МНЕНИЕ
Обозреватель «СЭ» подробно освещал процесс Кокорина и Мамаева. Избрание меры пресечения Михаилу Ефремову разрушило все шаблоны.Целый день получаю сообщения от знакомых — «а почему вы освещаете эту историю с Ефремовым?». Ну как почему? Потому что Ефремов — человек, который ассоциируется с нашим футболом. Он — болельщик «Спартака», регулярно ходил на стадион, его интервью на футбольные темы появляются примерно каждый месяц. Мои друзья — фанаты красно-белых Николай Угодник и Михаил Киберстранник — совсем недавно брали номер телефона Ефремова, хотели сделать с ним интервью для своего канала.
Не успели.
В общем, не надо думать, что эта история нас не касается. Касается. Ефремов всегда ассоциировался с футбольной движухой. Его мнением интересовались. Его цитировали. За ним следили. И вот он попал в такую передрягу. Нам молчать и делать вид, что спорта это не касается?
Сейчас Ефремов под следствием. За то, что совершил преступление — пьяным попал в аварию, в результате чего погиб человек. Это простой водитель — Сергей Захаров, развозивший заказы на хрупком отечественном автомобиле.
Что удивляет больше всего — многие винят в произошедшем не пьяного артиста, а плохую машину погибшего. Типа — не ездите на «Ладах». Но с таким же успехом можно сказать — «не ездите на велосипедах». Они ведь еще менее надежные.
Мое мнение: нельзя подменять понятия. Захаров погиб не потому что ехал на продукте ВАЗ. Он зарабатывал как мог — в этом нет ничего постыдного. Просто Сергей по трагическому стечению обстоятельств оказался не в том месте и не в то время. Как и Ефремов.
И в то же время я не призываю сейчас плясать на костях и заранее приговаривать Ефремова ко всем казням. Он виноват — и должен ответить по закону. Но точно так же виноват любой другой человек, который совершает ошибку и нарушает закон. Не важно — артист это, начальник ГИБДД, известный футболист или безработный Иван. Вот только почему-то закон в нашей стране иногда оказывается гибким, когда речь заходит о разных потерпевших.
В случае с Ефремовым — обычный человек из Рязани, которого после ДТП до смерти зажало в кузове автомобиля.
В случае с Кокориным и Мамаевым — господин Пак, гражданин при должности, которому испортил завтрак один удар стулом.
За пьяную драку без жертв футболистов сразу отправили в СИЗО и не выпускали до самого суда.
За аварию со смертью Ефремову в качестве меры пресечения назначили домашний арест.
Не хочу крови артиста — он уже наказан до конца дней своих. Но не понимаю нашего правосудия. Я от и до освещал процесс Кокорина и Мамаева, мне не ясно, почему их закатали по полной программе, а сейчас система вдруг стала гуманной. Драка — Бутырка. Убийство — домашний арест.
Может, дело в том, что тогда ударили большого чиновника, а сейчас погиб простой человек? Тот случай, когда существительные значительнее важнее глаголов.
Дело не в Ефремове. Дело в системе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции