С фигурным катанием не сложилось
— Вся ваша спортивная карьера связана с водными дисциплинами. Чем они вас привлекают?
— Начнем с того, что я родом из Северной столицы. Мы жили на Васильевском острове. Рядом были бассейн и спортивный комплекс «Юбилейный». Папа был профессиональным хоккеистом и очень хотел, чтобы я занималась фигурным катанием. Но мне не позволяло здоровье, я много простывала. Было принято решение отдать меня в плавание. Помню свои первые эмоции: бассейн мне казался очень большим, внутри переполняли эмоции. Потихонечку научилась плавать. По здоровью окрепла довольно быстро.
С фигурным катанием как-то не сложилось. В процессе полюбила плавание, но мне не очень нравилось, что нужно плавать на дорожках лишь туда и обратно. Меня это не привлекало, у меня чуть иной темперамент. Чуть позже попала в детско-спортивную школу «Юность». Сначала я тренировалась только с мальчиками, потому что женской команды не было. Думаю, это стечение обстоятельств в том числе. Тогда было не так много дисциплин, которые были финансово доступны моим родителям. Все-таки фигурное катание, верховая езда — это дисциплины, куда меня нужно было возить, это требовало бОльших расходов. А водные виды спорта были в ближайшей доступности. Я полюбила бассейн, запах хлорки меня не отталкивал.
— Получается, семья у вас спортивная?
— Да. У меня семья спортсменов, за исключением мамы. Папа был и тренером по хоккею тоже, но сейчас уже просто бизнесмен. Брат — хоккеист тоже. Играет сейчас в ночной лиге, ранее долго выступал за петербургское «Динамо».
— Добившись определенных успехов в плавании, вы переключились на водное поло.
— Я переключилась довольно быстро, потому что у меня физических данных для пловца особо не было. Были важны антропометрические данные в то время. Я не очень высокого роста и не подходила. Раньше генофонд очень большую роль играл. Хоть я и выполнила первый, второй, третий и детско-юношеский разряд, но чувствовала, что не идет у меня плавание, «не выстреливаю».
Два года я простояла на одних и тех же результатах. У нас был знакомый, который пригласил меня на тренировку на водное поло. Тогда много кто из плавания переходил в этот вид спорта. Чуть позже, как я уже говорила, попала в детско-спортивную школу «Юность». Сначала я тренировалась только с мальчиками, потому что женской команды не было. К сожалению, первого моего тренерского состава уже нет в живых. Это были прекраснейшие тренеры и люди.
— Командные виды спорта вас больше привлекают?
— Да. В них ответственен не только за себя, но и за партнера. Потому что в партнерстве всегда легче, чем в одиночку. Меня этому папа воспитал. Командные виды спорта более интересные, зрелищные, азартные. Но я за то, чтобы спорта было много и каждый мог выбирать то, что ему комфортно. Надо помнить, что спорт — это не только про результат. Есть много других аспектов, для которых спорт важен: здоровье, психосоматические аспекты.
У меня было три тренировки в день
— Петербургская «Диана», за которую вы выступали, в начале нулевых входила в число сильнейших команд страны. Какие воспоминания остались от тех лет?
— Очень теплые. Многие девочки разъехались. Но это была команда мечты. Я думаю, что в женском коллективе зачастую находиться тяжелее, чем в мужском, но у нас все было супер. Все поддерживали, подтягивали друг друга, никто никому ни в чем не отказывал. В тренировках все друг другу помогали, как бы тяжело на них ни было. Эта команда во главе с тренерским штабом были мне как вторая семья. Я им благодарна за многие вещи. И это без преувеличений, ведь 70 процентов времени я проводила в бассейне: тренировки утром, днем и вечером.
— Три тренировки в день?
— Да. Мне не всегда хватало физических данных, поэтому утром я занималась у другого тренера и вдобавок дневные и вечерние тренировки. В целом занятия занимали пять-шесть часов в день.
— Какой успех в своей спортивной карьере считаете главным? Сможете такой выделить?
— Так как у меня командный вид спорта — это заслуга всех девочек, которые были со мной в команде. Даже все личные награды были получены благодаря команде. Опять же партнерство, о котором я ранее говорила. Я могу назвать самую запоминающуюся игру: это было в Златоусте, не помню год, мы не заняли призовых мест, но помню, как я боролась, никаких обид тогда не было на девчонок, потому что мы все старались, те эмоции не забыла. Я сейчас все же ушла в другую сферу работы, углубилась в нее, пока спортивную карьеру возобновить не получается. Может, со временем что-то поменяется.
— Когда стали задумываться о том, чем будете заниматься по окончании карьеры игрока?
— Карьера игрока у меня закончилась довольно спонтанно, примерно на втором курсе института. Понимала, что на другой уровень выйти я уже не могу. Финансово тоже не было четкой уверенности. А тренером я хотела быть еще с 12 лет. Я помню, как мне запомнилась тренер из моего детства Ирина Сидорова. Я смотрела, какая она была яркая, энергичная, и в голове пробегали мысли: «Блин, хочется быть тренером по плаванию, как Ирина». И со мной эта мысль так и осталась.
