Министр спорта России Олег Матыцин вчера побывал в гостях у «Известий» и «Спорт-Экспресса», ответив на вопросы о последствиях пандемии для нашего спорта, конфликтах в фигурном катании, борьбе с допингом и перспективах выступления сборной России на Олимпиаде в Токио под собственным флагом.
Отдельные случаи заболеваний не ставят под сомнение всю систему
— Возобновление соревнований в наших игровых видах спорта привело к резким скачкам заболеваемости коронавирусом. Это — следствие управленческих просчетов, или объективно избежать COVID-19 невозможно?
— Могу уверенно сказать, что регламент проработан очень детально, с участием Роспотребнадзора, соответствующих федераций и лиг. Но человеческий фактор имеет место быть. Думаю, определенную роль сыграла недостаточная дисциплина отдельных игроков и тренеров. Но в целом система работает эффективно. Учитывая, сколько людей там задействовано, отдельные случаи заболеваний не ставят под сомнение всю систему.
— Понятно, что в лигах, организация «пузыря» затруднительна. Но это реально сделать, например, на предстоящих в России больших соревнованиях?
— Мы в обязательном порядке изучаем мировой опыт и все стандарты, которые предлагаются организаторами международных соревнований. Они обязательно будут учтены. Сейчас мир начинает адаптироваться к новым реалиям. Надеюсь, что мы все вместе сумеем организовать крупнейшие соревнования, в том числе и Олимпийские игры в Токио, при определенном изменении формата. Об этом сейчас говорят и в МОК совместно с оргкомитетом. Самое главное — сохранить этот праздник спорта.
— Праздник спорта невозможен без денег. Насколько коронакризис ударил по финансовой стороне вопроса?
— Очень серьезно. Это сказалось и на государственном секторе, и на деятельности федераций и профессиональных лиг. Мы отменили или перенесли более трех тысяч соревнований. В мире были отменены более 700 международных соревнований, из них около 60 — на территории России. Отменились все зарубежные сборы, был сокращен единый календарный план. Но мы полностью сохранили все госзадания по подведомственным учреждениям. А в фитнес-индустрии, вышли с предложением в Правительство о мерах экономической поддержки. Это предложение было принято. Хотя полностью затраты не компенсированы, но могу с уверенностью сказать, что риски, связанные со стабилизацией экономики в спорте, финансированием подготовки команд, возможностями занятий спортом в государственных и частных учреждениях — минимизированы.
Личные отношения не должны быть предметом публичного обсуждения
— Как вы относитесь к информационным скандалам вокруг российского фигурного катания? И что думаете об идее контрактной системы в этом виде спорта?
— С точки зрения министерства спорта, я отношусь к этому спокойно. Мы не можем вмешиваться в отношения тренера и спортсмена. Мы с уважением относимся к роли федерации, которая должна заботиться о развитии вида спорта и должна регулировать отношения между участниками процесса. Возможно, через контракты.
— То есть вы выступаете за введение контрактов в фигурном катании?
— Важно, чтобы этот контракт отражал реалии сегодняшнего дня и был частью системы. Если культуру взаимоотношений можно воспитывать через контрактные обязательства, то возможно, это выход.
— Из-за постоянных скандалов страдает имидж вида спорта...
— Личные отношения не должны быть предметом публичного обсуждения. Конечно, людям свойственно интересоваться жизнью звезд, великих тренеров, но важен вопрос уважения ученика к тренеру и наставника к своему ученику и деятельности всей системы, в которой они находятся. Если нужны юридические механизмы воспитания, то их надо применять. Я категорически против того, чтобы конфликтные истории были долгое время на страницах газет, в эфире и в социальных сетях.
Гимн и флаг все равно будут в наших сердцах
— Ваши ожидания от заседания Спортивного арбитражного суда в ноябре по иску ВАДА против РУСАДА?
— Я надеюсь, что сработают юридические механизмы в части правовой защиты наших интересов. Но я всегда руководствуюсь тем, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Какое бы решение ни было принято, каким бы жестким оно ни было, Россия — мощная, самостоятельная спортивная держава. Мы в любом случае на сто процентов будем проводить международные соревнования, наша система готова к этим вызовам.
Контракты, которые были подписаны с международными федерациями до решения суда, остаются в силе. Это чемпионат мира по волейболу в 2022 году, чемпионат мира по хоккею — в 2023 году, крупное мероприятие SportAccord, которое, я надеюсь, пройдет в 2021 году, Всемирная Универсиада в 2023 году в Екатеринбурге... То есть речь идет об интересах не только России, а всего мирового сообщества, где наша страна играет огромную роль как надежный партнер, который всегда выполняет свои обязательства. Кто может быть заинтересован в том, чтобы разрушить эту систему? Поэтому мы надеемся на справедливое решение, которое позволит, в том числе, исключить коллективную ответственность в отношении наших спортсменов. Даже если какие-то ошибки были допущены, за них должны отвечать конкретные люди, а не страна в целом.
— Проведение упомянутых вами соревнований не будет зависеть от текущего статуса РУСАДА?
— Формально, думаю, нет. Ведь когда мы планировали проведение Всемирной Универсиады в Красноярске, статус РУСАДА еще не был восстановлен. В обязанности организаторов входит обеспечение нужного объема тестирования, и мы на тот момент это сделали, в сотрудничестве с ВАДА. То есть, не думаю, что статус РУСАДА может стать препятствием к проведению соревнований на территории России.
— Самый важный вопрос для всех болельщиков: на Олимпиаду в Токио мы поедем под российским флагом?
— Главное, чтобы Игры состоялись. МОК сейчас делает для этого все возможное. Вероятно, что будут приняты меры по дополнительному контролю на въезде, может быть пересмотрен формат соревнований в отношении участия зрителей. Но я верю, что Игры будут. И мы в любом случае на них поедем, и возьмем с собой российские флаги. Но что касается официальных церемоний, будем надеяться на решение CAS. Как бы пафосно это ни звучало, гимн и флаг все равно будут в наших сердцах.