Хедман - 1 (Хагелин, Х. Седин), 32:52 - 0:2. Овечкин - 1 (Малкин, Дацюк), 59:27 - 1:2.
Россия: Бобровский (58:37); Емелин, Зайцев, Куликов, Марков, Марченко, Орлов (2); Анисимов, Дадонов, Дацюк, Кузнецов, Кулемин, Кучеров, Малкин, Овечкин (4), Панарин, Тарасенко, Телегин, Шипачев (2).
Швеция: Маркстрем; Карлссон, Строльман (2), Хедман, Хьялмарссон, Экман-Ларссон, Экхольм; Бэклунд, Бэкстрем (2), Крюгер, Ландеског, Седерберг (2), Д. Седин, Х. Седин, Сильверберг, Форсберг, Хагелин, Хернквист, Эрикссон.
Штраф: 8 - 6.
Броски: 28 (8+11+9) - 29 (10+10+9).
Судьи: Маколи, О`Рурк.
18 сентября. Торонто. Air Canada Centre.
Игорь РАБИНЕР
из Торонто
"Глазомер, быстрота, натиск! Наука побеждать". Эти слова и веская подпись автора – А.Суворов, – вывешена в раздевалке сборной России в Торонто на тренировочном катке Ricoh Coliseum. Так хотелось, глядя на это изречение, чтобы с первых минут Кубка мира наша такая талантливая по именам команда перенесла их на лед. Хотелось, да не смоглось.
Турнирные дороги загадочным образом разводили Россию и Швецию как на Олимпиадах "энхаэловских" времен, так и на Кубках мира. С США мы на семи этих турнирах играли восемь раз, с Финляндией – шесть, а с "Тре Крунур" – всего один. Зато как! В Турине-2006 будущие чемпионы шведы были командой Владимира Крикунова с оттягом отхлестаны – 0:5, и Александр Овечкин забил тогда вторую свою олимпийскую шайбу.
Теперь Ови впервые вывел сборную России на крупнейший турнир в ранге капитана. И на 24-й секунде нанес первый размашистый щелчок в створ. 11 секунд спустя за ним последовал Тарасенко. Два броска за полминуты – вот вам вроде и глазомер, и быстрота, и натиск.
А тогда, в самом начале, верилось, если так продолжится, никуда голы от нас не денутся. Тем более что в шведских воротах находился не Лундквист, по официальной версии, заболевший, а куда менее известный Маркстрем. Поговаривают, что пять пропущенных шайб из 22 бросков в последнем контрольном матче со сборной Европы, да и вообще его неубедительная форма побудили штаб "Тре Крунур" к такому шагу – но знаменитого ветерана решили публично не обижать.
Это, впрочем, не наши проблемы. А наши – в том, что за следующие 13 минут Россия нанесла всего два броска. И было непонятно, как она хочет их наносить. Системы – подобной той, что позволила той же Европе днем ранее поставить на колени США – в ее игре не чувствовалось вообще. В тело россияне играли охотно – 16:7 силовых приемов за первый период, 28:12 по итогам двух. А вот в шайбу и в пас – увы. Все происходящее хотелось списать на стартовый мандраж. Ведь результаты первого дня – 3:0 и 6:0 – ясно указывали на судьбоносность первого гола.
Прогнозы, что жгучий пламень российской атаки схлестнется с бронебойным льдом шведской обороны, а наша скорость – со скандинавской техникой, на первую половину не оправдывались. "Красная машина" новой сборки не то что пятую – третью скорость включить не могла. Шашечки были, но только она, эта машина, не трогалась с места. У шведов система была, у нас ею и не пахло.
Ни к игровой дисциплине, ни к самоотдаче претензий нашим хоккеистам предъявить было нельзя – вот только игры не было. Но большие команды тем и отличаются, что способны выгрызть гол зубами. Россия этого не смогла. Зато Швеция закономерно воспользовалась первым же нашим удалением во втором периоде. Шипачев просидел на лавке всего четыре секунды. Анисимов проиграл вбрасывание, а у Ландескога получился бросок от синей линии в "девятку" просто на убой. Бобровский, впрочем, и такие от Канады в выставочном матче тащил – тем более что показалось: момент броска он видел (хотя уже после матча со слов вратаря выяснилось обратно). От Швеции в официальном – увы, не судьба. Его поймали на противоходе.
Впрочем, дело было совсем не в Бобровском, который все равно много чего спасал. А в бессмысленности того, что мы делали на льду. Вскоре после первого гола получили от подключившегося Хедмана второй – и тут уж надо было цепляться за каждый шанс. Например, за большинство. Но недаром в контрольных матчах мы реализовали его скорбные два раза из 16.
Разобраться, как такое обилие талантов надо расставить – как в большинстве, так и по звеньям – и в какой хоккей им играть, надлежало главному тренеру. Игра со Швецией показала, что Знарку и его штабу это не удалось. На три звена потом перешли, но на лавку сели те, кто может забить, – Шипачев с Дадоновым. Зато Анисимов, Кулемин, форварды оборонительного плана, до упора продолжали выходить на лед. Зачем? Понимаю, если бы тот же Анисимов остался бы, чтобы играть с партнером по "Чикаго" Панариным, отсоединенным от Шипачева с Дадоновым, так ведь нет же: обладатель "Колдер Трофи" почти все смены играл с Малкиным и Кучеровым, а Анисимов - с Кузнецовым и Кулеминым.
Вторая половина матча с Канадой были миражом, который развеялся, как только дошло до большого дела. Или – не развеялся, а со Швецией приключился лишь первый блин? Надежду на последнее дала невероятная, словно из воздуха взявшаяся концовка, когда Овечкин одну шайбу забросил, а вторую, увы, Александр не Марадона, – не засчитали. Но давайте признаем честно: в целом по игре мы едва ли такого спасения заслуживали.
Последний шанс доказать, на что эта команда действительно способна, – в ночь с понедельника на вторник по московскому времени, когда мы сыграем с молодежкой Северной Америки. Права на ошибку больше нет.