Магомед Адиев стал известен всему российскому футбольному сообществу пять лет назад, работая во главе нищего на тот момент «Анжи» и даже ухитрившись обыграть «Зенит». Он очень живо и искренне рассказывал болельщикам и журналистам, в каких условиях выживает его команда, как бьются при этом друг за друга игроки и тренеры — и снискал всеобщую симпатию. С тех пор я следил за ним, всегда желал удачи. Которая пришла к нему — дай Бог, чтобы надолго! — со сборной Казахстана, которая до него не выигрывала ничего и никогда.
В марте 2023-го его команда, проигрывая 0:2 после первого тайма сборной Дании, обыграла ее 3:2. А затем выиграла в гостях у Северной Ирландии и сейчас занимает второе место в отборочной группе Евро-2024. Если же не выйдет из нее, имеет второй шанс — пробиться через Лигу наций, группу, в которой тренер из Грозного выиграл в прошлом году.
И вот удалось с Адиевым подробно пообщаться. Мы с моим соведущим Станиславом Жатиковым сделали с ним трехчасовое видеоинтервью, которое в текстовой версии я разбил на две части. Сегодня вы прочитаете об истории его работы в сборной Казахстана, а в ближайшие дни — о перипетиях жизни и карьеры 46-летнего специалиста.
Когда пришел в сборную, было ощущение, что футболисты сами в себя не верят
— До вас со сборной Казахстана работали многие хорошие тренеры, в том числе из России — Юрий Красножан, Александр Бородюк, — но у команды никогда не было никаких успехов. А сейчас вдруг такой прорыв. Как вам это удалось? — спрашиваю Адиева.
— В первую очередь это связано с президентом федерации. Им недавно стал Адилет Барменкулов, который пытается в корне поменять всю систему. Двадцать лет результатов у сборной не было — по каким причинам, не знаю. Но человек пришел и пытается устранить прежние недочеты. В частности, он отдал мне всю спортивную составляющую, оградил меня от внешних факторов. Я волен вызывать в сборную того, кого считаю нужным — в этом плане ко мне полное доверие. А когда руководитель доверяет своему главному тренеру, происходит единение и в раздевалке. Мне приходится только правильно подбирать состав.
Решение назначить меня в сборную было одним из первых после прихода Барменкулова в федерацию. Еще недавно я и не мечтал быть главным тренером национальной команды. Мы с ним работали вместе в карагандинском «Шахтере», где он был президентом. У нас были определенные успехи — при ограниченном бюджете вышли в финал Кубка Казахстана, в Европе прошли два раунда, заработали денег. Это послужило главным триггером моего назначения.
Первое, что я сделал, — постарался сформировать костяк, стабилизировать состав. Раньше каждый футболист в Казахстане был кандидатом в сборную. Я этого не понимаю. Для меня кандидат — тот, кто соответствует определенному уровню. В противном случае статус игрока сборной теряет ценность. При этом на каждый сбор мы привлекаем для знакомства трех-четырех новых игроков.
— После серии ярких побед вы сказали: «Мы нашли ключ к раздевалке». Как вы его нашли и в чем он заключается? Ведь футболисты еще должны уметь играть, а в отборочном турнире ЧМ-2022 у сборной Казахстана было ноль побед!
— Такой ключ всегда многогранен. Тренеру нужно быть уверенным в своих решениях, а футболистам — эту тренерскую уверенность чувствовать. Даже если приходится принимать непопулярное решение, ты должен быть в нем искренен. Ну и главное — ментальность. Когда я пришел в сборную, было ощущение, что футболисты сами в себя не верят. Особенно это было заметно на первых тренировках, когда все были зажатые, находились под грузом неудач и критикой болельщиков.
Все выглядело так, что футболисты приезжают в сборную без удовольствия. С ощущением: зачем приезжать, если все равно проиграем? В этом плане приходилось работать, объяснять игрокам: «Парни! Мы — лицо страны, представляем Казахстан на международной арене, и мы должны делать это достойно». И наш тренерский штаб смог достучаться до сердец футболистов, которые сейчас приезжают с большим удовольствием. Появилось больше кандидатов, которые по-настоящему мечтают попасть в сборную.
— То есть отсутствие побед в прошлом цикле было связано со страхом критики, а не с низким уровнем мастерства?
— Думаю, да. Футболисты — одни и те же, они же не стали лучше бить по мячу. Но груз ответственности давил очень сильно. Понятно, что мои предшественники тоже пытались сделать эту работу. Где-то им удавалось, где-то — нет. Но не надо бояться выходить на игру! Я всегда говорил: «Неважно, против кого ты играешь. Важно, кто с тобой выходит рядом». Твой партнер — самый главный. Когда тебе тяжело, он может помочь.
