– Все сейчас радуются за оправданных спортсменов. А что на душе у их тренеров?
– Я уже давно стараюсь беречь эмоции, не тратить им попусту. Хотя, когда отстранили Алексея Петухова, они у меня зашкаливали. После этого подспудно я уже был готов к аналогичному решению по Никите Крюкову. Кстати, эти санкции распространились и на меня, как на их тренера. Тень упала на всех специалистов, которые работали с ребятами. Конечно же, очень приятно, что CAS опроверг все обвинения. По правде говоря, мы уже не особенно на это надеялись. Ощущения такие, будто мы еще раз выиграли Олимпийские игры. Хотя это решение, если подумать, даже важнее. Честное имя дороже любой медали. В том числе олимпийской.
– Вы сказали о тени, которая все это время падала на вас. В чем-то это проявлялось?
– В ноябре и декабре я был на Кубке мира и могу сказать, что зарубежные коллеги в большинстве своем все-таки нас поддерживали. Вероятно, свою роль тут сыграл и Маркус Крамер. Он сам по себе очень общительный и много объяснял иностранцам нашу позицию. У нас ведь в той олимпийской команде работали Изабель Кнауте и Рето Бургермайстер, сервисеры из Эстонии. Если бы были такие махинации, разве удалось бы утаить от них все это?
ВЫСТУПИТЬ В ПХЕНЧХАНГЕ – НЕРЕАЛЬНО
– Сергей Устюгов признался, что после решения о недопуске в Пхенчхан у него опустились руки и тренироваться он не хочет. Как отреагировал на новость об отстранении Крюков?
– Слушания были в декабре и до них мы проводили полноценную подготовку. В Финляндии он пробежал не очень, но мы осознанно выступали там под нагрузкой. Это сейчас понятно, что выступить в Пхенчхане нереально, а тогда мы верили в лучшее. Вот когда комиссия Международной лыжной федерации (FIS) отстранила нас – стало тяжелее. Мотивация еще была, но вот, например, на сборах в Болгарии Никита тренировался самостоятельно. Нам пришлось даже селиться в разных местах, чтобы успокоить FIS. Тем не менее, до 15 января Крюков тренировался в штатном режиме. А потом снова начались слушания, и все это заметно отразилось на тренировочном процессе. Да и понятно стало, что, скорее всего, Олимпийские игры пройдут мимо. И в последнюю неделю я начал замечать, что Никита стал относиться к тренировкам прохладнее.
– В какой форме он сейчас?
– Очень сложно сказать. Впереди старты – посмотрим. 4 февраля у него Манжосовская гонка, 6-го – спринт на чемпионате Москвы, а 9 и 11-го – FIS-старты в Москве и Красногорске. Может быть, эта пауза морально расслабила Никиту и пойдет только на пользу. Все сейчас зависит только от психологии, от того, как спортсмен пережил эту ситуацию. Мы, если честно, даже не разговаривали на эту тему, я боялся касаться подобного разговора. Никита и так был в напряжении, не хотелось лишний раз его теребить.
– В четверг Крюков сказал, что под нейтральным флагом в Пхенчах не поедет точно.
– Я просил не спешить его с громкими заявлениями, но он еще полтора месяца назад не удержался и сказал об этом, не оставив себе путей отхода. Но если в декабре я был с ним не согласен, то теперь полностью поддерживаю. Отстранение волны сильнейших спортсменов – Ана, Шипулина, Устюгова – изменило очень многое. В Пхенчхан не пустили Ретивых, которого даже не было в Сочи. За что?! Как человек, который с ним работал, могу сказать, что Глеба витаминку тяжело заставить съесть. Так же, как и Панжинского. Но Александра допустили. Где логика? Убежден – все претензии должны выражаться в положительных допинг-пробах.
– ОКР отправил в МОК список из 15 спортсменов, с просьбой допустить их до Пхенчхана. Среди них нет Крюкова.
– Не сомневаюсь. Его отзывы по поводу нежелания выступать без флага и гимна, думаю, повлияли на это.
– Как думаете, будет ли у Крюкова мотивация продолжать выступать после всего случившегося?
– Проблема тут в том, что теряется мотивация не соревноваться, а тренироваться. Это очень тяжелый труд, серьезные самоограничения и идти на них можно только имея серьезную цель. С точки зрения технической и физической подготовки я не думаю, что в ближайшие два года Крюков будет испытывать такие проблемы, которые помешают ему показывать высокие результаты. Весь вопрос в психологии. На сегодня у Никиты в этом смысле есть раздвоение. Появилась семья, дочь. Они требуют внимания, даже если не говорят об этом. Да и сам Крюков сильно ориентирован на дом. Естественно, задумывается он и о будущем. И что Никита решит – его личное дело. Я вмешиваться точно не буду, тут он должен определиться сам. Поддержу любой его и шаг помогу, чем смогу.
Я РЕЗКО РАЗОЧАРОВАЛСЯ В ОЛИМПИЙСКИХ ИГРАХ
– Смотреть за Олимпиадой в Пхенчхане будете?
– Наверное, как и любые спортивные мероприятия все-таки посмотрю, но каких-то восторженных эмоций испытывать не буду совершенно точно. Раньше я был фанатом олимпийского движения и считал, что Игры – это совершенно особенные соревнования, в которых даже участвовать большая честь. А уж когда мои спортсмены побеждали и завоевывали медали там, я был просто счастлив. Но после решения о недопуске в Пхенчхан ведущих спортсменов со мной произошла метаморфоза. Я резко разочаровался в Олимпиадах. И теперь считаю, что чемпионат мира – более престижные соревнования.
– Даже так?
– Может быть, раньше я излишне романтизировал Олимпийские игры, но теперь они превратились в политическое шоу. Вот о чем в первую очередь начали писать газеты после оправдания 28 наших спортсменов? О том, что Россия вернула себе первое место в общекомандном зачете. Мы тут же бросились считать медали. А не стоит ли пересмотреть отношение к этим соревнованиям?
– Как?
– Уровень этого турнира искусственно поднимается. Перед Олимпийскими играми всплывают различные политики, все начинают дергать спортсменов, хотят показать свою причастность. А для самих спортсменов на Играх делается мало. Спринт, например, будет в 21 часов. Это нормально? Все ради трансляций. Атлеты подстраиваются под зрителей, а не наоборот. Сейчас ради шоу готовы на все, даже выплеснуть ребенка вместе с молоком.
При этом у нас вся подготовка выстраивается под Олимпийские игры. Может быть, распределить громадные деньги, которые под нее выделяются, по-другому?
– Например?
– Отдать часть средств на подготовку резерва и в спортшколы. И тогда сойдет на нет ажиотаж, который всегда бывает перед Олимпийскими играми. Будем ездить туда как норвежские дети на Европейские юношеские олимпийские фестивали. Никакой накачки! Собрали состав за две-три недели до старта – и вперед. А мы к Олимпийским играм готовимся по три-четыре года, из которых два – основательно. Под это дело составляются списки, выстраиваются все вертикали спортивной власти. Чем ближе к делу, тем большие обороты набирает шумиха. А самого спорта остается все меньше...