На прошлой неделе Хабиб Нурмагомедов выложил сторис с фотографией Конора Макгрегора и надписью: «Где моя медаль от Бастрыкина? Меня тоже толпой избили дагестанцы».
Пост вызвал много критики, поскольку незадолго до этого трое уроженцев Дагестана — Магамаали Ханмагомедов, Ибрагим Мусалаев и Гасан Залибеков — избили в вагоне метро бармена Романа Ковалева, который заступился за девушку. Впоследствии глава СКР Александр Бастрыкин вручил Ковалеву медаль «Доблесть и отвага».
В воскресенье Хабиб посетил турнир EFC в Красной Поляне, после которого дал интервью журналистам. Вопрос про пост о Коноре вызвал рассуждения на тему того, почему СМИ любят подчеркивать в заголовках происхождение преступников. А именно — если преступники из Дагестана.
— Это [пост] был больше подкол за океан, — сказал Нурмагомедов. — Каждый человек воспринял ее [шутку]... Трактовать можно было по-разному. Есть же люди, которые к этому как к юмору отнеслись, а есть те, которые подумали, будто бы я поддержал этих ребят. Зверское отношение троих больных людей здравомыслящий человек не может поддержать. Это ясно всем.
С другой стороны, какой-то персонаж кидает таксиста — везде пишут «дагестанец». Кто-то кого-то бьет — везде пишут «дагестанцы». У нас же тоже есть чувства, у этих дагестанцев, нас же 3,5 миллиона — если не четыре. Думаю, неправильно, когда один человек творит неправильное действие, писать во всех СМИ — дагестанцы, дагестанцы. Вот эти люди, которые плохо поступают, — их человек 15-20, ну 30, ну округлим до 100. Но дагестанцев минимум 3,5 миллиона. Есть интеллигенция, есть ученые, спортсмены, врачи. Есть люди, которые очень достойно представляют не только Дагестан, но и всю Россию. Но как только один какой-то больной человек плохой поступок совершает, все СМИ, в том числе вы, закидывают, что дагестанец поступил так и так.
Например, как наградили... Как его зовут? Ковалев же его зовут? Да, Роман Ковалев. Во всех СМИ писали, что избитого тремя дагестанцами человека наградили. Зачем? Ни один человек из СМИ даже не знает имена и фамилии этих троих больных людей. Почему все пишут — дагестанец? Я тоже дагестанец. Я с этим не согласен. Зачем во множественном числе писать?
90 процентов [СМИ] так пишут. Когда ты вообще видел в последние с 2008 по 2020 год хотя бы одну хорошую, позитивную новость про Дагестан? Ну, уберем, что Хабиб выиграл. Из больших СМИ кто-нибудь что-нибудь писал? Почему, когда человек поступает неправильно, сразу обобщают — дагестанцы, дагестанцы? А где-то, например, в Перми или Казани человек выходит и расстреливает целую школу — и никто ничего не пишет.
— Когда дагестанцы вытащили людей из горящего автобуса — про это писали.
— Ну правильно — трое человек 50 человек из автобуса вытаскивают, им жизни спасают — еще бы про это не писали! Один пример ты привел. Еще один приведи.
— Можно зайти в интернет, посмотреть...
— Не надо заходить, ты сейчас приведи.
— Как минимум про вас.
— Про меня уберите. Спорт уберите. Но что-то же хорошее дагестанцы тоже совершают. Но почему, когда какой-то человек что-то плохое совершает, вы сразу 3,5 миллиона человек берете? Дагестанцы — это 3,5 миллиона человек, а не эти трое, которые набухались и в метро совершали беспредел. Там же есть еще 3,5 миллиона. Об этом тоже подумайте.
— Но когда Михаил Ефремов пьяный врезается, Александр Шлеменко говорит: «Так нельзя».
— Я понял, но там нигде не упоминалось слово «русский». Да, о нем везде писали, везде говорили, я согласен. Но никто нигде не писал, что пьяный русский сбил.
— Хотел про другое сказать. Возможно, люди ждали от вас осуждения. У вас 30 миллионов человек.
— Думаю, об этом даже не нужно говорить. Как понять — осуждение? Каждую мелочь я должен комментировать? Трое человек зверски избивают одного человека — это нужно комментировать? Вы что, не понимаете моего отношения к этому?
— Теперь понимаю.
— Конечно, понимаете. Вы всегда это понимали. Просто нужно всегда что-то где-то писать. Я про вас говорю — про все СМИ. Вот, например, в Казани человек вышел — или в Перми — и расстрелял. Он же татарин был? Я даже не знаю, кто он был, потому что все писали его имя. Правильно же я понимаю? Все знали его имя — что такой-то человек совершил зверское убийство. Никто не говорил, что он татарин или русский. А когда дагестанцы что-то совершают — все пишут. Почему?
— Мне кажется, в Дагестане больше развито внутреннее порицание.
— Нет, конечно. Вы посмотрите... Вот этого придурка везде крутят, везде его приглашают? Вот этот «таксист». Все с ним фоткаются, а его надо порицать, его не надо поощрять. Человек совершил глупость — это легко сказано. Зачем его куда-то приглашать что-то делать? У нас в России очень много наций, религий, многоконфессиональная страна. Не надо из-за каких-то троих больных людей думать, что все дагестанцы так поступают. Когда в заголовке «дагестанцы избили» — это всех дагестанцев задевает. Или вы думаете, что дагестанцы без чувств что ли? Не думая об этом все закидываете. Пусть задают, пусть задают.
— Просто вы обобщаете.
— Я никогда это не комментировал. Я в первый раз это комментирую. Я с вас ничего не спрашиваю, вы можете делать, что хотите. Я просто имею в виду, что когда 4-5-10 придурков делают какие-то неправильные вещи, не нужно обобщать. Мы живем в России, и здесь очень много наций. Большая, многоконфессиональная страна, много религий. Если какой-то человек поступил неправильно, скажите — вот такой-то человек поступил неправильно — Магомед Магомедов или Илья Андреев. Где этот Илья Андреев (Андреев в это время записывал интервью со Шлеменко. — Прим. «СЭ»)? Кто-то поступил неправильно. Правильно же я понимаю? Вот насчет Казани — это недавно было. Больной, неконтролируемый человек пришел в школу, расстрелял. Но нигде не писали его нацию. И таких ситуаций сотни. Когда человек поступают неправильно — пишут его имя. Вот такой-то человек. Но если он связан с Дагестаном, пишет дагестанец. Я никогда не слышал, чтобы писали бурят так поступил, или москвич... Везде дагестанцы. Вот это меня возмутило. То, что я говорю,
— Зачем вы такой пост выложили? Страна большая, у вас подписчиков больше, чем у всех СМИ.
— Кто-то же должен вносить позитив. А то слишком много хейта везде. Из-за этой сторис вы задали вопрос, и я ответил, что и как. То, что я вам говорю — это чувства всех дагестанцев. Вы не думайте, что я вот такой великий Хабиб сижу здесь и рассказываю про свои чувства. Я же со многими людьми встречаюсь, в разных кругах общаюсь. Я вам говорю о том, что чувствуют дагестанцы. Никто не знает имен этих троих. Ты знаешь?
— Нет.
— Почему? Потому что нигде не пишут! А их надо знать в лицо. Даже в лицо их никто не знает. Их не надо показывать, будто они такие дагестанцы.
— Что нужно сделать, чтобы не было такого?
— Не знаю. Хорошо, что я этим не занимаюсь. Очень тяжелая вещь эта политика. Задайте этот вопрос компетентным людям.