Наверное, переломной стала вторая победа в Лиге наций — над Словакией. Перед тем мы обыграли Азербайджан при очень рваной игре. Спортивной наглости, уверенности нам не хватало — и, когда поехали в Словакию, попросил футболистов не прижиматься к своим воротам. Понятно, что играть слишком высоко было рискованно, но я попросил действовать агрессивнее, прессинговать. После того как нам это удалось, особенно во втором тайме, мы зашли в раздевалку — и там, мне кажется, наш союз и состоялся. Хотя я ребятам в первый же день сказал: «Я очень слабый тренер, когда нет раздевалки. Но когда она есть, у меня иногда что-то получается».
— Перед выездным матчем с Северной Ирландией абсолютно все игроки говорили, что едут туда только за победой. До этого риторика всегда была другой: «достойно сыграть». Как вы настолько поменяли их менталитет?
— Мы и в Лиге наций это доказали. Не допускаем такой мысли, что проиграем или просто «сыграем достойно». Хотим выходить на каждый матч без единого исключения бороться за три очка. Понятно, что соперник делает то же самое. Но подход должен быть максималистским. Думаете, мы к тем же датчанам поедем «достойно проиграть», что ли? Нет, конечно! Будем стараться победить, а что из этого получится — увидим в конце игры.
«Мой друг, возьми трубку, это Саламыч!»
— Как можно было не сдаться, получив в отборочном турнире Евро к перерыву 0:2 от Дании, бронзового призера последнего чемпионата Европы? Летало ли что-то в раздевалке?
— В раздевалке мы с тренерами всегда удаляемся в свою комнату и обсуждаем — что произошло и что будем делать. Мне понравилась фраза Евгения Коструба, моего помощника: «Мусаич! Да, мы проигрываем 0:2, но мы же по игре не безнадежны!» Эта фраза стала для меня стимулом. И правда — мы проигрывали, были прижаты к стенке, но у нас были очень неплохие подходы. На каждый удар датчан мы отвечали своим выпадом. И от этой мысли, этого впечатления мы стали отталкиваться.
Произвели определенные перестроения, сдвинули на другую позицию Баху Зайнутдинова. Ребята, конечно, были взволнованы — заходя в раздевалку, услышал, как они между собой что-то выясняют. Я их успокоил. Парни у нас — с характером, и мне не надо было повышать голос. Если бы видел полное отрешение в их глазах, то начал бы поднимать давление. А так спокойно объяснил им изменения в игре, попросил сыграть надежнее в обороне и забить один гол. Сказал: «Если забьем, то автоматически вернемся в игру». И был еще монолог про наших болельщиков: «Посмотрите, как за нас болеют! Мы должны отдать людям дань уважения. Мы можем проиграть, но должны выйти со стадиона с высоко поднятой головой!»
С этими словами вышли на второй тайм и действительно стали лучше контролировать мяч. После забитого Бахой пенальти у меня возникло ощущение, что моменты еще будут. Главное — их использовать!
— Зайнутдинов — штатный пенальтист сборной?
— У нас и Зайнутдинов бьет, и Асхат Тагыберген. Они уже между собой договариваются. Как я узнал уже после игры, Баха сам вызвался бить. А потом был этот сумасшедший дальний удар Тагыбергена...
— Станислав Черчесов после матча с Данией написал вам СМС: «С победой, мой друг!» Вы действительно друзья? С каких времен?
— Станислав Саламович поздравил меня после домашней победы над Словакией в Лиге наций. Телефон после того матча разрывался. Чисто физически не мог всем ответить сразу. Один незнакомый номер звонил на протяжении часа. Я обычно отвечаю только тем, кто у меня записан в книжке. А тут звонят уже по видеосвязи! Думаю — что за наглость такая? И опять не взял трубку.
Тут же приходит СМС: «Мой друг, возьми трубку, это Саламыч!» Перенабираю ему, он говорит: «Подожди, я на тебя должен посмотреть!» Связались по видео, Черчесов на меня посмотрел и говорит: «Я тебя поздравляю! Все-таки в нас, кавказцах, что-то особенное есть!» Так и познакомились. Надеюсь, что он как можно быстрее вернется к работе.
— Кстати, есть ли что-то общее в менталитете казахов и кавказцев? И если да, то помогает ли это в работе?
— Общего очень много. Для чеченцев казахи вообще считаются братским народом. Мой отец родился в Алма-Ате, много родственников там живет. Мне показывали, где жили отец и дед. Дом, представьте себе, сохранился. Понятно, что его немного перестроили. Мы даже туда постучались, вышла женщина. Она сначала не поняла, что происходит, но мы объяснили. Были и у моего дяди, который показывал мне комнаты: «Вот сюда твой дед заходил, раздавал конфеты...»
