В ночь на 5 марта состоится долгожданное возвращение 15-кратного чемпиона UFC Джона Джонса. На турнире UFC 285 в Лас-Вегасе он подерется с Сирилом Ганом за вакантный пояс в тяжелом весе.
В преддверии поединка мы сделали наше очередное большое интервью с главным тренером Гана, бывшим тренером Франсиса Нганну Фернандом Лопесом. В течение полутора часов мы говорили о том, как поменялся Ган после поражения Нганну, как духовно изменился Лопес сам за этот год, на каких условиях он готов уйти из ММА, как они собираются защищаться от облик-киков и локтей Джона Джонса, а также вспомнили, как Лопес 8 лет назад чуть не подрался с Марком Годдардом — рефери, который будет судить бой Гана и Джонса в эту субботу.
***
— Вы фанат ММА: тренер, промоутер, менеджер. Если вам предложить сейчас сумму в 100 млн евро, вы сможете все бросить и уйти из этого спорта?
— Да... Думаю, я бы ушел. Может быть, я бы проводил какое-то обучение и вернулся бы в ММА, но чтобы заниматься чем-то другим. Мне нравится вселенная ММА, нравится быть рядом с этим спортом, но нужно быть реалистом. Мы иногда даже говорим на эту тему с друзьями. С Сирилом у меня сейчас сложились такие отношения, он мне как младший брат, мы говорим на любые темы. Я могу спросить его: «Сирил, если тебе дать такую сумму денег, ты продолжишь драться?» И он говорит: «Не знаю, тренер. Может быть, я уйду, как Хабиб, а может быть, проведу пару-тройку защит титула. Самое главное, я должен знать, что моя семья в финансовой безопасности, моя дочь обеспечена, и тогда я могу уходить».
И у меня то же самое. Я люблю мою работу, но больше всего я люблю мою семью. И если она обеспечена и вы попросите меня уйти и быть просто болельщиком ММА, я уйду. Я буду сидеть на диване и делиться с вами опытом, ребята.
— Я вижу, что в вас что-то поменялось. В наших прошлых разговорах вы были одержимы делом, энергия была другая, теперь я вижу, что семья отодвинула все на второй план. Правильно понимаю?
— Да. Во-первых, потому что я старею. А когда ты стареешь, ты приближаешься к концу своей жизни и понимаешь эту самую жизнь лучше. 10 лет назад я думал, что знаю о жизни все. Три года назад я считал себя очень умным. А сейчас думаю, какой же я был глупец, потому что раньше я мог прийти в зал в 3 часа ночи, чтобы провести тренировку для моих ребят и помочь им адаптироваться ко времени Лас-Вегаса. И при этом не считался с тем, что происходило у меня дома. Я хотел быть адвокатом для моих бойцов, знать, что я сделал перед боем все, что в моих силах. Но в конце концов, ты задаешь себе вопрос: «Окей, я был адвокатом, потратил все мое время — для чего?»
Реальность — это то, что происходит у тебя дома, где твоя семья. Поэтому... требуется время, чтобы понять такие вещи. Да, ты пашешь-пашешь, постоянно ускоряешься по жизни, но потом такой думаешь: «Вот дерьмо, моя дочь растет, я пропущу все, если буду так лететь». И ты немного тормозишь, начинаешь раздавать полномочия, понимаешь, что не можешь принимать все решения. Ищешь людей, которые будут помогать тебе, и тогда у тебя появится больше времени на семью. И это то, как я поступаю. Я думаю, люди, как ты, как я, люди, которые очень много работают, — мы не можем быть хорошими отцами. Если ты спросишь меня, хороший ли я отец для моих дочерей, хороший ли я семьянин, я отвечу: «Нет». Потому что время, которое я им уделяю, недостаточно. Я столько времени трачу на то, чтобы построить наследие, я занимаюсь этим всем даже не ради денег, а ради наследия. Я хочу быть лучшим тренером, лучшим промоутером, лучшим менеджером. А это перебор. И ты начинаешь понимать: «Лучшая работа, которая у меня есть — это моя семья. Могу ли я стать лучшим отцом? Лучшим мужем?». Теперь я думаю над такими вещами дважды, прежде чем расставить приоритеты.
«Присылаю Сирилу сообщение в 2 часа ночи: «Почему ты спролишь в сторону, а не назад?»
— Что у вас со здоровьем сейчас, вы больше не спите 2-3 часа, как раньше?
— Я пытаюсь спать как можно лучше, но... если честно, позавчера я спал два часа, вчера спал три часа, но четыре дня назад я проспал 9 часов. И был горд собой. Я стараюсь два дня в неделю спать больше, чем 6 часов. И всякий раз, когда у меня есть шанс добрать сна, я пользуюсь им. И сейчас близкие мне люди дергают меня по этой теме. Когда ты окружил себя людьми, которые любят тебя... Вот, например, если я отправляю Сирилу сообщение в 3 часа ночи: «Не забудь об этом, Джон Джонс делает это и это, поэтому не забудь» и так далее, то [на следующий день] он говорит мне, как младшему брату: «Коуч, ты отправил мне сообщение в 3 часа ночи. Это нехорошо. Ты в это время должен спать. И тебе нужно спать, нужно заботиться о своем здоровье. Если ты хочешь быть хорошим тренером, ты должен отсыпаться. Не беспокойся, придет утро, и мы все равно поговорим».
