Общероссийские спортивные федерации отозвали из Международного спортивного арбитражного суда (CAS) апелляции на отстранение спортсменов от участия в международных соревнованиях. За комментариями «СЭ» обратился в Олимпийский комитет России, который в последние годы проводит комплексную работу в области спортивной дипломатии и защиты прав наших спортсменов и организаций на международной арене. В том числе в CAS. На наши вопросы по этой специфической теме ответила Александра Бриллиантова — заслуженный юрист Российской Федерации, руководитель Правового управления ОКР, в недавнем прошлом член CAS и его высшего органа ICAS, а сейчас занимающая одну из руководящих должностей в Национальном центре спортивного арбитража. Разговор состоялся по итогам Международной научно-практической конференции «Кутафинские чтения» в МГЮА, где позиция ОКР по актуальным вопросам также прозвучала вполне четко.
Имитация спортивного правосудия
— Александра Михайловна, когда несколько спортивных федераций отзывают из CAS свои иски к международным федерациям, это попытка договориться мирно внутри организаций, или у этих дел просто нет сейчас перспектив?
— Дело в том, что к апрелю 2023 года все поданные апелляции по обжалованию антироссийских действий международных спортивных федераций (в том числе по отстранению российских спортсменов) потеряли всякий смысл. Ведь они подавались в связи с шагами международных структур, которые были предприняты еще весной 2022 года, а спустя год в большинстве случаев заменены новыми решениями на основании рекомендаций МОК от 28 марта 2023 года. При таких обстоятельствах продолжение арбитражных процедур было с правовой точки бессмысленным и привело бы к еще большим судебным расходам при отсутствии каких-либо перспектив для положительного исхода.
— Получается, CAS не рассмотрел ни одну из апелляций за целый год либо не вынес решения за все это время?
— Простой анализ участия российских спортивных организаций в последних арбитражных процедурах CAS позволяет сделать однозначный и, увы, печальный вывод о том, что Спортивный арбитражный суд перестал быть объективным инструментом правосудия (быстрого и доступного) и превратился в орудие международной спортивной бюрократии. Все действия администрации CAS и конкретных коллегий арбитров были направлены на создание максимальных препятствий в отношении рассмотрения дел российских спортсменов и организаций.
Средний уровень расходов на рассмотрение дела в CAS сейчас составляет 50-70 тысяч швейцарских франков. После уплаты этих сборов истцом, то есть российской стороной, стали происходить удивительные, порой фантастические вещи, связанные с затягиванием арбитражных процедур. Все эти бюрократические ухищрения привели к тому, что по поданным весной 2022 года апелляциям слушания так и не были назначены в течение 15-18 месяцев.
За это время международные спортивные федерации как по отмашке внесли изменения в свои регламентирующие документы, предусмотрев разного рода «защитные меры», в том числе в виде отстранения спортсменов из отдельно взятых стран, под предлогом сохранения «целостности» своих мероприятий и соревнований. Отдельные организации следом приняли новые решения об отстранении россиян на основе уже измененных документов. И, наконец, рекомендации МОК от 28 марта 2023 года, по сути, заменили собой прежние рекомендации о полном отстранении наших спортсменов. Соответственно, все принятые ранее международными спортивными федерациями решения оказались юридически неактуальными. Оспаривать нечего. Такая вот имитация международного/олимпийского спортивного правосудия.
Если бы мы не обратились в CAS, то согласились бы с нашим отстранением
— В чем тогда смысл поданной ОКР апелляции на решение МОК о временном отстранении, если получается, что дела все равно не рассматриваются?
— На самом деле, есть несколько причин, почему мы все-таки подали апелляцию в CAS по этому делу и вообще продолжаем так или иначе взаимодействовать с этой структурой. Прежде всего, есть установленная правовая процедура, которую никто не отменял. И мы исходим из того, что для восстановления справедливости в будущем мы должны сейчас действовать строго в соответствии с законом. Чтобы в том числе не дать повода нашим оппонентам зацепиться за какое-либо процессуальное несоответствие.
Нужно также понимать, что поданные ОКР и ОСФ иски делятся на три категории. Первая — обжалование решений об отстранении российских спортсменов от участия в международных соревнованиях. Это то, о чем мы только что говорили. Вторая — взыскание убытков с международных спортивных федераций в связи с отменой в одностороннем порядке соревнований на территории России в соответствии с заключенными контрактами на проведение таких мероприятий. И третья — обжалование решений и действий международных организаций, ограничивающих права и интересы российских спортивных структур де-факто продолжающих участвовать в мировом спортивном движении.
В частности, по линии Олимпийского комитета России речь идет о возмещении расходов из-за односторонней отмены Всемирных игр ТАФИСА в Нижнем Новгороде и защите прав ОКР как члена Европейских олимпийских комитетов. Мы продолжаем участие в указанных арбитражных процедурах в связи с тем, что по данным категориям дел у ОКР все еще сохраняется как правовой, так и финансовый интерес в получении однозначного решения CAS по существу этих споров. Нам в любом случае необходимо судебное решение для того, чтобы понимать: какова юридическая судьба тех расходов, которые мы понесли в связи с отменой Всемирных игр ТАФИСА.
Ну и, наконец, участие в арбитражных процедурах всегда оставляет открытой возможность возврата к статус-кво для наших оппонентов — тех, кто принял неправомерные и необоснованные решения. Если бы мы не инициировали обращения в CAS, это означало бы, что мы, по сути, согласились с нашим отстранением... А мы, конечно, с ним не согласны!
— Можно ли рассчитывать на успех при существующем сейчас подходе со стороны CAS?
— Как мы уже обсудили, наша главная задача — четко следовать установленной процедуре. При этом доверие к объективности международного спортивного арбитража, конечно, серьезно подорвано. Простые факты. ОКР обратился в CAS по обоим делам в первой половине 2022 года. Слушания были назначены только спустя год, а решений нет до сих пор. Даже по меркам CAS это небывалые проволочки, объяснить которые невозможно никакими приемлемыми аргументами.
При этом по спору между ОКР и Европейскими олимпийскими комитетами мы изначально заплатили 32 тысячи швейцарских франков в качестве арбитражного сбора. Этой суммы, по правилам самого CAS, должно было с запасом хватить для покрытия всех расходов. Однако спустя шесть месяцев после проведения слушаний и полутора лет с даты обращения ОКР в CAS с нас запросили еще 40 тысяч (!) франков в качестве дополнительного сбора. Охарактеризовать это иначе как вымогательство, выкачивание денег просто невозможно.
Учитывая, что президентом CAS является Джон Коатс, он же и член МОК, занимающий пост в исполкоме организации, можем предположить, что по нашей апелляции на решение Международного олимпийского комитета о временном отстранении ОКР в связи с включением в состав организации региональных олимпийских советов, представляющих новые территории Российской Федерации, многое будет зависеть исключительно от настроения МОК, а не от единообразного и объективного применения регламентов и закона.
Система современного мирового спорта устроена таким образом, что сегодня CAS пока продолжает являться монопольной инстанцией по рассмотрению международных споров в отрасли. Данная инстанция, как и сама отрасль, к сожалению, подвержена политическому влиянию, что способствует лишь ангажированности и распространению русофобских практик, которые подменяют правосудие откровенной политической конъюнктурой.