Россиянин Сергей Волков, не сумевший пройти квалификацию в могуле на Олимпийских играх в Сочи, отметил, что на трассе снег находится в разных кондициях. По его словам, он намерен продолжать карьеру, передает из Сочи спецкор "СЭ" Дмитрий АФОНИН.
– Что произошло в первой попытке? Нечасто бывает, что спортсмены финишируют спиной.
– Конечно, сам ошибся. Не могу винить ни трассу, ни лыжи – только себя. Я допустил небольшую ошибку – немножко отсел… Здесь есть еще такая особенность – снег мокрый и сейчас меняется. Чуть подул ветер – он будет побыстрее, чуть потеплеет – он будет тормозить. В трамплинах стоит система охлаждения, чтобы они не разбивались, поэтому они быстрее. Моя ошибка плюс разные кондиции снега привели к ошибке.
– Сложилось ощущение, что вы как будто бы перекрутили в ней полоборота на прыжке.
– Можно было докручивать, но надо практиковать это (улыбается). У нас пока нельзя два оборота делать.
– Какое состояние у вас было перед вторым стартом?
– Подмутненное из-за удара в голову. Но он был не так силен. Бывали падения и более безобидные, и при этом звенела голова, и я получал небольшое сотрясение. Здесь как-то, слава богу, обошлось. Но, может быть, впоследствии еще что-то проявится.
– С чем связаны ваши нестабильные выступления в последние два года?
– Со сменой прыжков. У меня были очень легкие прыжки, которые я делал, можно сказать, с закрытыми глазами. Мне оставалось только ехать, а это я умел достаточно быстро. Сейчас смена прыжков. Они стали сложнее, и к ним необходимо подходить стабильнее и четче. Я этому учился и практиковал. В первый год я выступал с этими прыжками на двух стартах и падал. Это было нормально. В этом сезоне было постабильнее. Но я считаю, что мне еще сезона не хватило. У нас сроки подготовки и так были сжаты.
Ошибки, кстати, которые я сейчас допустил в первой попытке, – они уже были, как и наметки к ним. Над этим надо было работать, но я считаю, что у меня лично был недостаток времени. Прыжковая программа у меня не такая сильная и не так давно я делаю ее. Остальные ребята свои программы делают по пять-восемь лет. К тому же у нас не было тренеров-акробатов. И получалось, что что-то мы выучивали сами, а что-то нам тренеры по могулу говорили, которые сами смотрели и учились. И нарабатывались старые ошибки, а чтобы переучиться, надо в два раза больше времени.
– То есть смена программы себя не оправдала?
– Без нее нечего было бы ловить. При самых лучших раскладах я, может быть, залез бы в десятку. Просто получилось бы, что делаешь максимум возможного, а в лучшем случае станешь, условно говоря, шестым. Это никому не надо.
– У вас есть планы на следующие сезоны и следующие Олимпийские игры или пока нужно отдохнуть?
– Мне кажется, что все после Олимпийских игр считают, что надо отдохнуть. Но, естественно, сезон мы докатаем. Но точно надо отдохнуть, и хорошо отдохнуть. А потом, я думаю, работать. Кто-то, может, закончит, но я еще не собираюсь. Думаю, еще не реализовал себя полностью. У меня были задачи не то чтобы в росте результатов, а в том, что я могу делать на трассе. Если я смогу делать больше, то возрастут и результаты. Когда я пойму, что не могу больше расти и достигну определенной планки, тогда уйду.