ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ГИМНАСТИКА
16 лет назад четвертое место на Олимпийских играх в Атланте стало для четырехкратной на тот момент чемпионки мира Амины Зариповой тяжелейшим ударом. Игры в Лондоне станут ее первой тренерской Олимпиадой: в составе российской группы выступит Анастасия Назаренко, ученица Зариповой.
Амина ЗАРИПОВА
Родилась 10 августа 1976 года в Узбекистане.
Заслуженный мастер спорта по художественной гимнастике.
Пятикратная чемпионка мира. Трехкратная чемпионка Европы.
В настоящее время работает тренером сборной России.
Замужем за лидером группы "Несчастный случай" Алексеем Кортневым. Трое детей - Арсений, Афанасий и Аксинья.
На Олимпиаде в Атланте нам с Зариповой так и не удалось пересечься. Познакомились мы значительно позже, когда гимнастка, уже уйдя из спорта, решила попробовать свои силы в спортивной журналистике и пришла на кратковременную стажировку в "Спорт-Экспресс". Наверное поэтому она сразу дала согласие на интервью.
- Амина, я прекрасно понимаю, что в художественной гимнастике спортсменки работают намного больше и тяжелее, чем в подавляющем большинстве видов спорта. Гимнастка-художница, дошедшая до титулов чемпионки мира, в моем понимании, может испытывать только одно желание, когда завершает карьеру: никогда и ни за что больше не возвращаться в зал. Вы же, имея троих детей, мало того что взялись за довольно каторжную и неблагодарную тренерскую работу, но, судя по всему, получаете от этого несказанное удовольствие.
- Закончив выступать, я, честно говоря, убегала от гимнастики как могла. Это был период, когда я хваталась за любое занятие. Пробовала брать интервью, работать на телевидении комментатором, и даже открывала собственный ресторанный бизнес. Все эти попытки оказывались не бог весть какими удачными, и каждый раз я невольно задумывалась о том, что по-настоящему разбираюсь только в одном предмете - художественной гимнастике.
- А что случилось с ресторанным бизнесом?
- Он сгорел. В прямом смысле этого слова. Управляющий оказался очень нечестным человеком, воровал и запутался в своих махинациях до такой степени, что ему оказалось проще сжечь все бухгалтерские бумаги вместе с рестораном.
Параллельно со всеми своими начинаниями я уже работала в зале с молодежной сборной, ну а уже после того, как случился пожар, приняла решение полностью сосредоточиться на тренерской профессии. Да и оплачивалась та моя работа достаточно хорошо.
- Принято считать, что начинающий тренер зарабатывает у нас в стране копейки.
- Моя обязанность - готовить для российской сборной ближайший резерв. То есть я не имею дела с новичками: сразу получаю уже достаточно хорошо подготовленных гимнасток. Благодаря Ирине Винер в художественной гимнастике выстроена система, в которой детей передают от тренера к тренеру по мере того, как они растут в классе. Как любит говорить Ирина Александровна, дуб должен расти среди дубов. То есть все сильнейшие спортсменки должны быть собраны в одном месте и иметь возможность постоянно смотреть друг на друга. Так в свое время росли Зарина Гизикова, которая приехала к Винер из Владикавказа, Наташа Липковская из Иркутска, Ольга Белова из Волгограда, Женя Канаева (олимпийская чемпионка Пекина в личном первенстве. - Прим. Е.В.) из Омска. Сейчас это Даша Дмитриева из Иркутска, Даша Кондакова из Дмитрова. Дома все эти девочки бывали и бывают разве что на Новый год и в дни рождения близких родственников. Точно так же в свое время проходила и моя жизнь. Как минимум 300 дней в году мы проводили на базе в Новогорске.
- Это же страшно тяжело?
- На самом деле нет. Дело привычки. Я, попав к Винер в десять лет, скучала по дому не больше двух месяцев. Ну, поплакала пару раз в подушку - на этом все страдания закончились. Это точно не настолько серьезный повод для переживаний, каким может стать, к примеру, плохая тренировка. У меня в группе, например, есть гимнастка из Питера Аня Трубникова, которая поначалу страшно переживала, что родителей нет рядом. Сейчас же сама старается проводить на базе как можно больше времени.
- Какие воспоминания у вас остались от собственной гимнастической карьеры?
- По большому счету, наверное, можно сказать, что моя карьера сложилась именно так, как я хотела. Я несколько раз становилась чемпионкой Европы, чемпионкой мира. А вот Олимпиада... Она была для меня самой заветной мечтой. Но наш вид спорта специфичен в том смысле, что в нем можно проиграть, даже не сделав ни единой ошибки. Большое значение имеет то, какая у тебя гимнастическая "репутация". Эта репутация складывается на протяжении многих выступлений. И в нужный момент идет либо в плюс гимнастке, либо в минус.
На Олимпиаде в Атланте я оказалась в очень небольшой группе гимнасток, кто не допустил грубых ошибок. И заняла четвертое место.
- Место, которое спортсмену бывает труднее всего пережить.
- Именно. Я хотела тогда умереть. Совершенно серьезно думала о самоубийстве. О том, чтобы броситься под поезд, например. Все это было в моей голове. Страшное состояние на самом деле. Когда не хочешь и не можешь никого видеть, слышать. Помню, нас привезли в Русский дом, и там я встретила баскетболиста Сергея Белова. Он сел со мной рядом и стал объяснять, что на поражениях, пусть даже на таких обидных, жизнь не заканчивается.
Сам Белов тогда тоже находился в состоянии шока из-за того, что наши баскетболисты все проиграли. Наверное, поэтому он без труда понял, что со мной происходит. Я ему тогда вдруг сказала: "Впервые в жизни хочу напиться".
Белов отреагировал сразу. "Давай, - говорит. - Я тебя сейчас научу". И мы с ним поехали на ближайшую к олимпийской деревне бензоколонку. Пришли и увидели, что все полки, предназначенные для спиртного, пусты. Видимо, не только мы на тех Играх напиваться собирались. Пришлось вернуться в деревню. Помню еще, как мы ехали в шаттле, и я увидела группу ребят в спортивных костюмах, которые куда-то бежали, то ли тренируясь, то ли гоняя вес. Я высунулась из окна и начала кричать кому-то из них: "Куда ты бежишь? Остановись, все закончилось!"
Вот тогда я в первый раз пробовала бросить гимнастику. Потому что во мне не осталось ничего, кроме огромной черной дыры. Потом возвращалась, снова уходила... Потом как-то пришла в себя.
После того поражения Ирина Александровна подарила мне кулон в виде звезды и сказала, что я для нее - звезда и всегда ею буду. Этот кулон я храню до сих пор.
* * *
- Вы сказали о репутации, мне же всегда казалось, что эта "репутация" сильно зависит от того, кто является наиболее влиятельной фигурой в мировой гимнастике. Когда-то такой фигурой была Нешка Робева, и чемпионками мира становились болгарки, потом наступила эпоха Альбины и Ирины Дерюгиных, и стали побеждать украинские спортсменки, затем пришло время Винер. Вы же не станете отрицать, что Ирина Александровна имеет довольно большое влияние на очень многие процессы?
- В каком-то смысле - безусловно, но что она может сделать, если спортсменка, допустим, теряет предмет, как его потеряла на Играх в Сиднее Алина Кабаева? Алина была на тот момент однозначно сильнейшей гимнасткой в мире, но получила лишь бронзовую медаль. Или в тех же групповых упражнениях мы уже три года подряд не становимся чемпионками мира.
- В Сиднее на место лидера после ошибки Кабаевой просто встала Юля Барсукова.
- А вот это уже вопрос конкурентоспособности "вторых" номеров. Ирина Александровна всегда очень тщательно контролирует, кто из девочек в каком состоянии, кого нужно подхлестнуть конкуренцией, а кого, напротив, придержать, чтобы не усугубить ту или иную травму. Думаю, такого медицинского оборудования для лечения и восстановления, какое есть в Новогорске, не имеет ни одна сборная в мире ни в каком виде спорта.
- Судя по тому, какие результаты показывают российские художницы на протяжении многих лет, технологии должны быть поистине космическими.
- Так оно и есть.
- Как много людей помимо тренерского и хореографического состава работают вместе с Винер на сборную?
- Много. Врачи, массажисты, администраторы, психологи...
- Вы тоже работали с психологом?
- Да. Мне было важно иметь возможность выговориться. С психологом я иногда говорила часами. Рассказывала, почему мне бывает обидно, почему мне бывает больно - выплескивала все то, что не могу сказать ни девочкам в команде, ни тренеру.
- Вы ревновали Винер к другим спортсменкам?
- Нет. Я вообще не ревнивый человек. У Ирины Александровны, кстати, есть одно замечательное качество: никого из своих учениц она никогда не бросает после спорта. Еще она заботится о том, чтобы спортсменки развивались, ходили в театры, музеи, чтобы у всех был разнообразный круг общения. Те праздники, которые мы отмечаем вместе, никогда не проходят в "закрытом" кругу, на них постоянно бывают самые разные люди, с которыми интересно общаться. В этом отношении Винер для всех своих учеников - как мать.