С возрастом всегда становится интереснее, откуда вышли твои предки. Когда-то в непростое для чеченцев время казахи нас приняли, сейчас нас в Казахстане проживает много. И для меня тем более большая честь тренировать сборную такой страны. Если в ее успехах есть хоть малая доля моей заслуги, то я хотел бы тем самым отблагодарить казахов, которые столько для нас сделали.
В какой-то мере общий менталитет помогает. Как сказал когда-то Фабио Капелло, когда выиграл с «Ромой» чемпионат Италии: «Если ты хочешь добиться со своей командой чего-то большего, то должен понять ауру и нутро города». Так и здесь — если я хочу чего-то добиться, то должен понять ментальность тех людей, которых тренирую. Нужно вжиться в их образ, а не приходить со своими законами.
В сборную пошел на зарплату в три раза меньше, чем в «Шахтере» из Караганды
— На первой пресс-конференции в сборной вас спросили: «Вы понимаете, в какую слабую команду попали?» Как вы к такому вопросу отнеслись? Осознавали ли, какое отношение в тот момент было к сборной в стране и как его ломали?
— Мне этот вопрос задали даже дважды, под разным соусом. Я был очень удивлен — как можно так не верить в свою сборную? И то же самое было у футболистов. Мне такая психология очень резанула слух. Журналисты действительно вовсю критиковали своих игроков.
Я не думал, что это слабая сборная. Больше воспринимал это как вызов самому себе. Контракт у меня был небольшой — в «Шахтере» из Караганды зарабатывал в три раза больше. Но финансы в данном случае меня не интересовали. Когда президент федерации выбирал между несколькими кандидатами, я ему сказал, что мечтаю об этой сборной! Он спросил: «Справишься?»
У нас был долгий разговор. «Я вам, когда приходил в «Шахтер», сказал эту фразу, скажу и сейчас: «Стыдно не будет!» Понимал, что это мой вызов, мой шанс. Хотя понимал, что критика от болельщиков обязательно пойдет. Неизвестный тренер, приехал из России. И негатива на первых порах было много. Но я удалил свои аккаунты в соцсетях и дал себе слово не забивать голову ненужной информацией. Как когда-то Станислав Саламович сказал: «Тренер должен быть глух и нем к тому, что пишут и говорят». Сказал себе, что надо выполнить свою работу как можешь, а что из этого выйдет — время покажет.
— Вы по сей день зарабатываете втрое меньше, чем в Караганде?
— Нет, сейчас федерация оценила меня по достоинству!
— Как у вас складываются отношения с казахстанской прессой? Случались ли конфликты? Сумели ли внушить журналистам свое видение?
— Тренера всегда оценивают по результату. Будут победы — будут хорошо писать, стану проигрывать — последними словами начнут крыть. Когда выигрываешь — это всегда освещают хорошо. У меня появилось много друзей-корреспондентов, которые искренне приглашают меня общаться. Фон у нас сейчас хороший.
Но был и ряд поражений — два в товарищеских матчах, в отборе от Словении. Сразу начали негативно писать, на пресс-конференциях высказываться. Я даже немного был удивлен. Думал, что после победы в группе Лиги наций какой-то карт-бланш журналисты и болельщики мне дадут. И в этот момент понял всю сложность своей работы.
Когда вечером накануне игры с Данией поднялся в номер, то позвонил младшему брату, с которым делюсь всем сокровенным и обсуждаю все проблемы: «Муслим, ты знаешь — если завтра мы сыграем неудачно, то чувствую, что меня уничтожат!» Но брат меня успокоил: «Ты, главное, к игре готовься!» И тем не менее я понял, что удачные игры продолжают мою карьеру в сборной, а неудачные могут и не простить.
— Бытового общения с болельщиками сейчас много?
— Для меня самая большая благодарность от Казахстана и его жителей — когда на улице встречаю людей, ко мне подходят, тепло приветствуют. Это происходит везде, куда бы ни зашел. Сейчас зубы лечил — врач подходит: «Магомед Мусаевич, можно с вами сфотографироваться? Спасибо вам за сборную! Давайте мы вам сделаем скидку!» И так везде. Мне это очень приятно. Машину, часы можно купить за деньги. А любовь людей не купить.
— Читал ваше высказывание, что в Казахстане вам предлагают взять гражданство, чтобы в какой-то момент не возникло ситуации, что тренера куда-то не пускают из-за российского паспорта. К чему вы склоняетесь?
— Да, федерация проявляет инициативу, чтобы большие государственные чиновники Казахстана рассмотрели получение мною гражданства. С одной стороны, это для меня большая честь. Но я попросил отложить этот вопрос до конца отборочного цикла. Визы даются тяжело, конечно. Но пока дают.
Сейчас непростое время для любого гражданина России. Все рассматривают эту ситуацию под своим углом. Если я возьму казахстанское гражданство, кто-то может посчитать, что я бегу, хотя это не в моем характере. Я никуда не бежал даже во время боевых действий у нас в Чечне. Сложно сказать, очень непростой для меня вопрос.
