23 февраля исполнится ровно 30 лет с того дня, как Виктор Тихонов в последний раз завоевал со сборной медали Олимпийских игр. В декабре 1991 года состоялся окончательный распад Советского Союза, а всего через два месяца была запланирована Олимпиада в Альбервилле.
После исчезновения СССР с политической карты во Францию приехала уже Объединенная команда (неофициальное название — сборная СНГ), выступавшая под флагом и гимном Международного олимпийского комитета. Команда Тихонова подходила к турниру без главных молодых звезд нового поколения и без своей легендарной первой пятерки, которая определяла лицо сборной в течение долгого времени. «СЭ» вместе с Вячеславом Быковым, Владимиром Малаховым и Дарюсом Каспарайтисом вспоминает триумф СНГ на олимпийском хоккейном турнире 1992 года.
Состав, который называли детским садом
Тренерский штаб в лице Тихонова, Владимира Юрзинова и Игоря Дмитриева немало поломал голову над списком игроков, которые отправятся на Олимпиаду. Выбирать пришлось в условиях жесткого кадрового дефицита, так как большинство звездных хоккеистов уже уехали в Северную Америку, в том числе и суперперспективная тройка Могильный — Федоров — Буре. В итоге команда собралась очень молодая, а для целого ряда игроков, таких как Сергей Зубов, Дмитрий Юшкевич и Алексей Ковалев, Олимпиада стала первым большим турниром в карьере. Самыми опытными бойцами в составе были приехавшие из Швейцарии Вячеслав Быков и Андрей Хомутов.
«На МЧМ-1992 мы стали чемпионами, но из нашей команды на Олимпиаду пригласили только двух игроков — Ковалева и Житника. Я был в шоке от того, почему меня не вызвали, хотя я стал лучшим защитником турнира. Как-то я спал на динамовской базе, пришел Петр Воробьев и обрадовал, что меня приглашают на сборы национальной команды. Юрзинов потом мне сказал, что я понравился Виктору Тихонову своим жестким стилем игры и характером. Выиграть в 19 лет олимпийское золото — это невероятно. В такие моменты думаешь, что затем вся карьера будет в трофеях», — вспоминает Каспарайтис.
Во времена СССР советская сборная была главным фаворитом всех олимпийских турниров. Перед Играми в Альбервилле «Красная машина» выиграла шесть из семи предыдущих Олимпиад, однако в 1992-м к команде относились совершенно иначе.
«Нас особо никто не брал в расчет, стоит отдать должное Виктору Васильевичу Тихонову, который грамотно использовал этот момент. На одной из пресс-конференции его спросили, что за детский сад он привез на турнир. Однако нас все это лишь раззадорило и дополнительно мотивировало. Мы должны были показать, кем являемся на самом деле. Тренерский штаб проделал хорошую психологическую работу», — говорит Быков.
Ему не в первый раз доверили роль капитана, и форвард «Фрибура» с большим энтузиазмом принял этот вызов.
«Капитана выбирал тренерский штаб. Думаю, остановились на моей кандидатуре, потому что на ЧМ-1990 в Швейцарии я уже носил нашивку. Это была большая ответственность, но я ее не боялся. Виктор Васильевич пригласил нас с Андреем Хомутовым в олимпийскую команду для передачи опыта молодому поколению. Это была действительно важная миссия, но к нашивке я всегда относился философски. Все в составе должны чувствовать себя лидерами и капитанами», — вспоминает бывший нападающий.
Супертройка и необходимый баланс
В Альбервилле тренерский штаб не стал ничего придумывать и действовал наигранными клубными тройками: спартаковская с Прохоровым, Болдиным и Борщевским; армейская Давыдов — Буцаев — Коваленко, динамовская Петренко — Жамнов — Ковалев; а к суперсвязке Быков — Хомутов присоединился Хмылев из «Крыльев Советов».
«В тех условиях это было единственным способом получить преимущество над соперниками. Сейчас такое может не работать, но мы, проведя по несколько лет вместе, действительно понимали друг друга с закрытыми глазами. При этом в период подготовки к Олимпиаде Тихонов использовал разные игровые модели и к этой пришел не сразу», — вспоминал Виталий Прохоров.
Звено Хмылев — Быков — Хомутов творило чудеса и стало главной ударной силой сборной. В восьми матчах на троих они набрали 35 очков, а Андрей с 14 баллами разделил с канадцем Джо Джуно звание лучшего бомбардира турнира. Но эта тройка появилась не сразу, а только после двух матчей группового раунда, в которых команда СНГ уверенно разобралась со Швейцарией и Норвегией.
«С Юрой Хмылевым мы играли вместе в 1986-м на чемпионате мира в Москве. Это очень талантливый игрок, тем более с правым хватом. У него было отличное голевое чутье и чувство партнера. Превосходный хоккеист. Мы мгновенно нашли на площадке общий язык. В начале группового раунда вместо него с нами в звене играл Давыдов, но Женька не совсем подходил на эту роль. С нами нужно было действовать более консервативно, что ли. Ему комфортнее игралось с молодыми партнерами, ведь наш стиль немного отличался», — говорит Быков.
Здорово смотрелось и звено Борщевский — Болдин — Прохоров, а Николай забросил столько же шайб, как и Хомутов, — семь. Команда выглядела очень сбалансированно и уверенно, а проиграла лишь Чехословакии.
«Мы прекрасно были подготовлены и знали, куда едем. Была маленькая нервозность в плане того, что в выставочном матче перед Олимпиадой мы плохо сыграли со швейцарцами (0:3), а турнир как раз начинали против них. После второй товарищеской встречи остались на собрании разбирать ошибки и выехали на автобусе во Францию только в два часа ночи. Переживали немного из-за результатов, но все быстро встало на свои места. После того как уже выиграли золотые медали, с улыбкой вспоминали этот эпизод», — говорит Малахов.
Спорт вне политики и недовольство Тихонова
Несмотря на сложную ситуацию дома, игроки сборной пытались сконцентрироваться на Олимпиаде, и отсутствие давления со стороны положительно отразилось на игре команды.
«Конечно, было неприятно, что в одночасье у нас все куда-то пропало. В тот момент, когда происходили известные события в стране, нашим людям было не до спорта, но все это не сильно сказывалось на эмоциях игроков. Мы мало обсуждали политические моменты. Хотелось победить. Правда, антуража праздника после возвращения домой не было. Какой хоккей?! Людям кушать нечего было. Про триумф сборной СССР в Калгари писали все газеты. В 1992-м же в аэропорт приехали всего 5-10 самых отъявленных болельщиков. Было приятно, конечно, но мы прекрасно понимали, что людям сейчас не до нас», — отмечает Малахов.
В своей автобиографии хорошо описывает атмосферу внутри коллектива Алексей Ковалев, который во Франции сумел отличиться не только на хоккейной площадке: «Почему так удачно сыграли? Да потому что не требовали от себя многого. Во-первых, в наш успех никто не верил. А во-вторых, никто себя не накручивал: мол, победить любой ценой. Все играли расслабленно (но не расхлябанно!), без напряга и волнения за результат. Выйдем на лед, а там что будет, то будет. Это, кстати, нам сейчас мешает. На какой-нибудь турнир сборную России провожают с фанфарами, внушают всей стране и самим игрокам: ах, какие вы сильные! А когда команда оступается, начинают ее долбать, да и сами хоккеисты перегорают. Мне кажется, вся эта преждевременная шумиха только во вред идет».
Во время олимпийского турнира молодые Ковалев и Каспарайтис успели получить по шапке от тренерского штаба за нарушение дисциплины. Эта ситуация и поражение от Чехословакии пошли на пользу сборной, которую дальше было уже не остановить.
«Здорово мы с Лехой попались. Ехали со склона на горных лыжах и увидели, как по мостику идут Тихонов, Юрзинов и Дмитриев. Мы как раз собирались эффектно проехать под мостом. Я обрадовался, когда увидел, что тренеры идут. Думаю, сейчас похвалят, как мы хорошо на лыжах катаемся. А они просто обалдели. Начали кричать: «Вы с ума сошли? А если вы травму получите?» Удивительно, но мы об этом даже не подумали. После этого я не катался на лыжах, наверное, до 40 лет», — вспоминает Каспарайтис.
Противостояние с Канадой и инцидент с золотой медалью
На турнире команда дважды обыграла канадцев — обе встречи были очень упорными. В заключительном матче группового раунда сборная СНГ победила со счетом 5:4, а в финале после двух периодов на табло горели нули. Несмотря на отсутствие звезд НХЛ, состав канадцев на Играх-1992 выглядел весьма неплохо.
Матчи Объединенной команды на Олимпийских играх-1992
Группа: Швейцария (8:1), Норвегия (8:1), Чехословакия (3:4), Франция (8:0), Канада (5:4)
Четвертьфинал: Финляндия (6:1)
Полуфинал: США (5:2)
Финал: Канада (3:1)
Бомбардиры: Хомутов — 14 (7+7), Быков — 11 (4+7), Хмылев — 10 (4+6), Борщевский — 9 (7+2), Болдин — 8 (2+6)...
Ворота защищал опытный Шон Бурк, который получил возможность приехать в Альбервилль из-за контрактного спора с «Нью-Джерси», а в атаке уже задавал тон 18-летний первый номер драфта НХЛ-1991 Эрик Линдрос. Но в итоге шайбы Вячеслава Быкова, Вячеслава Буцаева и Игоря Болдина принесли золото именно Объединенной команде, которая справилась со всеми трудностями и даже выстояла в финале в формате «три на пять».