— Как родители отреагировали на такое желание?
— Мама была против, отговаривала. Она считала, что это не женская работа. А папа поддержал. Призвал идти туда, где мне нравится. В итоге я поступила в два вуза: Национальный государственный университет физической культуры и спорта им. П.Ф. Лесгафта и параллельно училась в финансово-экономическом вузе. Для мамы я говорила, что учусь в финаке, а папе рассказывала про первый вуз. Все были довольны.
Мне нравится работать с детьми
— За многие годы тренерской работы вы проявили себя на разных направлениях. Какое из них вам самой больше по душе?
— Мне нравится работать с детьми. Это другая энергетика, другая отдача, горящие глаза. Ширина их мировоззрения настолько глубока, что ты не понимаешь, чего от них ждать. У них хорошо развит соревновательный процесс. Они всегда показывают свои истинные эмоции. И результат такой работы может вызвать необъяснимые эмоции: ты можешь сидеть на бортике и чуть ли не плакать от счастья. Смотреть на результат своих подопечных — это отдельный вид кайфа.
— Расскажите о ваших собственных тренировочных методиках. В чем их главные особенности?
— Они есть в общем доступе в интернете. Там программы в том числе для особенных детей. Я писала программу для детей с нарушением опорно-двигательного аппарата, для людей с водобоязнью. Писала программу для детей 7-9 лет, как лучше использовать игровую форму обучения, чтобы быстрее достичь результата. В игровой форме очень много используется метафор, осознанных вариаций. К примеру, представляем акулу, делаем звездочку либо дуем пузыри, когда у ребенка появляется осознанный вариант того, что он знает этот предмет и он может это сделать. Мы даем предметную реальность и пытаемся выполнить ее в воде.
Если говорить об индивидуальной работе, а не в группе, то тут у нас к каждому собственный подход. Мы учитываем, что ребенок любит, что не любит. Смотрим, какие у него особенности по здоровью. Сейчас много детей, которые боятся воды, боятся даже мыть голову в душе. Это частый запрос у нас. Мы начинаем решать вопрос с водобоязнью. Очень много взрослых приходит, которые не умеют плавать. Часто у таких людей что-то происходит в детстве, что вызывает аквафобию. Эту проблему мы тоже решаем.
— Вы занимались, в том числе и по своим методикам, реабилитацией детей с ограниченными возможностями. Чем вас привлекла эта сфера деятельности?
— Это очень тонкая история. В 2016-2017 годах я работала руководителем сети бассейнов «Атлантик» старшим тренером. В этот год ко мне попадало много детей с особенностями: не очень хорошо видящие, с ОВЗ. У меня не было тогда информации, было сложно работать. Потом я начала читать большое количество литературы на этот счет. В 2018 году у меня родился сын, и я выпала из тренерской работы на полтора года. Вернувшись, я поняла, что меня очень триггерит эта история со здоровьем детей. На фоне этого еще и растет свой сын. Я начала еще больше читать информации про детей с особенностями. Получилось так, что я случайно отправила резюме в реабилитационный центр. Не ожидала, что возьмут, потому что у меня не было медицинского образования, был лишь огромный бэкграунд тренера по плаванию. Пришла на тестовое занятие, и мне все очень понравилось. Мне дали ребенка с СДВГ.
У меня не было никаких проблем, потому что я сталкивалась с таким. Но в процессе работы было тяжело, особенно в первые полгода. Были различные истории. Я прошла обучение по задержке речевого развития, по нарушениям опорно-двигательного аппарата и другие различные обучения, их было огромное количество. Далее я оказалась на очень классном проекте: «Синхронное плавание для детей с нарушением опорно-двигательного аппарата». Этот проект до сих пор действует. Я понимала, что детей с особенностями становится все больше и больше. Мне просто хотелось помочь. Для многих вода является одной из возможностей для полных комбинационных двигательных действий. Мне хотелось понимать, как это все работает, и хотелось с точки зрения тренера научить особенного ребенка плыть разными стилями.
Многие дети плавают разными стилями, имея особенности по здоровью. Сейчас начали проводить фестивали на эту тему. Они проходят в Петербурге. И родители этих детей наконец начали выходить из тени. В России эта тема завуалирована. Все остерегаются детей с синдромом Дауна, с СДВГ. Хотя такие дети абсолютно никакой угрозы не представляют. Очень хочется, чтобы в России это поскорее поняли. Я могу так сказать: из всех моих работ я выделю работу в реабилитационном центре как самую лучшую. Я считаю, что любой ребенок имеет право на спорт.
— Над чем вы сейчас работаете?
— Я скажу так: работаю над тем, чтобы спорт ассоциировался со здоровьем и был доступен каждому.
Дарик Агаларов