— Были ли серьезные проблемы с визами?
— Не то чтобы серьезные, но получение моих виз занимает длительное время. Здесь и УЕФА включается, надо письма писать. Но пока пускают. Надеюсь, и в Финляндию с Данией пустят.
— Как я понимаю, в Казахстане, если принимать гражданство, надо отказываться от другого? У Рыбакиной же именно такая ситуация.
— Да, законы Казахстана не предусматривают второго гражданства.
Тренер «Бешикташа» видит Зайнутдинова на той же позиции, что он играет в сборной. Поэтому хотел, чтобы он уехал
— Как бы охарактеризовали роль Зайнутдинова в сборной?
— Он — наш ключевой игрок, лидер как на поле, так и вне его. Очень воспитанный парень, с которым всегда можно поговорить, человек, до мозга костей пропитанный своей сборной.
Но главное, что я всегда пытаюсь донести ребятам, — у нас не футболисты играют и выигрывают, а сборная. Мы всегда должны быть вместе. Поэтому, если тот же Баха травмирован — а мы в таких ситуациях были уже неоднократно, — кто бы его ни заменял, мы всегда едины.
— С чем связываете его повышенную травматичность?
— Может прозвучать удивительно, но мне приходит в голову частая смена позиции. В ЦСКА он играл защитником, сейчас — латералем. В сборной может действовать в середине поля. Возможно, эти частые перестроения какое-то влияние на это имеют. Хотелось бы, чтобы у него была более стабильная позиция.
— Как вы выражаетесь, Зайнутдинов — это игрок мечты Лобановского. Вы его в тренировочном процессе на скольких позициях пробовали?
— С тренировками тяжелее. Футболистов из чемпионата Казахстана я получаю раньше благодаря помощи федерации футбола, а вот игроков из других первенств — всего за два дня до первой игры. С ними приходится работать с листа. Понятно, что из-за этого есть определенные проблемы в игре. Когда ставлю Баху в середину или чуть выше, то понимаю, что он может «сделать разницу». Но тренировочных дней на новой позиции не хватает, и поэтому он не всегда оказывается способен повлиять на результат.
— Он объяснял, откуда взялся его универсализм?
— Этот вопрос я ему не задавал. Наверное, это от рождения. Такие футболисты очень востребованы тренерами.
— С Владимиром Федотовым вы в контакте по Зайнутдинову?
— С ним как такового контакта нет — мне больше врач ЦСКА Эдуард Безуглов звонит. Когда у нас были игры с Сан-Марино и Северной Ирландией, он сказал, что решение принимать нам, но у него определенный дискомфорт, он только начал набирать форму и две игры вряд ли потянет. Переговорив с Бахой, я его убедил, что он мне больше нужен с Северной Ирландией, а с Сан-Марино — только на какой-то отрезок, чтобы привыкнуть к позиции.
— Ваше мнение — стоит Зайнутдинову уезжать в «Бешикташ»? (интервью состоялось до официального подтверждения трансфера. — Прим. «СЭ»)
— Разговаривал с Бахой на эту тему и сказал ему, что я — заинтересованный человек, поэтому, возможно, не смогу дать объективный ответ. Первое, что я спросил: «Ты разговаривал с тренером?» — «Со спортивным директором. Он сказал, что тренер заинтересован». — «Где тебя тренер видит?» — «Он меня рассматривает в полузащите. Опорником или восьмым номером». И вот тогда я ему ответил: «Баха, я бы, конечно, хотел, чтобы ты перешел».
Почему я — заинтересованный человек? Потому что вижу его именно на этих позициях. Если бы он на них постоянно играл и тренировался в клубе, то приезжал бы в сборную более адаптированным. Он мне как-то сказал: «Когда я играл в «Ростове» атакующего полузащитника, мне было в сборной намного легче».
— По Зайнутдинову вы разговариваете с Безугловым. А по Нуралы Алипу с кем?
— Пару раз разговаривали с Семаком. Учитывая, что Нурик не всегда попадает в состав, я его попросил, если есть возможность отпустить его. Мы с Семаком как тренером знакомы еще со времен моей работы в «Анжи». Вообще очень высоко ценю его человеческие качества. Мы сенсационно обыграли «Зенит» — 2:1, проигрывая по ходу матча. Понятно, что это была случайность, как говорили многие. Но Богданыч на следующий день нашел мой номер телефона, позвонил и сказал: «Магомед, не слушай никого! Ты большой молодец! Раз ты выиграл — значит, сделал это заслуженно». Не каждый тренер это признает.
— Вас беспокоит, что у Алипа мало игровой практики? И как относитесь к тому, что в итоге он в «Зените» остался?
