22 июня Мохаммед Наимов (11-2, 3-0 в UFC) подерется с Фелипе Лимой (12-1) на первом в истории турнире UFC в Саудовской Аравии.
В преддверии боя мы созвонились с Наимовым и поговорили о советах Заурбека Сидакова, запугивании брутального нокаутера Джоша Эмметта в лифте, Илие Топурии и американских женщинах.
***
— В бою с Сильвой тебе принесла победу вертушка. Она сбила его, и он провалился ногой в зазор у сетки, травмировался. При этом за бой до этого, с Вудом, ты дважды бросал вертушку и дважды из-за этого терял позицию, он забирал спину. Не было мысли отказаться от вертушки с Сильвой?
— Нет, конечно. Мне тренеры тоже говорили: «Не делай ее», но я сказал: «Я докажу вам, что у меня есть этот удар, он коронный мой». Я люблю удары с разворота, и в этом бою вертушка у меня инстинктивно пошла. Я даже в раздевалке ее отрабатывал.
— Твой лучший тейкдаун — зацеп голенью изнутри. Его в ММА редко увидишь, какое-то время Генри Сехудо делал, потом Ислам Махачев делал, но перестал. Откуда у тебя этот зацеп?
— Сейчас сидит слушает вас человек рядом, мы с ним тысячи-тысячи раз это отрабатывали. В борьбе у каждого свой стиль: кто-то хорошо на левую ногу заходит, кто-то на правую проходит, некоторые на руках хорошо борются, некоторые ждут и контрприемы делают. Для меня этот прием очень удобный, я очень хорошо чувствую его. Это мое.
— Ты недавно давал интервью таджикскому журналисту и заметил, что в Осетии по-другому приветствуют при встрече, чем в Таджикистане. У вас если встретил человека, то жмешь и при встрече, и про прощании, а там только при встрече.
— Да. (Смеется.) Когда мы познакомились с Заурбеком Сидаковым в Абу-Даби, я был очень рад его видеть. Встретились, я: «Как ты, брат?», раз пожал руку, потом два пожал, три. (Смеется.) Он это запомнил и в первый день в Осетии сказал мне: «Брат, когда в Осетии здороваешься, жмешь руку, а когда прощаешься — просто руки вверх поднял и все». (Смеется.) Не надо каждый раз «Салам, салам, салам». Я сказал: «Хорошо, в следующий раз так и буду». Потом шестеро моих братьев из Таджикистана приехали, я тоже сказал им: «Один раз поздоровались и все». (Смеется.)
— Какие советы Сидакова тебе помогли?
— Очень помогают, и по сей день. Он сказал мне: «Мохаммед, ты очень хороший спортсмен, но ты не профессионал». Я вот этого никогда не забуду. Я спросил: «Почему? Я же два раза в день тренируюсь, то делаю, это делаю». И когда он мне показал, как сам делает, я понял — я действительно далеко, надо многому научиться. Например, насчет питания, насчет проверки здоровья. Я никогда в жизни не проверял здоровье после боя. Можешь ходить, нигде не болит — все, здоровый. А он говорит, что надо кровь сдавать, надо УМО пройти, надо проверить печень, мозг. Можешь ли дальше так же тренироваться? И после тренировки что нужно делать, до тренировки что сделать. Я раньше перетренировывался, заставлял себя делать. А он говорит: «Лучше, если уберешь это, а это добавишь». Очень много таких моментов, и благодаря этому я чувствую себя сейчас гораздо лучше.
«Кори Сэндхэген читает Коран, интересуется религией, постоянно вопросы задает»
— В этом же интервью Бахриддину ты рассказывал интересную историю про Илию Топурию, но в самый интригующий момент перешел на родной язык. В общем, история, что вы с Лоиком Раджабовым и его другом-хулиганом были на бое Топурия — Эмметт и там что-то случилось.
— У меня был первый бой в UFC, а потом сразу я полетел в Джексонвилл, Лоику секундантом помогать. Зашли мы в лифт и Джоша Эмметта увидели. И друг Лоика говорит мне: «Знаешь его?» — «Знаю, конечно, он в моем весе, хороший ударник». — «А знаешь, что можно сделать, по-братски? Можно сделать ему так, чтобы он не смог выйти на бой».
Чтобы я вышел вместо него и мы с Топурией бы подрались. (Смеется.) За 300-400 тысяч. Ведь если бы Эмметт не смог и UFC позвонили бы мне, я бы сказал, что готов, но только за деньги хорошие. Мы так поприкалывались, а он уже был готов, он такой чистый хулиган, говорит: «Ну давай, короче». А я: «Да нет, ты оставь его в покое». Джош Эмметт стоит в лифте, бедный, мне стало его жалко, он прям такой напуганный был.