Вот такой человек должен быть рядом с вами, который думает не только о себе. Я делаю всю эту работу для него, но и для себя, для наследия. Я хочу, чтобы Сирил стал первым человеком, который победит Джона Джонса. Из-за этого я не сплю ночами, я готов переворошить все, чтобы убедиться, что я не оставил ни одного камня неперевернутым. Я изучаю все, я ищу везде, где только можно, достаю все, что можно, чтобы лучше понять Джонса. Если я отправляю Сирилу сообщение в 20-00, то он еще может ответить мне, но если я отправляю слишком поздно, он говорит мне: «Коуч, это нехорошо, ты должен спать». Поэтому я стараюсь окружать себя хорошими людьми, которые дадут хороший совет. Поэтому когда у меня есть возможность сейчас поспать больше, я сплю.
— Можете сделать меня счастливым журналистом и поделиться вотсап-сообщением Сирилу, где вы обращали его внимание на какие-то детали в бою с Джонсом?
— (достает телефон и начинает искать): Сейчас скажу тебе. Вот, я отправлял ему сообщение о кое-какой его особенности... У него хороший спрол. Но он спролит, как... как в джиу-джитсу. Джитсеры любят спролить, отбрасывая ноги в сторону. И я написал ему в 2-20 ночи, как я хочу, чтобы он спролил. Я не говорю, что наш геймплан с Джонсом строится на спролах, нет. У Сирила технически хороший спрол, очень быстрый, но у него есть тенденция слишком вбок спролить. (Показывает видео-инструкцию на телефоне, как люди неправильно спролят, занося ноги в сторону. — Прим.).
— То есть вы хотите, чтобы он отбрасывал ноги четко назад по прямой линии?
— Да. Это просто такая маленькая деталь. После тренировок, когда мы заканчиваем, я обычно иду к себе и записываю все такие детали, чтобы потом рассказать ему о них. А в тот день у него был очень хороший спарринг, он все время спролил, очень здорово работал в этом. Но закидывал ноги на сторону иногда. И я записал эту деталь, и потом отправил ему сообщение: «Почему ты спролишь на сторону, а не прямо? Ты это подхватил на занятиях по джиу-джитсу».
— Перед тем, как окончательно передвинуться к теме боя против Джонса, можно я вас спрошу о динамике популярности ММА в мире прямо сейчас. Укрепляется мнение, что ММА на спаде, хайпа меньше и так далее. Как вы думаете, где мы сейчас — замедлились, просели или по-прежнему растем?
— Мы только растем, все время идем вверх, вверх, вверх. Я не знаю, как в вашей части света, но во Франции и вокруг меня... фффух, дружище... Очень быстро растем. Раньше ММА знали только те, кто занимался боевыми видами спорта или каким-либо спортом. А сейчас люди, которые приходят на мои шоу ARES, они вообще никогда в жизни никакой спорт не смотрели. Вот они пришли и это их первый опыт со спортом. Потому что все вокруг говорят об ММА, какой это опасный вид спорта, напряженный вид спорта.
Мы растем, и растем очень быстро. Спонсоры...Три года назад спонсоры, которые сейчас есть у Сирила и Насруддина, даже не хотели разговаривать с ними. Сейчас с нами ведут переговоры производители часов, парфюма, автомобилей. Букмекеры, которые раньше сотрудничали только с футболом, Unibet, сотрудничают с нами. У Сирила появился в спонсорах Yamaha, на него выходят крупные бренды часов и так далее. Потому что ММА стал мейнстримом, и теперь вы видите, что Сирил появляется на обложке GQ. Раньше не было ни единого шанса представить такое.
Если взять мой промоушен ARES, мы идем по динамике, на которую должны были выйти по планам только к 2027 году. Каждый месяц мы теряем все меньше и меньше денег, и только растем. Столько СМИ приходят на наши турниры, самых разных направлений — даже политические медиа, модельные медиа. Они все посещают наши пресс-конференции. А ведь мы молодой промоушен, нам всего год, мы провели только 12 ивентов, и к нам уже приходит столько СМИ, это большой успех, это показывает, как спорт растет.
«Сначала я думал, что мы проиграли бой Нганну, но потом пересмотрел его: «Воу! Это интересно»
— Давайте теперь о бое. Для начала, Сирил все тот же ленивый гений, каким мне вы описывали его три года назад?
