Владимир ИВАНОВ
Наши конники будут представлены в Рио рекордным составом. В выездке на Олимпиаду отобрались Инесса Меркулова и Марина Афрамеева, а в троеборье квалифицировались Александр Марков, Андрей Митин и Эльнира Набиева (правда, конь последней получил травму, и вместо нее выступит Евгения Овчинникова). Таким образом, троеборцы впервые в российской истории стартуют на Олимпийских играх в командном первенстве. И это огромный шаг вперед.
Корреспондент "СЭ" побывал в Зальцхаузене, что неподалеку от Гамбурга, чтобы своими глазами посмотреть, как проходит заключительный этап подготовки наших троеборцев. Однако даже там пообщаться с всадниками было проблематично. Утром у них – пробежка. 10 км. Затем завтрак и тренировка. Потом обед – и следующая. Все время, которое могло бы быть свободным, уходит на уход за лошадьми. Те, к слову, очень требовательны. Фальшь чуют за версту. На "автомате" с ними нельзя. Только с душой.
ЛОШАДИ МОЛОКА НЕ ДАЮТ
Пока всадники после тренировки повели своих лошадей в душ, я поговорил со старшим тренером Фердинандом Кибизовым, прославленным в прошлом спортсменом. В 1980 году он стал вторым в троеборье на чемпионате СССР и должен был участвовать в командных соревнованиях на ОИ-1980. Однако в день старта его огорошили: "Сегодня ты будешь запасным". Советские всадники в тот день выиграли золото. Но без Кибизова. Но, несмотря на все обиды, он так и не смог бросить конный спорт. Перешел на тренерскую работу.
– В 1990-е было непросто, – вспоминает тренер. – Друзья во Владикавказе тянули в спиртовой бизнес. Сейчас они олигархи. А я остался в любимом деле. Но не жалею. Ведь уйди я тогда, и у нас бы не было школы. Не говоря уже о новом комплексе с манежем и гостиницей, который нынче строится. А те друзья – они мне помогают.
– В большинстве других регионов все забросили с развалом СССР?
– Именно. Раньше было столько сильных команд на юге. Из одного только Ростова вышло три олимпийских чемпиона! Но сейчас – ничего.
– И знаете, что порой происходит, когда приходишь в регионы с предложением развивать конный спорт? – присоединяется к беседе личный тренер Овчинниковой, директор Орловской конноспортивной школы Сергей Попов. – Некоторые из руководителей говорят, что лошади – не коровы, молока не дают. Какой смысл вкладываться в это дело?
– В СССР была госпрограмма, – дополняет Кибизов. – Нам за пятое место на чемпионате Европы-82 такой разнос устроили! Мы выступали на лошадях, выращенных в нашей стране. Сейчас коневодства в России практически нет. Все на частных лошадях, не самых лучших. Это слишком дорого.
– В российской истории было много тяжелейший моментов, и это не могло не сказаться на лошадях, – продолжает Попов. – До 1918 года наши лошади "гремели" повсюду. Но пришлось перестраиваться. Элитных лошадей запрягали и отправляли работать в поля.
– Да что там лошадей, – выдыхает Кибизов. – Люди плуг таскали!
ХОРОШАЯ ЛОШАДЬ – 150 ТЫСЯЧ ЕВРО
– Сейчас тон задают немцы. В чем секрет?
– Первое: отношение. Здесь конный спорт раскручен, и его любят. На недавнем национальном чемпионате в Аахене было под 100 тысяч человек! Билеты от 15 евро. Второе: лошади. Они выращивают их по направлениям: выездка, конкур, троеборье. Мы о таком даже не мечтаем. Наши спортсмены по мастерству и интеллекту ничем не хуже западных, но у них лошади другого уровня.
– Чтобы вам было понятнее, – объясняет Попов. – У них – "Мерседесы", "Ауди" и "БМВ", а у нас – "Жигули". Какого пилота ни посади – шансов нет.
– А сколько стоит одна хорошая лошадь?
– Где-то 150 тысяч евро. Мы, к сожалению, таких средств не имеем. Просим федерацию приобрести лошадей, на которых было бы не стыдно выступать за границей. Но пока – молчок. Вкладываться никто не хочет. Троеборье – слишком травмоопасный вид.
– Я правильно понимаю, что вы и все остальные, кто вкладывается в конный спорт в России, в большом минусе?