— Я привык уважать решения своих футболистов. Нурику сказал, что это должно быть его решение. Конечно, мне хотелось бы, чтобы он выходил чаще, чтобы был в игровом тонусе, приезжая в сборную. В игре с Данией он минут за десять до конца уже встать не мог — обе ноги сводило. Хотя концовку прошлого чемпионата Алип отыграл очень достойно. Видно, что у него есть определенный прогресс. Связываю это с тем, что в «Зените» тренировочный процесс на высоком уровне, приезжают сильные легионеры, и он все равно растет. Видно, что сейчас он существенно окреп. Плюс обладает хорошими скоростными качествами, начал увереннее играть в пас.
— Интересная история произошла с форвардом Абатом Аймбетовым, который забил победные мячи и Дании, и Северной Ирландии, причем последний — в результате невероятного сольного прохода. Он же должен был играть в стартовом составе, но вы в последний момент все переиграли?
— Честно говоря, я хорошенько над ним поиздевался. Предыстория такая. Вызываю его на сбор, зная, что с Сан-Марино он не играет из-за дисквалификации. «Аба, — говорю, — готовься к Северной Ирландии. Там нужна сила, ты должен будешь с центральными защитниками толкаться». — «Хорошо». Поле этого он тренируется с командой, и я через пару дней его вызываю: «Мы сейчас нагрузки снижаем, но я готовлю команду к Сан-Марино. А ты будешь отдельно заниматься с тренером по физподготовке».
Он начинает бегать. Мы без него выигрываем у Сан-Марино. Все разъезжаются, я его вызываю: «Аба! Твой выход только через два дня. Как бы тяжело ни было, продолжай готовиться!» — «Магомед Мусаевич, никаких проблем!» Прилетаем в Северную Ирландию, и мне приходит в голову мысль оставить его на скамейке. Озвучиваю это тренерскому штабу. Они мне: «Ты же его неделю мучил, готовил!» — «По-моему, нам надо сыграть немного по-другому и потом его выпустить». — «А как ты ему это объяснишь?» — «Не знаю. Но он мне нужен злой, когда выйдет».
Вечером накануне игры садимся принимать окончательное решение. Опять говорю о своих мыслях. Все за Абата, но последнее слово за мной. Под их давлением говорю: «Хорошо, дайте мне время до завтра. Мы проснемся, и я вам к обеду скажу». Просыпаемся, идем на обед. «Ну что, Магомед Мусаевич, кого ставим?» — «Аймбетов в запасе». Вызываю Аймбетова за час до установки и начинаю объяснять: «Аба, я знаю, что это немного неправильно. Я тебе говорил одно, но меняю свое решение. Очень тебя прошу — обидься, разозлись на меня! Ты мне нужен злым!»
Он просто сидит и кивает головой. Надо отдать ему должное — он воспитанный парень и относится ко мне с большим уважением. «Магомед Мусаевич, все нормально. Это ваше решение, никаких проблем!»
Начинается игра. Я ему обещал, что минуте на 60-й выпущу. 60-я — нет замены. 65-я — нет. 70-я — нет. Понимаю, что опять его обманул. Но вижу, что игра не требует изменений! А цена каждого решения очень высока. Нельзя поспешно делать перестановки, если ситуация этого не требует. И на 79-й минуте вижу, что мы начинаем «глохнуть». Тогда и говорю: «Давайте Аймбетова выпускать!» Обещал ему 30 минут, а выпустил на десять. Может, это его и разозлило?..
— Что он сказал вам после матча и своего феноменального гола?
— Я его просто обнял и говорю: «То, что мне было надо, ты сделал!» Я же говорю, что он с большим уважением ко мне относится. На словах он этого никогда не говорил, да это и не надо. Я всегда чувствую искренность.
— Аймбетов теперь всегда будет выходить только на замены, как с Данией и Северной Ирландией?
— Вы хотите, чтобы он на меня окончательно разозлился, ха-ха?!
При мне натурализации точно не будет!
— С недавних пор в сборной играет экс-спартаковец Александр Зуев, весной выступавший за «Крылья Советов». Каковы его перспективы и советуете ли вы руководству федерации натурализовать других хороших игроков, выступающих в казахстанском первенстве?
— Паспорта — это линия федерации. Там не хотят искусственно вводить кого-то в сборную, и я их полностью в этом поддерживаю. Скажу, не называя фамилий, — к нам обращаются с готовностью поменять паспорт за некую денежную сумму. Я это полностью пресекаю. Это будет ниже моего достоинства, если мы за деньги станем привлекать футболистов.
У нас в команде — личности, но они не играют сами по себе. У нас играет одно имя — сборная Казахстана. При мне натурализации точно не будет! Если человек дорожит национальной майкой, то он — наш брат. Если вижу, как кто-то начинает вилять — «это хочу, то не хочу» — то этот футболист автоматически убирается из сборной.