— В Сириле все поменялось. Все поменялось. После поражения от Франсиса Нганну его мышление поменялось. Раньше он относился к этому как к игре, просто хотел выигрывать какие-то бои, там, сям. Сейчас все по-другому. Сейчас по нему видно, что он хочет быть первым номером. В глубине души он хочет быть величайшим всех времен. Даже когда вот мы смотрели бой Махачева с Волкановски, я спросил его: «Хочешь ли ты оказаться на месте этих ребят, хочешь ли драться за первого номера PFP?» И он ответил: «Да. Теперь да, я хочу, чтобы там был я, а не кто-то другой». Вот как он поменялся. Раньше, когда я задавал ему такие вопросы, он отвечал: «Мне пофиг». А сейчас... у него нет одержимости и помешанности на том, чтобы быть величайшим, но глубоко внутри он хочет этого. И он говорит мне: «Придёт день, и я стану величайшим. Теперь я хочу стать им».
Он никогда не пропускает тренировки. Когда я говорил, что он ленивый, я имел в виду, что он не делал ничего сверх нормы. Он делал только то, что его просили, и не больше. И если вы не гоняли его, то он просто выигрывал за счет навыков и не напрягался. Сейчас все по-другому. Сейчас он очень хочет учиться, очень хочет расти. Сейчас, когда у нас прошел бой, он хочет тренироваться, потому что понимает, что вот оно, окно для развития. Когда бой на подходе, начинается кэмп, слишком поздно учиться новому, потому что идет конкретная подготовка под соперника. Но до начала кэмпа ты тренируешься для себя, для своего развития, чтобы выйти на другой уровень. И сейчас Сирил хочет именно этого. Он говорит: «Я не хочу только выигрывать бои, я хочу быть настолько хорош, насколько это возможно».
Сейчас Сирил очень любит сверх нормы работать над партером. Он влюблен в партер, реально влюблен. У нас в команде есть парень, чемпион мира по джиу-джитсу, и он как-то говорит мне: «Вау! Я не знал, что Сирил так любит партер. Он постоянно хочет работать на земле, пробовать разные позиции, работать со спины, хочет делать банана-сплит, твистер, хочет забирать у меня спину и так далее. Если вы заявите его на соревнования по джиу-джитсу, он может очень хорошо показать себя». Каждый раз, когда Сирил работает сверх нормы, он хватает кого-то из ребят, иногда даже кого-то поменьше размерами, и идет с ним работать над партером. И это не только потому, что он хочет расти, но и потому, что он просто очень любит играть в партере.
Второе, что он любит делать сверх нормы — это улучшение формы, тонуса. Мне стоит труда постоянно отговаривать его не делать лишнюю работу на функционалку. Потому что у него есть тренер по силовой и функциональной работе, который проводит с ним три занятия в неделю. Но как только закончилась наша тренировка, Сирил уже взял резинку и разрабатывает ей шею, потом укрепляет кисти и так далее. Это просто уже привычка его, он болен поддержанием формы. Закончилась тренировка, и он уже где-то отжимается, делает выпрыгивания, снова отжимается. Я спрашиваю: «Что ты делаешь?» — «Да ничего, коуч». И опять отжимания, отжимания, выпрыгивания, выпрыгивания. Вот поддержание формы и партер — это то, что он больше всего любит делать в дополнительное время.
Он обожает редкие приемы джиу-джитсу, в которые можно поймать неожиданно. Ему может не хватать где-то фундамента в грэпплинге, базовых вещей, но при этом он очень хороших в сложных техниках и приемах. Потому что он по натуре игровик. Поэтому когда у нас классы по джиу-джитсу, я стараюсь прививать ему все-таки фундаментальные вещи.
— Я бы хотел вернуться к бою против Франсиса. Вы согласны, что Сирил проиграл 5-й раунд?
— Я думаю, он проиграл два раунда и выиграл два раунда. На самом деле, он выиграл три раунда. Но я не хочу об этом говорить, потому что я буду выглядеть как обиженный. Но некоторые аналитики, один британский портал, например, проанализировал поединок и пришел к выводу, что Сирил не проиграл 5-й раунд согласно правилам, потому что он был очень агрессивен. Он проводил попытку кимуры, попытку скручивания пятки, попытку рычага колена. Он провел два тейкдауна, один — это проход в одну ногу, а второй раз он его подсек, когда Франсис попытался встать из партера, и Сирил, забрав его ногу, подсек, провел свип.
А когда Франсис был сверху, он не нанес никакого ущерба, он не вел ГНП. Я видел, что где-то 5-6 медиа были не согласны с тем, что Франсис забрал 5-й раунд. Но я не хочу развивать эту тему, Франсис сделал то, что нужно было, чтобы побить Сирила. Когда я смотрел этот бой в реальном времени, когда он только закончился, мне казалось, что мы проиграли его. Но когда я пересмотрел его спустя пару месяцев, я такой: «Воу! Воу! Интересно». Но опять-таки, это уже решенное дело, чемпионом стал Франсис, отдаю ему должное. Хоть и по букве правил, он не должен был его выиграть.
