"ПОСЛЕ РЕШЕНИЯ МОК
У РОССИИ ДОЛЖНО БЫТЬ БОЛЬШЕ ОПТИМИЗМА"
- Как вы думаете, решение МОК отсрочить приговор по олимпийскому будущему сборной России – это хороший знак? Нам можно начинать радоваться?
- Я думаю, у вас должно быть больше оптимизма, чем накануне, когда ВАДА рекомендовало не допускать до Игр в Рио всю сборную России. МОК, очевидно, хочет полностью удостовериться, что какие бы действия он ни предпринял, они будут юридически обоснованы и законны.
- Иными словами, решив подождать решения Спортивного арбитражного суда (CAS) по российским легкоатлетам, МОК просто решил подстраховаться, чтобы в случае чего избежать новых исков в свою сторону?
- Я не думаю, что члены исполкома МОК чего-то боятся. Но безусловно, им важно знать решение CAS и оно может повлиять на их собственный вывод.
- Почему Ричард Макларен в своем докладе воздержался от рекомендаций? Вы, в отличие от него, в ноябре сами рекомендовали отстранить Россию от всех соревнований.
- Видимо, он посчитал, что это выходит за пределы его обязанностей. Ему важнее было заняться анализом проб, проверкой показаний Родченкова, привлечь экспертов и тому подобное. Его дело было собрать достоверные данные, а решения, основываясь на них, уже могут принять соответствующие структуры.
- В чем тогда разница с первым докладом вашего авторства? Почему в ноябре рекомендации были, а сейчас – нет?
- В нашем случае, я посчитал, что в деле замешаны настолько много сторон, что нам необходимо подвести какой-то итог. Если помните, отдельные рекомендации были адресованы ВАДА, ИААФ, РУСАДА и вашему Министерству спорта. Но смысл был такой же: мы представили информацию, а решения принимали уже они.
- Почему в докладе Макларена нет имен конкретных спортсменов?
- Вероятно, он сообщит эти имена в ВАДА, чтобы далее последовал уже стандартный процесс обработки результатов и вынесения санкций соответствующей международной или национальной федерацией.
- Но вы работали вместе с Маклареном над составлением первого доклада. Почему тогда вы упоминали имена спортсменов, против которых имели самые косвенные доказательства, а сейчас, когда вроде бы есть прямые улики – не называется ни одной фамилии?
- Согласен. Но мне кажется, Макларену просто не хватило времени. С момента создания комиссии, у него было меньше 60 дней на подготовку доклада. Уверен, все данные, собранные в процессе работы, теперь будут систематизированы и переданы в ВАДА.
"ВАДА НЕ ДОЛЖНО ОТВЕЧАТЬ
ЗА АККРЕДИТАЦИЮ МОСКОВСКОЙ ЛАБОРАТОРИИ"
- Принципиальный момент: если пробирку с пробой, как утверждает Макларен, можно вскрыть, как мы можем верить всей мировой антидопинговой системе? Теоретически теперь любой спортсмен может утверждать, что баночки в процессе транспортировки или в лаборатории вскрывали и вливали или переливали оттуда какие-то вещества без его ведома.
- Очевидно, что вскрыть баночку, не сломав кольца, очень сложно. Макларен должен был выяснить, каким образом это возможно, и ответ был найден. Но ранее очень умные люди долгое время придумывали этот способ. Макларен, уже имея следы внешних воздействий на баночках, знал, что и где искать. Я думаю, теперь процедура изучения целостности контейнера под микроскопом и поиск следов внешнего воздействия станет частью процедуры анализа в любой лаборатории. Это нормально, прогресс идет и методы борьбы с мошенниками совершенствуются.
- Компания-производитель утверждает, что вскрыть баночки с пробами технически невозможно. Вам не кажется, что пора в формате телешоу показать миру механизм, как русские сумели это сделать?
- Хаха, не думаю, что это хорошая идея. Если мы покажем по телевизору, как это сделать, то представители других стран тоже могут захотеть заняться подменой. Главное, что ранее нарушители были уверены, что найти улики практически невозможно. А теперь они знают, что мы можем находить следы вскрытия и будем их искать везде.
- Вам не кажется, что некоторые люди в руководстве ВАДА также должны быть наказаны? Почему они на протяжении многих лет продляли аккредитацию Московской лаборатории, не замечая, что там полным ходом идет подтасовка проб?
- Я не думаю, что ВАДА должна за это ответить. Вопрос аккредитации лаборатории решается в зависимости от того, насколько она оборудована и подготовлена с точки зрения науки. И в этом плане, в Московской лаборатории все было нормально. Государственная система укрытия положительных проб не имеет ничего общего с техническими характеристиками лаборатории.
- Вы общались с Ричардом Маклареном в процессе его самостоятельной работы над докладом?
- Нет, мы с самого начала так решили. Дело в том, что так как существовала вероятность, что после публикации доклада МОК придется начинать действовать, мы хотели, чтобы его автор не имел к МОК никакого отношения. Единственным из нашей первой комиссии, кто не зависел ни от ВАДА, ни от МОК, оказался Макларен. Нам нужно было убрать это дело из моих рук и от президента ВАДА Крэга Риди, так как мы оба являемся членами МОК. Макларен работал в обстановке полной конфиденциальности, и я уверен, до субботы, когда доклад был отправлен в ВАДА, его никто не видел.
- Как вы тогда объясните призыв представителей США и Канады дисквалифицировать всю российскую команду, озвученный за два дня до официальной публикации доклада?
- Нет, это письмо было составлено просто на основе ожиданий от доклада. У его авторов не было информации, что конкретно там будет, и они никак не участвовали в расследовании.
- Дайте прогноз: российская сборная все-таки поедет на Олимпиаду в Рио как полноценная команда, со своим гимном и флагом?
- Ситуация очень серьезна, и я считаю, что пропуск Игр вполне реален. Но у меня нет тех фактов, которыми располагает Ричард Макларен, поэтому это лично мое мнение.