Что касается Зуева, то он родился в Казахстане, в Костанае, и сам заинтересован играть в сборной. Его никто не уговаривал. Поверьте — когда я услышал, что он получает гражданство, то ни разу ему не позвонил. И в федерации сказал: «Получит — тогда и буду с ним разговаривать». Когда это произошло, я его набрал. Он играет в конкурентной среде, почему нам не разнообразить атакующий потенциал? Пригласил его на сбор, но он получил травму и уехал. Сейчас Александр без команды, и его попадание в сборную проблематично. Будет играть на уровне — будет, как и любой другой футболист, вызываться.
— Чиновники разных уровней в вашу работу действительно не вмешиваются, как и обещал Барменкулов?
— Когда меня назначили в сборную, очень большой чиновник, который, как я понял, был одним из противников моего назначения, вызвал меня к себе. Начал говорить: «Ты понимаешь, что это твой шанс? Было очень много претендентов на этот пост, но президент федерации решил назначить тебя. Ты должен ответственно работать». Провел, в общем, со мной разъяснительную беседу. Я понимал, что неприятен ему и как человек, и как тренер. Спорить с ним не стал, сказал, что все понял.
На этом все подобные беседы закончились. Как я и сказал, большая заслуга Адилета Назарбаевича (Барменкулова. — Прим. И.Р.) в том, что он меня отгородил от всяких посторонних людей любого ранга. Он и в федерации сказал: «Вся спортивная составляющая — на Адиеве, а мы его должны только поддерживать».
Как мы с ним к этому пришли? Когда я пришел в Караганду, у нас были определенные трения по видению игры. Он несколько раз выражал недовольство после поражений. На что я ему сказал: «Адилет Назарбаевич! Я сейчас пишу заявление и ухожу!» Он посмотрел на меня и ответил: «Так уходят только слабые люди! Ты должен биться и продолжать работать». И думаю, что в этот момент он понял меня как тренера, мой характер. После этого ни от него, ни от кого другого советов, как мне играть, не было.
— А этот высокий чиновник, который с недоверием с вами разговаривал, часом не был первым, кто обнял вас после победы над Данией?
— Можно сказать, да, ха-ха!
Когда позвали в Караганду — долго отказывался. За то, что согласился, спасибо отцу
— Вы рассказывали, что двадцать лет назад полгода играли за «Женис» из Астаны и у вас сохранились не очень хорошие воспоминания о том времени. И получив предложение из Караганды, вы сначала сказали себе, что не поедете.
— Тогда я был в расцвете сил как футболист, оставалась пара дней до закрытия трансферного окна. Клубы, которые хотели меня заполучить, смущала высокая цена. Чтобы «обнулиться» в этой ситуации, мне надо было выехать за границу. Агент предложил вариант с «Женисом». Я говорю: «Может, на Украине что-то есть? Хочу более серьезный чемпионат». — «Есть только Казахстан. Или ты едешь, или нет». Делать нечего, приехал.
Тогда Астана была совершенно другим городом. Маленьким, который только отстраивался. Были проблемы с логистикой. Мы практически на каждую игру сутками ездили на автобусе — страна-то большая. И сейчас стадионы по стране неидеальные, но тогда вообще все было в плачевном состоянии. Ни нормальных полей, ни раздевалок, ни гостиниц. Сыграл матч, и тебе надо опять сутки колесить на автобусе. И с финансами тоже были проблемы.
Все это отложилось в голове. Я двадцать лет не был в Казахстане и даже не представлял тех масштабных изменений, которые произошли в стране. Астана — это большая столица. Во всех городах появились комфортабельные гостиницы. В плане полей тоже есть улучшения. В любой город сейчас добираешься на самолете. Приехав в Казахстан теперь, я был приятно удивлен.
— Работу в «Шахтере» нашли сами или через агента?
— Все получилось банально. Я официально покинул «Чайку». Мы заняли место в середине таблицы, но этот результат был воспринят неудовлетворительно. Хотя я считал, что работал вполне нормально. Но понимал: клуб РПЛ меня после этого уже точно не позовет, а предложений из ФНЛ надо было ждать.
Моему другу Руслану Балтиеву, который сейчас работает у меня помощником, позвонил гендиректор «Шахтера» и сказал, что им нужен молодой специалист. Руслан, даже меня не спрашивая, сказал, что есть Магомед Адиев. Потом сказал мне, что могут позвонить из Казахстана. В Караганде собрали обо мне информацию, позвонили.
Я сначала отказывался. Но спасибо моему отцу! Он сказал: «Магомед! Ты никогда трудностей не боялся. Что ты будешь дома сидеть и ждать? Надо ехать работать! Проявить себя, поднять свой тренерский уровень».
— Андрею Тихонову с Егором Титовым, игравшим в «Локомотиве» из Астаны несколько позже, так и не выплатили деньги. Вам тоже остались должны?