— На какое место вы ставите Франсиса в списке величайших тяжей в истории UFC?
— Я думаю, он лучший. Да, лучший. Может быть, второй после Стипе, но если убрать Стипе, Франсис Нганну — лучший.
— Почему Сирил не заряжал левый мидлкик в бою с Франсисом, которым он уничтожил Тая Туйвасу?
— Потому что стили делают бои. Представьте, если бы он зарядил этот мидлкик и Франсис бы поймал его мощным панчем. Потом бы вы спросили меня: «Зачем Сирил заряжал этот мидлкик?» Поединок до и после воспринимается по-разному, сейчас вы так думаете, потому что бой уже закончился. Каждый боец представляет разные угрозы. У Тая Туйвасы тяжелые удары с рук, но не такие тяжелые, как у Франсиса. Конечно, когда бой закончен и Франсис не смог даже дотронуться до Сирила в стойке, вы спрашиваете: «Почему он не заряжал этот мидлкик?» Сейчас легко быть тренером, потому что все закончилось. Но если бы до боя я спросил вас: «Стоит ли нам заряжать мидлкик?», вы бы ответили: «Не знаю, коуч. А что если он поймает эту ногу и встретит вас мощной плюхой? Вы окажетесь в беде».
Я тренер, я составляю геймплан, но в бою часто все оказывается по-другому. Когда мы дрались с Жаирзиньо, план был перевести его на спину и работать с ним там. Потому что в кэмпе Сирил столько оттачивал партер! Вы даже не представляете, как мы пахали над партером. Он проводил столько сабмишенов, столько тейкдаунов! Мы привезли ему в кэмп парня из национальной сборной по дзюдо, Сирил научился у него стольким броскам. Но когда начался бой, Сирил пытается перевести Жаирзиньо, и тот начинает из клинча заряжать эти боковые локти в висок — бум! бум! бум! И Сирил оставил попытку перевода, а в перерыве говорит мне: «Коуч, я не буду больше переводить его так. Он очень опасен. От одного его локтя у меня началось головокружение». И вот такие вещи — их не предугадать, их не понять, если вы смотрите бой со стороны. Со стороны вы скажете: «Почему Сирил не переводил его? Он бы просто размазал его в партере».
Сирил пытался перевести его два раза борцовским тейкдауном, но у сетки он получал эти локти. Он перевел его в итоге дважды, но тайской подсечкой. Вот еще вам пример. Когда мы дрались с Таем Туйвасой, у нас было столько способов финишировать его. Мы лично думали, что финишируем его граунд-энд-паундом, мы работали в кэмпе до одурения над контролем в партере, над ударами в партере, мы планировали устроить Туйвасе адский ГНП. Но когда начался бой и Сирил попытался перевести его, выяснилось, что Туйваса так работает бедрами при спроле, что... Нужно было быть тупицей, чтобы продолжать переводить его, потому что это уносило очень много сил, и мы бы просто устали. И еще — после попытка тейкдауна, когда Сирил разорвал захват, Туйваса выбросил дикий, жуткий апперкот, который чуть не попал. И Сирил сказал мне между раундами: «Коуч, я попробую тейкдаун в 4-м раунде. Сейчас он еще очень-очень опасен».
Поэтому... после боя можно говорить, может быть, мидлкик работал бы против Франсиса, может быть, лоукик работал бы. Но это все разговоры после. А до боя что делал Франсис? Он убивал всех подряд, Франсис Нганну натурально убивал всех. Один удар — упал, один удар — упал, один удар — упал. А мы подрались с ним так, что он не дотронулся до нас в стойке. Даже Стипе, когда он первый раз дрался с Франсисом, он принял очень много ущерба в первом раунде, посмотрите на его лицо. И посмотрите на лицо Сирила после боя с Франсисом.
«Нганну физически сильнее, чем Джонс-тяжеловес
— Как вы считаете, как угловой вы могли сделать для Сирила больше по ходу боя с Франсисом? Многие говорили, что после 3-4 раунда Сирил выглядел как ментально сломленный. Согласны, что он таким был?
— О Господи... Люди говорят столько всякого дерьма... Если вы знаете Сирила... вау... Это еще раз говорит мне о том, что что бы я ни сказал, люди не поверят. Но если вы верите мне — Сирила нельзя сломать. Да, он человек, он может проиграть бой, его могут избить, но сломать — его нельзя сломать. Его не сломать. Нет. Нет. Он не был сломлен. Он был... он б**** устал! Если вы пересмотрите бой, пересмотрите первый раунд, вы увидите, как Франсис прижал Сирила к сетке и взял обхватом за корпус. Вы вообще представляете, каких затрат сил стоит взять Франсиса в этой позиции андерхуком, развернуть спиной к сетке и удерживать его там? Вы знаете, как это изматывает?
Люди не понимают, сколько сил Сирил отдал на борьбу в первом, втором и третьем раундах. Просто пересмотрите бой и увидите, как Франсис задавил Сирила своими мышцами. Он проходил, прижимал Сирила к сетке, брал обхватом, прижимал к сетке, давил весом, Сирил сдирал обхват, разворачивал его... Это борьба. Когда задействуются изометрические мышцы — это очень тяжко, это очень быстро выматывает. И после этого вам надо возвращаться в стойку и наносить удары. Как вы думаете, почему сам Франсис не наносил удары в стойке? Потому что он тоже сильно устал. Люди просто не посчитали всю эту борьбу, которая была в первых двух раундах, потому что она была без тейкдаунов. Но это была борьба, они вязали друг друга, таскали, контролировали, сдирали захваты — это слишком много борьбы для двух крупных тяжеловесов. Когда у тебя есть борцовская техника — это все не так сложно, но у них ее нет, они все делали на силе и были просто изнурены. Изнурены.
Как вы думаете, скольким ребятам было бы под силу выкрутить руку Франсиса на кимуру, как это делал Сирил? Вы вообще представляете, каких сил стоит выкрутить его руку, растянуть его? Это стоит безумного количества энергии. Но и после этого Сирил скакал на ногах в 4-м раунде, скакал в 5-м. Понимаете? Вы слишком многого хотите от человеческого создания. Вы можете обвинять Сирила в чем-то, но я не могу.
— Говоря о силе. Вы до поединка с Нганну рассказывали о планах набрать для Сирила 3-4 кг мышечной массы, в итоге ему удалось их набрать?
— Он не смог их набрать. Но опять-таки, я не хочу об этом говорить, потому что люди подумают, что я выдвигаю отмазки. У него было заболевание какое-то время перед боем, он не мог кушать нормально. И диетолог начал рассказывать мне, что Сирил ест недостаточно, что мы не сможем так набрать мышечную массу... Но окей.
— В кэмпе к Джонсу вы много работали над набором силы и массы?
— Мы много работали над силой, но не над тем, чтобы стать крупнее. Набирать много массы под такого парня, как Джон Джонс — это бессмыслица. Он не так много времени в своей карьере провел на спине, не так много времени провел в чистом грэпплинге, поэтому для чего набирать лишнюю большую массу? То, что нам нужно — это уверенность, что мы будем бить очень сильно.
— Кто физически сильнее — Франсис Нганну или Джон Джонс-тяжеловес?
— Бросьте. Бросьте. Франсис — это животное, он что-то с чем-то, он другой. Я не знаю, может быть, Джон Джонс наберет очень большую массу и будет очень сильным, но я предполагаю, что боец, который не является врожденным тяжеловесом и который очень усердно пахал для того, чтобы вообще стать тяжеловесом — что у него вдруг будет сила настоящего тяжа. Если вы помните, когда Франсис дрался в первом бою со Стипе, он к этому поединку даже гонял вес, он согнал 3 килограмма, он изначально весил 123 кг. Он просто гигантский и очень жесткий, я не думаю, что Джонс будет сильнее него. Но я только предполагаю, мы никто не знаем, сколько будет весить Джонс.
— У меня есть собственное видение, какую версию Джона Джонса мы увидим 4 марта. Мне кажется, максимально возможная его версия — это то, что было в реванше с Густафссоном. Средняя версия — это та, что была в боях с Энтони Смитом и Тьяго Сантосом. И минимальная версия — Джон Джонс будет еще хуже, чем он был в поединке против Рейеса. Думаю, нет никаких шансов, что мы увидим версию Джонса из реванша с Кормье, потому что время не может идти назад.
— Мы как раз готовимся к Джонсу так, как будто будет его версия из реванша с Даниэлем Кормье. Мы должны ожидать лучшую версию Джона Джонса. Если он окажется хуже — хорошо, для нас это будет приятным сюрпризом. Но так — мы должны готовиться к наихудшей для нас лично версии Джонса.
Я не знаю, осталась ли у Джонса цепная борьба, но думаю, все можно вернуть. У человека было три года, чтобы подумать о себе, чтобы потренироваться. Когда у тебя такой бойцовский интеллект, как у Джона, как у Сирила... большая часть их тренировок — это разговоры. Когда я на словах говорю Сирилу какие-то детали, он усваивает их очень быстро. Такие бойцы, как он, как Джонс — они способны стать сильнее всего от одного слова, одной детали. У Джонса было время понаблюдать за другими тяжеловесами, подумать, как ему стать лучше. Я не удивлюсь, если он вернется и будет просто пушкой — очень опасный, очень четкий. Я вообще не удивлюсь этому.
Почему я должен думать, что у него будет та борьба, которая у него была с Рейесом? Я не хочу приучать себя к таким мыслям, не хочу, чтобы у меня в голове был тот Джонс, который был с Рейесом. Если я хочу быть умным, я должен ожидать лучшей версии Джонса. Если мы выйдем на бой, и он покажет нам корявую плохую борьбу — окей, это идеально для нас. Но мы готовимся к тому, что он покажет лучшую борьбу в его жизни.
