Общая информация о книге
Объем – 320 страниц
50 глав
Первоначальный тираж – 20 000 экземпляров
Два года – ровно столько времени ушло на написание
Соавтор – Заур Курбанов, бывший министр по делам молодежи Дагестана
"СЭ" публикует выдержки из книги о том, что окружало самый знаменитый бой в карьере Хабиба – с Конором Макгрегором 6 октября в Лас-Вегасе. Начиная с легендарной атаки Макгрегора на автобус с бойцами UFC в апреле, заканчивая звонком Владимира Путина, который связался с Нурмагомедовым сразу после победы российского бойца над ирландцем.
О нападении на автобус
Мое отношение к этому парню было нормальным и с человеческой, и с профессиональной точки зрения с самого начала нашего пребывания в UFC.
Мне импонировало стремление Конора стать лучшим в дивизионе, завоевав титул чемпиона. Это нормально. Каждый из парней, приходящих в организацию, преследует одну цель – титул. Мы с ним ровесники. Карьеру профессиональных бойцов начали практически одновременно. Однако мой дебют в UFC пришелся чуть более чем на год раньше. Мне нравилась настырность этого парня и в тренировках, и в боях.
<...>
Все начало меняться после того, как успех стал его неизменным спутником. Это обстоятельство повлекло за собой превращение Макгрегора в любимое детище UFC и курицу, несущую для промоушена в прямом смысле слова золотые яйца. Абсолютно все в организации стало подстраиваться под интересы "цыпленка", даже если их реализация отрицательно влияла на других бойцов. Однако я наблюдал за этим без какого-го особенного отношения, потому что меня его история не касалась абсолютно никак. Все изменилось после того, как тандем "Макгрегор – UFC" решили сотворить историю, объединив чемпионские пояса в полулегкой и легкой весовых категориях. Вот тут-то я понял, что при таких оборотах этот парень рискует встретить меня уже за одним из следующих поворотов.
<...>
Еще в среду, 4 апреля (чемпионский бой Нурмагомедова с Элом Яквинтой состоялся 7 апреля 2018 года. – Прим. "СЭ"), Али сказал мне: ему звонили организаторы и предупредили, что я должен явиться на мероприятия медиа-дня в сопровождении любого одного члена своей команды.
– Почему? – спросил я у Али (Али Абдель-Азиз - менеджер Хабиба. Прим. "СЭ").
– Не знаю, но они настаивают на этом, – ответил он.
Я работаю в UFC с 2012 года и не помню, чтобы кому бы то ни было так настойчиво сообщали о том, как и с кем он должен явиться на ту или иную активность в рамках fighting week.
<...>
Двери автобусов, перевозящих бойцов, оснащены решетками, которые при необходимости мгновенно закрываются, дабы уберечь людей, сидящих в салоне, от непрошеных гостей. <...> Так вот наши решетки мгновенно закрылись, отрезав как возможные пути проникновения в салон извне, так и наш выход наружу.
Conor McGregor has gone absolutely wild, #UFC223 pic.twitter.com/4pZjKRN94Y
– BOXING CORNER 2️⃣4️⃣/7️⃣ (@boxingcorner247) 5 апреля 2018 г.
<...>
Мы все в Махачкале бывали в передрягах, подобных этой, но они происходили тогда, когда нам было по десять-двенадцать лет... У нас такие выходки характерны для ребятишек, которые решают, кто будет первенствовать в классе... Для мальчиков немного старше возрастом у нас имелись примеры гораздо более изощренных способов выяснения отношений...
<...>
Главной задачей, которую я ставил для себя в этот момент, было как можно быстрее выйти из автобуса: я понимал, что, если они прорвутся внутрь, тут будет месиво, поэтому лучше навалять им на улице.
Все в автобусе кричали, что мне предстоит бой и не стоит из-за этих придурков рисковать тем, к чему я шел десять лет своей карьеры. В автобусе находились трое охранников, которые очень просили нас оставаться на своих местах.
<...>
За короткое время снаружи к автобусу стянулись парни из службы безопасности UFC во главе с руководителем Джо Уильямсом. Однако никто не смог помешать Макгрегору бросить какой-то баллон в ветровое стекло автобуса, а после швырнуть стул в одно из боковых стекол и разбить лицо Майлку Кьезе и повредить глаз Рэю Боргу.
Этот умалишенный со своими приспешниками поколотил автобус и начал сматывать удочки. Все представление продлилось две минуты или около того. Я был уверен, что все это произошло не просто так.
<...>
О первом факте, свидетельствовавшем в пользу сфабрикованности произошедшего, я тебе уже сказал. Представь, что могло произойти, если бы нас было не четверо, как сейчас в автобусе, а пятнадцать, как это было на протяжении всей недели fight week, и мы сидели бы не в автобусе с зарешеченными выходами, а в своем минивэне... Вот это было бы big drama show! Уж мы бы там постарались...