«Я был в шоке, конечно. Меня поначалу вообще не собирались приглашать в сборную, а тут в финальной игре выпускают меньшинство убивать. По ходу турнира еще и в первой пятерке выходил с Мироновым, Хомутовым, Быковым и Хмылевым. Иногда натыкаюсь на видео из Франции и думаю — ничего себе! Я очень благодарен тренерскому штабу, что мне доверили такую ответственную роль.
До сих пор для меня Быков и Хомутов — хоккейные кумиры. Благодаря им мы и выиграли то золото. Их опыт и лидерские качества завели нашу команду. Играть с ними было одно удовольствие. Когда ко мне попадала шайба, то Быков говорил: «Только отдай ее быстрее мне, а потом я сам уже разберусь». Я постоянно выходил из зоны через него. Он очень многое дал моей карьере. Когда его встречаю, то всегда ему об этом говорю", — рассказывает Каспарайтис.
После финальной сирены далеко не всех игроков ждали бурный праздник и веселье до утра. «Мы с Хомутовым практически сразу отправились в Швейцарию, где обязаны были выступать за «Фрибур». Ближайшая игра клуба была чуть ли не на следующий день. После матча с канадцами мне еще не повезло попасть на допинг-контроль. Я прямо там и праздновал. Хорошо, что хоть баночку пива можно было выпить. Затем президент клуба Жан Мартине забрал нас из Франции. Во Фрибуре ждала очень теплая встреча. Болельщики заполнили всю арену и аплодировали нам. Было очень приятно. Настоящая семейная атмосфера», — вспоминает Быков.
Не обошлось и без мнимых скандалов. Многие помнят историю о том, что Тихонов якобы забрал себе медаль, которая предназначалась третьему вратарю Николаю Хабибулину, а тот обиделся и потом долго отказывался играть за сборную. Спустя много лет этот миф в интервью Игорю Рабинеру развеял Виталий Прохоров:
«То, что Тихонов по собственной воле забрал медаль себе, — неправда. Это президент МОК Хуан Антонио Самаранч вышел с инициативой, что за заслуги тренеру, который за три последние Олимпиады выиграл три золотые медали, надо дать медаль. А из какого фонда, если для тренеров они не были предусмотрены? Хабибулина брали третьим вратарем, просто чтобы мальчик посмотрел, что такое Олимпиада. Я не понимаю, на что там вообще обижаться. У меня бы ума на это не хватило, я бы сам на его месте отдал медаль Тихонову! Хабибулин не принимал участия ни в одной игре, более того, ни разу на них не раздевался».
Значимость победы
В наши дни кажется, что победа сборной СНГ многими осталась забытой, но сами игроки хорошо ее помнят и тепло говорят о той Олимпиаде.
«Этот турнир дал большой скачок моей карьере. Я до сих пор горжусь этим золотом. Быть олимпийским чемпионом — большая заслуга. Тем более тогда мы выступали очень молодой командой. Из-за того, что страна распалась, не было такого большого болельщицкого ажиотажа, как раньше. Можно даже сказать, что наша сборная — забытая. Хотя люди все равно поддерживали.
И в Литве за нас тоже переживали. Когда я вернулся домой после Олимпиады, многие праздновали. Весь мой город гулял. Батя сказал, что когда мы стали чемпионами, то соседи сразу приехали и стали поздравлять. Это было большое событие для всего литовского хоккея. Медаль до сих пор у меня на виду. На кухне висят все сразу — золото 1992-го, серебро 1998-го и бронза 2002-го. Я ими очень горжусь. Когда плохо себя чувствую, то показываю их своим детям. Правда, им до лампочки", — рассказывает Каспарайтис.
Для Быкова Игры-1992 стали последними, и эта победа имела для него особое значение. «В моей карьере было две Олимпиады. Атмосфера в Калгари и Альбервилле заметно отличалась. Во Франции все хоккеисты жили вдали от Олимпийской деревни — казалось, что мы приехали на чемпионат мира. Ощущение олимпийского праздника практически отсутствовало.
Однако наша победа не стала от этого менее ценной. Мы представляли традиции, благодаря которым стали теми, кто есть и, когда поднимался олимпийский флаг, пели советский гимн. Незабываемые эмоции. Местная публика нас очень полюбила. Многие французы искренне болели за нашу сборную. Эту историю ни в коем случае нельзя забывать", — говорит Быков.
Некоторые болельщики называют золото Альбервилля последним в истории «Красной машины», но далеко не все согласны с таким мнением. В том числе и Малахов:
«Мы не были «Красной машиной». Она существовала в 70-х, 80-х годах. Плеяда тех великих хоккеистов ушла. Все думали, что Могильный, Федоров и Буре продолжат эти традиции, но ребята уехали в НХЛ. «Красная машина» закончилась на Ларионове, Крутове, Макарове и Фетисове с Касатоновым. Потом у нас был очень сильный провал в хоккее из-за того, что произошло в стране».
Триумф сборной СНГ стал историческим. Своего следующего золота Олимпиады российским хоккеистам пришлось ждать больше четверти века.