— А с Топурией самим ты не пересекся?
— Пару раз видел. Меня знаете что сильно удивило — у него очень большая поддержка была. 50-60 человек в команде, я вообще в шоке был. Кто-то на камеру его снимает, кто-то тренеры, братья, друзья. Я вообще не ожидал, я думал, только у Хабиба, Ислама такая команда бывает, 20-30 человек, а у Топурии вообще 50. Куда в отеле идут, идут все вместе. Я такой: «Какая хорошая команда», только белая зависть.
— Твой партнер по залу Кори Сэндхэген 3 августа подерется с Умаром Нурмагомедовым. Как у Кори с защитой от борьбы сейчас? Мы давно не видели, чтобы кто-то его пытался бороть.
— Я уже пять месяцев в Америке не был, честно, не знаю.
— Кори рассказывал год назад, что начал читать Коран для общего развития. Он у тебя что-то спрашивал по религии?
— Очень много. Он спрашивал: «Почему мусульмане делают это и это, почему такое творят?» Я говорю, что это не ислам, это просто под маской ислама ходят. А сейчас еще евреи начали охотиться, так поступать стали... Но рано или поздно, Иншаллах, это закончится.
— А Гэтжи не интересовался?
— Гэтжи не интересовался, он просто, когда здоровается, говорит: «Салам алейкум», туда-сюда. А Кори он действительно интересуется. Мы как-то весь день вместе были, и он много спрашивал, и про нашего любимого пророка, мир ему, да благословит его Аллах. Я ему что-то рассказал, он сказал, что уже знает это, прочитал. Мне так стало приятно, молодец, красавчик. Он такой человек, который ищет все, вдумывается. Если что-то в мире случается, он сначала историю читает. У него есть такие интересы, он глубоко копает. Спрашивает: «А здесь почему это произошло, а здесь почему теракт случился?» А когда прочитал про нашего любимого пророка, сказал: «Действительно, у вас в исламе много хорошего, с людьми нужно вежливо общаться, это надо делать, а это не надо, убивать нельзя, прелюбодействовать нельзя». Он все читает, ему все интересно.
«Никогда в жизни не смог бы жениться на американке»
— Ты как-то высказал интересную мысль, что бойцы в СНГ, когда выигрывают, благодарят родителей. А американские бойцы — жен и девушек. Я недавно передавал эту мысль первому тренеру Дастина Порье Тиму Крюдо, и он ответил: «А потому что нам родители говорят, когда нам исполняется 18 лет: «Давай, до свидания». На твой взгляд, правильно ли детям-подросткам так говорить и заставлять их переходить на самостоятельную жизнь?
— Нет, конечно, неправильно. У нас и в культуре так не делают, в Таджикистане. Я еще единственный сын в семье, а по нашей традиции я должен остаться с семьей. А про девушек я это давно заметил, просто мне иногда обидно становится. Мои близкие друзья в Лас-Вегасе, один там друг с девушкой своей в хороших отношениях, они всегда вместе находятся, хотя даже не женаты, это «девушка» называется. У них там бывает, что уже пара старая, но не женаты, до сих пор называют «девушка», не жена.
Мне че не понравилось, у меня был интерес — он, друг, всегда говорит: «Слава Богу за мою девушку, слава Богу, моя девушка...» и так далее. Я говорю: «Слушай, тебя кто родила? Кто воспитание дал? Почему ты «девушка, девушка»?» А он говорит: «В трудные моменты где были мои родители?» И вот респект Джастину Гэтжи, он не такой, он всегда «родители, родители». Я поэтому люблю Джастина Гэтжи, многому хорошему у него научился, у него родители самые главные. А у других там что-то случается — и сразу «моя девушка, моя девушка». Так меня это бесит.
— Ты бы смог жениться на американке?
— Никогда в жизни. (Смеется.) Меня даже не тянет. Там очень много хороших, достойных людей, но по-любому культура играет для меня важную роль.
— Бывало, что ты пробовал взять что-то из арсенала Гэтжи и повторить в бою, но не получилось?
— Я как-то брал и получилось. Я выиграл лоукиками, постоянно бил их, и соперник просто сел и постучал. Это я Джастина взял, он, когда дрался в WSOF, почти все его финиши были от лоукиков. Левый боковой и лоукик. Этому я у него научился. И также бою на ближней дистанции и характеру.