3 декабря в главном событии турнира RCC 13 Александр Шлеменко единогласным решением судей уступил Магомеду Исмаилову.
После поединка Шторм пообщался с журналистами. Выяснилось, что легендарный средневес получил перелом носа, но, несмотря на травму, продолжил драться.
— Опишите, пожалуйста, свое эмоциональное и физическое состояние?
— Эмоционально и физически так себе. Не хотелось проигрывать бой.
— Удивились, когда судьи дали 50-44 в пользу Исмаилова?
— Конечно. Но я бой не видел. Я верю своему углу, Андрею Корешкову. Он мне сказал, что это не так. У меня нет повода ему не доверять. Сам не смотрел бой, пока не могу оценить. Я сам не считал, смотрел, и по его словам я расстроен.
— В какой момент сломали нос?
— Когда он мне головой втер.
— В каком раунде было?
— Не помню. Надо пересмотреть. Вот у меня здесь сечка, вот здесь опухло, и нос. Он как раз головой своей [попал]. Вы же помните, как он головой Артему Фролову набил такой фофан. Вот у меня похожая ситуация. Башка у него крепкая.
— Пробили ему огромное количество лоу-киков. Была такая заготовка?
— Да. Мне кажется, что он сейчас почувствует. Жалко, что в бою не почувствовал. Сейчас ему ходить будет проблематично.
— Много бэкфистов нанесли. На это тоже рассчитывали?
— Нет. Я думаю, что он рассчитывал, что не пропустил ни одного бэкфиста, но сколько он их пропустил хороших, плотных? Он — молодец. Держит удары крепко. Голова у него крепкая. По корпусу надо было больше бить. По печени бил, он вздрагивал немного.
— Опишите момент с хай-киком, когда выпала капа. Это случилось на уровне рефлексов?
— Конечно. Не, вы думаете, я что после команды «стоп!» ударил? Я бил, а судья уже крикнул: «Стоп!» Я как бы выкинул ногу. Как я ее тормозить буду?
— После боя как будто небольшой конфликт назревал. А из-за чего?
— Я не помню. Его команда начала себя как-то странно вести. Я думал, что мне что-то предъявить хотят.
— Вы что-то им сказали?
— Ничего не сказал. На себя я расстроился. Расстроился, что рефери с меня балл снял.
— До снятия балла по вашим ощущениям вы вели бой?
— У меня есть секунданты, и они говорят. Я же не вижу со стороны. То, что мне кажется... На что это влияет? Это же картину боя не меняет. Мне казалось, что да, потому что я атаковал. Я больше пытался, я его гонял, особенно в концовке пятого раунда. Но балл сняли, видите. И все равно он выиграл...
— В последнюю минуту вы пошли ва-банк, зная, что другого выхода нет?
— Конечно. Я проигрываю бой. С меня сняли балл. Если я сейчас не финиширую, то проиграю.
— Вы сказали, что хотите незамедлительный реванш.
— Не получится незамедлительный. Мне нос подломили в предыдущем бою. Вот посмотрите, хороший удар головой — и он опять подломился. Надо, чтобы он зажил. Такие темы не быстро проходят.
— Так или иначе, Магомед не хочет с вами повторно драться.
— Ну а что поделать? Найдет с кем подраться. Ну какой еще бой будет так интересен, чем реванш? Ну какой? Я говорю объективно, ничего не накидываю. Если вы опять хотите сделать второй в истории России «солд-аут», то вам нужно делать реванш. Не хотите? Делайте как хотите. Бой делают два человека.
— Магомед несколько раз пытался бороть вас, но особо не получалось. Удивил уровень его борьбы?
— Нет. Он здоровый был. Очень хорошо был готов, просушенный, прокачанный. Конечно, помню, как он дрался с Вовой Минеевым, но мне кажется, что бугры у него здоровее стали. Не знаю, надо посмотреть.
— Также он признался, что удерживать вас в партере сложнее, чем Минеева.
— Поэтому он и не боролся. Разве не так?
— У вас было меньше месяца на подготовку.
— Говорю как есть, без отмазок. Единственная сложность, что у меня был подломан нос. Приехав сюда, понимал, что он еще болит. Сейчас он в таком же состоянии, как был после боя в Омске. Надо дать ему зажить, а то будет постоянно ломаться. Он сначала ушел в сторону, я его в бою несколько раз ставил на место. Потом Мага еще несколько раз попадал.