В конце прошлой недели в Москве умер Владимир Коновалов. Великий документалист.
Его фильмы о спорте колоссальны. Его кончину не заметили. Кажется, в этот день умер кто-то еще.
А за семнадцать дней до этого скончалась его жена, прекрасная актриса Алла Мещерякова. Как написали после — «Звезда фильма «А зори здесь тихие».
Алле Дмитриевне поспешно посвятили фильмы и ток-шоу — чего не было при жизни. Как не было ощущения, что ей этого не хватает.
В поисках драмы, сенсации припомнили все ее роли — вот «Калина красная», вот «Бригада»...
Я не столько смотрел, сколько слушал все это, несущееся из телевизора. Не вполне осознавая, что все это говорят про хорошо знакомого мне человека. Мне странно было вдумываться в подробности, я гнал новости подальше. Но и не выключал.
Свежая могила на Ваганьково... Какая-то сбежавшая сиделка с драгоценностями...
Об этой ли это семье? Об этом ли доме, где было так тепло и чужого человека не представить?
***
Кстати, дом их был совсем неподалеку от нашей старой редакции на Тишинке.
Думал я, слушая новости, об одном — что пережил Владимир Федорович, уже не способный пошевелиться, но все понимающий? Когда его прекрасная Алла Дмитриевна, с которой прожито столько лет, умерла? Как провел эти сутки — пока встревожившиеся дети не взломали дверь?
Нет, лучше такое не представлять.
Полгода назад я заехал к ним за книжкой. Кажется, они родили ее вместе. Владимир Федорович что-то вспоминал, Алла Дмитриевна записывала.
— Мы настояли, чтоб печатали крупными буквами, — говорила смущенно Алла Дмитриевна. — Кто читать-то будет? Разве молодежь? Нет, пожилые, для которых эти фильмы что-то значат...
— Напрасно вы так, — произнес я бесцветным голосом те слова, которые должен был произнести. Мне-то и книжка, и фильм интересны — а разве я «пожилой»? Не выдумывайте!
Помог, помню, приподнять Владимира Федоровича с кровати, пересадить на каталку. Перевезти в кухню. Подумал еще — какой же он тяжелый! Как справляется сама Алла Дмитриевна, хрупкая женщина? Но и порадовался — выглядела она блестяще. Сухонькая, собранная, энергичная. Готовая на новые и новые подвиги ради любимого мужа. Я еще подумал: вот за такой женой — как за каменной стеной... Вот она — настоящая удача.
Книжка в зеленом переплете — вон она, на полке. Напоминает тот вечер, когда выпили чая с вареньем. Пожал я руку Коновалову — и поехал в свою редакцию. Уж смеркалось.
Прошло полгода, не больше. А семьи нет.
***
Когда-то Владимир Коновалов стал героем «Разговора по пятницам». Я счастлив, что мы успели. Познакомились. Благодарен другому знаменитому мастеру документального кино, Евгению Богатыреву. Это его идея — нас сдружить!
Мне-то казалось, даже этот разговор был недавно — а, оказывается, пять лет назад. К 80-летию Коновалова. Говорил он еще складно, хоть и подустал через полтора часа. Мы с Сашей Кружковым поражались: вот это жизнь! Вот это приключения!
Кто-то из докторов, прошедший школу «Скорой помощи», рассказывал мне на днях, как воспринимает Москву — ага, на этом перекрестке была авария с четырьмя жертвами, в этом доме утечка газа, здесь пожар. А здесь к бригаде вышел наркоман с топором. Насилу скрутили.
У режиссера-документалиста Москва другая. Но тоже особенная. Если Чапаевский переулок — то это не только парк. Не только квартира Льва Яшина. Еще и Юрия Власова, другой легенды ХХ века.
— Снимали у него фильм «Линия судьбы». Тяжелый человек. Закрытый, живет в своем мире, пишет романы, никого не принимает. Обижен на весь белый свет.
А вот на этой улице жил знаменитый копьеметатель Владимир Кузнецов.
