16 декабря Александр Емельяненко проведет бой со Святославом Коваленко. Поединок пройдет по правилам ММА (три раунда по 3 минуты, ограничение на партер — минута). Это будет второй поединок АЕ на турнире «Бойцовского клуба РЕН ТВ». Первый состоялся 30 ноября 2019-го, и тогда Емельяненко в первом раунде нокаутировал Михаила Кокляева. За три года Александр сильно сдал (думаю, видео, где он в невменяемом состоянии лежит в кровати, видели если не все, то очень многие), но в очередной раз вернулся к тренировкам и хочет драться. Емельяненко после сокрушительного поражения от Вячеслва Дацика не запил, а сразу вернулся в зал и даже женился. Сейчас он тренируется регулярно и завязывать со спортом не собирается. Ходит в зал «Львиное Сердце» — место, где собираются лучшие армянские бойцы, проживающие в Москве. Некоторое время назад удалось побывать на его тренировке и посмотреть спарринги.
— Как часто сейчас ходите в зал? — спросил я у Александра, когда тот засовывал руки в перчатки.
— Каждый день. Чередую только нагрузки. То ОФПЛ делаю, то спарринги, вчера мешок бил — шесть раундов по 3 минуты. Мешок побил, а потом еще пресс сделал.
Тут Емельяненко надел капу со своей эмблемой — «АЕ».
— А что это за капа у вас?
— Красная. Пришел, показал ребятам, какая у меня была капа. Мне тут мосты поставили, а предыдущая капа была под предыщуие зубы — и выскакивала изо рта. Мне ее еще давно-давно сделали. Дышу через рот во время спаррингов, идет большой поток воздуха — и капа вылетает. Они сняли слепки и сделали мне вот такую капу — профессиональную.
— Сейчас стало модно делать себе виниры.
— Сделать виниры — это испортить зубы. Я узнавал: чтобы поставить виниры, нужно сначала сточить зуб, сточить эмаль, и только потом приклеить, прикрепить. Неизвестно, что с этим зубом будет потом. Зачем мне это? У меня свои зубы хорошие. Белые!
Александр зашел в клетку — спарринговать — без разминки.
— А размяться? — спросил промоутер Владимир Хрюнов — он тоже пришел посмотреть на тренировку Емельяненко.
— Сильному разминка не нужна, слабому разминка не поможет! Не люблю ходить, разминаться. Особенно когда посмотришь со стороны на других — бегут куда-то, разговаривают. Если тренировка началась — все, разговоры надо оставить за порогом. Слушаем тренера, сосредоточены на тренировочном процессе.
— Мобильный телефон там, да? — уточнил Хрюнов.
— Да. Здесь мобильный телефон, там разговаривают... Вчера ездил песню записывал — свою.
— Получилось?
— Вроде вообще супер! Близкое окружение в восторге, понравилось! Покачаем головами. Я там всю песню читаю, всю песню пою.
— Вам же рэп нравится?
— В зависимости от настроения. Мне и классическая музыка нравится, и рэп.
Далее были спарринги — пять раундов по 3 минуты. Сначала Александр Емельяненко работал с бойцом ММА, мастером спорта по боевому самбо Артуром Кспояном (1-1). Емельяненко попросил Кспояна бить размашисто, вкладываться, и спарринг получился бодрым. Емельяненко часто клинчевал, а бить старался серийно. Пропускал, но было видно, что цели выиграть он перед собой не ставил. Александр спарринговал с Кспояном три раунда, а оставшиеся два — с любителем спорта лет 40-45. «Занимаюсь для себя, работаю в торговле», — отметил он. С ним Емельяненко даже не пытался рубиться, работал легко — чтобы продышаться. Любитель спорта после спарринга запыхался, Емельяненко же совсем не выглядел уставшим. Конечно, Александр растерял свои бойцовские качества — координацию, рефлексы, но с функциональной готовностью у него в общем и целом порядок. Кспоян выразил уверенность, что АЕ победит Коваленко. «Хотя дядю Сашу хейтят, но удар у него тяжелый, — сказал боец. — Я сейчас прочувствовал — он пару раз попал. Думаю, если функционально подведется, Коваленко он пройдет с легкостью. У Коваленко нет этого опыта и мастерства. Сколько бы дядю Сашу ни хейтили, опыт не пропьешь».
Во время спаррингов Емельяненко финтил. Например, разводил руки в стороны перед атакой, что Хрюнов назвал «старооскольским гамбитом».