Однако тот, кто планировал весь этот пассаж, понимал, что простыми выкриками дело не обойдется, и сознательно начал требовать от меня прибыть на медиа-день с одним членом команды. Второе: меня озадачило поведение водителя автобуса, который мог совершенно без проблем, нажав на гашетку катализатора, выехать из-под арены и оказаться на улице, но вместо этого остановился, а после и вовсе стал сдавать назад... зачем? Третье: после того, как я посмотрел видео проникновения всей этой банды на арену, стало очевидно, что всех их ждали и специально отвели именно туда, откуда мы выходили после пресс-конференции, и где стоял наш автобус... Других доказательств того, что все произошедшее – созданная кем-то ситуация, мне просто не требовалось.
<...>
Этот бой стал возможен сразу после выходки Макгрегора в фойе "Барклайз Центр" в начале апреля 2018 года, поэтому вопрос фактической фиксации боя между нами был временным. Спортсмены и тренеры, менеджеры и пресса – все были наготове. Я понял, что следующим противником станет именно Конор Макгрегор сразу после завоевания пояса. Тут не нужно было долго думать: Тони травмирован, а никто другой, кроме ирландца, в качестве моего соперника в первой защите титула не устраивал саму организацию.
О весогонке
К 02.20 часам ночи 5 октября весы подо мной показали желаемые цифры. Вес был сделан. Причем этот процесс дался мне очень спокойно и легко. Однако кое-что еще предстояло пройти. Я говорю об ожидании церемонии взвешивания, которая была намечена на 09.00 5 октября. Оставшиеся почти 7 часов ожидания показались мне 7 месяцами. Впервые в моей спортивной карьере в этот раз я вырывал желчью. За время ожидания взвешивания это случилось порядка 3-4 раз. Организм был пуст, и откуда взялось столько желчи, ума не приложу до сих пор. Я дремал, просыпался, вновь дремал..., но не смог уснуть. В этом состоянии невозможно спать.
<...>
Я просто лежал и смотрел в потолок. В таком состоянии ты вспоминаешь многое из пройденного, людей, которые ждут тебя и верят в тебя... Несмотря на физическую слабость и полное недомогание, ты становишься сильнее духовно! Чтобы я смог подышать свежим воздухом, меня вынесли на улицу. Именно вынесли, друг мой, так и ходить-то особенно не получалось... то была долгая ночь!
<...>
К 20.00 пятницы 5 октября я чувствовал себя в полном порядке. Я был готов к поединку.
О ходе боя
Выйдя в октагон, я увидел запах... нет, не виски, а растерянности. Именно так. Цыпленок был окончательно сломлен. Его единственный план на предматчевую раскачку моего сознания и лагеря не сработал, а что делать дальше, он не знал. Зато я знал: дальше – выходим в клетку, и ты отвечаешь за все, что сказано, сделано и даже подумано относительно меня. Уже стоя напротив меня в начале боя, Конор не поднимал глаз. Я же, наоборот, сверлил его взглядом и ждал, наконец, команды рефери.
<...>
Первый раунд
Противник, как бы продолжая свое позерство, начатое еще до боя и являющееся основой его поведения на публике, пошел на меня с опущенными руками и походкой вразвалку. Однако это ничуть меня не расслабило. Цыпленок не осознавал, что я совершенно из другой материи, нежели все его предыдущие соперники. Имею в виду, конечно, не кости и кожу – все мы из них. Я о духе.
<...>
Я в точности выполнил установку Хавьера (Хавьер Мендеса – тренер Хабиба. – Прим. "СЭ"), который не скрывал своего удовлетворения в перерыве. Единственным огорчением для меня по окончании раунда стала работа Херба Дина (рефери. – Прим. "СЭ"). По ходу пятиминутки я дважды сигнализировал ему о нарушениях, допускаемых Конором, но рефери не реагировал.
Второй раунд
Бум!!! Правый оверхенд, запущенный в ответ на попытку Конора заблокировать симулированный мною проход в ноги, отбросил "лучшего ударника UFC" на пару метров и усадил на... Тот удар стал началом конца Макгрегора в бою со мной. Знай это! "Только не это. Вставай!" – внутренне кричал я этому придурку. Я очень не хотел, чтобы бой закончился вот так. Разговоров о том, что мне подфартило, и тот lucky punch был ничем иным, как случайностью, было бы в разы больше, чем бредней Макгрегора до поединка.
<...>
Проход в корпус. Держу. Никакой. Просто никакой. Партер. Чувствую, что слабеет все быстрее. Зашел на узел плеча левой руки. Левой... Ты ведь помнишь о плане Хавьера относительно нее? Получаю при этом удар коленом в голову. Не останавливает. Перехожу на корпус. Гард. Поднимаюсь на колени и начинаю размашисто атаковать его туловище и голову. Слышу его вопли от пропускаемых ударов. Чувствую становящиеся все более частыми его короткие вдохи. Говорю с ним.
– Почему молчишь? Почему сейчас ты молчишь?
Никакого ответа. Он пытается выжить подо мной. Понимаю, что до конца раунда порядка двух минут. Приостанавливаю массированные атаки.