— Так вся квартира заставлена копьями! Из США, Франции, Швеции, Китая, Японии... Он к тому времени выступать закончил. Тренером не был. Коллекционировал, наверное. Музей сделал из квартиры. Но самый удивительный дом — у конферансье Евгения Кравинского. Весь дом — в фотографиях спортсменов! И под стеклом стола, и на полках, и на стенах! Преобладал Стрельцов. Но и Боброва было много.
Видел героев своих Коновалов со столь неожиданной стороны, что ходить к нему в гости мы были готовы хоть ежедневно. Только бы слушать эти рассказы.
— Жил я дома у Славы Метревели, — начинал вкрадчиво Коновалов. — Мы вообще дружили.
Мы с Кружковым оживлялись. Представив, сколько любопытных поворотов было в этой дружбе. Что сейчас расскажет режиссер с цепкой памятью документалиста.
Коновалов не подводил:
— Каждый день к его балкону являлись свадебные процессии: «Слава, выйди, благослови!»
— Что Слава?
— Матерился, но выходил. Но чаще — на балкон, мрачно произносил два слова на грузинском — и исчезал, захлопнув дверь. Он вообще излагал емко. Иногда просто уезжал из города, чтоб не доставали.
Подружились мы, когда Слава играл в «Торпедо». В ту пору к нему делегации шли из Грузии одна за другой. Все говорили: «Какой бы ты ни был, старый, не старый, — ждем тебя!» Сделали ему роскошную квартиру и дачу. У Метревели в Тбилиси был свой ресторан.
— Мы слышали — пельменная. И не его, а просто служил директором.
— Ничего подобного. Частный ресторан. Уже тогда, при Советской власти. Мы там регулярно обедали. Чему вы удивляетесь? Что в Тбилиси, что в Ташкенте такие вещи никого не смущали. У Месхи, например, была своя заправка. Еще тренировал глухонемых.
— Вот у него-то дом, говорят, был фантастический. С бассейном под балконом.
— Да, у Месхи было все. Вот у кого ничего не было, так это у Кипиани. Тот был предан только футболу. Даже дачу не успел построить. Выделили землю, так остался пустырь...
— Когда вас Метревели особенно удивил?
— Им, футболистам сборной СССР, принесли бутсы. Слава показывает: «Вот, смотри, чем нас кормят. В этом я должен играть!»
— Что не так?
— Рваные! Ношеные! Самое интересное — действительно, надел и пошел играть.
Неизбалованность звезд отечественного разлива немедленно подчеркивалось — для контраста — историей про звезд мировых.
— Голландский вратарь Ханс ван Брекелен нас просто послал. Англичанин Питер Шилтон попросил деньги за интервью. Уточнил: «Сколько вам нужно времени? Час? 500 фунтов». Снимался фильм на деньги голландцев, они согласились. В гостинице подхожу к Шилтону, протягиваю купюры. Первое, что сделал — пересчитал! Тут уж я напрягся. А Шилтон отнес деньги в номер, спустился: «Я в вашем распоряжении». Откланялся ровно через час — минута в минуту. Но мы все успели.
— Вот это да.
— Зато чемпион мира-1966 Гордон Бэнкс оказался золотым мужиком. Созвонились, пригласил в гости. Жил он на северо-западе Англии, в городке Мэйдли. Договорились, что будет ждать на заправке. По дороге из Лондона мы попали в страшную пробку, опоздали на час... Так дождался!
— Действительно, золотой мужик.
— А я уже был готов уже к любому повороту. Приехали домой, все показал, рассказал. Как ни странно, в футболе Бэнксу работы после завершения карьеры не нашлось. Трудился в какой-то организации, связанной с отдыхом пенсионеров.
***
Но все это частности, милые подробности. Главное — остались фильмы. Так как Коновалов, о спорте не снимал никто. Отыщите, пересмотрите — «Двое на треке», например. Или «В воротах — Яшин». Не пожалеете.
Светлая память Владимиру Федоровичу и Алле Дмитриевне. Это была одна прекрасная жизнь на двоих.