— Это моя фишка, — сказал Александр. — Дергаешь, и он [соперник] не понимает, откуда. Оттуда, оттуда, можно отсюда, отсюда. Очень многие бойцы хорошо бьют прямые, боковые, снизу, а обманок у них нет.
Емельяненко часто сморкался — не только в перерывах, но и когда шли раунды, прерывая спарринг и идя к полотенцу.
— У меня нет проблем с носом, — заверил Александр. — Но у меня кривой нос — и постоянный хронический насморк.
— А почему бы не сделать операцию?
— Ее сегодня сделаешь — завтра нос сломают. Я когда в Питере боксировал, так было: справа бью, слышу хруст, говорю: «Стоп, погоди, кажется, нос сломали». Смотрю — сломали. Зажил. Проходит какое-то время. Другой спарринг. С другой стороны хруст. На место вставили.
После спарринга Емельяненко немного повозился с мальчиком, который пришел вместе с Хрюновым.
— Ваш внук? У вас же сын взрослый... — спросил я у промоутера.
— Какой внук?! Сын! 5 лет.
Александр «проиграл» техническим нокаутом, потом поработал на груше, а затем пошел в душ. Тренировка длилась меньше часа. Затем мы сели в лобби и немного поговорили про предстоящий бой и на другие темы.
— «Баттл Волга»... MFP — что за версия... FFP... Сейчас версий больше, чем бойцов, когда я начал смешанными единоборствами заниматься, — произнес Емельяненко, изучая лежащие на стенде трофеи бойцов клуба «Львиное Сердце».
— У вас же есть чемпионский пояс Pro FC, где он сейчас хранится?
— Не знаю. Я какие-то пояса Рамзану подарил. Все бойцы, которые у него там раньше занимались, пояса ему дарят, побеждают. Заходишь — у него столько поясов... я в жизни ни у кого столько не видел. Поясов 50, наверное, если не больше. И все такие хорошие.
— Вы сейчас с ним общаетесь?
— Давно не общаемся. Есть у нас, так, общие знакомые. Как дела, спрошу, не знаю, интересуется он, не интересуется. У него своя жизнь, у меня своя. Всю жизнь общаться с одним человеком невозможно. Я жил в Чечне, мы общались, я уехал в Москву, у меня круг общения поменялся.
— В 2005 году была новость на портале bel.ru, что Федор дорисовывает ваш портрет. Где сейчас этот портрет?
— Не знаю. Не дорисовал, не дорисовывает... У Федора спросите, куда он его дел, дорисовал или не дорисовал. У меня фотографий полно. Зачем мне еще портрет?
— На НТВ давно был репортаж о вас, и вы там показывали автограф Майка Тайсона. Он хоть сохранился?
— Дома он у меня висел. Зачем он мне нужен? Я его кому-то из тренеров отдал... По-моему, Мичкову Александру Васильевичу, чтобы он его в зале повесил. Чтобы молодежь смотрела. Такой подарок залу.
— Какие-то артефакты есть еще у вас?
— Я не помню. У меня медали там, медали там. Куда грамоты делись — вообще не знаю. Постоянно переезжаю. У меня есть сумка с вещами — носки, трусы, сменная обувь, спортивный костюм, перчатки — все.
— У вас был спарринг с Коваленко год назад. Какое впечатление он тогда на вас произвел?
— Никакое. Ничего особенного он не сделал. Я тогда только неделю как начал заниматься — после длительного отдыха. Был не в форме. У меня вес был 130 с лишним килограммов. Я не дышал, не бил, был физически слаб. Ни скорости у меня было, ничего. Короче, я был круглый ноль в то время. Сейчас Коваленко достанется. Он знает, в какой я форме. Знаю, что ему страшно. Он не боец, он не готов. То, что он когда-то дрался с одним или двумя, это не показатель. На улице все дерутся. А когда выходишь против подготовленного, профессионального спортсмена, это совсем другая работа.
— Но у него много боев в поп-ММА — и он часто выходит победителем.
— Ну а с кем он там дерется? С такими же Коваленко. Я тяжелее, я опытнее, я сильнее.
— На моей памяти это первый ваш соперник, который к вам на «вы» обращается.
— Нет, не первый. Мне это очень приятно. На «вы» — это уважение. Я тоже ко многим обращаюсь на «вы» — даже к тем, кто младше. Мне это приятно, когда говорят уважительно «дядя Саша». Не Саня, не Шура, не Санек — это панибратство. Дядя Саша. Приятно.