— Кто лучше как ударник — Александр Волков или Джон Джонс?
— Джон Джонс. Потому что он креативнее. Александр Волков делал в бою с нами отличные вещи из-за своей длины, рича. Когда Джонс впервые дрался с Густафссоном, он не ожидал, что человек выше него доставит ему проблемы, не ожидал, что тот его переведет. Тот тейкдаун был завязан на тайминге, а тайминг связан с эффектом неожиданности. Но сейчас Джона Джонса уже таким не застать врасплох. Он знает, что Сирил Ган переводил Франсиса Нганну проходом в одну ногу, тем самым проходом, который не получился у Стипе во втором бою против Франсиса. Я уверен, Сехудо обсуждал эти моменты с Джонсом.
Помните, когда Леон Эдвардс перевел Камару Усмана и сразу вышел в маунт? Кто мог ожидать такого? Насколько это безумно! Кто вообще мог подумать об этом?! Что Леон Эдвардс переведет его и пролежит на нем в маунте до конца раунда. Что я хочу сказать, Джон Джонс в первом бою с Густафссоном был застигнут врасплох длиной соперника, его смелостью, Густафссон вообще его не боялся, не уважал его так уж слишком. Но теперь Джон Джонс заранее знает, что новый молодой боец может так же не проявить к нему уважения. Вот в чем разница.
«Я уже предупредил Комиссию о тычках Джонса в глаза»
— Мы никогда не видели, чтобы кто-то успешно защищался от облик-киков Джона Джонса. Что вы планируете делать против них?
— Покупайте PPV на UFC 285 и вы увидите, как мы будем защищаться от облик-киков Джона Джонса (смеется). Давайте просто дождемся и увидим. Стили делают бои. Стили делают бои. Нужно уважать эту мудрость. Сейчас я могу вам рассказать, как защищаться от того, от сего, но когда бой начнется — только тогда мы поймем, может ли Сирил защищаться от них. Что я знаю, это то, что в ударах ногами Сирила никто никогда не переигрывал, даже Александр Волков. Волков — один из лучших кикеров в ММА, у него длинные ноги, он провел хорошую работу против Сирила, но Сирил от природы очень хорошо чувствует все, что связано с киками. Но опять-таки, Джон Джонс — это зверь другой породы, у меня только уважение к нему, он величайший всех времен. Все, что я могу добавить — настраивайтесь на нужный канал в день боя, UFC 285, и вы увидите, как мы сладим с облик-киками, как мы повернем их против него самого.
— То есть тут дело в контроле дистанции или специальной защитной технике? Намекните хотя бы.
— Я не знаю (смеется). Не знаю. Ты слишком много спрашиваешь.
— А что делать с локтями Джона Джонса? Он ведь не просто их выбрасывает, он менял ими курс многих боев — против Джейка О'Брайена, против Густафссона в первый раз, и даже Тьяго Сантоса он посек локтем. Как защищаться от этих локтей?
— А как защищаться от локтей Сирила? Почему вы хотите, чтобы я фокусировался на локтях Джона Джонса вместо того, чтобы фокусироваться на мастере локтей? Сирил — один из лучших ребят по работе локтями. Если мы не берем бой Яира против Корейского Зомби — кто еще, кроме Сирила, выбрасывал перевернутый локоть? Этот парень — гений в игре локтями. Единственное, что я должен сделать — это вселить в него уверенность использовать эти локти против Джона Джонса. Почему я должен фокусироваться на локтях самого Джонса?
Размышлять о том, как хороши облик-кики Джонса, как хороши его локти — такое нарушает мой фокус. Единственное, о чем я хочу думать, как Сирил может навязать свою волю Джонсу, как он может навязать свои локти, свои кики, свои колени, свой бокс. Этот парень побил несколько боксеров из олимпийской сборной Франции. И я думаю, как он может применить этот бокс против Джонса, как он может применить свою борьбу. Почему я должен думать только о том, чтобы защищаться от борьбы, и не думать, как мы можем сами атаковать его в борьбе?
— Насколько вы готовы к тычкам в глаза Джонса? Во многих поединках, когда у соперника начинали хорошо идти дела, он тыкал их в глаза.
— Я уже уведомил комиссию по этому вопросу, и я поговорю с ними снова. Рефери на этом поединке будет Марк Годдард, он авторитетный судья, он приезжает работать ко мне в ARES. Два дня назад у меня с ним был разговор, я сказал ему: «Хочу, чтобы ты судил честно, чтобы поединок проходил честно, чтобы не было тычков в глаза». И он ответил мне: «Если бы ты мог выбирать рефери на этот бой, кого бы ты выбрал?» — «Тебя, Марк» — «Вот видишь». Честно, когда я впервые увидел Марка, мы чуть не подрались с ним. Я реально готов был ударить его. Это было в Cage Warriors, мейн ивент. Мой боец Дамьен Лапиллюс дрался против... как звали этого парня, который побил Конора Макгрегора в Cage Warriors... Джозеф Даффи!
