Александр Шлеменко, Россия, 38 лет, средний вес. Статистика в ММА: 62 победы, 14 поражений.
Александр Илич, Сербия, 33 года, средний вес. Статистика в ММА: 14 побед, 5 поражений.
— Должно ли было так произойти? — вопрос Шлеменко. — Слишко много разговоров было...
— У меня, что ли?
— У людей.
— Не мой день, я считаю. Вот честно, блин, вспоминая свой бой в Челябинске (в 2018 году Шлеменко проиграл техническим нокаутом Бруно Силве на турнире М-1. — Прим. «СЭ»), я хотел пообщаться с рефери, но он не подошел в раздевалку. У меня такие мысли были, чтобы сказать ему, чтобы он не лез раньше времени. Не лез. У меня бывают случаи, когда я не до конца настроился, расслабился. Вот даже сейчас я посмотрел повтор... Не буду отрицать, что удар я пропустил, я его не видел, но я начал подниматься. Рефери нужно отдавать отчет, что у меня 75 профессиональных боев. Все-таки я не новичок. Просто мне не дали в очередной раз вернуться после пропущенного удара.
— Бой с Иличем может повториться?
— Я бы хотел, чтобы повторился. Правда, сейчас пока он не вписывается [в график]. И я бы попросил другого рефери.
— Как выглядел эпизод с остановкой?
— Если смотрели, я не упал лицом вниз, я присел на четвереньки. Он начал меня добивать. Добивающие удары я особо не почувствовал. Понятно, что когда пропускаешь удар, ты чуть-чуть потерян. Потеряна координация, но ты в сознании. Я был в сознании и... блин, ну нельзя так останавливать, я считаю. Я был на четвереньках, но я не лежал. Я был к этому готов... Ну, не знаю... Мое мнение — слишком рано [рефери остановил бой].
— Могло ли что-то отвлечь вас перед боем?
— Да при чем тут отвлечь?! Все нормально, пойми, все было нормально, просто такой случай. Я сказал, что меня отвлекло: готовился на низкого борца, а мне дали длинного ударника, у которого длинные руки и ноги, понимаешь? Он еще и левша. Я знал, что он мог по мне попасть. Я смотрел его бой с Матерлой, там была похожая ситуация: пропустил удар в самом начале, но ему дали возможность вернуться, а мне ее сегодня не дали. Пойми, я даже ни разу не клюнул вперед, я упал на руки. Не говорю, опять же, что я был в суперсостоянии, меня пошатнуло. Но, блин, ребята, я же профессиональный спортсмен. Вспомните бой Федора Емельяненко с Дэном Хендерсоном: Федор был на четвереньках, Дэн ударил, Федор клюнул вперед, но только после двух таких [добивающих] ударов бой остановили. А тут почему-то сразу тормознул.
— Любой диванный обыватель сейчас скажет: хочешь побеждать — побеждай уверенно, не надо ничего про судью говорить...
— Не спорю, я же не говорю... пускай диванные [эксперты] радуются. Сегодня произошло вот так. Что я могу сделать? У меня есть проблема: я могу в начале недонастроиться, еще какие-то моменты, бывает, но я боец, который будет идти до конца, будет работать до конца. Самое главное, что я не потерял сознание, я был в сознании. Был пропущенный удар, сейчас буду разбираться. Было неудобно, потому что вся подготовка строилась по-другому. Так получилось, что я могу сделать?
— В сентябре у вас бой в любом случае состоится?
— Да. Я бы очень хотел с ним [Иличем] провести бой, посмотрим.
— Может, стоит забронировать этот бой на сентябрь?
— Этот бой? Не знаю, посмотрим.
— Теперь у вас поражение перед боем с Магой, насколько теперь для вас...
— У него [Маги] же тоже.
— Ну, у него все-таки бой с Минеевым был...