— Нет. Надо отдать должное тогдашнему президенту «Жениса». Я уехал, мысленно попрощавшись с деньгами, хотя он все обещал мне выплатить. Прошло месяца три, я уже и забыл про эти деньги. Он позвонил и весь долг отправил. Я был приятно удивлен! Сумма была не очень существенная, но прощаться и с такими деньгами тоже не хотелось.
— Почувствовали ли разницу между тренерской работой в клубе и сборной, о которой говорят многие тренеры?
— Она колоссальна! В каждодневной работе с клубом ты подстраиваешь футболистов под определенную схему, под план на игру. Можешь даже где-то ошибиться, но в следующем матче что-то поменять. В сборной ощущения совершенно иные. Ты вызываешь людей и пытаешься свою схему и задачу на игру подстроить под них. В сборной нельзя сильно рисковать, потому что ответственность колоссальная. Футболист может мне импонировать, но если я на сто процентов не уверен, что выбор в его пользу сыграет, то не рискую. Цена моего решения очень высока. Понятно, ошибки всегда будут, но нужно свести их к минимуму.
Вероятность матча Казахстан — Россия в начале следующего года есть
— Ваш календарь на этот год полностью забит, и в 2023-м товарищеский матч Казахстана с Россией невозможен. А весной следующего вероятность такой игры существует? И нужна ли она вам?
— Теоретически вероятность такого матча есть, и мы уже обговаривали это с федерацией. В марте у нас две игры в Лиге наций, и мне бы хотелось, чтобы до них где-нибудь в феврале состоялся сбор, хотя это будет тяжело. Но ради достижения цели попросим клубы отпустить сборников в Турцию. И было бы неплохо провести там одну товарищескую игру. Если будет договоренность между федерациями, то почему нет?
— В Казахстане футбольные люди счастливы, что в свое время перешли из Азиатской конфедерации в УЕФА? И как сейчас, по-вашему, быть России в текущей ситуации?
— Сейчас футбольные люди Казахстана, думаю, счастливы. Есть победы, матчи с европейскими сборными. Но когда результата не было, их мнение могло быть противоположным. Что касается России — считаю, что смысла дергаться нет. Не уверен, что и из Азии нас сейчас допустят на большой турнир.
— Вы говорили, что сборной России надо не терять время, а готовить новое поколение, которое заиграет, когда появится такая возможность. Согласны ли с Федором Смоловым, который сказал, что его вызывать уже нет смысла?
— Это серьезное признание, и его надо уважать. То, что делает на сегодня Валерий Карпин, я полностью поддерживаю. И не понимаю критики в его адрес за большое число приглашенных, и в первую очередь молодых. Ну, возьмет он опытных ребят, выиграет у Узбекистана — что от этого поменяется? Сейчас результат вторичен. Главное, что есть молодое поколение, с ним надо работать, его развивать. Изоляция не может продолжаться вечно.
— Вы бы возглавили сборную Казахстана, если бы она выступала в Азиатской конфедерации?
— Конечно, возглавил бы! Это национальная сборная, мечта для любого тренера. Мы видим по телевизору большие турниры, и любой тренер замирает у экрана вместе со всем миром. А поработать самому на большом турнире — это вообще супермечта. Возможно, если у меня получится ее осуществить, я скажу: «Все, ребята, я заканчиваю с тренерской работой!» Потому что игра на таком турнире означает, что карьера уже удалась!
Алип подходит: «Магомед Мусаевич, нам надоело голову президента федерации целовать, давайте вашу!»
— Домашними стадионами у вас официально значатся два — в Астане и Алма-Ате. Но играете вы только в столице.
— Да, на «Кайрате» еще не играли. Хотя болельщики хотят видеть сборную и в других городах, и их можно понять. Сейчас в Казахстане определенный бум, все хотят попасть на матчи сборной. «Астана-Арена» вмещает 30 тысяч зрителей — и то билеты сметают сразу после начала продаж. В Алма-Ате стадион меньше, и он с беговыми дорожками. В Астане все компактно и есть крыша. Там особая атмосфера. Из этих побуждений пока что и играем на «Астана-Арене».
— У сборной Казахстана есть какие-то счастливые ритуалы? Например, в раздевалке после матча петь какую-то песню — вроде «Седой ночи» Юрия Шатунова, которую поет после побед «Акрон». Или что-то включить до выхода на поле.
— Я стараюсь, пока команда разминается, не находиться в раздевалке. Люблю побыть один в тренерской, подумать, проиграть внутри себя разные сценарии матча. И накануне игры — то же самое. А после побед у ребят разные ритуалы происходят. Голову президента федерации целовали... Алип как-то подходит и говорит: «Магомед Мусаевич, нам надоело голову президента федерации целовать, давайте вашу будем!» — «Нет, давайте оставим как есть». — «А если выйдем на турнир?» — «Тогда посмотрим!»