И я зашел в клетку между раундами, заканчивался перерыв, я поил своего бойца водой, еще оставалось 10 секунд до раунда и Марк толкнул меня в плечо: «Эй, выходим из клетки! На выход!» Я такой повернулся к нему: «Да, но вы могли бы быть повежливее» — «Нет! На выход! Я сказал, на выход!». Это было так грубо, что я... я бросил вещи, что были у меня в руках: «Ты что хочешь б****?» Я был очень злой (смеется). Но в итоге все успокоилось, Дамьен Лаппиллюс меня успокоил: «Коуч, давай уже начинать».
И после боя Марк подошел ко мне: «Лопес, я не имею ничего против тебя, но в клетке есть определенные правила» и так далее. И в итоге так мы стали друзьями. Мне нравится, что у него такая авторитетная манера. Я помню, как моему бойцу, Карлу Амуссу, предложили поединок против Роузимара Пальяреса. Пальярес это боец, который ломал соперникам ноги приемами. Даже когда соперник стучал и сдавался, он продолжал удерживать болевой, и ломал им ноги. Я сразу попросил Bellator, чтобы рефери боя был Марк Годдард, только тогда мы примем поединок. В итоге Марк не смог судить тот ивент, и мы отказались от боя.
Поэтому что касается тычков, тут ничего особо не поделать. Да, можно как-то защищаться, не давать дотягиваться до себя, но рефери должен делать свою работу. Надеюсь, он вынесет строгое предупреждение, если что-то случится.
— Помните, вы рассказывали, что подсмотрели у Адесаньи ложный мидлкик для сокращения дистанции, и добавили эту штуку в арсенал Сирила. Есть что-то такое, что вы взяли у Джона Джонса?
— Летящее колено для связки с проходом в две ноги. Над этой штукой мы работали с Сирилом (смеется). Бьем летящее колено, если соперник живой, то проходим сразу в две ноги. Потому что соперник не готов к смене уровней. Джонс делал это в нескольких боях, даже с Рейесом. Эта штука работает, потому что идет очень высокая смена уровней. Когда ты бьешь летящее колено, ты очень высоко, и когда приземляешься на ноги, соперник не ждет, что ты сразу пройдешь в две ноги. То есть идет смена очень высокого и низкого уровня, и ты заходишь внутрь, так легко сократить дистанцию и пройти в две ноги.
В этом кэмпе, к Джонсу, мы очень много работали над коммуникацией между мной и Сирилом. У него есть свой личный тренер-психолог, и теперь, когда у них занятия, я тоже присутствую, и этот психолог тренирует еще и меня. Это нужно, чтобы мы понимали друг друга, использовали одни и те же слова, что мы в одном направлении, это такая оптимизация. Сейчас у нас особое взаимопонимание, нам вообще не нужно много говорить друг другу, я могу заменить три предложения одним словом.
— У Джонса легендарный подбородок, он никогда не был в нокауте и даже нокдауне, но мне почему-то кажется, вы верите, что нокаутируете его.
— Мы попробуем. Мы попытаемся. Это та цель, что есть у нас в голове — финишировать Джона Джонса. Сирил попытается финишировать его. Наша миссия — остановить его, мы должны финишировать его. Честно, когда мы получили подтверждение на этот бой, это было как праздник. Все в команде прыгали от радости: «Да! Да! Мы сделали это! Да! Да!» Потому что это Джон Джонс, что нам терять с ним? У нас нет никакого страха, есть только уважение. Я раньше был большим фаном Джона Джонса.
Честно, когда он собирался уходить из UFC, стал свободным агентом, я отправил ему сообщение, сказав, что предлагаю ему подписаться в нашу менеджерскую компанию. Он ответил: «Спасибо, коуч, но мне не нужен менеджер, мне нужен юрист, и чтобы он жил недалеко от меня. Вы в Париже, это очень далеко». Был такой разговор. Мне нравится этот парень, но я просто охотился за возможностью подраться с ним. Я сражался за нее. Когда мы пришли с Сирилом в офис UFC, Хантер Кэмпбелл сказал ему: «Господи Иисусе, твой менеджер просто убивает меня, он постоянно звонит мне по поводу Джона Джонса. Он отчаянно хочет этот бой». Да, я хочу его. Я дважды проиграл бой за пояс, поэтому я очень хочу завоевать его, хочу быть чемпом.
Поэтому когда мы получили этот бой, конечно, мы радовались. Как мы можем бояться того, о бое с кем мы умоляли? Сразу после боя с Туйвасой я написал Сирилу: «Я связался с Хантером и попросил о бое с Джонсом». Я очень долго преследовал Хантера, просил его сделать бой Сирила с Джонсом, говорил, почему этот бой нужен. Хантер отвечал мне честно: «Лопес, нам нужен бой Нганну — Джонс, этот бой имеет смысл, он очень хорош для нашего бизнеса. Но если появится возможность для боя с Сирилом, я дам тебе знать».