– В глубоком! Но у меня все предки занимались лошадьми, я не могу бросить это дело. Хотя продать их было бы куда легче. Предложений полно! Однако это не выход. Ведь именно поэтому в России сейчас нет лошадей. Были трудные времена – и почти всех продали. А мы мечтаем увидеть победы наших всадников.
– Хотите сказать, что олимпийская медаль в обозримом будущем реальна?
– Если мы решим вопрос с приобретением западных лошадей хотя бы для лидеров, наши спортсмены уже в скором времени будут бороться за медали, – заверил Кибизов. – Я говорю именно о троеборье.
ЖЕРЕБЦЫ АДЕКВАТНЫЕ, А С КОБЫЛАМИ ТЯЖЕЛО
Конный спорт – единственный олимпийский вид, в котором женщины соревнуются в одном зачете с мужчинами. Причем выступают ничуть не хуже. С этой темы мы и начали разговор с Евгенией Овчинниковой.
– В Англии есть отдельные женские и мужчины зачеты, – вспомнила спортсменка. – Но вообще – разницы нет. Все зависит от умения всадника.
– Девушки быстрее находят общий язык с лошадьми?
– А все лошади разные. Взять Гюрзу, которая у Андрея Митина – она вся такая женственная, нежная. Казалось бы – точно для девушки. Но Андрей сумел подобрать к ней ключики. Если честно, жеребцы более адекватные (смеется). С кобылами сложно. Критические дни, плохое настроение, какие-то обиды, истерика – женщины... Иногда терпения не хватает. Только что все было хорошо – и тут она отказывается работать. Такое случается даже на стартах.
– Правда, что вы первая девушка в отечественной истории, включая СССР, которая выступит на Олимпийских играх в троеборье?
– Да. Хотя отобралась не я, а другая спортсменка. Но у нее травмировался конь... Пришлось ехать мне. Будем бороться. Олимпиада всегда была для меня мечтой. И я надеюсь, что выступлю еще на многих. Канадец Йан Милнар, например, участвовал в 10 Олимпийских играх!
– Вижу, вы уже получили официальную экипировку. А для лошадей что-то было?
– А как же! Качественная амуниция. Я бы себе сама такого никогда не купила. Седла по 250 тысяч рублей, уздечки по 45, ногавки (защитные накладки на ноги лошади. – Прим. "СЭ") – больше 20. Хватит до следующих Игр!
Я ШЕЛ К ЭТОМУ 36 ЛЕТ
– Сильно переживали из-за возможного недопуска команды в Рио? – вопрос Андрею Митину.
– Конечно. Мне сейчас 46, я занимаюсь с 10 лет. Получается, шел к этому 36 лет. А тут такое...
– Допинг в конном спорте популярен?
– Даже у топ-всадников нет-нет да что-нибудь находят. Но допинг – это не обязательно стимуляторы и анаболики. Дисквалифицировать могут за обычное лекарство, которое кололи лошадям во время болезни. У нас ведь даже нельзя использовать мази для болячек!
– Помимо лошадей проверяют и всадников. Какой смысл?
– Всадник должен быть хладнокровным и максимально внимательным. Теоретически можно использовать какие-то препараты, которые усиливают эти качества.
– Многие всадники переживают за перелет лошадей в Рио. Как это будет происходить?
– Я знаю только, что всех европейских лошадей отправят одним рейсом из Бельгии. Моя Гюрза еще ни разу не летала. Слышал, на борту будут специальная бригада, ветврачи. Ходили слухи, что, если лошадь начнет сильно паниковать и биться, ее могут усыпить прямо на борту. Для безопасности всего перелета.
– Им перед полетом вколют успокоительное?
– Очень на это надеюсь. Все-таки 30 с лишним голов. Лучшие лошади Старого Света! Каждая стоит бешеных денег.
– Правда, что не так давно одну из лошадей перекупили за 15 миллионов евро?
– Про Тотиласа так говорят. Но как там все было, знают лишь продавец и покупатель. Шейхи покупают для скачек лошадей и за большие деньги. А вот в нашем троеборье суммы скромнее.
– Что в троеборье главное?
– Кураж. Без него рассчитывать на что-то невозможно. Взять Уилльяма Фокс-Питта. У него колоссальный спортивный опыт. Но он неожиданно признался, что теряет кураж и подумывает о завершении карьеры. Я хочу скакать, пока будет скакаться. Но если почувствую то же, что и Фокс-Питт, тут же перейду на тренерскую работу.
Зальцхаузен – Москва