— Объясните расклады тем болельщикам, которые ломают голову над сложной системой. Как активируется запасной путь на Евро-2024 благодаря вашей победе в группе Лиги наций, если вы не попадете туда через отборочный турнир?
— В этом случае в конце марта 2024 года у нас будет игра с другим победителем Лиги наций в группе С. На сегодняшний день там четыре команды — Грузия, Греция, Турция и Казахстан. Если никто из них не пробьется в чемпионат Европы через квалификацию, то, как я понимаю, мы встретимся с Грузией. Если она пройдет — то с командой, которая заняла в их группе второе место (Болгария. — Прим. И.Р.). Полуфинал — из одной игры, а потом — финал за выход на Евро с победителем другой пары.
— Прошлой осенью вы сказали, что, возможно, вернетесь к клубной работе, предложения есть. Что-то в тот момент было не в порядке во взаимоотношениях с федерацией?
— У нас была договоренность с федерацией, что я отрабатываю Лигу наций и после нее мы принимаем решение о дальнейшем сотрудничестве. После такого удачного выступления федерация, естественно, захотела продлить контракт. И я был не против. Но соглашение мое было на полгода, и интерес определенных клубов присутствовал. Через агентов звали в мусульманские страны — Эмираты, Саудовскую Аравию.
— «Аль-Наср» или «Аль-Хиляль» не звали? Криштиану Роналду не требовал Адиева в тренеры?
— Нет, ха-ха! Российские клубы тоже проявляли интерес. Но когда я еще сборную смогу тренировать — и претендовать на выход на Евро? Мне как тренеру пройти отбор на чемпионат Европы очень интересно. И я сказал, что хочу продолжить работу со сборной Казахстана.
— А можете представить себя тренером Роналду или Месси?
— После того как я стал тренером сборной, уже и не знаю, что со мной произойдет дальше! Некоторые тренеры говорят, что им интереснее всего процесс. Я в этом плане немного другого формата. Для меня нет ничего важнее результата. Можно красиво играть и проиграть. Игру забудут, а результат останется навсегда. Сейчас, в том процессе, в котором нахожусь, говорю себе: «Находи удовольствие в том, что сейчас в твоей жизни происходит!»
— Сейчас у вас контракт до конца отборочного цикла или уже с прицелом на финальный?
— Контракт до конца 2024 года. Но, когда я его подписывал, то сказал: «Какой смысл в этих четырех-пяти месяцах? По мне, лучше заключить контракт до чемпионата Европы и посмотреть на результаты. Можно все десять игр проиграть, и вы сами меня выгоните. Да и я не захочу оставаться. А можно проиграть в борьбе — это совершенно другое. Тогда можно думать». А можно ведь и вовсе не проиграть!
— Бывает ли, что закрываете глаза и видите себя и свою сборную на огромных стадионах Евро-2024? И если попадете туда, будет какая-то турнирная задача или просто желание выйти и получить удовольствие?
— Конечно, очень хотелось бы попасть на Евро! Но как можно просто получать удовольствие? Цель будет — мы должны обязательно сыграть больше, чем три матча. Если не ставишь себе большую цель — ты не тренер. Мы должны получить удовольствие от положительного результата. А для этого нам нужно всем вместе — тренерскому, медицинскому и административному штабу, федерации, игрокам — работать и мыслить в одном направлении.
— Болельщик в чате задает вопрос, о степени уместности которого судить вам: «Если сборная Казахстана не выйдет на чемпионат Европы, имея два варианта выхода, — вы уйдете в отставку?»
— Я ответственен за результат. Если тренер хочет продолжить работать с командой, то должен показывать соответствующие результаты. Я от ответственности никогда не бежал и не собираюсь искать в чем-то или в ком-то оправданий. Не выйдем — значит, я виноват.
— Сделаете что-то эксклюзивное, если Казахстан выйдет на Евро-2024?
— Об этом пока не думаю. Думаю о настоящем. Если выйдем — что болельщики попросят, то и сделаем!
— Можете в центре Астаны казахский танец станцевать, например.
— Я уже один раз станцевал. Вы же видели — где я и где танцы?! Вы что, хотите изуродовать такие прекрасные танцы?..
Продолжение следует.
Во второй части интервью главного тренера сборной Казахстана — спасение от первой войны в Чечне, крик одного из бывших боссов ЦСКА своим игрокам: «Заплачу за то, чтобы вы сломали Адиева!», два привода в московскую милицию из-за национальности, не сбывшаяся по вине Магомеда надежда Романцева довести его до сборной, уход из футбола в бизнес по продаже очищающих жидкостей, работа в диких условиях в «Анжи», приход в штаб Шалимова в «Ахмат» на десять дней