— Вы говорили, что главная угроза Джонса — это интеллект и опыт. Топ-5 бойцов в современных ММА по бойцовскому интеллекту?
— Джон Джонс, Сирил Ган... или даже так — Сирил Ган, Джон Джонс...
— То есть Сирил умнее Джонса?
— Да. То, чего Сирил добился за свой короткий путь в UFC... То, какие вещи делает он с точки зрения управления дистанцией, Джон Джонс не способен на такое. Этот паренек пришел из муай-тай, где стоят на всей стопе, и он может скакать 25 минут так, что по нему никто не попадет. Этот паренек в бою принимает почти только правильные решения. Многих ли вы знаете ребят, которые в бою UFC против соперника, которого Сирил избивал все 15 минут, и остается до конца поединка 20 секунд, через эти 20 секунд ему поднимут руку, а он вдруг берет и заходит на скручивание пятки и побеждает ей? Как он сделал это с Мейесом. Не так многие на это способны.
— Но люди могут возразить вам — Сирила роняли, он напоролся на удар, а Джона Джонса никогда не роняли, как он может тогда уступать в интеллекте?
— То, что вас уронили — это не имеет никакого отношения к интеллекту. Какая здесь связь? Какой бы ты ни был умный, тебя могут уронить. Но если мы сравниваем по защите, по кому попадают чаще, по кому реже — то что вы тогда скажете? Даже не нужно смотреть на статистику ударов, посмотрите на их лица. Сирил после каждого боя выходит с таким лицом, как будто он был на модельном конкурсе. Джон Джонс — очень, очень умен. Но его бойцовский интеллект уже достиг своего потолка, а интеллект Сирила постоянно растет. Может быть, сейчас интеллект Джонса немножко выше, может быть! Но Сирил в этом постоянно растет, каждый день его интеллект повышается.
Понимаете, те решения, которые Сирил принимает в режиме реального времени... Когда на тебя прет такой гигантский боец, как Франсис Нганну, и хочет нокаутировать тебя, люди начинают паниковать, отступать по прямой линии назад и поднимать высоко подбородок. Мы видели это, когда Франсис дрался с Жаирзиньо. Но когда Франсис так же шел на Сирила, Сирил менял уровни, как будто он проходит в две ноги, тут же наносил удар, и брал Франсиса в завязку, в клинч, разворачивал его и потом уходил, двигался. Это ооочень умно. Когда Тай Туйваса уронил его, и он после падения встал и начал двигаться в сторону, Тай бросился на него, и он тут же развернулся и повязал его, спасаясь в завязке — это ооочень умно.
И если взять бой с Франсисом, то, что Сирил пошел на скручивание пятки, многие назвали проявлением низкого бойцовского интеллекта. Зачем лезть на пятку, когда ты сверху и выиграешь бой? Но откуда он мог знать, что там на карточках судей? И здесь сказался недостаток опыта. Ошибки от недостатка опыта и ошибки от низкого интеллекта — это разные вещи. Быть мудрым лучше, чем быть умным, потому что мудрый даже не доведет ситуацию до той точки, где придется применять ум. В следующий раз он уже будет думать, а как мне выйти на сабмишен, но не потерять позицию. Он учится, поверьте, Сирил — это нечто.
— Ислам Махачев в числе самых умных бойцов UFC?
— Почему вы хотите втянуть меня в неприятности (смеется)... Да, он в числе самых умных. Что вы хотите, чтобы я сказал? Вы серьезно? Парень — первый номер PFP, если я скажу, что он не в числе самых умных, меня назовут тупым и сумасшедшим. Поэтому Ислам Махачев — умнее, чем Сирил. Так пойдет? (смеется). Поэтому Сирил Ган, Джон Джонс, Израэль Адесанья, Ислам Махачев. Волкановски? Может быть, да. То, что он показал в прошлом бою, было умно.
— У вас бывает сейчас, что вы спите и вдруг вам снится кошмар, что Джон Джонс просто наглухо заборол Сирила Гана?
— Нет, зачем мне думать об этом ночами? Но я понимаю, что я больше не молод, я не могу быть наивным и думать, что если я скажу, что мы побьем Джона Джонса, значит, мы его побьет. Это уже отрыв от реальности. В этом плане я больше не так наивен. Мы готовимся, мы прикладываем все усилия, но мы можем выйти на поединок, и нас заборют, как я не знаю кого. Нас даже могут перебить в стойке! Все возможно. Просто нужно верить в себя и отдавать все, что у тебя есть. Я верю в Сирила очень сильно, моя работа в том, чтобы заставить поверить его, что он может ходить по воде. Но я не наивный человек, мы можем выйти туда и получить лучшую версию Джона Джонса и неуверенного, маленького Сирила. И тогда нас изобьют. И перебьют, и заборют. Все возможно, что вы хотите, чтобы я сказал?