- То есть, попав в Новогорск, каждая спортсменка становится членом одной большой семьи?
- Да. Стоило, например, однажды девочкам заикнуться о том, что по окончании сезона они хотели бы погулять по музеям какого-нибудь европейского города, как Ирина Александровна тут же предложила им на выбор три: Лондон, Париж и Рим. Купила билеты, оплатила отели. А кто-то в это же самое время поехал за счет федерации отлеживаться на океанском пляже.
- Пытаюсь понять, как со всей этой заботой стыкуется ваш довольно давний рассказ о том, как во время каких-то соревнований Винер чуть не оторвала вам ухо - надорвала до крови.
- Ну не оторвала же? Да, иногда кажется, что на тренировке Винер способна убить, если кто-то из спортсменок в зале недорабатывает. У каждого опытного тренера на этот случай существует своя методика. Есть дети, на которых вообще нельзя кричать - они от этого впадают в ступор. А есть такие, какой была, например, я. Которых надо было любым способом растормошить. В ход шло все: и щипки, и крики, и скакалкой пару раз доставалось. А с той же Яной Батыршиной, с которой мы тренировались, Винер обращалась совсем иначе: "Яночка, пожалуйста... Яночка, будь добра..." Потому что с Яной по-другому было просто нельзя - такой характер.
Не нужно забывать и о том, что мы, тренеры, нередко имеем дело с детьми в их переходном возрасте. Когда с ними бывает просто невозможно справиться. Кто-то звереет от переизбытка гормонов, кто-то, напротив, становится шелковым. И все эти перепады, с которыми вроде бы должны сталкиваться родители, ложатся на нас.
- Работать вместе с Винер - тяжелое испытание?
- Да. Последнее слово всегда остается за ней, и лично я, например, предпочитаю не спорить. Не потому, что мне недостает мужества проявить характер. Просто постфактум много раз убеждалась, что Винер была права в том или ином своем решении. Что она видит ситуацию гораздо глубже, чем вижу ее я.
Безусловно, мне иногда хочется большей тренерской свободы. Пусть я начну делать ошибки, но это будут мои ошибки и мой опыт. С другой стороны, я тут же задаю себе вопрос: а имею ли я право на личную свободу, работая со сборной? Учитывая, сколь высокие цели постоянно стоят перед командой, наверное, нет.
- Соглашусь: национальная сборная - не очень подходящее место для экспериментов. Но спрошу о другом: в чем заключается тренерское искусство Винер в сравнении с тем, как работают другие тренеры?
- Приведу свежий пример: почти год назад Ирина Александровна лично взялась за подготовку группы, посчитав ее недостаточной. Те три года, что мы занимали в групповых упражнениях вторые места, а порой в отдельных видах программы вообще не попадали в призеры - по нашим понятиям, однозначный провал. Не знаю, скольких сил это стоило самой Ирине Александровне, но сейчас группа выглядит совсем иначе. В гимнастике бытует мнение, что в групповые упражнения идут те, кому не хватает природных данных и таланта, чтобы выступать индивидуально. Мол, когда все выступают одновременно, помарки и недоработки остаются незамеченными. На самом деле это не так. И позиция Винер заключается как раз в том, что каждая гимнастка в группе должна работать на помосте так, как работают личницы. То есть - без единого сбоя и без каких бы то ни было уступок в сложности.
Заставить так работать всю группу - адский труд. Были и слезы, и истерики, я все это видела собственными глазами. Но результат оказался выше всяких ожиданий. Самое ценное, что удалось сделать Винер, - это поменять менталитет девочек. Убедить их в том, что они - лучшие.
- Когда вы смотрите на художественную гимнастику со стороны, вам бывает жалко спортсменок?
- Это не та ситуация, когда следует кого-то жалеть. Они, а не мы поднимаются на пьедестал, получают титулы и достаточно серьезные жизненные блага, занимаясь любимым делом. Мы, тренеры, работаем ради этого не менее тяжело.
- А вам хотелось бы со временем занять в художественной гимнастике то место, которое занимает Винер?
- Скорее нет, чем да. Это адски сложно. По большому счету вся российская художественная гимнастика - это Винер. Если ее убрать, развалится все. У нас же помимо всего прочего чисто женский коллектив. Без Ирины Александровны мы тут же насмерть перегрыземся.
- В Лондон вы едете в качестве тренера?
- Нет. В качестве жены своего мужа, который приглашен на Олимпиаду компанией Bosco-sport. Ситуация с аккредитациями для тренеров у нас довольно жесткая. Тем более что передав, Настю Назаренко в группу, я перестала с ней работать. Так что буду смотреть соревнования как зритель. Пусть даже очень пристрастный.
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