— Это очередное испытание в моей жизни, что я могу сделать? Главное — не падать духом. И все. Еще раз хочу сказать — в таких боях очень много от случая зависит. Бой только начался, это было на первых секундах. Да, у меня в Челябинске был похожий бой, два раза. Один раз судья остановил, и я проиграл. Второй раз я с бразильцем дрался, судья не остановил, мне дали возможность вернуться, и я выиграл нокаутом. Тут могло получиться что-то похожее. Но, к сожалению, сейчас получилось, как получилось. Плохой знак, что судья не зашел в раздевалку и не пообщался со мной.
— Пошли бы разбираться с судьей?
— А что это изменит? Зачем? Это ничего не изменит. Какие эмоции? Я могу быть зол только на себя, что я пропустил от длинного бойца. Нужно было осторожнее, не так опрометчиво. Вот и все.
— А есть ли кто-то в углу, кто может вам сказать: «Не делай»? И вы так и примете. Условно — не лезть вперед.
— Бой только начался, я не успел сделать много каких-то ошибок. Я сделал одну ошибку, и исправить ее у меня не получилось. Я был бы готов ее прям сейчас исправить, но что можно с этим сделать? Чувствую себя нормально.
— Уникальный случай: вы только что упали — и разговариваете с журналистами...
— Поймите, я не хочу оправдываться. Благодарю всех, кто поддерживал, но у меня вот такие бои. Не поговорили мы с рефери... Рефери, может, посчитал, что я новичок, что меня сейчас убьют, закопают. Не знаю... но почему, зачем? Бывают пропущенные удары. Но что вы хотите, когда вы деретесь со здоровым бойцом, к которому вы особо не готовились, а готовились к другому? Поэтому дайте побольше шансов. Накинетесь с хейтом или нет, но главные бои так не судят. Люди выходят на главные бои не драться несколько секунд. Нужно давать возможность, тем более серьезным профессионалам. Ко мне жена подошла и сказала: «Что за рефери, какого фига он остановил?» Она же тоже понимает в боях, и я полностью с ней согласен. И я не знаю, что ей ответить. Вот так произошло.
— Опишите момент с пропущенным ударом. Что хотели сделать?
— Я не подготовился к левше, меня ударили слева с колена. Оно длинное, у него колено, как нога у многих. Надо было осторожнее, но я посчитал, что ничего страшного не будет. Но, опять же, что сейчас рассуждать? Можете крест на мне поставить, но я на себе крест ставить не собираюсь.
— Будете пробовать сделать реванш с Иличем у себя на турнире, который состоится в Омске?
— Сложно сказать. Постараемся. В таких моментах бойцы же обычно заламывают цену. Бегать теперь за ним. У меня была ситуация с бразильцем, Бруно Силвой, мы готовы были и денег дать, и все. Но там цена выросла в разы. Получится — мы с ним подеремся, если не получится — я не вижу смысла за ним бегать. Я пропустил, проиграл, и пускай сегодня не мой день. Пускай радуются те, кто не желает мне добра. Свое еще заберем.
— Как думаете, много людей, которые сейчас радуются?
— Конечно. Можете среди себя, среди журналистов, посмотреть. Кто радуется — его тут нет. (Смеется.) Пойми, понятно, что я расстроил зрителей, я расстроил людей, и я за это больше всего переживаю. Не за себя, на себя мне плевать. Я переживаю за наше общее, многие люди пришли, а я вот так вот развалился. Это сложно, но что сказать... Это сложно. Вот и все.
Есть бойцы разные. Есть бойцы, которые не боятся рубки. Мы с Иличем являемся такими бойцами. Если бы были новички — то да, нужно их в каких-то моментах беречь. У меня 75 боев, и были бои, в которых я возвращался. С тем же Купером у меня была похожая ситуация, там я тоже упал вперед. И было тяжело подниматься, шатался, не так легко поднимался, как здесь, на сетку чуть не упал, но я выдержал, рефери дал мне эту возможность. А здесь рефери посчитал, что меня сейчас закопают. К сожалению, у меня в графе «Поражения» появился новый нокаут. Ничего хорошего в этом не вижу. Начинается тяжелая жизнь у меня. Радуются хейтеры, а мы собираемся.