Третий раунд
<...>
Конор выходит, вытянув в качестве приветствия руку. Игнорирую: ты должен быть мужчиной, чтобы я ответил тебе взаимностью, а с этим у тебя явные проблемы. Смотрю ему в глаза: он уже сдался. Нет ни капли бравады, ни следа бахвальства.
<...>
Макгрегор был ошарашен всем тем, что я предпринимал. Мы пошли в обмен. Я схлопотал пару ударов. Почувствовал, что это максимум из того, что от него можно ожидать.
– Это все, что ты можешь? Все? – я разговаривал с ним.
Ответа не последовало. Ни одного ответа. Мне нравилось то, что он молчал. Он держал свой рот на замке. Теперь напротив меня был совершенно беспомощный фрик, который искал объяснение всему происходящему в узких закоулках своих скудных мозгов.
<...>
– Почему ты сейчас молчишь? Говори, – я кричал это ему в ухо, когда рефери разводил нас по углам.
– Это всего лишь бизнес, – еле выговорил Макгрегор.
Khabib telling Conor mcgregor
Let’s talk while beating him brutally #UFC
pic.twitter.com/wMu4anYpeu
Четвертый раунд
<...>
Размен. Больше ударов. Проход. Контроль. Вновь забиваю его на "канвасе". Он буквально выплевывает воздух после каждого удара. Боковой контроль. Он совсем забыл о спине. Иди сюда. Захожу на него. Правая рука вокруг шеи. Он чувствует маневр и втискивает мне под руку челюсть. Моя левая тянет что есть мочи. Я слышу хруст. Это челюсть цыпленка. Отрывистое дыхание практически прекращено. "Либо он постучит, либо сломаю челюсть", – мысли в голове вполне конкретные. Постучал. Трижды. Сдался.
Дин в буквальном смысле оттаскивает меня от человека, которого... Я вовсе перестал уважать его. Он не оправдал и трети моих ожиданий относительно его уровня и способностей. Я был разочарован. Это чувство основывалось на том, что теперь я понимал, сколько лишних эмоций и времени я на него потратил. Если до боя во мне теплилось еще какое-то внимание к нему со спортивной точки зрения, то теперь ничего. Он нуль как человек и пустое место как спортсмен.
О прыжке в зал
Практически мгновенно после того, как Дин оттащил меня от поверженного противника, я бросился к углу цыпленка. В его команде было четыре человека, трое из которых были старше меня по возрасту. Моей целью, признаюсь, была вся команда угловых этого алкоголика. За время подготовки к бою у меня к ним накопилось много негатива, который мне импульсивно захотелось выплеснуть именно там.
Поначалу не все поняли, что происходит. Я рвался к ним, но меня активно удерживал один из стюардов. Улучив момент, я мгновенно и довольно неожиданно для всех них оказался на ограждении октагона.
<...>
Спрыгнув прямо перед ними, я практически мгновенно оценил ситуацию и, совершив прыжок уже через головы первых трех угловых, бросился на того, что был моложе (Диллона Дэниса. – Прим. "СЭ"). В зале воцарилось замешательство: никто не понимал, что происходит. Никто, кроме тех, на кого я напал, разумеется. Скажу тебе сразу, что я не слышал от него или кого-либо другого во время самого поединка ничего того, что сразу после инцидента стало муссироваться в прессе. Может быть, все эти выкрики и оскорбления в мой адрес, цитируемые многочисленными информационными ресурсами, и были, но я ничего подобного не слышал. Это достоверно настолько же, насколько и то, что все произошедшее не было спланировано заранее.
Причины того, почему я набросился на них, я тебе уже пояснил, а вот почему именно тот парень – просто он был моложе остальных и в течение самого поединка я пару раз пересекался с ним взглядами. Да, такое, несмотря на твое удивление, случается. Все. Других причин, по которым мишенью стал тот подручный цыпленка, не было. Я не достал его ногой, но полноценно задел ударом руки в область ключицы. Разобраться с ним более предметно у меня просто не было шансов.
О звонке Путина
В какой-то момент ко мне подошел Ислам (Ислам Махачев – боец UFC, друг Хабиба. – Прим. "СЭ") и сказал, что ему только что звонили и предупредили, чтобы он оставался на связи для разговора с важным человеком. Спустя некоторое время Ислам передал мне трубку. Человеком, с которым мне предстояло разговаривать, был Президент России Владимир Владимирович Путин. Помощник передал ему трубку, и я услышал голос руководителя моей страны.
– Здравствуй, Хабиб. Искренне поздравляю тебя с победой. Смотрели твой бой, переживали. Ты достойно выиграл. Теперь самое главное – не поддаваться на провокации. Выше голову, Хабиб, мы гордимся тобой и с нетерпением ждем тебя на Родине, – слова Президента были хорошим допингом.
Я поблагодарил Владимира Владимировича за внимание к себе и поздравления, сказав, что мы делали и будем делать все для того, чтобы флаг нашей страны всегда был на вершине пьедесталов.
"СЭ" благодарит соавтора книги Заура Курбанова за разрешение на публикацию выдержек из автобиографии Хабиба Нурмагомедова.